Из письма с приглашением на пробы в сериал «Девушки с Макаровым» я поняла, что несколько лет назад уже проходила кастинг в этот проект, только на другую роль и к другому режиссеру. Но так и не смогла вспомнить ни те пробы, ни роль, на которую претендовала.
— После первых проб с режиссером Константином Смирновым была уверена, что провалила кастинг, — во время сцены он повторял: «Мило, мило...» А у меня в училище был педагог, который всегда говорил «мило», когда ему что-то не нравилось, поэтому я очень удивилась, что прошла. Позже узнала, что на каждого персонажа претендовали около двух тысяч человек!
До этого ни разу не играла в комедиях, тем более в ситкомах, хотя пересмотрела их достаточно. Потом уже читала книги о том, как с такими ролями справляться. Оказалось, в этом действительно интересно существовать.
У меня когда-то был проект «Любит не любит». Снимали сцену, как героини дерутся подушками. Ко мне постоянно подходил режиссер и говорил: «Понимаю, что в плюсе ты чувствуешь себя некомфортно, но нужно ярче играть». И вот всю жизнь было внутреннее ощущение, что яркая форма не для меня. А ситком — это всегда суперъяркая форма, и здесь важно не бояться, в том числе нелепого поведения своей героини.
Уже вышел второй сезон, я успела провести работу над ошибками и сейчас понимаю, что начала чувствовать себя гармоничнее в комедии, и моя героиня стала гораздо ярче. Да и сам процесс съемок незабываемый: даже актерские вагончики у нас были смешными, в одном почему-то пахло ладаном, и мы называли его «церковным».
На проекте пришлось освоить новые навыки, например разучиться водить автомобиль. Моя Верба единственная из девчонок катастрофически плохо ездит, а на самом деле из всех актрис сериала только я вожу машину. Ко второму сезону приручила электросамокат — после нескольких тренировок в парке.
Перед съемками, конечно, готовилась к роли, даже подписалась на рассылки МВД, чтобы быть в курсе, как у них в ведомстве все устроено, но в нашей истории это не пригодилось: мы все-таки недополицейские, которые постоянно ошибаются. Даже если чудом раскрываем преступление, то не потому что отработали правильную версию, просто удачно сложились обстоятельства. Ну или Макаров дело раскрыл, а наша глупость ему на руку сыграла. Моя Верба в некоторых расследованиях и вовсе появляется только к развязке.
— Лена, у вас же нетворческая семья, что вас привело на сцену и в кино?
— Родители никак не связаны с актерской профессией, они строители по образованию, в девяностых переквалифицировались в предпринимателей.
Вообще, я с детства занималась танцами. Мама советовала идти на бальные, потому что это эстетично. Но я уперлась: «Вот хочешь, сама и танцуй, а я пойду на хип-хоп».
В выборе будущей профессии не последнюю роль сыграла учительница русского языка и литературы. Иногда вместо стандартного урока мы ставили сценки из литературных произведений. Однажды играла в гоголевском «Ревизоре» и ощутила такой драйв! Дома заявила родителям: хочу в театральную студию. Мама нашла одну при институте культуры. Там все было очень серьезно, иногда даже ночами репетировали, ездили на фестивали. Причем мы не только ставили спектакли, нам преподавали актерское мастерство, сценическую речь, вокал и зачем-то резьбу по дереву... То есть для сцены готовили всесторонне развитых актеров.
В девятом классе я сообщила маме, что намерена поступать в театральный столичный вуз, а готовиться и пробовать буду заранее, после окончания десятого. Но к сдаче экзаменов не успела, так что решила для начала поступить на подготовительные курсы при институте.
Родители поняли, что спорить бесполезно, и отвезли меня в Москву. Сначала мы отправились во ВГИК, я прошла прослушивание. Оказалось, что занятия три раза в неделю, но школу ведь никто не отменял. Расстроилась, расплакалась и вернулась в Белгород. Хотя уже то, что не провалилась на прослушивании, было маленькой победой. Нашла такие же курсы при МХАТе, где преподают по субботам и воскресеньям. Мы с родителями снова поехали в Москву.
Педагоги поинтересовались:
— Пройти ты прошла, но как собираешься заниматься?
Я раскрыла свой план:
— В пятницу вечером выезжаю из Белгорода, занимаюсь в выходные. В воскресенье вечером сажусь в поезд и утром в понедельник уже в школе.
Первые пару месяцев меня сопровождала мама, потом уже ездила одна.
В Москве я увидела совсем другую жизнь. Честно говоря, первое время очень стеснялась. Ребята приезжали на курсы на скейтах, в модных кроссовках. Я тогда об этом ничего не знала и в фирменных вещах не разбиралась. Не могу сказать, что меня угнетала собственная провинциальность, но я понимала: те, кто вырос в Москве, сильно отличаются от сверстников из регионов. Помню, как заходила в большие магазины и ужасно зажималась. Казалось, что в такие центры можно пойти только в дорогих вещах, на каблуках и с макияжем. Но это ощущение быстро улетучилось. Я поняла, что здесь всем все неважно.
Жила у родных и у маминых друзей, за что им всем огромное спасибо. С одной стороны, это был плодотворный год, но к поступлению я оказалась абсолютно вымотана. Еще ведь и школу окончила с золотой медалью!
Пробовалась во все театральные институты, но слетала на разных этапах. Когда ты целый год готовишься, тебя поддерживают родные, а потом вдруг проваливаешься, выходишь и говоришь: «Я бездарность и никогда не смогу поступить!» — это прежде всего травма для родителей. Они не знают, что сказать, как утешить своего ребенка. А ты просто выплеснула эмоции...
У меня была готовая программа, но театральный вуз — это не только про «хорошо прочитать», это про энергию. Идеальная программа не важна, напротив, необходимо, чтобы она была живой, с шероховатостями. Помню, поступала в Школу-студию МХАТ, прослушивал Виктор Рыжаков. Сижу и понимаю, что не хочу читать свою программу, в ней все мертвое. В итоге в последний момент вышла со стихотворением Есенина «Я усталым таким еще не был». Актуальным, если иметь в виду мое состояние в тот момент. Приняли, более того, пропустили сразу на третий тур. И несмотря на то, что в финале я все-таки слетела, поняла: не нужно бояться рисковать, в этом и есть жизнь!
— При этом вы же поступили на журфак в Белгороде. Почему не пошли в институт культуры?
— Там не было актерского факультета, только режиссура массовых мероприятий, а журналистика была мне интересна. Я выбрала ее, потому что боялась, что в театральный могу так и не поступить. Решила, что если в ближайшие пару лет не получится, у меня по крайней мере будет профессия. Я с удовольствием писала курсовые работы, проводила исследования, проходила практику на радио. И даже поступив в театральный, не бросила обучение, просто перевелась на заочное отделение.
В ГИТИСе оказалась со второй попытки. Кстати, когда туда поступала, случилась жуткая история, причем не только для меня.
Обычно после завершающего конкурса выходит член комиссии и называет фамилии поступивших, остальным говорят: «Не переживайте, в следующем году у вас все получится». А на сей раз почему-то все было наоборот, вызывали по одному — и не тех, кто поступил, а непрошедших, чтобы они сразу забрали документы. Не знаю, кому пришла в голову такая идея, но в итоге все действо растянулось на часы, некоторым даже стало плохо в очереди. Процедура напоминала пытку. Меня назвали одной из последних, сообщив, что не прошла. Но в тот год курс набирали две мастерские, и во вторую меня приняли.
Тем не менее я мечтала о Щукинском училище, где часто бывала на студенческих показах. А после того как увидела вечер пластики, поняла, что в этих оранжевых стенах творится настоящее волшебство!
Вечер пластики — это спектакль, собранный из отдельных номеров по взаимодействию с предметом. Студенты выбирают любую вещь: стул, весло, колесо, вешалку, тележку из супермаркета — и придумывают максимальное количество манипуляций. Например велосипедное колесо можно подкидывать, крутить, превращать в циферблат часов или баскетбольный мяч... В какой-то момент из набросков рождается пластический номер. Можно это сравнить с магией, с «Цирком дю Солей».
Мне очень хотелось стать частью этого, поэтому решила все-таки еще раз попробовать поступить в «Щуку». Пройдя все туры, перед конкурсом ты должен предоставить документы, но даже с конкурса больше половины абитуриентов слетает. Тем не менее я пошла ва-банк ради мечты и забрала документы из ГИТИСа, на что Валентина Петровна Николаенко, мой будущий мастер, сказала: «Хорошо, давай. Очень смело!»
Второй раз рискнула, поменяв перед самым конкурсом прозаический отрывок на новый. Читаю и чувствую, что сейчас разрыдаюсь. В комиссии сидели Валентина Петровна и Евгений Князев, он наклонился к ней и тихо сказал: «Смотри, сейчас заплачет». Услышав это, я сдержала слезы, от чего отрывок только выиграл. И это было круто, ко мне потом подходили студенты и хвалили.
— Как протекали студенческие годы?
— К моменту поступления я уже снимала с подругой квартиру, но это не отдаляло меня от сокурсников. Тридцать первого августа выдали студенческие, и мы решили это дело отметить в общежитии. Так было классно и весело, только вот мы какой-то черной жижей залили полы. Уборщицы отмывать их отказались, так что весь первый курс первого сентября сняли с занятий и дружно отправили драить общагу.
Потом я туда периодически приезжала репетировать и готовиться к экзаменам. Но большую часть времени проводила в институте, даже иногда там ночевала: занятия длились до девяти вечера, поэтому готовить самостоятельные отрывки мы не успевали и делали это ночью, прячась от охраны. Я, например, заворачивалась в занавес.
Как-то с однокурсником и прекрасным другом Дмитрием Ендальцевым репетировали до трех ночи и решили разойтись по домам, поспать хоть немного. Спустились на второй этаж, там балкон. Спрыгнули и перелезли через институтские ворота. Утром меня вызвал Князев. Оказывается, он по камере увидел наши кульбиты и устроил разнос. Нам-то казалось, второй этаж — ерунда, это сейчас я понимаю, что мы могли покалечиться.
— Сниматься начали еще в институте?
— Да, и в отличие от преподавателей, которые категорически не отпускают своих студентов на съемки, наш мастер была настроена лояльно. Более того, они с мужем Георгием Николаенко снимали сериал «Закон и порядок» и привлекали к работе щукинских ребят. Причем Валентина Петровна брала студентов со всех курсов, понимая, что нам нужно заработать хоть какую-то копеечку.
После второго курса у меня начались съемки в проекте «Здесь кто-то есть», там была одна из сквозных ролей, и я радовалась, что утвердили. Помню, после получения первого гонорара пошла в магазин, где продавались профессиональные костюмы для танцев, и купила дорогие кроссовки для джаза и сценического движения. Вот тогда почувствовала себя по-настоящему взрослой.
Потом начались съемки в других проектах: где-то эпизоды, а где-то уже роли на пару серий. На третьем курсе прошла пробы в фильм «Сентябрь». Спасибо Валентине Петровне, которая не послушала никого и отпустила меня в Турцию со словами «Здорово, это ведь международный проект!»
Для меня это была первая большая работа, интересная и сложная. Я еще не очень уверенно чувствовала себя на площадке и как все молодые артисты столкнулась с некоторыми проблемами. Когда снимают общий план, ты выдаешь все, и повторить на крупном плане уже сложно, потому что сил не осталось. Это я сейчас понимаю, а тогда только училась.
Не обошлось и без приключений. Меня заселили в отель в историческом центре Стамбула и предупредили, чтобы ни в коем случае не гуляла одна. В первый же день я сделала наоборот, подумав: ну что со мной может здесь случиться? Как же не посмотреть достопримечательности — собор Святой Софии и Голубую мечеть?
Как и следовало ожидать, я заблудилась. Забыла название отеля и не знала адреса. Мне попытались помочь пожарные, но я так нервничала, что в панике просто убежала от них. Когда начало темнеть, чудом узнала знакомую улицу и добралась до своего отеля.
— «Сентябрь» ведь не единственный международный проект в вашей фильмографии?
— Есть еще главная роль в фильме «Горы, солнце и любовь», с ним связаны самые яркие воспоминания.
Сначала состоялось собеседование по скайпу с продюсером и режиссером, потом я прилетела в Армению. Меня встретили с огромным букетом роз и отвезли на пробы. Там была вся группа: и актеры, и режиссер, и операторы, и звуковики. Потом они накрыли стол, откупорили шампанское. Сижу и не понимаю, я вообще на кастинге или где? Ведь еще не утверждена, почему меня так встречают?
Когда приглашали, у меня была плотная занятость, для проб попросили четыре дня, но в итоге мы сократили срок до двух. С утра мне устроили пробы, остальное время отвели на культурную программу. Вечером того же дня повезли к художнику, который по сюжету пишет портрет героини. Спрашиваю режиссера Микаэла Погосяна:
— Меня же еще не утвердили, зачем?
Тот отвечает:
— Ну да, не утвердили. Это на всякий случай.
Мне показали все знаковые достопримечательности, я была в таком восторге, что на паспортном контроле расплакалась от того, что возвращаюсь в Москву. Не хотелось уезжать, очень жалела, что не согласилась на четыре дня проб. Через пару дней узнала, что меня утвердили.
Все два месяца съемок были нескончаемым увлекательным приключением. Я познакомилась с культурой Армении, ее природой и людьми. Мы работали в горах, в деревне, а жили на склоне в коттеджах. Просыпаешься утром и счастлив, потому что видишь зелень, горы и голубое небо.
Сами съемки оказались очень интересными, я впервые каталась на зиплайне — канате, протянутом над обрывом. Дублей было много: первый раз страшно, второй — нормально, третий — в удовольствие, а четвертый — уже скучно.
Спрашиваю:
— Ну, может еще какого-то адреналина добавить?
Предлагают:
— Можно прокатиться вниз головой.
А в самую первую смену мы поднимались на воздушном шаре. И специалисты, которые это контролировали, предложили пройти обряд посвящения. Заключался он в том, что мне поджигали прядь волос и тушили ее шампанским. Потом мы скакали на лошадях, то есть проект был очень насыщен активностями.
В один из дней снимали сцену, где моя героиня, выпив вина, едет по горам на древнем уазике. Я попросила дать мне для начала потренироваться, все прошло идеально. Но после первой сцены у машины заклинило тормоза.
Вообще, в этой истории весь армянский менталитет. Стоим на дороге, мимо едет УАЗ такого же цвета, как у нас. Ребята его тормозят, и я слышу разговор:
— По-братски, мы кино снимаем, нужна твоя машина!
— Без проблем, только сейчас ребенка в школу отвезу.
Водитель вернулся, я сажусь за руль, еду по серпантину. Позаимствованная машина была гораздо лучше нашей, хотя тоже хорошо пожившая. Я должна была высунуться в окно и крикнуть сотрудникам ГИБДД: «Ребята, привет!»
Делаю дубли и в какой-то момент понимаю, что у меня отрывается руль. В багажнике оператор, рядом партнер. Начинаю дико хохотать и говорю:
— Я руль оторвала!
Никто не мог поверить, что это вообще возможно, все спрашивают:
— Как?!
— Есть женщины в русских селеньях! — отвечаю.
— Как молодая актриса чувствует себя на съемках со знаменитыми артистами? У вас же были подобные встречи?
— Конечно. И одна из самых незабываемых произошла с Игорем Бочкиным — на съемках фильма «Верность».
Приезжаю и в первый же день, естественно, иду знакомиться с партнером — мы играли главных героев. Захожу в актерскую комнату, Бочкин как раз на гриме сидит. Улыбаюсь:
— Здравствуйте! Меня зовут Лена.
Он пренебрежительно буркнул:
— Здравствуй! — и отвернулся.
Стою и думаю: «Вот это начало. Что дальше-то будет?..»
К счастью, все сложилось хорошо, мы прекрасно общались, хотя без сложностей не обошлось.
Игорь Иванович обожает импровизировать. Начинаем играть сцену, а он, как оказалось, вычеркнул весь текст и поменял его на свой. Командуют: «Камера, мотор!» — и я не понимаю, что происходит. Пришлось быстро сориентироваться и импровизировать уже самой. Потом, конечно, попросила предупреждать об изменениях.
Договориться можно с любым человеком, тем более если у него есть чувство юмора. Например я репетирую без Бочкина, он приходит и замечает: «Говорят, ты тут хорошо бегала, кричала, звала моего героя со слезами. Смотри, еще переиграешь меня!»
А вот с Пашей Майковым вообще невозможно оставаться серьезной. Как мы с девчонками ни пытались сдерживаться, он обязательно нас «раскалывал», и мы начинали смеяться, иногда в кадре. Частенько он делает это специально. Паша очень простой и открытый человек, в нем нет ни капли звездной болезни. Уже через пару съемочных дней всех обнимал как родных.
— Как у вас сложились отношения с театром? Вы же сразу попали на сцену.
— Дипломный спектакль «Калека с острова Инишмаан» у нас ставил Сергей Иванович Яшин, он был худруком Театра Гоголя. Мы играли на малой сцене, и после института Сергей Иванович взял нас всех в труппу.
Как-то после съемок в Батуми (я тогда уже много снималась) у меня был запланирован спектакль «Калека с острова Инишмаан», но по какой-то причине все рейсы отменили. Подходит продюсер: «Не волнуйся, сейчас заканчиваешь сцену, и мы везем тебя либо в Тбилиси, либо в турецкий Трабзон. Оттуда летишь в Стамбул, из Стамбула в Москву». Я выбрала Трабзон — он значительно ближе, сгребла в чемодан вещи, и мы помчались. Добиралась в итоге почти сутки, но успела к началу спектакля.
Мы с ребятами недолго успели проработать в театре, перед тем как туда пришел Кирилл Серебренников. Случился переворот, подробностей которого не знаю, никакого участия в этой истории не принимала.
Я не осталась, но не скажу, что страдала. Откровенно говоря, там нужны были перемены. Глупо утверждать, что Театр Гоголя был очень посещаемым. Но требовались ли столь радикальные изменения, не знаю. Видела, как артисты сегодня кричат: «Никогда!», а завтра — «Всегда!» Поняла, что не хочу в этом принимать участие. На спектакли с удовольствием соглашаюсь, а быть частью структуры мне совершенно не близко и точно не моя природа.
Сейчас я играю спектакль «Балаган» в «Булгаковском доме» в постановке Ирины Анатольевны Пахомовой. Недавно ввелась в «Две стрелы», которые поставил Владимир Владимирович Мирзоев. У меня была всего неделя, чтобы подготовиться и выучить текст, и даже три репетиции. А в другой спектакль Мирзоева «Я убил царя» был экстренный ввод, с двумя часами на подготовку.
Я сидела на окрашивании волос в салоне, и тут звонит один из артистов:
— Лен, можешь сегодня сыграть спектакль?
— Ты смеешься?!
— Пожалуйста, у нас актриса заболела! Там монолог и несколько выходов в общих сценах...
— Во сколько спектакль?
— В 20:00.
— Буду в 19:00. Скидывай тексты, видео...
Пока мне красили волосы, я учила монолог минут на семь. Мне даже предложили с бумажкой выйти на сцену. Придумала, как это обыграть. По ходу постановки идет заседание суда и каждый из участников объясняет, почему именно он убил царя. Я играла студентку, соответственно, она должна была нервничать и поэтому заранее записала на листочке свои показания.
Перед выходом на сцену прочитала свой монолог труппе, всего в паре мест запнулась. И тут встает Елена Коренева: «Гениально! Не нужна никакая шпаргалка. Ты знаешь текст, а запинаешься, потому что героиня волнуется». Я действительно вышла без бумажки, произнесла текст, но было так страшно, что даже не поняла, когда почувствовала это: на сцене или уже в машине по дороге домой.
Плюс сам спектакль я не видела и не понимала, когда должно произойти то или иное событие. Например когда мне должны кинуть в руки голову, то есть муляж. Или сцена, где герои умирают, им кладут в рот кусочки хлеба, и они воскресают. Умереть-то я умерла, а когда оживать, не понимаю. Лежу на стуле, один глаз полуоткрыт, жду, пока остальные начнут вставать. Во рту хлеб, чувствую: еще несколько секунд и начнет течь слюна. Как же я была счастлива, когда персонажи вернулись к жизни! Оказывается, сложно притворяться мертвой, когда во рту еда.
— С мужем Павлом Поповым вы уже много лет. Насколько сложно уживаться двум актерам?
— С Пашей вместе учились. На первом курсе мы с подругой считали его гением и часто шутили по этому поводу. Он действительно очень талантлив, что бы ни сыграл — все в десятку.
Когда давали распределение на отрывки, я мечтала, чтобы именно Попов стал моим партнером, а педагогом-руководителем — Родион Юрьевич Овчинников. И тут заходит Пашка: «Слышала новость? Отрывки раздали, мы в паре». По задумке режиссера должны были целоваться. Овчинников требует: «Падайте на ковер и целуйтесь, целуйтесь, целуйтесь...» Мы прилежно выполняли поставленную задачу и... доцеловались.
Поженились, правда, гораздо позже, хотя предложение Паша сделал быстро. Долго не могли выбрать формат свадьбы — не понимали, хотим ли гостей или достаточно пригласить только родителей, а может, просто вдвоем куда-нибудь уехать... Потом побывали на свадьбе у друзей, и так нам все понравилось, что в итоге решили сделать семейно-дружеское мероприятие с творческой атмосферой — тостами, танцами и песнями.
Что же касается соперничества в профессии, у нас его нет. Напротив, мы понимаем друг друга, поскольку говорим на одном языке.
Никогда не придерживалась стереотипа, что нельзя выходить замуж за актера, не вижу в браке с коллегой ничего плохого. Более того, мы помогаем друг другу. Для меня очень важно мнение Паши, он ходит на спектакли, смотрит фильмы с моим участием. И я смотрю все его фильмы, даже иногда раньше, чем он сам. В последние пару лет из-за пандемии стали распространены самопробы — артист записывает сцену на камеру, а потом отправляет режиссеру и продюсеру. Если кто-то из нас записывается, второй организует процесс и снимает.
— Удается ли проводить отпуск вместе и как обычно отдыхаете?
— По настроению, иногда возникает желание тихо посидеть дома, и чтобы никто не трогал. Сейчас у меня такой период, когда хочется ходить и смотреть — наполняться искусством, поэтому посещаю галереи и выставки. Можем с Пашей махнуть за двести километров посмотреть какой-нибудь храм — иногда хочется и такой активности.
Вообще, я вывела формулу идеального отдыха — его нужно делить. Например неделю валяемся на пляже, неделю путешествуем. Нам обоим важно, чтобы после поездки оставались впечатления.
— Родители смотрят ваши проекты?
— Папы, к сожалению, уже нет. А мама, конечно, и фильмы смотрит, и на спектакли приезжает. У нее все по графику!
Не так давно у нас с Пашей по телевизору одновременно шли сериалы. Мама в 20:00 смотрела «Девушек с Макаровым» на ТНТ, потом успевала быстренько переделать какие-то домашние дела и в 21:30 включала Первый канал, где начинался «Серебряный волк» с Пашей в главной роли.
Недавно у нее выдался совсем трудный день: на «Dомашнем» шел сериал «Пленница», где я играю главную роль, а параллельно на «России» повторяли «Бумажный самолетик» со мной же в главной роли. Мама шутила, что измучилась то и дело переключать каналы.
Подпишись на наш канал в Telegram