Осенью следующего года Монике Беллуччи исполнится 60 лет — но кто из молодых актрис может оспорить ее титул самой желанной красавицы мирового кино? Беллуччи все так же смело подчеркивает свои женственные формы обтягивающей одеждой, интригует глубоким декольте и красуется на обложках модных журналов. Ее взгляд по-прежнему чарует: в нем страсть и невинность, порок и драма, любовь, нежность и легкая насмешка над всеми нами. Уже который десяток лет все твердят, что Беллуччи известен колдовской рецепт вечной молодости, который она позаимствовала у одной из своих экранных героинь. На что сама Моника отвечает: секрет ее вечной молодости прост — она никогда не жила по правилам, так что и правила не властны над ней. Надо просто верить в чудо!
Чтобы поверить в то, что уже само появление на свет красавицы по имени Моника Беллуччи было не чем иным, как чудом, отправимся к месту событий. Эта история началась в маленьком итальянском городке Читта-ди-Кастелло в самом центре Италии, в Умбрии. Городок этот появился на древнеримских картах еще в I веке до нашей эры, а до этого на здешних землях жили этруски. Это очень старая и очень каменистая земля, на которой веками бытовали такие же древние и строгие традиции, позднее укрепленные католицизмом.
Так что когда родившаяся в семье Бриганти девочка выросла и захотела стать свободной художницей, в городке чуть не случилось землетрясение — так сильно он содрогнулся, возмущенно и осуждающе. Художница — разве это достойное занятие для молодой католички? А как же муж, дети, дом? И потом, что она собирается рисовать? Конечно, за длинную историю города в нем и прежде рождались художники. Городскую пинакотеку Читта-ди-Кастелло украшает прекрасная картина с изображением Мадонны с младенцем. Но имя автора неизвестно, оно затерялось за прошедшие семь веков: какой-то «Мастер из Читта-ди-Кастелло». Его имя не вспомнит никто, хотя писал он благообразные изображения святых. А что выйдет из-под кисти этой девочки?
Но девочка была крепкой, как камни, из которых веками строили дома в Читта-ди-Кастелло ее предки. И после окончания школы Брунелла Бриганти уехала в Перуджу учиться, оставив родителей выслушивать все сетования неравнодушных горожан относительно ее будущего. Много лет спустя ровно так же поступит ее собственная дочь, Моника Беллуччи. С той разницей, что она уедет из родного города и больше никогда в него не вернется. А Брунелла вернулась — не только художницей, но и невестой.
И снова Читта-ди-Кастелло содрогнулся. «Вы видели, с кем встречается дочь Бриганти? Мамма миа! Ничего лучшего, чем привезти сюда иноверца, придумать не могла?» Возлюбленный Брунеллы мог удивить не только славный своей историей и традициями итальянский городок. Его семья переехала в Италию из Пакистана, из провинции Белуджистан, граничащей с Ираном: оттуда родом были все его предки — белуджи, древний кочевой народ. Поскольку по-итальянски в семье говорил только сам юный красавец, имя и фамилию для новой жизни в новой стране он придумал сам: Паскуале Беллуччи. Кто-то очень толково посоветовал ему связать название родного Белуджистана и фамилию, которая своим звучанием напоминала итальянское слово «красота» — bellezza. Тогда никто и подумать не мог, что в будущем она идеально подойдет дочери Паскуале, которую все будут называть «беллиссима Беллуччи». И что со временем эта фамилия станет чуть ли не синонимом женской красоты.
А тогда придуманная фамилия была самым приличным фактом в биографии Паскуале, по мнению жителей Читта-ди-Кастелло. Он был мусульманином, чтил Коран, говорил на фарси и гулял по улицам города с молодой художницей. Свист вслед этой парочке был самым скромным выражением чувств горожан. Но, похоже, это была любовь: Брунелла и Паскуале Беллуччи прожили в счастливом браке всю жизнь. На редких фото, запечатлевших их вместе уже в преклонном возрасте, Брунелла шутливо дотрагивается до кончика носа Паскуале — тот смеется в ответ. Эту радость быть вместе они пронесли через всю жизнь.
История умалчивает, как удалось им освятить этот брак — в родном городке невесты или в Перудже, большом городе по соседству, где никому не было до них дела. Но жить они вернулись в Читту. Паскуале работал, Брунелла занималась домом и рисовала картины. Они мечтали, чтобы вишенкой на торте их счастливого брака стал общий ребенок. Но беременность все не наступала. Когда обеспокоенная столь долгим ожиданием Брунелла прошла обследование, врач заявил, что надеяться на наследника бесполезно: женщина бесплодна. По городу пошли слухи, что это кара за ее связь с иноверцем. И сама Брунелла уже готова была поверить в то, о чем твердили люди на улицах: мол, это Бог проклял ее и лишил радости материнства...
Но чудо, в которое никто не хотел верить, случилось! В последний день сентября 1964 года на свет появилась девочка. Местный падре не сразу согласился крестить ее, но вот она стала маленькой католичкой с длинным именем, должным хранить ее от темных сил: Моника Анна Мария Беллуччи...
Отец и мать души в ней не чаяли. Это было дитя любви! Моника росла озорной фантазеркой. А что оставалось делать, если детям запрещалось играть с ней, а сидеть вместе за одной партой они соглашались, только если приказывал учитель? Если бы какому-то местному писателю понадобился сюжет, чтобы сочинить итальянский аналог «Чучела», школьные истории Моники Беллуччи его вдохновили бы! Одноклассница Моники, что училась с ней с первого класса начальной школы, вспоминала, как однажды, вернувшись всем классом с экскурсии в Перуджу, дети задержались в школе. И главный заводила предложил раскалить монету в школьной дровяной печи и приложить к лицу Моники: на экскурсии им рассказывали, что так в Средние века метили ведьм. К счастью, учитель вовремя вмешался в ритуал...
Неудивительно, что Моника жила в своем вымышленном мире и мечтала поскорее достичь того возраста, когда можно будет покинуть ставший неродным город. Родители убеждали ее, что ключом в новый мир могут стать знания: если она на отлично окончит школу, то может поступить в университет в Перудже, стать юристом, а уж знание законов сделает ее неуязвимой — она будет решать, кто прав, а кто нет. Моника прилежно училась, и когда после средней школы перешла в лингвистический лицей, где углубленно изучала английский, французский и испанский языки, практически сразу стала лучшей ученицей. Ею двигало желание доказать, что она не только красива, но еще и умна. И оценки ставят ей не за красивые глаза.
И тут надо взять паузу в хронологии, чтобы кое-что пояснить про красоту юной Моники. В детстве она была симпатичной, в меру пухлой малышкой. А по мере взросления восточная кровь отца, замешанная на этрусско-итальянских корнях матери, стала проявляться в ее облике: она становилась невероятной красавицей. В 13 лет Моника, как какой-то ранний скороспелый сорт, расцвела во всей красе: у нее были женские округлые формы, длинные вьющиеся волосы, красивое лицо. Уже больше никто не был в силах запретить парням из родного города и ненавистной школы увлекаться ею и желать встреч с ней. Моника была не просто красива, она была как запретный плод — притягательный и опасный. И если провожать ее после школы домой не решался ни один одноклассник, то стоило им выехать с классом на экскурсию с ночевкой, как вечером мальчишки буквально брали осадой комнату, в которую поселила Монику учитель.
«Я думаю, именно время взросления, переходный возраст — самый сложный и ужасный период в жизни человека, — скажет об этой части своей жизни сама Моника много лет спустя. — Ты вдруг в одночасье теряешь детские иллюзии, узнаешь по-новому мир, иначе смотришь на своих родителей — все меняется, переворачивается с ног на голову. Это сложно!» Вспомнит, как раздосадованные таким вниманием парней к вдруг расцветшему красотой «чучелу» одноклассницы не раз устраивали ей темную и избивали в туалете. За что? За то, что она была другой, была лучше, была краше. Уже тогда Моника поняла, что «не нужно ненавидеть людей, которые завидуют, ведь они признают, что ты лучше». Так мудро выскажется она в одном из интервью, которое даст накануне своего 50-летия. А тогда для девочки-подростка каждый словесный укол, каждая полученная подножка становились ускорителем, что подталкивал ее к заветной цели: уехать подальше из города — и без оглядки.
Дома ее любили и обожали как чудо, как единственную дочь — умницу и красавицу. Снаружи ее ждал мир, полный упреков, насмешек, опасностей. Отец заметил как-то, что, в отличие от прочих детей, шумно возвращавшихся домой из школы по главной улице, Моника шла по закоулкам. И когда спросил, почему дочь не хочет идти со всеми через площадь, она со слезами ответила: «Когда я иду через площадь, все смотрят на меня. Мужчины смотрят на меня. Девочки тоже. Все люди... Мне неудобно!» Отец рассмеялся: да будь он сам на этой площади, тоже смотрел бы ей вслед — она же красавица! И раз так, то должна принять свою красоту, с ней ей жить до конца дней. И именно красота может сделать ее сильнее, ведь она — ее тайная и явная сила!
«Возьми губку и умойся!» — так начинался почти каждый день ее занятий в лицее. В 14 лет Моника выглядела старше своих одноклассниц, была ослепительно красивой и уже имела роман с парнем. Ей казалось, это дает ей право щедро пользоваться взрослой косметикой. Ну кто в 14 лет не хотел выглядеть на 18? Но все же удивительно сегодня читать воспоминания лицейского учителя, который сравнивал макияж юной Моники со «штукатуркой». Так красилась в юности актриса, которая позднее естественную красоту всегда будет называть главным достоинством своего образа. Но тогда ей нужна была эта броня, где каждый слой косметики — как доспехи. «Макияж — это одна из форм защиты, без него многие женщины чувствуют себя уязвимо, — признается в интервью повзрослевшая Моника. — Косметика может быть способом создания дистанции между нами и другими людьми. Но в то же время макияж — это своеобразная форма щедрости, потому что мы стремимся быть красивыми не только ради себя, но и ради других. Косметика изменяет не только лицо, но и личность».
Конечно, она уже тогда думала, каким будет ее будущее: если повезет, то удачно выйдет замуж. Но вслед ей все равно будут пускать колкости — то клеймо от раскаленной монеты, хотя так и не было поставлено на ее кожу, незримо оставалось на ней. И самый желанный мир являлся ей в мечтах. Моника вспоминает, что в те годы открыла для себя кино: с родителями часто ходила смотреть фильмы Феллини, и «Сладкая жизнь» был самым любимым. Позднее она увидит ленту Этторе Сколы «Необычный день» с Марчелло Мастроянни и Софи Лорен. И признается, уже сама став известной актрисой, что любимых фильмов у нее много, как и любимых режиссеров, но пересматривает нескончаемое число раз она только этот — «Необычный день» Сколы.
Увлечение настигло ее вовремя: это были 1970-е годы, расцвет итальянского кино. Так что и первые уроки стиля Моника брала у итальянских кинодив той эпохи: Софи Лорен, Клаудии Кардинале, Анны Маньяни, Джины Лоллобриджиды, Моники Витти. Они же дали ей первые уроки сексуальности и магнетизма. Что значит быть роковой, желанной женщиной, она узнала с экрана большого кино.
Ни о каких актерских курсах речи быть не могло. Чтобы оплачивать учебу в университете в Перудже, куда Моника все-таки поступила по совету отца на юридический факультет, она устроилась работать официанткой. По слухам, ее выгнали из трех ресторанов подряд, потому что девушка сводила с ума посетителей. «Глаза как оливки, губы как вишни, ногти как виноград...» Она сама вызывала желание съесть ее целиком. Она сама была так аппетитна, что посетители пиццерии или ресторана при виде ее забывали про еду, а оскорбленные жены со скандалом уводили мужей из заведения. «Когда красивая женщина входит в помещение, большинство мужчин испытывают желание, а большинство женщин — злобу», — сформулирует прожитую тогда реальность Беллуччи в одном из своих интервью.
В юном возрасте Моника уже знала силу своей магии. Когда ей было 13 лет, местный парикмахер и по совместительству фотограф Пьеро Монтануччи с согласия ее матери сделал небольшую фотосессию: на снимках юная Моника с ромашкой в волосах. Но что-то есть в этих провинциальных фото, что глаз не оторвать! Она и сама увидела, как раскрывается ее красота, пропущенная через фотообъектив. И решив больше узнать о мире фото, начинает обращать внимание на имена фотографов в модных журналах, вырезать понравившиеся снимки. Если попасть на большой экран ей казалось чем-то нереальным, то стать фотомоделью, она была уверена, сможет. И парикмахер Пьеро чудесным образом указал ей этот путь.
Так что поначалу Моника решила прокладывать себе дорогу в большой мир исключительно своей внешностью. Конечно, любой мастер фотографии скажет, что не получишь выдающийся кадр, если у модели красива только оболочка. Но все же ее внешняя красота была первым, чем Моника прославилась. И на то, на что у других уходят десятилетия, у нее ушло на удивление мало времени. Фотографы сразу видели «золотое сечение» ее лица — идеальное расположение глаз, носа, бровей, губ. Не было такого ракурса, который был бы неудачным, мог бы испортить эту гармонию. Для подиумной модели Моника не очень подходила по параметрам: рост 171 сантиметр маловат, формы слишком округлые и выдающиеся. А для фотомодели была идеально сложена: ее взгляд цеплял и не отпускал, а фигура была привлекательна настолько, что ею можно было украшать плакаты и обложки. Так и случилось: первой же обложкой, на которой появилось фото юной Моники Беллуччи, был французский журнал Elle — отличный старт!
«Когда я пришла в модельный бизнес, то думала, что смогу без проблем совмещать работу и учебу. Но со временем стала работать так много, что мне пришлось бросить университет...» — вспоминала Моника, которая решила стать моделью, чтобы платить за учебу. Но оказалось, что для этого надо было эту учебу пропускать. Чем дороже платили за съемки, тем больше времени они занимали. Замкнутый круг. Невозможно успевать везде и оставаться лучшей. Брось она работу и займись только учебой, безденежье поглотило бы ее: родители не могли обеспечить тот образ жизни, которого Моника вкусила, побывав на съемках в модных столицах Европы — Милане, Риме, Париже. У нее был в запасе третий вариант: променять свою красоту на деньги, став содержанкой. «Но для меня это было бы худшим из возможных сценариев. Главная ценность для меня — это свобода. По-моему, глупо, будучи молодой и красивой, становиться содержанкой какого-нибудь толстосума, бесконечно прожигать жизнь. Красота должна помогать нам обрести гармонию, любовь и смысл в этом сумасшедшем мире».
Спустя пять лет после первых серьезных успехов в модельном бизнесе Моника бросила учебу. Ей было 23 года, когда девушка подписала свой первый контракт с большим модельным агентством Elite Model Management и переехала в Милан. Уже через несколько месяцев работы в нем с ней заключили контракт три известных на весь мир компании, в том числе Dolce & Gabbana. Лицо Беллуччи стало мелькать на страницах главных журналов мод. Она позировала для Ричарда Аведона и Хельмута Ньютона — обоим оставалось жить меньше 10 лет, так что чудом она успела прикоснуться к легендам фотографии и быть запечатленной их объективами.
Но стоило только Беллуччи согласиться на съемку у молодого фотографа, как случился страстный роман. Клаудио Бассо, восходящая звезда рекламной фотографии, пригласил как-то ее, неопытную модель, на ужин и предложил принять участие в съемке для рекламы купальников и нижнего белья — он был талантливым соблазнителем. «Мы делали рекламу купальников, а там уж и до любви недалеко, как вы понимаете, — вспоминает Моника. — У меня случилось все сразу: и первая настоящая любовь, и первая обложка». Клаудио стал ее первым мужем: они заключили брак в Монте-Карло, но даже церковный брак — нерушимая скала для итальянцев-католиков — не удержал их рядом. Эти отношения были стремительными, как вспышка фотоаппарата: уже через шесть месяцев брак распался, и Моника вспоминает те отношения не иначе как словами «полное разочарование».
В кино Моника Беллуччи появилась тоже благодаря фотографии. Однажды ее снимки в журнале Еlle попались на глаза итальянскому режиссеру Дино Ризи: он как раз искал эффектную красотку для съемок в телесериале «Взрослая любовь». Монике было 25 лет. О взрослой любви она могла писать книги.
«Искусство быть женщиной во многом сродни актерскому мастерству, поэтому мне было несложно научиться играть», — делилась Моника впечатлением от первого актерского опыта. После этой роли она сразу по-настоящему захотела сниматься в кино. Еще и потому, что познакомилась на съемках с таким же начинающим актером Николой Фарроном, который на пять последующих лет станет ее спутником жизни. Сегодня Моника предпочитает не вспоминать о своих первых мужчинах ни в биографии, ни в интервью, относясь к раннему прошлому как к кинопробам: там все через запятую. Первые восклицательные знаки в своей судьбе и кинокарьере Моника Беллуччи расставит только в связи с первыми американскими киносъемками, и сразу — у Фрэнсиса Форда Копполы!
В который раз благодаря своим эффектным фото в журналах мод она попала если не в Голливуд, то на одну съемочную площадку с голливудскими звездами. Коппола по всему миру искал знойную роковую красотку на роль невесты графа Дракулы. «Это должна быть демоническая женщина, — пояснял он запрос. — Стопроцентная женственность и мягкость, которая сводит с ума. Мне нужна такая внешность, которая сможет пробудить в мужчине самые низменные инстинкты, та, которую называют дьявольской». Моника полностью подходила под это описание. И когда режиссер увидел ее фотографии, то воскликнул: «Она — само искушение! Берем без проб!» Интересно, что много лет спустя сын Фрэнсиса Форда Копполы Роман, пригласив Монику сниматься в продюсируемый им сериал «Моцарт в джунглях», признается ей: «А это мне ты обязана своей карьерой в кино! Я подсунул тогда отцу журнал с твоей фотографией!»
Не раз еще чудесным образом карьера фотомодели поможет Монике попасть в большое кино. В 1994 году для съемки рекламы духов для бренда Dolce & Gabbana дуэт итальянских кутюрье пригласит кинорежиссера Джузеппе Торнаторе, а моделью будет выбрана их любимая Моника Беллуччи. Увидев ее не на фото, а через объектив кинокамеры, Торнаторе сразу решил, что снимет однажды красавицу в своем кино. И через шесть лет сдержал слово, пригласив ее на главную роль в фильме «Малена». Монике будет уже 36 лет, но это окажутся тот самый первый фильм и та роль, от которой можно вести отсчет ее большой карьеры киноактрисы.
Беллуччи прочла сценарий «Малены» и проплакала всю ночь. Она снова перенеслась в город детства, в котором свистели вслед ее матери, улюлюкали ей по дороге из школы домой — девочке-подростку с аппетитными женскими формами, которые привлекали всех и всех раздражали. «Малена» была историей о ней самой, об испытании красотой, которую все считают порочной, осуждают и хотят ею обладать одновременно. «Красота вдохновляет поэтов, но пугает посредственных людей. Кто-то воспринимает красоту как оскорбление, — скажет Моника в одном интервью. — Красота провоцирует любопытство и ярость, делает людей агрессивными».
Когда в 1996 году Монике предложили роль во французском фильме «Квартира», она все еще была дебютанткой в кино, хотя снималась уже шесть лет и имела в своем портфолио съемки у самого Копполы. Во Франции ей предстояло играть вечно ускользающую от главного героя красотку Лизу. В главной роли — Венсан Кассель, восходящая звезда французского кино. Вместе с другом Матье Кассовицем он прогремел фильмом «Ненависть» в 1995 году. У него репутация балагура, охотника за юбками и неплохого актера. Пусть он пришел в кино на год позже Моники, но его отец — известный актер театра и кино, сценарист, певец и режиссер Жан-Пьер Кассель, снимавшийся у самого Бунюэля. Так что парень позволял себе быть заносчивым и надменным. Моника его поначалу жутко раздражала: ее синдром отличницы и красавицы против его образа хулигана и баловня судьбы — искры летели во все стороны! Режиссер Жиль Мимуни тихонько посмеивался над их перепалками, понимая, что прямо у него на глазах разгорается костер, пламя которого подсветит его фильм в любом случае. Если они станут парой, это будет видно через экран. Если начнут встречаться, это поможет продвижению картины... Как режиссер Мимуни снял всего один фильм и канул в Лету. Словно он нужен был миру только для того, чтобы эти двое встретились — Моника и Венсан...
«Красота очень мешает, особенно в начале карьеры, — будет вспоминать Моника много лет спустя, став уже признанной кинодивой. — Раньше все были уверены, что Беллуччи красивая, но глупая. Особенно из-за того, что я пришла в кино из модельного бизнеса. Мода и красота — худшие спутники кинокарьеры. Ты все время стараешься доказать всем, что милое лицо — это только маска, а под ней скрывается глубокая личность».
Она старалась доказать всему миру, что у нее получилось. И главный скептик — ее партнер по съемочной площадке Венсан Кассель — сдался первым. «Когда Моника начала играть, замолчали все. Я сам словно погрузился в темную теплую воду, из которой не хотелось вылезать. И вспомнил притчи о средневековых ведьмах, которые очаровывали мужчин одним взглядом, одной улыбкой, одним движением бедра. И мужчина погибал! Навсегда! Тогда я тоже понял, что пропал», — скажет в интервью влюбленный по уши Венсан Кассель по окончании совместных съемок.
У фильма «Квартира» было две номинации на премию «Сезар»: одну получил Жиль Мимуни за лучший режиссерский дебют, вторую — Моника Беллуччи как самая многообещающая актриса. На церемонию вручения премии она пришла, держа за руку Венсана Касселя. Скрывать отношения, перешедшие с экрана в реальную жизнь, не было смысла. Они стали жить вместе, сниматься вместе. Но, как и героиня фильма, который их свел, Моника все время ускользала от него, чем еще больше разжигала страсть в Венсане, привыкшем быть главным в отношениях. Он был уверен, что все итальянки только и мечтают, что выскочить поскорее замуж: семейные узы для них разве не превыше всего? Но Моника была другой: наивысшей ценностью для нее была личная свобода, и на его очередное предложение начать жить вместе под одной крышей она отвечала: «У каждого из нас своя жизнь и своя карьера, давай их не портить». Только когда Венсан попал в аварию и был на волосок от смерти, она наконец приняла его предложение руки и сердца. Он очнулся в больнице, у его койки сидела Моника, и первое, что она произнесла, было: «Я согласна». — «Я... счастлив», — был его ответ.
Это уже позднее, когда новость о предстоящей звездной свадьбе разлетится по миру, в ответ на вопрос журналистов, почему же она наконец согласилась стать мадам Кассель, Моника съязвит, мол, чтобы в очередной раз пощекотать ему нервы: «Я просто подумала, что быть вдовой престижнее, чем бывшей любовницей». У Венсана, который шел на поправку, все еще не было сил расхохотаться в ответ, но он оценил ее юмор. О такой женщине он мечтал!
Но даже став официальной супругой звезды французского кино Венсана Касселя, Моника не изменила своего образа жизни. Они не жили вместе, не имели общего дома. Их самыми длинными свиданиями были те, что совпадали с общими съемками. Может быть, поэтому они достаточно часто снимались вместе. Когда Ян Кунен предложил Касселю роль в своем хулиганском проекте «Доберман», тот на главную женскую роль сразу предложил свою возлюбленную. «Но у нее же итальянский акцент!» — пытался было возразить режиссер. «Значит, в фильме ее героиня будет немой!» — парировал Кассель.
На съемки своего самого скандального фильма — «Необратимость», в котором Монике предстояло сняться в длинной и очень натуралистичной сцене изнасилования, они тоже отправились вместе. О том, что Гаспар Ноэ собирается снимать новый фильм, первым узнал Венсан: они встретились с режиссером в ночном клубе — Моника избегала подобных тусовок и осталась дома. Когда Ноэ в грохоте клубной музыки рассказал Венсану, что новый фильм будет изобиловать жесткими откровенными сценами, актер отказался от участия: даже для него это было слишком. Но когда дома пересказал сюжет будущего фильма Монике, она заставила его тут же перезвонить Ноэ и дать их общее согласие на съемки.
С премьеры «Необратимости» публика Каннского кинофестиваля уходила со словами возмущения, некоторым даже понадобилась помощь медиков, чтобы прийти в чувство. Кинокритики прочили Монике Беллуччи закат ее только начавшейся кинокарьеры: мол, она перешла черту, это за гранью. Но они еще не знали, что Моника уже дала согласие на съемки у Мела Гибсона в ленте «Страсти Христовы», в которой будет играть великую грешницу, ставшую святой, — Марию Магдалину. Она всегда выбирала роли, увидеть в которых ее не ожидал никто.
«Во мне живет сильная женщина. Эта сила исходит от матери и бабушки... Но где-то внутри у меня так много страданий, потому что я видела их страдания. Поэтому как актриса я смотрю внутрь себя, чтобы вдохнуть жизнь в свои роли. Часть работы техническая: чтение сценариев и репетиция реплик — это просто. Вторая часть — работа подсознания. Она самая интересная. В ней я использую жизненный опыт, духовное ощущение, чувства — и придаю оттенки персонажу».
Выросшая в маленьком итальянском городке, зажатом вековыми традициями, Моника как огня боялась всеми желанной семейной идиллии, боялась быть заточенной в стенах дома, в ежедневной рутине обязанностей жены. Она как могла ускользала от них. А Венсан, тот самый балагур и гуляка, мечтал о таком семейном гнездышке с ней: их уютный дом, их совместные воскресенья и стайка детей, что будет прибегать в их спальню, чтобы будить по утрам... Венсан и Моника были уже несколько лет в браке, но о детях поначалу и речи не было — у обоих круто пошли вверх карьеры. Когда Моника поняла, что с карьерой все супер, а вот возраст может скоро не позволить ей испытать материнство, ей было уже под сорок. И забеременеть никак не удавалось...
«Не каждая женщина рождена для того, чтобы стать матерью. Я считаю, что нужно рожать только в том случае, если действительно хочешь ощутить прелесть материнства, а не потому, что того требует общество», — словно оправдывалась в интервью Моника, когда в газетах стали писать, что кинозвезда, скорее всего, бесплодна и в этом причина их все более частых раздоров с супругом. Но Моника, чье появление на свет от такой же «бесплодной» матери было чудом, верила в то, что всему свое время. Когда Мел Гибсон задумал снять фильм «Страсти Христовы» о последних днях жизни Христа, местом съемок он выбрал Италию, а на роль Марии Магдалины пригласил Монику Беллуччи. Она всегда избегала разговоров о вере и религии, называла себя агностиком, но на съемки согласилась: в образе Марии Магдалины Беллуччи нашла то, что звучало в унисон с ее собственной судьбой.
Моника никогда не рассказывала, давала ли она какие-то обеты, какие молитвы читала, что тайное открылось ей в ходе этих съемок, когда она глазами своей героини увидела чудо — воскрешение сына Бога. А после случилось главное чудо в ее жизни: Моника забеременела. За несколько дней до своего сорокового дня рождения Беллуччи родила первенца — дочь, которой дала имя Дева.
Журналисты делали ставки: Моника оставит ребенка на попечение мужа и няни и сбежит на съемки? Или станет мамочкой, располнеет, будет появляться на людях с коляской и в домашних костюмах? Не угадал никто. Они с Венсаном и новорожденной Девой уехали в Лондон, где было меньше шансов оказаться узнанными на улице. Не опасаясь за свою фигуру, которая еще ни разу не подводила, Моника решила кормить дочь грудью. «Когда сразу после рождения мне приложили ребенка к груди, стало очевидно, что я буду кормить. Конечно, эта процедура меня порядком изматывает, но каждый раз, когда Дева, насытившись, сонная и довольная, смотрит мне в глаза, я чувствую себя на вершине блаженства. Думаю, я ее буду кормить, пока не кончится молоко...»
Материнство словно открыло в Монике Беллуччи второе дыхание. В 2005 году она снялась у Бертрана Блие в ленте «Сколько ты стоишь?» и в картине «Шайтан» Кима Шапирона, в 2006-м приняла участие в съемках фильмов «Братство камня», «Я и Наполеон», «Пристрели их», потом следовало «Второе дыхание». Продолжала работать моделью, согласилась на участие в работе жюри Каннского кинофестиваля. Дева росла на съемочной площадке, видела мир с высоты самолетов, переносивших ее и маму по миру: Рим, Париж, Милан, Рио-де-Жанейро, Калифорния... С Венсаном Касселем они проводили вместе в лучшем случае пару дней в месяц, но это были встречи, наполненные любовью и страстью. И снимаясь в фильме «Ученик чародея» в паре с Николасом Кейджем, Моника поняла, что снова беременна. Ей было уже 45 лет, и она решила, что еще раз использует свой шанс на чудо. Двадцатого мая 2010 года на свет появилась вторая дочь Венсана и Моники — Леони. Они вновь на время воссоединились. Венсан уговорил Монику провести хотя бы несколько месяцев в так любимом им Рио-де-Жанейро. «Теперь у нас есть земля в Бразилии. Я долго не мог поверить, что обладаю такой красотой! — с огнем в глазах делился он новостями. — Подобного чувства не испытывал с нашего первого свидания с Моникой. Теперь мы с семьей живем в Рио. Не знаю, что именно меня там так привлекает: может, солнце, может, пляж, а может, тот факт, что Бразилия сильно отличается от стран, где я бывал. Там у меня появляется ощущение, что нет ничего невозможного, там я чувствую себя легко. Вы ведь спрашиваете, что для меня счастье?»
А Моника снова заговорила про чудо. Они ведь были с Венсаном вместе уже больше десяти лет. Столько их отношениям не мог дать в самом начале этой истории никто, ну правда, никто! Невозможно было поверить, что Кассель так сильно влюбится в итальянскую красавицу-модель, что будет ревновать ее ко всем, даже к почтальону. В чем секрет? «Могу признаться: все, что у нас произошло с Венсаном, — это чудо. Чудо, что мы продержались вместе 16 лет. Чудо, что у нас две девочки, которые родились, когда молодость и первое безумство нашей любви было давно позади. Чудо, что мы нуждаемся сегодня друг в друге, может быть, даже больше, чем раньше. И не только из-за детей. Меня все время одолевают вопросами: как вам это удалось? В чем секрет? Не знаю. Честно, не знаю. У меня тут нет никаких советов или рекомендаций. Любовь — это то, что неподвластно контролю», — сказала Моника в интервью. И приняла предложение сняться с Робертом Де Ниро в фильме «Любовь: инструкция по применению». Именно после его выхода на экраны многое в ее жизни изменилось...
Моника продолжала много сниматься: ее карьера вышла на мировой уровень, партнерами по экрану были лучшие актеры — Де Ниро, Киану Ривз, Брюс Уиллис, Николас Кейдж. А Венсан, которого очень подкосила внезапная смерть отца, снимался все реже, все больше времени проводил в Рио и меньше на съемочной площадке. Монике показывали выходившие в изданиях разных стран новости: вот папарацци засняли его с новой спутницей. И каждый раз девушки были все моложе. «Глупо требовать от Венсана верности», — спокойно комментировала Моника, почти готовая принять очевидное: их пути разошлись. «Практически в каждом браке наступает переломный момент, когда есть два пути: либо развестись, либо сохранить его. К сожалению, мы пошли по первому, более легкому».
В 2013 году пара заявила о расставании. «Мы прожили вместе долго, но потом поняли, что у этой истории нет продолжения. Каждый из нас отправился дальше своей дорогой. Но любовь не исчезает. Она продолжает жить, просто принимает другую форму. Любовь выше развода», — скажет Моника, ведь у них с Венсаном были общие дети, и они не перестали быть их родителями, перестав быть парой. Но то, с какой грустью на лице она говорила эти слова, выдаст всю тяжесть этого расставания для нее. Еще тяжелее было видеть, как живет теперь без нее Венсан... Говорят, в то время впервые пристальные объективы папарацци зафиксировали глубокие морщины в уголках ее губ.
Когда в 2017 году Моника Беллуччи была приглашена в Канны вести церемонию открытия и закрытия фестиваля, все надеялись, что у Венсана хватит такта не являться сюда в компании своей новой пассии, бразильской модели Тины Кунаки. Но он приехал с ней и всем видом показывал, что жизнь его сверкает новыми красками. Беллуччи держалась как могла, но как же больно ранили ее статьи с заголовками «Увядшая молодость Моники», «Уходящая красота»...
«С возрастом я чувствую себя все лучше, все комфортнее, все гармоничнее. Я лучше знаю себя сейчас, чем в юности. Знаю, чего от себя ждать и как с собой справляться. Знаю, как быть по-настоящему красивой — красота ведь не только снаружи, она изнутри. Красота — это энергия, излучение. Я всегда в каком-то смысле хотела быть зрелой женщиной», — говорила Моника и объявила шах и мат всем, кто собирался отправить ее на пенсию. В 50 лет она снялась в роли «девушки Бонда» (если так можно сказать о роли вдовы), увидев которую агент 007 забывает обо всем и обо всех.
Образ зрелой итальянки, в темных глазах которой теперь появилась еще и притягательная печаль, оказался не менее продаваемым, чем когда-то юной красотки с ромашкой в волосах. После пятидесяти популярность Моники Беллуччи не гасла — в нее по-прежнему влюбляются юноши и старцы. Теперь, когда прошло время судачить про ее отношения с Венсаном, главным вопросом к ней стал: «Как вам удается так великолепно выглядеть? В чем секрет?» Нет никакого секрета! Вместо того чтобы ходить в спортзал, она носит все черное — это практичнее и приятнее. Вместо диет — ест вкусную итальянскую пасту и пиццу. Теперь ее чаще можно увидеть на террасе ресторана с тарелкой спагетти и кофе с пирожным, чем за руку с каким-то новым спутником. И как у сказочных героинь ее фильмов, никакие годы и калории не меняют тело Моники Беллуччи, разве что чуть-чуть и в лучшую сторону.
«Я не смогла бы жить в США, — смеется она, когда журналисты в очередной раз допытываются о секретах красоты. — Там люди одержимы молодостью и красотой. В Америке актрисы достигают 40 лет и сходят с ума, ведь киноиндустрия требует молодости. Они вообще как другой тип женщин. Я никогда не буду тощей и фальшивой, я — настоящая». Все так! До сих пор никакому самому пронырливому журналисту не удалось раскопать тайные счета Моники за оплату пластической операции — и нечего их искать: все ее морщинки на лице, и историю каждой она может рассказать, если захочет.
«Ни за что на свете не хотела бы, чтобы мне снова было двадцать. Сейчас я намного счастливее, чем тогда. Ведь в том возрасте мы еще только узнаем себя, пытаемся понять, кем хотим быть, страдаем от неуверенности в себе. Сейчас я точно знаю, что мне нужно, а без чего я могу прожить». Может быть, в этом и есть чудесный рецепт вечной молодости Моники Беллуччи — оставаться самой собой и любить себя.
Когда их первые случайные фото попали на страницы журнала Paris Match, это была сенсация! У Моники Беллуччи роман с Тимом Бертоном? Да ладно! Впрочем, удивив, эта новость никого не оскорбила: с 2013 года Моника — свободная женщина. Бертон больше не состоит в браке с актрисой Хеленой Бонем Картер: в 2014-м они расстались после 13 лет совместной жизни.
Можно сказать, что их — Моники и Тима — путь навстречу друг другу начался приблизительно в одно время. Они, конечно, знали друг друга и раньше. Моника не могла не нравиться Бертону — он ведь мужчина. «Я мечтаю однажды застрять с ней в одном лифте», — шутливо говорил он журналистам. Но только когда они оба были по-настоящему свободны, случай свел их: не в лифте, а на сцене Кинофестиваля имени братьев Люмьер в Лионе, где Беллуччи выпала честь вручить Тиму Бертону награду. Дальше был банкет, они разговорились, много смеялись. И утром, подойдя к зеркалу, Моника увидела, что морщинки на ее лице словно бы разгладились: смех продлевает жизнь и улучшает кожу — она всегда верила в это.
Это было в октябре 2022-го, а в феврале следующего года, на День святого Валентина, их поймал объектив папарацци — они, как влюбленные подростки, целовались прямо посреди улицы. Глупо было надеяться, что прохожие не узнают в даме в черном Монику Беллуччи, а по всегда всклокоченной шевелюре не опознают в ее спутнике Тима Бертона. Ей было 58, ему 64 года. Любовь снова застала их врасплох... Когда утром на стол кофейни, где они вместе пили кофе с круассанами, упал свежий выпуск Paris Match с этим фото, они рассмеялись. Они ни перед кем не должны были оправдываться в своем юношеском порыве — вот так целоваться просто на улице. Они никому не причиняли боль началом своих отношений. Они были свободны и счастливы.
Но теперь главный вопрос в интервью с Моникой Беллуччи стал таким: «У вас правда отношения с Бертоном? Самый настоящий роман мужчины и женщины, не игра?» Моника позволила себе открыться журналу Harper’s Bazaar, предложившему ей стать героиней обложки свежего номера в обмен на откровение. Отступать больше не было смысла. «Я нашла в Тиме замечательную душу. Я встретила потрясающего человека. Это одна из тех встреч, которые редко случаются в жизни...»
Есть еще скептики, что упрямо не верят в чудо и заподозрили в этом раскрученном журналистами романе режиссера и актрисы промоакцию будущего фильма Тима Бертона, в котором Моника сыграет роль жены главного героя. «Битлджус 2» станет продолжением картины 1988 года и должен выйти на экраны осенью 2024-го. Что-то подобное уже было, когда Эмир Кустурица предложил Монике сняться вместе с ним в фильме «По млечному пути». Она играла итальянку, в которую безумно влюблен серб. Ради этого фильма Кустурица прервал свое семилетнее киномолчание и словно бы умышленно затягивал съемки, которые длились три года. И все это время они могли видеть друг друга, играть свои роли: невесты и влюбленного в нее чудака. На премьере ленты в Венеции в 2016 году Кустурица не мог оторвать глаз от Моники, она загадочно улыбалась в ответ. Гадания про их роман определенно пошли на пользу прокату ленты.
«Я люблю Тима, — смело ставит точку во всех догадках сама Моника Беллуччи. — Я знаю этого человека. Я люблю его. И теперь я собираюсь работать с ним как с режиссером. Так что для меня начинается еще одно приключение! Мне нравится его сказочный мир, в котором монстры добры, в котором мы можем превратить свои самые темные стороны во что-то светлое, всепрощающее». Такие слова влюбленной женщины — ну разве это не чудо?
Подпишись на наш канал в Telegram