Похвалы за «Мейр из Исттауна» были ей приятны, но некоторые... некоторые вызывали искреннее недоумение. То там, то здесь критики превозносили Кейт за то, как самоотверженно она принесла в жертву роли свою легендарную красоту, как охотно и бескомпромиссно отважилась предстать бесконечно усталой, неухоженной, замотанной провинциалкой-полицейской средних лет.
Она читала это — и не знала, как реагировать. Получается, ее хвалили за простой профессионализм, за нормальную честную работу — полноценное перевоплощение в героиню, чья жизнь и, соответственно, внешность разительно отличаются от ее, Кейт. Получается, гламурное тщеславие, бесконечное голливудское предъявление нестареющей красоты и выхоленности стали настолько привычны людям, что даже короткий отказ от этого в пользу требований, налагаемых профессией, уже выглядит героической жертвой?
Нет, Кейт никак не могла этого понять и отказывалась принимать эти похвалы и радоваться им. Не знала, как объяснить людям пошлость такого подхода и унизительность подобных комплиментов. Впрочем, ее саму понимать уже давно перестали. И к ее принципам относились как к капризам эксцентричной чудачки. Шли навстречу ее требованиям, но каждый раз не скрывали недоумения, пожимали плечами и перешептывались за спиной.
Вы только подумайте: эта странная Уинслет запрещает ее фотошопить! Перед каждой фотосессией особо оговаривает с редакторами и представителями брендов жесткий запрет на любое цифровое «украшательство». Да как же это? Ни единой морщинки ей не сотри, ни единого пятнышка не заблюрь, ни единой складочки не удали, не говоря о том, чтобы хотя бы силами фоторедактора вернуть ее формам былую утонченность!
И ведь совершенно, ну вот совершенно за собой не следит, хотя уж к ее-то услугам все новейшие технологии и лучшие специалисты! Такой чудесный лобик, зачем же уродовать его предательскими морщинами, всего-то пару укольчиков... Так нет, капризная Уинслет — категорическая противница ботокса. А носогубки, вы видели ее носогубки?! А поплывший овал, нет, вы видели этот поплывший овал? Это же просто неприлично! Но она ничего не желает слышать — ни о филлерах, ни о нитях, ни тем более о пластической хирургии. И как, спрашивается, относиться к такому непристойному вольнодумству?
А вес? Еще с начала двухтысячных длится эпическая битва одиночки Кейт с голливудскими стандартами. Она тогда набрала — и весьма заметно. А «сбрасывать» отказалась. Ей, мол, и так нормально, тонкая фигурка в юности давалась ей большим трудом, прилагать который в дальнейшем она смысла не видит. И никакие голливудские продюсеры, режиссеры, стилисты и тренеры не будут диктовать ей, сколько следует весить и какие усилия для этого прилагать. Уж как только не пытались замотивировать эту гордячку. В 2003-м британский GQ опубликовал ее фотографии, над которыми поколдовали фоторедакторы. Такая получилась красоточка — загляденье: высокая, тоненькая как тростинка, тут «вытянули», тут «втянули». И ведь мужской журнал — стоило бы прислушаться, сказать спасибо и взяться за важное дело приведения себя в соответствие с ожиданиями! Так нет, эта скандалистка во всеуслышание объявила, что эти фотографии — ложь и она не давала согласия на журнальный «улучшайзинг», — и так громко, что бедное издание вынуждено было принести ей официальные извинения.
А потом и вовсе взялась судиться с журналами и газетами! В 2007-м выиграла в суде у журнала Grazia. Подумаешь, великое дело — они всего-то написали, что не в меру растолстевшая звезда ходит к диетологу. А она, как оказалось, и не думала ходить. Могла бы, между прочим, расценить эту публикацию как тактичное руководство к действию. Так нет, подала в суд, а выигранные 10 тысяч фунтов стерлингов пожертвовала на борьбу с расстройствами пищевого поведения. Еще и прокомментировала: мол, пусть эти деньги поддержат тех, кому вы, глянцевые хищники, сломали жизнь своими ненормальными стандартами, обрекли на бесконечные диеты и довели до анорексии и булимии.
А еще два года спустя выбила в суде извинения и 25 тысяч фунтов стерлингов у именитого таблоида Daily Mail, который немножечко ошибся, заявив, что она лжет о своем режиме тренировок. Врет, мол, лицемерка, всем советует принимать себя такими как есть, а сама тайком работает над фигурой! А она возьми да оскорбись — не позволю, мол, вводить людей в заблуждение и обвинять меня во лжи и двойных стандартах. Подумаешь, слегка присочинили, но ведь не со зла, все желают только добра международному достоянию, нашей прелестной английской розе. Тоже мне, преступление — все только хотят, чтобы она опять была такой, какой когда-то всем понравилась. Как Роза в «Титанике» (там пару лишних килограммов ей все-таки можно было простить, ведь стандарты красоты начала ХХ века, как ни крути, не предусматривали голливудской диеты на смузи и белковых коктейлях и интенсивных тренировок по четыре часа в день). Или как Марианна в «Разуме и чувствах» — ведь куколка, ну просто куколка! И какое значение имеет, что во время съемок в 1995 году Кейт было всего 19 лет и что тот облик дался ей чудовищными усилиями, она обязана оставаться такой, чтобы радовать наш глаз и отвечать нашим идеальным параметрам, — и все тут!
А вместо этого с двумя другими отщепенками, своими подругами и коллегами Эммой Томпсон и Рэйчел Вайс, создала Британскую лигу антикосметической хирургии и всячески пропагандирует естественное старение! И нагло заявляет, что намерена всегда использовать свою известность для того, чтобы помочь женщинам принимать себя, свою внешность и уникальность с гордостью, а не гнаться за насаждаемыми Голливудом идеалами. И что самое поразительное, эти ее возмутительные демарши совершенно не приводят к бойкоту и критике, и даже Голливуд съедает все высказывания Кейт с кривой покорной улыбочкой, не подавившись, а сама она то и дело оказывается на почетных местах во всевозможных мировых рейтингах самых красивых людей. И, кстати, никогда не стеснялась и не стесняется ролей с обнаженкой. Если роль этого действительно требует — почему нет, в конце концов, тело — это тоже ее актерский инструмент. И пусть обычные женщины, не звезды, а просто женщины, которых глянцевый мир почти насильно вовлекает в гонку за вечной молодостью и кем-то назначенными стандартами красоты, черпают в этом поддержку. Вот — звезда. У этой звезды — неидеальное тело. Но живет же как-то, и неплохо, честно говоря, живет. Несмотря на прессинг всего мира. И даже не вопреки ему, а просто — мимо. Максима «люби, уважай, цени и принимай себя», может, и присвоена юными одинаковыми блогершами в соцсетях, и ее, может, и транслируют психологи всех мастей, да только на самом деле получается это у немногих. Вот, у Кейт, например. А заодно у нее получается всей своей личностью и жизнью утверждать настоящий антиэйджинг. Не в смысле исступленного бега от возраста, а в смысле победы над эйджизмом. Что бы там ни думал весь мир о том, как следует выглядеть и вести себя «после скольких-то там лет», Кейт это не интересует. Ее интересует исключительно то, как она ощущает себя и чего хочет от жизни в свои годы.
И с личной жизнью — такая же история. С юных лет и до зрелых Уинслет жила так, как хотела, не оглядываясь на людскую молву и чьи-то стандарты. И не считала нужным обсуждать свои поступки и выборы.
Прямо с пятнадцати лет, когда на первых своих съемках в сериале «Черный сезон» встретила актера и писателя Стивена Тредра. Он был старше на двенадцать лет. И никто и ничего не помешало им съехаться и прожить вместе четыре года. А потом ничего не помешало после расставания сохранить близкую дружбу — до тех пор, пока спустя два года Тредр не умер от рака костей. И тогда уже премьера «Титаника» в 1997 году не помешала Кейт присутствовать на похоронах своей первой любви. Перед ней даже выбора такого не стояло — она должна была его проводить. А десять лет спустя открыто сказала, что так и не пережила смерть Тредра.
Не пережила — но не перестала жить. Через год на съемках «Экспресса в Марракеш» она познакомилась с ассистентом режиссера Джимом Триплтоном, они быстро поженились, в 2000-м на свет появилась дочь Миа, а через год последовал развод. Все было так ярко и так скоропалительно, что впоследствии Кейт могла объяснить это только внезапной полной потерей контроля над своими инстинктами. Может, дело было в попытке преодолеть горе от потери Стивена. А может, кстати, и сюжет познакомившего их с Джимом фильма повлиял — героиня Уинслет, типичная представительница вечно «ищущего себя» поколения Вудстока, все решения принимала спонтанно, не думая о последствиях, да и вообще не слишком думая.
Как бы там ни было, почти сразу после развода Кейт познакомилась с «оскароносным» (за «Красоту по-американски») режиссером Сэмом Мендесом. Тот предложил ей роль в пьесе, роль ее не вдохновила, а вот Сэм — очень даже, так что они быстро стали встречаться. Британские таблоиды опять как-то слишком уж пристально заинтересовались личной жизнью Уинслет — такая, мол, молодая, а сколько успела, надо же! — и это так раздражало, что в итоге она решила покинуть родину. Уехала в Нью-Йорк, а в 2003-м вышла за Мендеса замуж. Вскоре после красивой свадьбы на карибском острове Ангилья родился сын Джо. Жизнь была хороша, супруги жили в «Большом яблоке», часто навещая свое английское поместье в Котсуолдсе; Кейт стабильно снималась — в ее активе с годами появились и «Айрис», и «Жизнь Дэвида Гейла», и «Вечное сияние чистого разума», и «Любовь и сигареты», и «Отпуск по обмену», и «Чтец» (за которого уже пятикратно номинированная на «Оскар» Кейт получила наконец свою золотую статуэтку)... А потом вездесущие репортеры пронюхали об интрижке Мендеса с актрисой Ребеккой Холл, и все пошло под откос. В 2010-м они приняли решение развестись и около года спустя претворили его в жизнь. А за два года до развода Кейт еще успела-таки сняться в фильме своего мужа «Дорога перемен». Там они с ее близким другом Лео Ди Каприо вновь сыграли возлюбленных, которым пришлось расстаться. Правда, теперь это были уже не только что встретившиеся, как в «Титанике», юные влюбленные, а муж и жена, чья любовная лодка разбилась о быт. Кейт не раз потом думала, не стал ли этот фильм пророчеством, определившим судьбу ее собственного брака. Развод дался ей нелегко, но жизнь продолжалась — нужно было заботиться о детях. Тут уж было не до переживаний о том, как именно общество и СМИ анализируют и оценивают ее личную жизнь.
Между тем эта самая личная жизнь и не думала буксовать. Как-то так всегда складывалось, что Кейт никогда не оставалась одна надолго. Стоило ей «зачистить площадку» от угасшей любви, как на освободившееся место приходила любовь новая. Так произошло и на сей раз. В 2011 году Уинслет проводила отпуск в поместье знаменитого эксцентричного миллиардера Ричарда Брэнсона на острове Некер. Там же тогда гостил племянник Брэнсона Эдвард Абель Смит. Впрочем, с 2008 по 2019 год он предпочитал именовать себя Недом Рокнроллом (по-видимому, тут сказались либо гены, либо просто влияние дядюшки, самого чудаковатого богача в мире). Ей было 35, ему — 33. Те дни на вилле бизнес-магната вообще были странными, под стать хозяину. На остров обрушился ураган «Айрин», а тропический шторм, как известно, горазд на сюрпризы — так что «Айрин» в буквальном смысле подожгла дом Брэнсона (стоивший 70 млн долларов), и Кейт помогла вынести из огня его 90-летнюю мать. А Эдвард/Нед был забавным парнем — имя он сменил просто веселья ради, и сначала вообще хотел быть просто Недом, но это оказалось невозможно из-за деловой необходимости постоянно расписываться в серьезных документах, так что пришлось придумать заодно и фамилию. И даже должность себе он придумал эксцентричную — в дядиной компании Virgin Galactic Нед руководил департаментом по «маркетингу и связям с астронавтами» (и никто никогда не мог, да и не пытался объяснить, о каких связях идет речь). Может быть, именно такого беззаботного веселья Кейт в ту пору и не хватало. Потому что в декабре 2012 года она вышла замуж за Смита/Рокнролла на закрытой частной церемонии в Нью-Йорке. Под венец ее вел, конечно, Лео Ди Каприо. В следующем году у «мистера и миссис Рокнролл» родился сын Беар. И с 2015 года семья переехала в британское поместье в Сассексе, приобретенное Уинслет за 3,25 млн фунтов стерлингов. Простая деревенская жизнь — простая и деревенская, несмотря на стоимость дома и статус его владелицы, — Кейт очень нравилась.
И она опять отказывалась прислушиваться к шепоткам за спиной и читать домыслы прессы. Пресса между тем считала ее семью «весьма нетрадиционной». А почему, собственно, такой уж нетрадиционной? Потому что эксцентричный молодой муж и трое детей от разных браков? И что? Вообще-то таких матерей, как Кейт, поискать. Не так уж много ее коллег настолько явно отдают первенство семье и воспитанию детей, при этом ухитряясь не терять рабочего темпа. Просто Уинслет твердо отказывается даже от самых престижных предложений, если съемки могут разлучить ее с детьми на слишком долгий срок. И вообще старается назначать съемки на время школьных каникул. Потому что когда дети учатся, ей важно каждое утро собирать их в школу, готовить и упаковывать завтраки, отвозить, встречаться с учителями и помогать с уроками.
А между семейными и рабочими делами она еще и ухитрялась постоянно находить время и силы для благотворительности. Поддерживала финансово различные организации, жертвовала не только деньги, но и вещи для благотворительных аукционов. Взяла шефство над организацией, консультирующей «уязвимые семьи». Придумала дизайн конвертов ручной работы, которые в итоге разыграли на аукционе в поддержку кампании Национального фонда грамотности. Собирала средства для организации помощи Афганистану. Рисовала для «Книги бабочек», которую создали знаменитости для сбора денег на исследования лейкемии. Вместе с Ди Каприо, Селин Дион и Джеймсом Кэмероном оплатила пребывание в английском доме престарелых Миллвины Дин, последней оставшейся на тот момент в живых пассажирки «Титаника». Озвучивала фильмы о детском аутизме, а потом вообще глубоко вошла в эту тему — собирала средства на исследования для фондов как посол люксовых брендов (для одних разрабатывала именную коллекцию косметики, а для других — дизайн эксклюзивных часов), написала книгу «Золотая шляпа: говоря об аутизме». И книга эта была представлена в ООН, а Уинслет потом получила высокую награду и премию за свою гуманитарную деятельность. Чего только она не делала на этом поприще! Сражалась со всем миром за отказ от фуа-гра, потому что для этого элитарного блюда жестоко мучают животных. Вместе с фондом Ди Каприо собирала средства на борьбу с глобальным потеплением. Тогда же, в 2017 году, они с Ди Каприо выставили на аукцион лот: ужин в их компании. И так собрали деньги для лечения от рака обычной англичанки. Много работала с детьми — участвовала в «Самом большом уроке в мире» ЮНИСЕФ, выступала против травли (хорошо помня, как ее саму маленькой когда-то дразнили за лишний вес), озвучила австралийскую анимационную короткометражку о жертвах кибербуллинга. С 2018 года использовала все свое влияние, чтобы провести в жизнь программу по обучению малообеспеченных женщин в Великобритании. В 2020 году читала сказки на ночь в специальной акции по сбору средств для экстренной помощи детям, заболевшим коронавирусом.
В общем, прямо скажем, многочасовые тренировки, пластические операции и бесконечные рандеву с косметологами и стилистами в этой до предела насыщенной жизни точно были не на первом месте. И не на втором. И даже не на сотом. Так, по остаточному принципу. Когда нужно подготовиться к роли. Или к очередной «красной дорожке». Последние она терпит с трудом, а уж всяческие приемы, пресс-завтраки и прочие пафосные торжества и вовсе не выносит — и совершенно этого не скрывает. Так и говорит: пустая трата денег, просто позор, какие суммы спускаются на эту ярмарку тщеславия.
Доказывать ей уже никому ничего давно не нужно. Зарабатывает она более чем достойно — миллионы, большая часть которых приходит от рекламных контрактов. Но о зарплате публично говорить не любит — и именно поэтому не ввязывается в голливудские склоки последних лет вокруг неравной оплаты труда мужчин и женщин. Дважды журнал Time включал Кейт в сотню самых влиятельных людей мира — в 2009 и 2021 годах. У нее есть «своя» восковая фигура в лондонском Музее мадам Тюссо, «своя» звезда на голливудской Аллее славы. Еще у нее есть все международные кинонаграды — и «Оскар», и «Сезар», и две «Эмми» (последняя — в 2021 году, как раз за «Мейр из Исттауна»), и пять «Золотых глобусов», и три премии BAFTA, и даже «Грэмми» за озвучивание той самой детской книги сказок на ночь. И еще — орден Британской империи за выдающиеся заслуги в искусстве. Что еще, спрашивается, она должна кому-то доказать?
А вот себе самой доказывать что-нибудь ей все еще интересно. Бросать себе вызов. Тестировать свои возможности. Осваивать новое. Побеждать и превосходить себя саму. Так повелось с юных лет.
С тех пор как в раннем детстве семья жила на пособие от благотворительного фонда и получала бесплатное питание, потому что мама, бывшая актриса, работавшая то сиделкой, то официанткой, и папа, вечно безработный актер, к тому же покалечивший ногу в несчастном случае, не могли прокормить четырех детей. Но тем не менее то время Кейт помнит как счастливое, потому что в их семье не теряли надежды, изо всех сил развивали и учили трех дочерей и сына и поддерживали друг друга.
С тех пор как одноклассники дразнили ее толстухой и издевались над ее внешностью, а она не позволяла злым словам дотянуться до сердца. И вместо того чтобы затравленно прятаться от всего мира, участвовала в каждом любительском спектакле, куда они с сестрами могли прорваться. И в одиннадцать поступила в театральную школу, быстро перешла к первым прослушиваниям, начала сниматься в рекламе. А в новой школе была бессменной старостой класса и звездой всех постановок.
С тех пор как дебют в сериале ВВС принес удовлетворение, но не деньги, — и с 16 лет Кейт стала работать в супермаркете, чтобы попросту себя прокормить.
С тех пор как однажды ее взяли на роль дочери женщины с большим лишним весом. А режиссер походя отметил, что Уинслет, весившая тогда 84 кг, очень похожа на играющую ее мать актрису. И тогда она сцепила зубы — и похудела. Сильно. Тогда этот вызов был ей важен, хотя сегодня очень себя, тогдашнюю, жаль.
С тех пор как ради роли в «Небесных созданиях» Питера Джексона совершенно истощила ум и душу. История двух девочек-подростков, вместе убивших мать одной из них, потому что ту беспокоила их слишком тесная дружба, была основана на реальных событиях. И Кейт читала стенограммы судебного процесса, дневники и переписку тех девочек-убийц, ангелоподобных дьяволят, и интервьюировала их знакомых. Джексон, известный тогда как мастер кровавого саспенса, психику своих актеров не очень-то берег, снимал сцены в реальных местах событий, и это было по-настоящему жутко. Настолько, что после каждого съемочного дня Кейт подолгу рыдала, вернувшись домой. Но в результате ее роль получилась по-настоящему мощной, а актерский потенциал стал очевидным и для зрителей, и для критиков, и для режиссеров.
С тех пор как совсем молоденькой на равных играла с именитыми актерами и не терялась на их фоне, и от каждого получалаа признательную искреннюю похвалу. Эмма Томпсон, Хью Грант, Алан Рикман, Кеннет Брана, Джули Кристи — рядом с ними в те первые годы карьеры сверкала молодая звезда, и каждая ее роль открывала новую грань несомненного таланта. О нет, ее привлекательная и своеобычная внешность была лишь небольшим подспорьем, а не решающим фактором, и зрелым проницательным коллегам очевидны были и выразительная лепка лица с волевым подбородком, и пристальность взгляда, и сила рассчитанных движений, и гибкость, и владение телом. Очень быстро Кейт перестали воспринимать как «многообещающую начинающую старлетку, которой предстоит еще многому научиться». У нее все было рано — и признание в том числе.
Чего только она себе не доказала! Когда буквально вырвала роль Розы у Джеймса Кэмерона в «Титанике», заставила его отказаться от приглашения Клэр Дэйнс или Гвинет Пэлтроу, а потом буквально уничтожала себя на съемках — спала по четыре часа, болела гриппом, получала реальное переохлаждение, замазывала синяки по всему телу и даже чуть не утонула.
А после беспрецедентного триумфа отказалась от легкого пути — съемок в блокбастерах и астрономических гонораров, которые кинулись теперь предлагать ей, двадцатидвухлетней мировой звезде. Вместо этого стала сниматься в небольших независимых постановках, чтобы набраться опыта и действительно освоиться в профессии. И она выбирала самые сложные и предельно разнообразные роли. Примеряла на себя разные жизни — то экзальтированной манипуляторши, присягнувшей религиозному культу, то сексуально озабоченной прачки из психиатрической лечебницы, то математички — взломщицы фашистских шифров, то великой писательницы Айрис Мердок. Перевоплощалась то в журналистку, интервьюирующую смертника, то в женщину, решившую стереть память о возлюбленном, то в неграмотную охранницу из нацистского концлагеря, то в злодейку, руководящую фантастическим миром, то в портниху-мстительницу из пятидесятых, то в соратницу Стива Джобса, то в русско-израильскую бандитку... Она играла матерей и распутниц, снималась в семейных фильмах, пародиях, артхаусе и коммерческих романтических комедиях, носила костюмы всех эпох и стран. Если роли требовали физических усилий, она превосходила все ожидания. Если роли требовали сексуальной раскрепощенности — сама ставила эти сцены. Если нужно было играть личность, которая ей была глубоко отвратительна, умела полностью отключить «ненужные» эмоции и колебания.
И, кстати, еще то и дело пела для саундтреков своих фильмов — и пела хорошо, эти песни становились хитами. А еще записала множество аудиокниг, отдавая предпочтение детским.
И не боялась перерывов. Могла исчезнуть с радаров на год — чтобы заняться семьей, чтобы отойти от слишком эмоционального включения в роль, чтобы пересмотреть и пересобрать что-то в себе.
Казалось, она и себе уже все доказала. Но нет.
Для мини-сериала «Мейр из Исттауна» (название которого на самом-то деле переводится как «Исттаунская кобыла» и который Уинслет еще и спродюсировала) Кейт освоила самый сложный акцент за всю свою карьеру — так называемый делко, филадельфийский английский, на котором говорят в округе, где происходят события. А после годичного отпуска принялась вместе со всеми ждать выхода продолжения хита Джеймса Кэмерона — «Аватар: Путь воды». Этот фильм дался ей непросто — нужно было научиться фридайвингу, а еще задерживать дыхание под водой на целых семь минут и четырнадцать секунд, что и для истинных-то профессионалов-дайверов — солидное достижение.
Спустя тринадцать лет сиквел должен наконец дойти до изнемогающего от любопытства зрителя, аппетит которого еще и основательно раззадорили эффектным тизером. По сюжету спустя десять лет после событий первого фильма планета Пандора вновь становится объектом притязаний жадных захватчиков с Земли. Уинслет сыграла главу клана Меткайна по имени Ронал, живущую в воде и поблизости от воды. Вокруг воды там все и строится, а уж племя Меткайна эффектным внешним видом не уступает так когда-то поразившим весь мир синим большеглазым ушастым на’ви. Собственно, поэтому так надолго и отложился выход фильма, поначалу намеченный на 2014 год: нужно было разобраться со сложными новейшими технологиями для подводных съемок и различными супернавороченными визуальными эффектами. Только полгода ушло на тренировки актеров, которым предстояло провести под водой много времени. Реальная работа стартовала лишь в 2017-м и продлилась почти три года с большими перерывами — в том числе из-за пандемии.
А пока все ждали новый «Аватар» (первый из четырех предполагаемых продолжений истории), Кейт бросила себе еще один вызов. И не только себе. Ее следующий проект — совместный с дочерью, Мией Триплтон, в третьем сезоне сериала «Я существую», который будет называться «Я — Рут». Какой будет эта работа, окажется ли старшая дочь Кейт Уинслет талантливой и не потеряется ли рядом со звездной мамой? А следом уже стоит под парами байопик о легендарной модели и фотографе Ли Миллер — давненько Кейт не бралась воплощать реально живших знаменитых личностей.
Кто-то из именитых критиков после «Мейр из Исттауна» сказал, что это — впечатляющий пример нового большого прорыва на весьма позднем этапе карьеры. Почему же позднем, задумалась Кейт. С чего бы таком уж позднем, если у нас, слава богу, есть Джуди Денч, Мэгги Смит, Джейн Фонда, Мерил Стрип? Опять эйджизм, господа?
Ей, Кейт Уинслет, всего-то 46 лет, между прочим. У нее, можно сказать, вся жизнь впереди. Предлагающая новые вызовы, позволяющая еще многое себе доказать. Главное — себе, и никому другому.
У великого британца Киплинга есть сказка «Кошка, которая гуляла сама по себе» — о независимом и самостоятельном диком животном, осознанно выбравшем себе друзей-человеков, семью. А еще есть старинная английская детская песенка — о кошке, которая побывала в гостях у английской королевы и в целом не слишком впечатлилась. Есть в Туманном Альбионе и еще одна кошка, кэт, Кейт Уинслет. Которая не впечатляется никакими статусами, чинами и правилами и гуляет сама по себе.
Подпишись на наш канал в Telegram