Поступая в театральные вузы, многие заблуждаются в представлении сути актерской профессии. Думают, что это сплошные красные дорожки, дефиле в красивых платьях и украшениях, толпы поклонников, цветы и аплодисменты. Нет!
— Екатерина, если я предложу: а давайте поговорим о вашем творчестве, какие это вызовет эмоции?
— Радость и удивление... Почему-то никто такую замечательную фразу мне еще не говорил. Обычно сразу предлагают обсудить личную жизнь, хотя даже это сейчас никому не интересно. Мы живем в эпоху интернета, для многих главное — это жесткий хайп, для того чтобы все обратили на тебя внимание.
— Тогда давайте обсудим то, что для зрителя остается за кадром. Ожидается второй сезон сериала «В активном поиске» с Нагиевым в главной роли. Интересно, работая с Дмитрием вместе, вы подпали под его мужское обаяние?
— К сожалению, вторая часть выйдет без меня, не удалось совпасть по графикам. С Димой Нагиевым мы знакомы с давних пор, когда снимались в фильме «Курьер из «Рая». Правда, мою сцену вырезали, так бывает... Дмитрий — харизматичный мужчина, а еще он трудолюбивый и талантливый артист. Когда встречаюсь с такими коллегами, как он, испытываю огромную радость и удовольствие. На площадке сериала «В активном поиске» мы постоянно шутили, импровизировали в кадре, и это придавало азарт всему процессу.
Дмитрий и в жизни такой же, как на экране — обаятельный, веселый, хотя я заметила его сильную усталость. Это можно понять — плотный рабочий график, так что хочется пожелать Дмитрию сил. По себе знаю, что либо артиста рвут на части, либо он никому не интересен. Поэтому если попадаешь в обойму, то уже не отказываешься от предложений.
— В чем проявлялась эта усталость?
— Я профессиональная артистка, поэтому считываю такое состояние по нюансам. Например, когда опытный коллега не тратит себя попусту. В перестановке кадра он сидит молча, не контактирует с окружающими. Не потому, что нелюдимый, а потому что копит энергию. И когда звучит команда «Мотор!», он немедленно включается и делает то, ради чего пришел на площадку.
Молодые неопытные актеры ведут себя совсем иначе. Рассказывают анекдоты, болтают на отстраненные темы, даже поют. Может быть, у человека и хороший голос, но это вносит в рабочий процесс хаос. Особенно мешает, когда съемки проходят в небольшом пространстве квартиры, например.
Для меня работа в сериале «В активном поиске» стала новым опытом. Я впервые столкнулась с невероятно высоким темпом. Обычно за киношную смену снимается три, четыре, максимум пять минут экранного времени. А мы снимали по девятнадцать! Это не хорошо и не плохо, это лишь определенный уровень прогресса всей творческой команды. Артистам следовало быть максимально готовыми, точными, собранными. У Димы главная роль, и я представляю, в каком напряжении он находился.
— Как вы, опытная актриса, реагируете на посторонние разговорчики на площадке? Делаете замечания молодым? Или, может быть, объясняете, требуете тишины или предпочитаете промолчать?
— Делать замечания не в моем характере. Говорю, если кто-то открыто мешает и во время сцены вдруг начинается параллельная жизнь. Хочу быть правильно понятой, молодые актеры — талантливое поколение. У них можно многому поучиться. Мы были менее ответственными. Пусть сейчас ребята вместо бумажных книг читают электронные и не знают, кто такие Вячеслав Тихонов или Лидия Смирнова. Кумиры, книги, фильмы — все сейчас другое.
Да, они погружены в свои гаджеты, но как бы ни менялось время, их волнуют те же вопросы — первая любовь, дружба, амбиции, юношеский максимализм. По большому счету, ничего не меняется. Если человек в кадре делает свое дело, то все остальное не имеет значения.
Кстати, в ожидаемой осенью премьере, фильме-фэнтези «Красная Шапочка», главную роль сыграла потрясающая девочка Таисия Калинина, ей всего шестнадцать. Неважно, что она, по сути, ребенок. Таисию смело можно назвать профессиональным актером. Ночью, в жару, на холоде, в костюме, в гриме она спокойно стояла, терпела, понимая, где и зачем она сейчас находится.
— Катя, озвучьте, пожалуйста, ваш личный посыл к зрителю из роли мамы Красной Шапочки, фильма, который идет в кинотеатрах с 22 сентября?
— Верьте в себя, любите свою Родину, слушайте своих родителей. С детства следует чувствовать собственную уникальность, ощущать силу, чтобы никто тебя не сломал, не сказал, что ты какой-то неправильный. Мощь каждого из нас — в нашем единстве, в памяти предков, в культуре и общечеловеческих ценностях. Такое кино, как «Красная Шапочка», можно показывать без перевода и в Китае, и там зрители поймут, о чем речь. «Зорко одно лишь сердце», как говорил Экзюпери. Я полностью согласна с этой фразой.
— Как вы попали в проект? Пришлось пройти большой кастинг?
— Фигурально выражаясь, я села в поезд, который уже отправлялся. Часть фильма сняли без моей героини, но вдруг произошла остановка, подробностей не знаю, и мне прислали сценарий. Понравилось буквально все! И сюжет сказочный, и то, что предстояло играть в необычных костюмах, интересном гриме. Воодушевили и партнеры — Ирина Розанова, Алексей Серебряков — глыбы! И то, что режиссер — Александр Баршак. С Сашей мы однажды пересекались в работе. Он единственный за всю карьеру, кто тогда, после проб лично мне позвонил и прямо сказал: «Екатерина, я хочу перед вами извиниться, вас не утвердили, но мне все понравилось». Обычно звонят только в случае, когда тебя утверждают, а если нет, то уже никому не интересно. А ты все ждешь звонка, надеешься.
На «Красной Шапочке» у меня были только фото- и видеопробы, и я влилась в проект. Может быть, меня взяли потому, что я — мать всея Руси? Действительно, у меня много детей, и я ассоциируюсь с темой материнства... Моя героиня воспитывает дочь одна, она строгая, требовательная. И все же однажды ей пришлось отказаться от своих принципов и от своего материнского упрямства, поверить своей девочке, в ее силу и возможности. Это важный поступок для любой мамы, когда вдруг понимаешь, что ребенок вырос. Остается признать его позицию и благословить. Тогда у него появляются крылья, и он взлетает. Отпусти, разожми руки, мать! Пойми, что перед тобой не птенец, а взрослая птица. Именно в этом основной посыл моей роли.
— А какая у Красной Шапочки бабушка в исполнении Ирины Розановой? И как вам, двум опытным артистам, работалось вместе?
— Бабушка хулиганка, в душе ребенок. Для меня встреча с Ириной Юрьевной — подарок судьбы, мы наслаждались творчеством. Мы были на одной волне и прекрасно проводили время в ожидании выхода на площадку. Часто в такие минуты и часы я погружаюсь в другую работу — с телефоном в руках. Вычитываю интервью, подписываю договоры, изучаю родительский школьный чат. А тут я совершенно забывала о телефоне, хотелось говорить с Ирой. На площадке царила невероятная творческая атмосфера, располагающая к душевным беседам. С Ириной Юрьевной мы говорили о профессии, детях, семье, конечно, о мужчинах. Сплетничали в свое удовольствие, шутили.
— На кинофорумах зрители пишут, что вот, дескать, странно складывалась карьера Екатерины Климовой. Окончила театральный институт в 1999 году и тут же получила несколько ролей в кино! Разве такое бывает без блата?
— Далеко не сразу я начала сниматься. Первым фильмом, где я сыграла эпизод, были «Яды, или Всемирная история отравлений» Карена Шахназарова. Потом из значимого — главная роль в фильме «Прощание в июне» по Вампилову. Кинокарьера складывалась постепенно, не быстро. Удивительно, но до сих пор мне говорят, что видели в крошечном эпизоде сериала «Дальнобойщики» — как разглядели, непонятно.
Не было такого дня, когда я проснулась знаменитой. Я никогда не сидела без дела, много работала. В театре получилось иначе, я пришла сразу на главную роль в спектакль «Отелло» Театра Российской армии. Репетировали в три состава, Дездемонами были замечательные актрисы Оля Кабо и Люба Толкалина. Но так получилось, что к финалу премьеру сыграла я. После этого я не проснулась знаменитой, меня стали узнавать по рекламным роликам.
В начале нулевых, как вы помните, активно снимались рекламные ролики. Мы, молодые актеры, бесконечно бегали по кастингам. Чего я только не рекламировала! И шоколадный батончик, и детское питание, и даже только начинающийся проект «Дом-2», и стояла в числе других на фоне Саши Семчева в ролике продукта, лицом которого он был.
Потихонечку стала появляться работа покрупнее. Ощущение, что я долго пробивала лед, под которым меня никто не замечал. А потом кто-то один разглядел, и начались предложения. Это касается не только меня. В нашем кино тенденция — одних и тех же актеров наперебой приглашают в проекты, не замечая новые лица.
Когда я окончила институт в 1999 году, жанр сериала для российского зрителя зарождался. Начиналось все с наивной «Клубнички» (главную роль играла Мария Аронова. — Прим. ред.), «Мелочей жизни». Сейчас, конечно, снимаются сериалы совсем другого уровня, а в то время это был настоящий прорыв.
— Например, по историческому сериалу «Бедная Настя», который транслировали несколько десятков стран, до сих пор ностальгирует среднее и старшее поколение российских зрителей. Наверное, именно роль княгини Репниной принесла вам широкую популярность?
— Да. Сериал пришелся зрителям по душе, они бурно переживали за наших героев. Через пять лет прогремел полнометражный фильм «Мы из будущего». Представители юного поколения, конечно, никакую «Бедную Настю» не смотрели. Они меня знают по сериалу «Молодежка». Аудитория стремительно молодеет, так что нашему поколению актеров следует идти в ногу со временем.
Я люблю ходить в разные театральные вузы на студенческие спектакли. Это еще не профессиональный театр, но играют здорово! И так приятно встречать кого-то из тех самых ребят на съемочной площадке и говорить: «Привет, коллега!» Так произошло на съемках сериала «По законам военного времени», где мы встретились с актером Денисом Нурулиным, которого я помню по студенческим спектаклям в «Табакерке». Иногда я хожу в свою альма-матер, в Щепкинский театральный институт, смотрю, как работают выпускники наших педагогов. Это бодрит.
— Бодрит?!
— Да, я понимаю, что молодые актеры наступают на пятки, а это значит, что надо отвечать за то место, которое занимаю в профессии. И либо двигаться вперед, либо отходить в сторону, освобождая пространство тем, кто более достоин.
Поступая в театральные вузы, многие заблуждаются в представлении сути актерской профессии. Думают, что это сплошные красные дорожки, дефиле в красивых платьях и украшениях, толпы поклонников, цветы и аплодисменты. Нет! Весной я снималась в Ростове-на-Дону в продолжении сериала «По законам военного времени». Поскольку в южном направлении самолеты не летают, я буквально жила в поезде на протяжении трех месяцев. Дорога туда и обратно могла занимать и 16 часов, и двадцать четыре. И съедала все мои выходные. Ладно еще бытовой дискомфорт, когда не знаешь, чем питаться в поезде, и возишь с собой сумку с кокосовым молоком, орехами, овсянкой. Куда сложнее то, что впервые в жизни я оказалась одна!
Сначала я растерялась, не понимала, чем себя занять. Это непривычное состояние бездействия под стук колес даже напугало меня. Ни позвонить никому — нет связи, ни сварить суп домашним, ни побежать в магазин... Я напомнила себе диснеевскую принцессу, когда начинаешь разговаривать с предметами, и они тебе отвечают. Спрашиваешь граненый стакан: «Не попить ли нам чайку?» — «Конечно, моя госпожа».
Начала возить с собой бумажные книги, слушала аудиокниги, делала гимнастику, просто разговаривала с самой собой.
У меня вдруг началась неизвестная до этого времени жизнь, где я осталась наедине с самой собой, познакомилась с Катей...
— Часто человеку с самим собой скучно. А вам?
— Мне понравилось одиночество, наверное потому, что его никогда не было. Вокруг меня постоянно находится очень много людей. Дома четверо детей, к которым приходят друзья, репетиторы, няни. У нас входная дверь не закрывается. И на работе та же картина. Художник по гриму как твоя тень, на расстоянии ладони. А мне, как любому нормальному человеку, необходимо личное пространство, другой вопрос, что я не имела возможности его себе предоставить.
Меня часто спрашивали, какие у меня хобби. Было стыдно признаться в том, что у работающей многодетной матери хобби не может быть априори. Но в январе все вдруг изменилось. Мне исполнилось сорок четыре, и я поняла, что хочу изучать английский язык. .
С января занимаюсь с репетитором. Мотивирует то, что я не хочу больше плестись в отстающих в нашей семейной команде. Даже семилетняя Белла уже осваивает иностранный. Еще я снова пошла на бокс. Когда-то в юности занималась, а потом забросила.
Возможно, все это случилось потому, что дети выросли, руки развязались. Я больше не задыхаюсь под грузом бесконечного контролирования большой семьи. Летом мы полетели отдыхать, впятером, без няни. И я вдруг поймала себя на мысли, что счастлива и меня ничего больше не обременяет! Матвей с Корнеем несут чемоданы, Лиза разговаривает на ресепшене, Белла сама умывается, одевается и даже уже плавает без нарукавников. Нет никаких проблем. Я собралась на массаж, и дети хором сказали: «Иди, ни о чем не беспокойся». Я стала высыпаться, появилось желание жить так, как в молодости, — с фокусом внимания на саму себя.
— Хочу расспросить вас о психологически сложной роли Анны Вырубовой в фильме «Григорий Р.». Насколько было сложно погрузиться в материал и сыграть реальный исторический персонаж? В «Караване историй» даже вышла статья об этой интересной женщине, фрейлине и подруге последней российской императрицы.
— Когда я прочитала сценарий, мне очень захотелось принять участие. Режиссер Андрей Малюков, который снимал «Мы из будущего», видел меня в этой роли, хотя я совершенно непохожа на Вырубову. Мы сразу решили, что бессмысленно стремиться к портретному сходству. Я пыталась, как это называется в актерском цеху, войти в роль через тайну сопричастности. Не знаю, в чем была проблема, но меня долго не утверждали на канале, мы делали и делали новые пробы. И вдруг мне снится сон, как будто идут чьи-то похороны. И мимо меня скоморохи несут гроб.
А там лежит мужик с наклеенной бородой и красными, будто свеклой накрашенными щеками. И я понимаю, что это сам Распутин. Вдруг он открывает глаз и подмигивает мне. В этот момент я проснулась.
Тут же позвонила своему агенту:
— Тина, меня утвердят, мне Распутин подмигнул во сне!
Она спрашивает:
— Много ты вчера выпила? — не поверила.
Через день звонит: «Да, тебя утвердили». Вот так Распутин пошутил со мной.
Я полностью погрузилась в исторический материал. Чтобы играть достоверно, необходимо знание предмета, выработка личной позиции. Читала дневники Вырубовой, и ее лжедневники, и переписку царя с Александрой, и записки Юсупова. Недавно я оказалась в Екатеринбурге на гастролях. И хотя в этом городе была много раз, не заходила в храм, построенный на месте Ипатьевского дома, где расстреляли царскую семью. Туда я вышла совершенно случайно, гуляя. И не поняла, что это «тот самый» храм. Зашла, меня узнала какая-то женщина и спросила: «Катя, вы не хотите спуститься в подвал? В расстрельную комнату». Я пошла... И это произвело на меня жуткое впечатление... Как я уже сказала, готовясь к роли Вырубовой, я прочитала очень много мемуаров, исторических документов. Я вспомнила фотографии членов царской семьи, их привычки и быт, для меня это живые люди... Помню, как поразилась, узнав, что когда Николай Александрович был арестован, он по утрам выходил из Александровского дворца в Царском Селе чистить снег на глазах у конвоиров, просто потому что привык работать. Вспомнила фотографию его аскетичной кровати — узкой, будто детской. Я думала о невероятном милосердии Александры Федоровны, которая вместе со своей фрейлиной, подругой Вырубовой и дочерьми работала сестрой милосердия в госпиталях, ухаживала за ранеными.
К слову, об Анне Вырубовой. Она ведь прожила долгую жизнь, умерла лишь в 1964-м. Распутин ей предрек это, сказал, что она переживет их всех на полвека. Ее обвиняли в том, что она любовница старца, а когда арестовали и провели медосмотр, выяснилось, что она девственница. Она любила в Распутине человека, духовного учителя, а не мужчину. Возможно потому, что Анна не была красавицей, он на нее как на женщину не отреагировал. Вырубова была предана Григорию, верила в его чудотворные силы, именно она привела Распутина во дворец, чтобы излечить царевича.
— Вам по-актерски было просто выключить свои природные сексуальность, магнетизм и сыграть непривлекательную женщину?
— В арсенале профессионального актера много ярких красок, которые можно назвать и сексуальностью, и брутальностью, и харизматичностью, и добротой, и духовностью. Это не значит, что это наши человеческие качества, нет. Все это мы достаем, когда требуется использовать в роли. Не все перечисленное требуется персонажу, поэтому то, что НЕ нужно, мы убираем. Это и есть ремесло.
В роли Вырубовой я стремилась показать духовную любовь.
Фильм «Григорий Р.» создавался непросто. У меня были потрясающие партнеры — Владимир Машков, Ингеборга Дапкунайте. В первый съемочный день у меня скрутило живот так, что пришлось просить таблетки. Слышу в рацию: «Принесите Катерине Климовой спазмолитиков». Через полчаса: «Принесите в вагончик Машкова что-нибудь от сердца». Еще проходит время: «От головы есть что-нибудь? Принесите Ингеборге». Мы начинали с финальной сцены убийства Распутина, она очень сложная, эмоциональная.
Говорят даже, что Машков ночевал в Юсуповском дворце, чтобы полнее ощутить эмоции своего героя. Там страшно, ужас. Мы называли Владимира Львовича подселенцем, потому что он приходил на площадку с бешеным горящим глазом. Все разбегались в разные стороны. Молодые, еще не такие опытные партнеры теряли дар речи, забывали текст в кадре. Вот такое воздействие он оказывал, настолько мощная энергетика от него шла. Он был стопроцентно включен в процесс. Одинаково мощно подыгрывал и в кадре, и за камерой, хотя мог это поручить ассистенту. Было видно, как он переживал. Такая ответственность, такой персонаж...
— А на вас Владимир Львович оказал давление?
— Был момент, когда он сказал:
— Давай текст поправим, вот это говори, а это не надо.
Сначала я согласилась — хорошо. На второй съемочный день — та же история. На четвертый я возразила:
— Нет, Владимир Львович, если я это не скажу, тогда и не сыграю.
— А, ну хорошо.
Партнерство на площадке — как игра в большой теннис. Приятно стоять в кадре с большими артистами, только следует держать удар. Не отбил подачу — все...
Это была хорошая для меня школа. Я поражалась, когда видела, как плачет в кадре Ингеборга. Если режиссер говорит, что надо правым глазом, то пожалуйста, слезы текут из правого. А хочешь — она плачет левым. Ингеборга была полностью в исторической теме, все, что только можно было, прочитала, изучила. Мне оставалось успевать и соответствовать. Второго шанса в таких случаях не предоставляют.
— И в это время вам еще приходилось контролировать жизнь своих детей.
— Как бы я ни стремилась формировать рабочий график с учетом важных семейных событий, обязательно что-нибудь да случится. Это тяжело, но ничего не поделаешь, такая профессия. Не понимаю, как я смогла состояться как актриса, удержаться в профессии, имея четверых детей. Конечно, я трудолюбивый человек, и это правда, а не хвастовство. Но и профессия наша — очень ревнивая, чтобы сделать действительно что-то стоящее, требуется аскетизм и полное погружение. Поэтому иногда, пусть нечасто, но все же пропускаю дни рождения своих детей и выпускной бал, и родительские собрания. Когда в работе новый материал, он сосредоточен в голове, даже если я за рулем или вышла прогуляться. Учишь текст, разбираешь монолог. Или вспоминаешь сцену, которую вчера сняли, и думаешь, что я сделала не так. Это ужасно!
Когда нам, студентам, педагоги говорили, что даже на похоронах будете смотреть, как кто себя ведет, и запоминать, мы не верили. А оказалось, что так и есть...
— Вам легче играть, когда вы на эмоциональном подъеме, влюблены, например, или наоборот, когда трудно взять себя в руки?
— Мои роли, особенно в театре, драматичные. Например, сейчас играю «Любовные письма» с Гошей Куценко, «Казанову» с Сергеем Безруковым, он же режиссер-постановщик, «Мастера и Маргариту» в постановке Сергея Алдонина.
Поэтому чем мне самой хуже, тем лучше. Если произошло что-то трагическое, я играю как в последний раз. Иногда я считала часы, чтобы выйти на сцену и доиграть до того момента, когда можно уже наконец пострадать.
Но когда я играла в спектакле «Ленинградский романс», в Минске, в день смерти моего отца, горе такого уровня привело лишь к оцепенению. Говорят, что сцена лечит. Не знаю... Я не помню, как играла. Партнеры — Игорь Петренко и Дима Исаев — сказали потом, что все было как всегда. Непоправимое горе мне как артистке ничего не дало, а как человеку отняло часть души.
— На форумах вам ставят в упрек, что вы используете дублерш и каскадеров, а не работаете в трудных сценах сами. Ваше отношение к подобной критике?
— Беременной Матвеем я снималась в фильме «Мы из будущего». Мне предоставили дублера, но она так смешно бегала и прыгала, что я сама все сделала в кадре. В единственной сцене, где моя героиня ползет на животе, а вокруг взрывы, в кадре была девушка-каскадер из Канады. У меня не было таких сложных ролей, как у Тома Круза. Когда надо сесть на мотоцикл и проехать по оживленной дороге, разумеется, я справляюсь. Для самой себя, не для роли, я прыгала с парашютом со скалы, боролась со страхами.
В спектакле «Мастер и Маргарита» я прыгаю с трехметрового пандуса на руки партнеров. Когда была беременна Беллой, эту мизансцену убрали на время. На съемках фильма «Прощание в июне» я падала с лошади, хотя носила в это время Лизу, но скрывала то, что я в положении. А сцену вырезали. Обидно! Я была молодая, это был мой первый ребенок, и мне казалось, что раз надо для искусства, значит надо. А оказалось, что никому и не надо.
В «Антикиллере» я начала сниматься до беременности Корнеем, потом — с ним в животе и после. Процесс останавливался, возобновлялся, это нормально для кино.
— Любопытно, в какой период вы играли известную эротическую сцену с Куценко в туалете?
— Когда живот уже было трудно скрыть. Поэтому пришлось снимать через зеркало. Так тоже бывает.
— Матвей Петренко проявляет желание стать артистом? Ему скоро шестнадцать, самое время определяться.
— Мы в процессе, взвешиваем все за и против. Посмотрим... Настал момент принять решение, но в таком возрасте это непросто.
Я профессиональная актриса и считаю, что если хочется попасть в нашу профессию, то следует поступить в вуз, а не заниматься самодеятельностью. Поэтому не беру детей на съемки и репетиции. Конечно, существуют на свете ребята, которых не остановишь. Они созданы для того, чтобы сниматься в кино. Если бы я узнала, что мои сыновья сами сходили на пробы и их утвердили, не возражала бы. Но тащить не буду, если человек сам не рвется. У каждого своя судьба. Если актерством не горишь, то в этой профессии делать нечего. Это будет мука на всю жизнь.
— А какие способности проявляет 14-летний Корней?
— Поскольку я много работаю, вынуждена решать проблемы по мере поступления. Когда Лиза выбирала будущую профессию, я была сосредоточена только на ней. Сейчас она третьекурсница факультета журналистики МГУ. Теперь пришла очередь Матвея. Корней пока наслаждается относительной свободой. Осенью Белла пошла в первый класс. И хотя она в родных стенах нашей любимой Ломоносовской школы, я все равно в стрессе. Она уже в шесть лет научилась и писать, и читать, и считать. Я решила, что отдам ее в первый класс в неполные семь. Справится! Она не ходила в садик, поэтому мне показалось важным адаптировать дочь в среде ровесников.
Мне предстоит пройти с ней 11 лет учебы. Наверное, настигла карма прогульщицы, ведь в свое время я увиливала от учебы, училась так себе и частенько пропускала занятия. Ненавидела школьную форму и любое принуждение. А теперь, помимо своей воли, я встала на путь прилежной ученицы, похоже, мне придется пройти этот сложный путь, овладевать уже вместе с Беллой знаниями и получить наконец среднее образование. Забавно!
— Вы самоироничны, Екатерина! И скромно умалчиваете о дипломе с отличием театрального института!
Вы упомянули о том, что важна крепкая эмоциональная связь поколений. Как оценили бы свою собственную с детьми?
— Сложный вопрос. У нас то штиль, то ураган. И это с каждым ребенком, иногда одновременно со всеми четырьмя. Для меня счастье прожить день в полном взаимопонимании и душевном покое, в такие моменты я просто летаю. Я хочу, чтобы мои дети — Лиза, Матвей, Корней и Белла — были самыми дружными детьми на свете, чтобы с каждым из них у меня сохранились душевная связь и доверительные отношения. Это моя мечта, и я к ней стремлюсь. Лиза говорит: «Мама, ты нарожала себе друзей». Так и есть. Когда мы вместе, нам никто другой и не нужен. Играем в шахматы, танцуем, прыгаем, бегаем, разговариваем. Я в курсе того, что мне следует знать. И не лезу туда, куда не пускают. Для меня важно, чтобы дети мне доверяли и рассказывали о своих проблемах, планах.
— Двадцать один год прошел с момента выхода ваших первых работ на экраны. Что скажете об этом времени с позиции состоявшейся актрисы Екатерины Климовой?
— Я даже не представляла себе, что смогу, что всего этого добьюсь. До сих пор меня удивляет, когда люди подходят и говорят: «Нам так нравится ваше творчество, спасибо за образы, спасибо за труд». Я слушаю и думаю: «Надо же, как странно...» К гадостям в свой адрес, оказывается, я больше готова. А вот похвала вызывает приятное удивление. Да, я все эти годы пашу. Стараюсь развиваться в профессиональном плане, работаю в стол.
— Что это означает?
— Разучиваю романсы, стихи, прозу. Полгода назад решила выучить для себя «Монолог женщины» Роберта Рождественского. Просто так — пусть, думаю, будет в арсенале. И вдруг летом звонок: «Катя, вы могли бы выступить на Дне города в Казани, есть что почитать зрителям? Рождественский? Это прекрасно!» Чудо, правда? И к нему следует быть готовым.
— Зачастую взрослые актрисы сожалеют о ролях, которые уже не сыграют. Для вас существуют в этом ограничения? Существуют роли, которые ушли безвозвратно?
— Дело не в возрасте, а скорее в профессиональном интересе. Скажем, я хотела бы сыграть Анну Каренину. Неважно, что ей двадцать восемь, а мне сорок четыре. Каренина — это драма, это глубоко. Тут нет ограничений. При этом я понимаю, что от каких-то ролей стоит отказываться. Не потому что не смогу, а потому что встает вопрос зачем. Когда мне предложили сыграть Нину в «Маскараде», я сказала: «Нет, ну какая я Нина?» Распахнутые глаза, высокий голос, наивность... Технически все это возможно, хотя после сорока выглядит так себе, для меня эти образы наивных голубых героинь в прошлом. А Каренина — это мечта не о главной роли, а о самом творческом процессе погружения в прекрасное. Вот это моя большая творческая мечта. Буду ждать, мечтать невредно.
Подпишись на наш канал в Telegram