«Мне никто не говорил, что я буду играть Татьяну. И я, как воспитанный и тактичный человек, ни о чем не спрашивала. Было бы наглостью подойти к Сарику и спросить: «Я буду играть Татьяну?» — рассказывает актриса Лиза Моряк.
— Фильм режиссера Сарика Андреасяна «Онегин», в котором вы сыграли главную роль Татьяны, еще до премьеры имел большой успех: о нем говорили, его обсуждали, а некоторые даже, не видев картины, критиковали...
— Мы хотели, чтобы об этом фильме узнало как можно больше людей. И, думаю, с поставленной задачей справились. «Онегин» вызывает интерес, люди хотят посмотреть экранизацию любимого романа, составить собственное мнение.
— В одном интервью Сарик сказал, что идея снять фильм по роману Пушкина «Евгений Онегин» возникла у него давно, десять лет назад. А когда вы появились в его жизни, желание экранизировать роман вспыхнуло вновь. Не помните, как это было?
— Я не помню того момента, когда Сарик решил, что будет снимать «Онегина». Не было такого, что он проснулся и сказал: «Время пришло! Надо снимать». Когда речь заходит о чем-то серьезном в нашей жизни, мы стараемся про это говорить меньше. Так было и с «Онегиным». Безусловно, я знала, что идет работа над проектом, пишется сценарий. Но я не задавала никаких вопросов, хотя, конечно, было интересно, например, кто будет играть Татьяну.
— А вы не знали? Сарик вам не сразу сказал, что в главной роли видит вас?
— Мне никто этого не говорил. И я, как воспитанный и тактичный человек, ни о чем не спрашивала. Было бы наглостью подойти к Сарику и спросить: «Я буду играть Татьяну?» Но мне очень хотелось попасть на пробы, чтобы муж меня увидел. Я была готова побороться за роль Татьяны!
Когда шла на пробы, была уверена, что я не единственная претендентка. И хотела приложить все усилия, выложиться на все сто процентов, чтобы роль досталась мне. Но я была единственной. Возможно, Сарик сразу понял, что я буду играть Татьяну. А устроил мне пробы, чтобы быть уверенным, что я справлюсь.
Они проходили в особняке в центре Москвы и заняли полноценный съемочный день. Я очень переживала, нервничала, понимала всю ответственность. Накануне попросила Сарика показать мне пробы Виктора Добронравова — он был утвержден на роль Онегина, — чтобы посмотреть, как он существует в кадре. Мне хотелось ему соответствовать. Он давно купается в этом материале и чувствует себя в нем уверенно. Виктор играл «Онегина» на сцене театра, у него огромный опыт. И мне важно было не упасть лицом в грязь и показать, что я справлюсь с задачей. Поэтому, прежде чем попасть на эти пробы, я провела внутреннюю работу, проанализировала работу коллег, чтобы подтянуться до их мастерства. И на пробах наблюдала, как они играют.
Я понимала, что мне нужно хорошо сделать пробы, что роль будет моей, если я попаду в образ. И Сарику все понравилось. Я поняла, что моя Татьяна должна быть загадочной, томной, и одновременно в глазах у нее должен светиться ум. Я это быстро нащупала. Мы с Сариком обсуждали мою роль, я говорила ему, какая героиня у меня будет, какой я ее вижу, как ее чувствую, как буду играть.
Я специально не смотрела Татьян в других экранизациях романа, чтобы не повторяться, не перетащить манеру игры. Мне кажется, это тоже часть успеха — не смотреть, как это делали другие. Я сразу решила, что моя Татьяна будет другой. Я не хочу ни сравнивать себя, ни подсматривать, кто и как ее играл.
— В одном интервью Сарик сказал, что вы словно родились для этой роли...
— Он это сказал, когда мы уже сняли фильм. Моя работа вдохновила Сарика. Ему понравилось то, какой я сделала Татьяну. Он горд, что его жена талантлива. Когда фильм был на монтаже, Сарик сказал: «Каждый раз, когда смотрю фильм, плачу». Оператор, который снимал фильм, сказал: «Это одна из лучших ролей Лизы».
— Вы посмотрели картину до премьеры? Какие были чувства?
— Сарик сознательно не показывал артистам фильм заранее, потому что хотел, чтобы именно на премьере у них случился катарсис. В кинотеатре «Октябрь», где прошла премьера «Онегина», самый огромный экран, и там любой фильм в принципе воспринимается намного лучше за счет размеров экрана и атмосферы. Все большие премьеры Сарика обожаю смотреть в «Октябре», и у меня каждый раз прорываются слезы. И в этот раз я тоже расплакалась от чувств, которые меня переполняли.
— Лиза, когда в школе вы читали роман «Евгений Онегин», наверное, даже представить не могли, что когда-нибудь исполните роль Татьяны в кино...
— Когда училась в школе, то даже не предполагала, что стану актрисой. Что уж говорить о роли Татьяны... Я тогда жила в Твери, и моя судьба как будто была предопределена: я должна была поступить в Тверской государственный университет, отучиться, выйти замуж и т. д. Я, безусловно, обладала сценическим талантом: танцевала в ансамбле «Летите, голуби!», была солисткой, потом увлеклась бально-спортивными танцами. В принципе, я всегда выходила на сцену. Понятно, это были ДК нашего города, но ощущение ответственности, зрителя всегда было, и мне это нравилось.
Когда читала «Евгения Онегина» в школе, роман мне не срезонировал. Мне кажется, я была слишком маленькой, чтобы понять всю полноту смысла, который кроется в произведении. А вот в театральном институте «Евгения Онегина» я открыла по-новому. И конечно, как любой актрисе, мне хотелось сыграть роль Татьяны.
— С какими трудностями пришлось столкнуться во время съемок?
— Я очень боюсь лошадей, а по сюжету мне нужно было с ними взаимодействовать. Однажды я стала свидетелем, как мою младшую сестру скинула лошадь. Соня успела убежать, иначе бы ее просто затоптали. С тех пор я обхожу лошадей стороной. Но в сценарии был эпизод, когда я иду по лесной тропинке к Онегину и веду под уздцы коня. И вот звучит команда: «Камера, мотор!», я начинаю двигаться и вижу, как этот конь идет на меня. Он изначально вел себя агрессивно, брыкался. И я сворачиваю налево, меняю траекторию прямо во время дубля. Думала, может, никто не заметит. Но все заметили, и Сарик прокричал: «Стоп!» В итоге лошадь убрали из кадра.
— Лиза, часто ли Сарик предлагает вам роли в своих проектах?
— Если Сарик видит, что роль мне подходит и я с ней справлюсь, то предлагает. Мне, конечно, очень приятно, что муж видит во мне разных интересных героинь. Помню, задолго до «Онегина» за ужином Сарик рассказывал об очень крутом проекте и сказал: «Я бы хотел, чтобы ты сыграла эту роль». Я разрыдалась от счастья. Но, к сожалению, эту роль я не сыграю. А тогда мне было так приятно, так радостно, что я не могла сдержать слез. Еще, так же за ужином, Сарик сказал, что во втором сезоне «Чикатило» есть очень классная роль Аллы, девушки маньяка, который подражает Чикатило. Она становится его жертвой. Сарик предложил подумать, почитать сценарий. Конечно, от таких ярких персонажей не отказываются. Если бы роль мне не подходила, он ее не предложил бы.
Сарик производит порядка двадцати проектов в год. Если бы я соглашалась на все его предложения, то у меня не было бы времени на семью, я бы сутками снималась. Я медийная актриса, у меня есть любящий муж, прекрасная дочь, и мне сейчас очень комфортно. Я не гонюсь за ролями и деньгами. Не готова проводить 365 дней в году в киноэкспедициях, чтобы чувствовать себя востребованной. В общем, я не фанатик.
— Но проектов у вас все равно много. Вы даже снимались беременной и вышли на площадку через два месяца после родов... Можно ли назвать вас трудоголиком?
— Как бы я ни утверждала, что люблю лениться и отдыхать, но надо признать, что моя жизнь вращается между работой и домом. У меня совершенно не остается времени на развлечения. Просто так получается: закончился один проект, запускается другой, параллельно я читаю сценарий третьего и звонят продюсеры сообщить о старте очередного сезона. Поэтому снималась и беременная, и сразу после родов. Я просто не могла никого подвести. Но я люблю свою работу. И здорово, что я нашла свое призвание. Очень важно заниматься тем, что тебе действительно нравится, приносит удовольствие.
О съемках нового сезона «Здравствуйте, вам пора!» мне сказали, когда уже была в положении. Я понимала, что к старту проекта у меня пойдет пятый месяц беременности и что будет тяжело. Спросила, можно ли перенести съемки на следующий год. Но по контракту это было невозможно. На съемках старалась сильно не напрягаться, каждую свободную минуту шла в свой вагончик и отдыхала.
Я знала, что почти сразу после рождения малышки начнутся съемки второго сезона «Жизни по вызову». Получается, 19 февраля я родила, а 10 апреля у меня был первый съемочный день. Сейчас я понимаю, что очень рано вышла на площадку. Женщине на восстановление требуется как минимум полгода. За беременность я набрала двадцать килограммов, а в кадр вошла с восемью лишними. Безусловно, я находилась в некотором стрессе. Да и дочка была не со мной, она оставалась дома с няней. И мыслями я, конечно, была с ней. С другой стороны, я современный и свободный человек, и находиться взаперти, просто в декрете — не моя история. Думаю, можно все совмещать: и материнство, и работу. Главное, заранее все спланировать. Я очень крутой менеджер с точки зрения тайминга: понимаю, что главное, что в приоритете, и составляю себе график на месяц вперед. Если еду на съемки на четыре дня, то потом три дня — дома. Я понимаю, насколько сейчас важно быть рядом с дочерью. И в целом даже Сарик говорит, что я замечательная мать. (Улыбается.)
Когда родилась Элизабет, первые три недели мы провели только втроем. У нас получился отличный симбиоз, «химия», мы прекрасно взаимодействовали. В целом ребенок — это триггер либо к сближению, либо к расставанию. Вот нас рождение дочки сильно сблизило. И все же дам совет: чтобы сохранить романтику в отношениях, нужно как минимум раз в неделю, а лучше два, оставлять малыша с бабушкой и проводить время просто со своим мужем, как было раньше. Мужу тоже важно уделять внимание, важно говорить, какой он прекрасный и замечательный.
— Элизабет недавно исполнился год. Как отметили день рождения?
— Мы собрались в семейном кругу и отметили этот праздник со своими близкими. Другой вопрос, что у нас довольно большой семейный круг, и со стороны могло показаться, что праздник был масштабным. Если бы мы хотели устроить большой праздник, то позвали бы много друзей-артистов. Но поняли, что, во-первых, можем про кого-то забыть и тем самым обидеть, а это неправильно. Во-вторых, Элизабет слишком маленькая, ей всего годик, и она ничего не запомнит. День рождения маленького ребенка — это все же событие для родителей.
Элизабет такая умничка! Она была героиней этого вечера: улыбалась, фотографировалась, общалась с гостями. У нее было хорошее настроение, она замечательно себя вела. В тот день моей основной задачей было, чтобы дочь перед праздником успела поспать. Я считаю, что, в принципе, ребенок может быть в прекрасном расположении духа, не капризничать, если с утра поспал. Мы так и сделали: я поставила время дня рождения в промежутке между двумя дневными снами. И как только дочь проснулась, я быстро ее переодела и мы поехали на праздник. С часу до трех дня Элизабет была с нами, а потом поехала вместе с няней домой, на второй сон. Мы с Сариком остались и завершали праздник уже без именинницы.
— Элизабет — необычное и очень красивое имя. Почему выбрали его?
— Мне хотелось, чтобы в имени ребенка был либо слог, либо часть моего имени — как символ того, что это мое продолжение. У нас было несколько вариантов: Лилит — армянское имя, Элизабет со всеми вариациями: Элиза, Лилибет, Бетти. Сарик был со мной на родах, стоял за дверью и слышал, как я кричала. И потом сказал: «Называй дочь, как ты хочешь. Родить ребенка — это огромный труд». И я назвала дочь Элизабет. Но решила, что если у нас с Сариком когда-нибудь появится сын, то выбор имени останется за мужем. Будет смешно, если он назовет малыша Сарик. (Улыбается.) И будут в одной семье две Лизы и два Сарика.
— Лиза, кто вам помогает с дочкой?
— Моя мама и няня. К сожалению, няня, которая нам помогала с дочкой с самого рождения, больше с нами не работает. Произошла странная ситуация. Буквально за три дня до выхода Елены на работу от нее пришло сообщение, что она больше не выйдет, без объяснений. До этого мы все вместе целый месяц провели в Дубае. У нас была большая компания: отдыхали моя семья и семья Сарика. И, видимо, когда люди месяц находятся под одной крышей, что-то происходит. От такого поведения мне было очень неприятно и больно. Я грустила, потому что няня была с нами с рождения Элизабет и я считала этого человека частью нашей семьи. Вероятно, это была моя ошибка, потому что чужой человек не может стать частью семьи, он должен быть все равно на расстоянии и не входить в близкий круг. К сожалению, этот вывод я сделала из своего опыта. Считаю, если человек уходит с работы, он должен как минимум еще две недели отработать, чтобы работодатель смог найти замену. Или хотя бы позвонить и сообщить о своем решении уволиться. А выяснять отношения по эсэмэс — это некрасиво.
Я долго искала новую няню. Было много собеседований. Найти человека, который тебе нравится, довольно сложно. В итоге няню мы нашли, но я ничего не буду о ней говорить. Если она год у нас проработает, то в следующем интервью я скажу про нее хорошие слова.
— Сложно пустить в семью чужого человека...
— А ты не можешь не пустить в семью человека, который помогает воспитывать твоего ребенка. Ты с ним находишься под одной крышей, разделяешь с ним быт, и он постепенно становится частью твоей семьи. Здесь, конечно, надо как-то усидеть на двух стульях. Вообще, сложно, непросто.
— Лиза, какие у вас взаимоотношения с сыновьями Сарика?
— Когда я их вижу, мы общаемся. Я занимаю нейтральную позицию, стараюсь держаться в стороне, не вмешиваюсь. У детей есть мама и папа — пусть так и останется. И мне, и Сарику, уверена, так спокойнее. Сарик при любой возможности, как только у него появляется время, проводит время с сыновьями. Он прекрасный отец.
Мартин, младший сын Сарика, с ума сходит по сестренке, души в ней не чает. Они замечательно вместе играют. И Элизабет тянется к брату, заигрывает с ним, кокетничает. Она, можно сказать, инициатор этих отношений. Марк, старший сын Сарика, занят своими внутренними вопросами. Ему десять лет, мальчику интересны совершенно другие вещи.
Я, безусловно, переживаю за взаимоотношения Элизабет с братьями. Я бы очень хотела, чтобы дочка чувствовала от них поддержку, чтобы они ее защищали как младшую сестру. Надеюсь, что так и будет. У всех детей Сарика добрые сердца.
— Вас изменило материнство?
— Изменилась яркость жизни, красок стало намного больше. Моя младшая сестра говорит, что я стала добрее. Про Сарика могу сказать, что он стал счастливее. Он сам это признает и говорит: «Я счастливый полноценный человек». Для Сарика дети — смысл его жизни, его продолжение. Он все делает для сыновей и дочери: думает, как устроить их быт, где они будут жить, где учиться. Когда у него есть свободное время, он проводит его с детьми.
Мне интересно наблюдать за отношениями Сарика и Элизабет, я чувствую связь между ними. Как же она улыбается, когда видит папу! Отец для девочки очень важен, он отвечает за ее самооценку. И слава богу, Сарик это знает и говорит дочке много комплиментов.
Дочка у нас такая классная: веселая, активная, позитивная девочка, которая улыбается, смеется. Я рада, что она взяла лучшее от нас обоих. Моя близкая подруга, пообщавшись с Элизабет, сказала: «А наша дочь так не улыбалась». Я очень рада, что дочь на доброй стороне, она простоо излучает позитив.
— Лиза, есть ли какая-то разница в ваших взаимоотношениях с Сариком дома и на работе?
— Мы везде себя ведем одинаково. Невозможно забыть, что ты жена и мама. Я не могу абстрагироваться и быть просто актрисой. Когда я на работе, выполняю все задачи режиссера, но при этом думаю о том, чем же покормить Сарика на обед. И еще, несмотря на то что я на площадке, всегда знаю, что делает мой ребенок в этот момент. Да и не понимаю, зачем разделять работу и семью? Все знают, что мы муж и жена. Мы занимаемся своей работой, каждый своим делом. У меня даже времени нет к режиссеру подходить.
— Какая вы жена?
— Сарик как-то сказал, что нет прекраснее женщины, которая заботится о своем мужчине. Моя забота проявляется в разных жизненных обстоятельствах: это может быть просто поцелуй в нужный момент или вкусный ужин дома. И я всячески стараюсь, даже находясь на съемочной площадке, позаботиться о муже. Например, заказать вкусный обед на площадку. В разных предлагаемых обстоятельствах я по-разному забочусь о Сарике: если он хочет после смены поехать в ресторан поужинать, мы обязательно туда поедем, если хочет поехать домой, то мы едем домой. Мне в целом без разницы, как проводить досуг, главное, что мы вместе.
Мы практически всегда вместе, как Чип и Дейл, не расстаемся никогда. Я понимаю, что в целом Сарик для меня не только любимый мужчина, но и лучший друг. Меня не напрягает, что мы все время вместе — работаем, живем, отдыхаем. На самом деле я не понимаю, как можно не хотеть все время быть с любимым человеком.
Мы очень хорошо друг другу подходим и в бытовом плане, и во всех смыслах. Не знаю, но мне никогда не было ни с кем так комфортно.
В пандемию, когда нас всех закрыли дома, было самое лучшее время. Мы просыпались и завтракали вместе, никто никуда не уходил, мы целый день находились дома, смотрели фильмы, готовили и ели. Мы с Сариком семейные люди. Он из восточной семьи, у них культ домашнего очага и вкусной еды. Мои родители недавно отметили 28 лет семейной жизни, я очень люблю домашний уют. И в этом плане мы тоже совпадаем: обожаю сидеть дома, готовить.
— Знаю, что вы научились готовить армянские блюда...
— Да, когда есть время, готовлю долму. Блюдо несложное, готовишь быстро, а впечатление производишь большое. Сарик начал меня водить по всем вкусным армянским заведениям, и, конечно же, я влюбилась в эту кухню и культуру.
И мне очень понравились армянские люди — воспитанные и интеллигентные. Армяне, в отличие от многих русских, это народ, где каждый друг другу брат. Они держатся вместе, для них семья — это самое важное.
— А не чувствуется десятилетняя разница в возрасте?
— Безусловно, Сарик мудрее и эрудированнее меня. Он серьезнее, чем я. Если я хочу еще подурачиться, то Сарик так уже делать не будет, он взрослый серьезный мужчина. Я ко многим вещам отношусь проще.
— Обычно разница в возрасте чувствуется в музыкальных предпочтениях...
— Мы не слушаем музыку. Всегда едем в машине в тишине. У Сарика есть три песни, которые он постоянно слушает: Владимира Кузьмина «Сказка в моей жизни», Севару «Там нет меня» и Криса де Бурга The Lady in Red. Я эти песни тоже знаю, в детстве их слышала. Безусловно, они не так сильно попадают в меня, как в Сарика, но исполнение Севары «Там нет меня» мне тоже очень нравится.
— Лиза, а вы друг друга критикуете? Можете, например, дать не совсем лестный комментарий относительно работы мужа?
— Сарик и я — люди, которые трезво смотрят на себя со стороны. Мы оба спокойно реагируем на критику, но если это критика, а не оскорбление. Это очень важно. В наших отношениях нет никакой цензуры. Если я что-то плохо делаю, то Сарик всегда мне это скажет, и я буду анализировать, что делаю не так. Ну и наоборот... Другой вопрос, что ни одна актриса не говорит режиссеру, что ей что-то не нравится. Изначально режиссер всегда прав. Я не знаю ни одного успешного артиста, который бы говорил какие-то плохие вещи про режиссера.
— На своей странице в социальной сети вы предельно откровенны с подписчиками, открыто обо всем говорите. Именно оттуда мы узнаем подробности вашей жизни... Скоро вас можно будет поздравить с новосельем?
— Сейчас идет ремонт в новой квартире. Дочь растет, ей нужно больше пространства. Мы год искали новое жилье, которое подходило бы нам. Скоро переедем.
А что касается моей открытости в социальных сетях, то могу сказать, что я не всю свою жизнь показываю. Для меня соцсети — это площадка, сцена, а мои подписчики — зрители. Я хочу, чтобы люди, зайдя на мою страницу, улыбнулись, у них поднялось настроение, чтобы они через призму моих шуток, моего представления о мире меня чувствовали. И я поддерживаю их интерес ко мне.
— До рождения Элизабет у вас уже была попытка переезда...
— Во время беременности, как у многих женщин, у меня начался период гнездования. Мне хотелось создавать уют и окружать себя красивыми вещами. И мне, можно сказать, приспичило переехать в квартиру побольше, где есть детская комната. Мы сделала в ней ремонт, перевезли вещи и... передумали там жить. Дело в том, что квартира находится на пятом этаже, а лифта в доме нет. Я попыталась подняться на свой этаж, у меня началась одышка, еле-еле добралась до квартиры. Мы прожили на новом месте два дня и съехали обратно на ту квартиру, в которой жили. Над нами смеялась фирма, которая перевозила наши вещи. Сарик меня предупреждал, что мне будет тяжело подниматься беременной, а потом — с ребенком и коляской. Муж оказался прав. Он сказал: «Ну слава богу, мы переезжаем обратно». Вот такая история произошла с нами, когда мы ждали нашу Элизабет.
— А желание жить в загородном доме есть?
— У меня есть, а у Сарика нет. Все упирается, как всегда, в дорогу на работу. Мы привыкли, что до любого места затрачиваем полчаса езды на машине. А загородная жизнь предполагает минимум час на дорогу до центра Москвы. Я очень люблю природу, мне нравятся большие пространства, но, к сожалению, мы пока не рассматриваем такой вариант. Но я надеюсь, что со временем, когда Сарик постареет и его потянет к земле, как говорила моя бабушка, мы переедем в загородный дом.
— Вы читаете то, что пишут про вас? Есть очень интересные моменты. Например, вы всегда мечтали о близнецах, психолог помог вам вернуться в профессию и ваша мама спит в морозильной камере... Что из этого правда?
— О господи, это кто пишет? Какой-то сюр, все неправда. (Улыбается.) Конечно, я читаю, что обо мне пишут. Что-то меня расстраивает, но чаще веселит. На своей странице в социальных сетях я публикую какие-то громкие заголовки о себе, нелепые комментарии, высказывания. Но отношусь к этому спокойно, с юмором.
— Лиза, а расскажите несколько интересных фактов о себе, которые никто не знает...
— Я левша. Но несмотря на это, я все делаю правой рукой, например ем. Пишу левой рукой, но когда в школе выходила к доске, то писала правой. Вот такой необычный факт. Еще за мной числится такая странность: я никогда не закрываю бутылки, тюбики — вообще емкости, которые есть в квартире. Сарик смеется надо мной. А еще я пью много кофе, выпиваю четыре-пять чашек в день. Причем я три года не пила кофе. Сознательно решила от него отказаться. Потом в какой-то момент даже не могла его пригубить, потому что вкус казался очень терпким, неприятным, горьким. А потом родилась Лиза, и я начала его пить.
— Что вас может растрогать?
— Все что угодно. Я могу посмотреть какое-нибудь видео и пустить слезу. На премьерах мужа, когда меня переполняет чувство гордости за него, могу расплакаться. Могу посмотреть на дочь и прослезиться: она такая милая, улыбчивая и добрая девочка! А бывает, наоборот, что-то трогает людей, а меня вообще не трогает. Мне кажется, что мои эмоции связаны с женским циклом: в какие-то дни могу очень быстро расплакаться из-за какой-то глупости, а порой, когда есть очевидные грустные моменты, например в фильме, и можно пустить слезу, я ничего не чувствую.
— Лиза, в каком возрасте вы бы хотели «заморозиться»?
— Мне нравится ощущение гармонии, которое приходит ко мне с возрастом. Мне нравится, какой женщиной я становлюсь. И с годами нравлюсь себе все больше и больше. Я точно могу сказать, что не хотела бы остаться в подростковом возрасте. Я очень выросла во всех смыслах, и мне очень нравится развиваться и дальше. Я думаю, что с возрастом буду видоизменяться и где-то к тридцати пяти годам стану женщиной в самом расцвете всех своих возможностей. И возраст, в котором я бы хотела «заморозиться», еще не наступил. Все впереди.
Подпишись на наш канал в Telegram