«Были на острове Шкота, на острове Путятина ели свежайшую морскую капусту, выброшенную морем на берег, собирали морских звезд, которые уже высохли на солнце и лежали на камнях в ожидании нашего приезда. А пролетая над островами Пять пальцев, любовались морскими котиками!»
— Екатерина, у нас тема — случаи на гастролях и из актерской жизни. Вы первая героиня нашей новой рубрики. Вы человек, который сейчас много снимается в кино и ездит на гастроли, наверное, в более комфортных условиях. Но я бы начала с того, что вы ездили в начале нулевых и даже, может быть, в конце 90-х, и неважно, от театра или с какими-то коллегами. И какие это были условия...
— Я вот уже 26-й сезон являюсь актрисой Театра Моссовета, и наши гастроли всегда проходят на очень высоком уровне! Весной этого года, в апреле, согласно Всероссийскому гастрольно-концертному плану Министерства культуры при поддержке Департамента культуры города Москвы Театр Моссовета со спектаклем «8 любящих женщин» режиссера Евгения Марчелли гастролировал на Дальнем Востоке! В рамках проекта «Большие гастроли» мы сыграли два спектакля в Хабаровске и два во Владивостоке! Это было незабываемо! Полные залы, благодарные зрители, невероятная красота и величие дальневосточной природы, Японское море... Я была с мужем, и мы не отказали себе в полетах на вертолете! Были на острове Шкота, на острове Путятина ели свежайшую морскую капусту, выброшенную морем на берег, собирали морских звезд, которые уже высохли на солнце и лежали на камнях в ожидании нашего приезда. (Смеется.) А пролетая над островами Пять пальцев, любовались морскими котиками! Старшие, бабушки и дедушки, коричневой окраски, нежились на дальнем островке, а молодежь, белые и бледно-серые особи, — на соседнем островочке, чуть поодаль.
Невероятное вречатление на нас произвел Военно-исторический музей Тихоокеанского флота! Дело в том, что после победного 1945-го мой дед Василий Гусев отправился на Советско-японскую войну. Прослужил два года на Сахалине. Сам он про те события мало рассказывал... Я узнала о его военных буднях благодаря этому замечательному музею! Около 12 залов: основание города, революция, Великая Отечественная, Советско-японская война... Два этажа экспозиций! Низкий поклон сотрудникам за зал в честь наших героев — ребят, находящихся на СВО.
Вспоминаются и мои первые зарубежные гастроли с Театром Моссовета со спектаклем «Учитель танцев» режиссера Юрия Еремина. Гедиминас Таранда — учитель танцев, а я его ученица Флорела. Также в Израиль выезжал спектакль «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» с Александром Домогаровым в главной роли. Масштаб впечатлял! Декорации плыли около месяца на грузовом корабле! Мы жили в Тель-Авиве, в отеле на первой линии, или в Нетании, на комфортабельных «икарусах» были переезды в другие города. Лето, море, пляж!.. А вечером выходили на сцену! И тогда я тоже была с семьей — с мужем и сыном. Алешка еще был маленький. Мы сами дополнительно покупаем билеты, оплачиваем номер попросторнее.
— Почему вы так делаете? Вам хочется совместить работу с общением?
— Ну конечно! Отпуск случается не так часто, а тут есть возможность объединить работу, отдых и общение с родными! И еще очень хочется разделить с ними незабываемые прекрасные впечатления!
Помнится, как благодаря Илье Авербуху и первому проекту «Звезды на льду» мы исколесили вместе с чемпионами нашу необъятную Родину и страны ближнего зарубежья! С ошеломительным успехом прошли эфиры на Первом канале, и нас ждали стадионы, 3—4-тысячники! Тур длился несколько месяцев, каждый день менялись города... В первом номере шоу я исполняла песенку Евгения Крылатова:
Лед, лед, лед сверкает серебристо,
Лед, лед, лед не знает компромисса,
Лед, лед, лед сразу даст ответ,
Можешь ты хоть что-нибудь,
Или нет.
Лед, лед, лед, поймете вы однажды,
Этот лед придуман для отважных,
Не каждый может танцевать на льду,
А поскользнуться может каждый!
Олимпийцы в это время демонстрировали свои элементы, а в конце выезжал Авербух, брал у меня микрофон и приветствовал стадион!
«Добрый вечер, Ми-и-инск! — сказал Илья, но я мертвой хваткой сжала его руку, и он исправился: — Я говорил вчера... А сегодня я говорю «Привет, Го-о-о-ме-е-ель!!!»
— А свою самую первую киноэкспедицию помните?
— Да-а-а. И это тоже незабываемо! Первый мой фильм — «Змеиный источник». Мы снимали картину в Чехове, жили в заброшенном пионерском лагере, в фанерных деревянных домиках. Ржавые пружины на кровати были без вот этих железных скобок, которые их соединяют в ромбики, перематывались веревочками.
А в витражных окошках веранды, где стояла кровать, стекол недоставало... Видимо, пионеры таким образом проветривали помещение, потому что окна не открывались. Зато на рассвете весь потолок и стены были в фиолетово-красно-оранжево-голубо-желто-сине-зеленых ромбиках и квадратиках. Это было очень романтично: соловьиные трели утром, свежий воздух...
— Я вижу, такие скромные условия не повергли вас в шок...
— Я как-то всегда настроена очень позитивно.
— Душа, естественно, нет...
— Нет, конечно, что вы... Раковина была, но вода лилась из рукомойника. И что интересно, у трубы, которая уходила куда-то вниз, отверстие было гораздо шире, чем сама труба. Я зубы чистила — любовалась зеленой травкой. Вот бабочка села на одуванчик, божья коровка по клеверу ползет... А потом вдруг вспышки. И я поняла, что там кто-то лежит на земле и фотографирует на маленький фотоаппаратик.
— Вас?
— Ага. Первые мои папарацци.
Это был малобюджетный проект. Тогда все еще снимали на кинопленку, а не на цифровые носители, и пленки было очень мало. У нас был директор картины Иосиф Исаакович Сосланд, который приходил и говорил: «Осталось 200 метров». После обеденного перерыва: «Осталось 150 метров». В конце смены : «Осталось 10 метров!!!» И все находились в таком прессинге... Особенно режиссер Николай Лебедев. Это была его дебютная картина. Во многом благодаря его репетициям и мастерству оператора Сергея Астахова мы снимали сцены с одного дубля! Без права на ошибку.
— Вообще нельзя позволить себе дубли?
— Никаких. С одного дубля вся картина снята!
Еще помню киноэкспедицию в Питер. Ехала на поезде. Это были «Курсанты», сериал по книге воспоминаний Петра Ефимовича Тодоровского о своих фронтовых днях. Он же пошел воевать мальчишкой и об этом написал книгу, а Валерий Тодоровский спродюсировал этот проект. Муж отвозил меня на вокзал. Мы ехали на такси, и звучала песня «Зеленоглазое такси». Он меня проводил, захожу в СВ. Как вы думаете, кто на нижней полке со мной в СВ? Михаил Боярский!.. Это был, конечно, шок. Он сказал: «Девочка, запомни, ты замужем, муж у тебя, наверное, работает, зарабатывает. Никогда не соглашайся ездить в СВ с посторонними людьми». Это еще до того, как было такое распределение в СВ — женское купе или мужское. После этого у меня появился райдер.
— А гастроли у вас часто случаются? Расскажите о своем гастрольном графике.
— Вот это тоже довольно интересно.
Сейчас расскажу... Например, 16 марта я принимала участие в концерте, который проходил в академии Гнесиных, с оркестром народных инструментов имени Некрасова ВГТРК. Гнесинка — особое место, Мекка музыки, которая выпустила столько великих! Недавно моя дочка выступала на отчетном концерте музыкальной школы, а я, как мама, сидела в зале, а теперь и я впервые вышла на эту великую сцену. Исполнила несколько песен. Оттуда побежала в Государственный Кремлевский дворец, благо это рядом, на концерт, посвященный творчеству нашего выдающегося композитора Александра Зацепина, которому исполнилось 98 лет! Спела песенку «Так же, как все, я по земле хожу, хожу...» и метнулась на Казанский вокзал. Там в 20.40 впрыгнула в уходящий в Казань поезд.
— Вещи вы когда собирали, ночью?
— Я утром их взяла с собой. А собирала накануне вечером. Поезд прибыл в Казань в восемь утра, а в девять уже была оркестровая репетиция на сцене Казанской филармонии, потому что в одиннадцать — сказка «Синяя птица» с оркестром, я читаю для детей Метерлинка и пою. В 11.00 начало, это значит, что в десять мы должны были освободить сцену для пуска зрителей в зал. Освободили, позавтракали. Отработали концерт, и вместо обеда я отправилась к чудотворной иконе Казанской Божьей Матери, в Богородицкий монастырь, ведь Масленица в тот день была! Прощеное воскресенье! Успела акафист за 20 минут прочесть. Вся моя семья «собралась» у меня в телефоне за блинами... И я блинчик съела и вернулась в филармонию. В 17.00 мы давали концерт уже для взрослых. И это была премьера, «Царь-девица» Марины Цветаевой. В 20.00 отходил поезд в Москву, меня провожали мои дорогие друзья, провожали шумно, вкусно, с термосумками, в которых горячие татарские пирожки эчпочмаки, перемячи, зур-бэлиш и вак-бэлиш, лепешки кыстыбый и эремек юкалары. И без чак-чака не обошлось! Мы провели в моем купе минут двадцать до ухода поезда, смеялись, фотографировались, делились впечатлениями о концертах. В общем, такая теплая встреча получилась! Айдар и Лейла наполнили своей любовью, энергией радости, благодарили за подаренные им эмоции со сцены... Да еще и так вкусно накормили, потому что мы с музыкантами такие голодные были! А они нам просто пир устроили!!!
— Вот мне сейчас прямо легче становится, Катя. У меня нормальный график, я теперь это понимаю. Я хотя бы в Москве нахожусь.
— Наш поезд пришел в Москву в 7.10, и я даже успела Анечку в школу проводить!
— Да, я знаю, вы любите дочку провожать. Почему рукой записываете в ежедневник свой график, а не в телефоне ведете? Вам так удобнее?
— У меня есть и в телефоне, в электронном виде, и так. Просто в книжке я совмещаю свою занятость и график дочери. Она у меня тоже мегазанятой человек.
Я не могу себе позволить выехать на гастроли заранее, выспаться, посмотреть достопримечательности... Времени нет. Самое дорогое для меня сейчас — это мое личное свободное время.
— У меня, например, бывает в какой-то момент раздражение, и оно кажется беспричинным, когда ты в таком гоне и кто-то что-то не успел или долго думает. Я стала злиться на людей, которые медленно идут передо мной, медленно соображают... У вас нет такого?
— Тоже бывает... Часто мой ритм жизни не совпадает с ритмом жизни окружающих. У меня ощущение, что я как будто какой-то спринтер, рвусь на старте, а меня за ногу кто-то держит. Есть иногда ощущение, что я опережаю этот мир, что я думаю быстрее, принимаю решения быстрее. Я работаю на предельных скоростях.
— Но все-таки есть в вашем графике такое понятие, как выходной?
— Да, я могу отметить, что это, конечно, не постоянный мой ритм. Сегодня у меня вообще лайтовый день, я спала до 12 часов, просто спала. Утром проснулась, как всегда, проводила дочь в школу и снова легла спать. Вот сейчас я встречу Аню из школы, повезу ее на тренировку... У меня эти моменты переключения очень быстрые. Я знаю, где у меня релакс, лайт-день, и я на расслабоне.
— Я отметила у вас умение переключаться. Кстати, про это тоже стоит сказать. Я, например, из-за согласования статьи вижу по переписке, что через полчаса у вас спектакль в Моссовета. А вы еще только забегаете в театр...
— Я так устроена, что мне вредно приходить перед спектаклем заранее. Я все растеряю, раскисну... У меня не будет такого нерва, пружины не будет. Мне вообще очень сложно себя раздраконить, потому что я в обычной жизни лемур. Я совсем не герой-неврастеник, мне требуется предпринять усилия, чтобы себя расшевелить. Если я приеду за три часа до спектакля, то превращусь в кисель, просто в холодец. А я должна быть как струна натянута. Я даже иногда как будто специально жду, когда скажут: «Катюша, Катюша, Екатерина Гусева, Катенька, спуститесь, мы без вас не начинаем». А время уже 19.05, я бегу вниз. Почему так происходит? Как будто я сама себе искусственно создаю какие-то условия, которые меня заряжают энергетически, дают мне пинок. В кино это хлопушка, и я просто как собака Павлова, как рефлекс — раз, и включилась... В театре, наверное, третий звонок, он тоже немножко встряхивает нервную систему, плюс по радио объявление, когда тебя вызывают на сцену.
— А еще я не много знаю актеров, которые могут в один день отыграть два разных спектакля. Я помню, что в тот день вы бежали с какого-то дневного спектакля на вечерний.
— Было, было и часто очень. Одно дело, в одном здании мы играем сейчас «Бременских музыкантов», у нас будет два спектакля в день. В 15.00 и в 19.00. Но в основном этот опыт я получила в мюзикле, потому что там стабильно два спектакля в субботу и два в воскресенье.
«Граф Орлов» и «Анна Каренина» Театра оперетты идут в таком режиме. Вторник, среда, четверг, пятница и так называемые двойники в выходные. Бывали случаи, когда я бежала из Театра оперетты в Театр Моссовета.
— Да? И как это было?
— Днем под поезд, а вечером — на нож Рогожина. Утром Анна Каренина, вечером Настасья Филипповна — были такие дни. Потому что я снимаюсь в кино, приходится идти на такой вариант,чтобы ночью сесть в поезд и утром следующего дня быть в кадре и при этом театры не подвести. Я совмещаю кино, театр и музыку. Я не готова выбрать до сих пор, чему отдать предпочтение.
— Мне кажется, нас время на это толкает. Екатерина, важный вопрос для женщин: а если плохо себя чувствуешь? У вас есть какие-то профессиональные хитрости? Что вас поднимает? Ну прямо плохо вам в этот день, а надо.
— Один раз такая ситуация сложилась перед спектаклем в Театре Моссовета «Ричард III», когда я приехала из Твери с температурой 39,2. Саша Домогаров, исполнитель главной роли, был готов уже выйти и сказать, что вот такая ситуация, артистка заболела... Приехала из Твери, причем по «платке» мы ехали на такси. И у меня такое пятно — даже после спектакля оно не прошло — на лбу с правой стороны красное, потому что я лбом уперлась в стекло, так и проспала эти два сорок в одном положении. Приползла домой. Тут же экспресс-тест, отрицательный на ковид. И мне мой муж сказал: «А ты знаешь принцип Илзе Лиепы?» Я говорю: «Нет». — «Она за всю свою балетную карьеру, в интервью об этом говорила, не отменила ни одного своего спектакля».
— То есть существует такое выражение — «принцип Илзе Лиепы»?
— Мне так сказал муж.
— Он вам это сказал вместо того, чтобы сказать «Катя, оставайся дома!»?
— Да. И я, как Илзе Лиепа, разослала всем результат анализов, чтобы никто в театре не переживал. Пришла и отработала.
— Коллеги вам предлагали отменить?
— Да, конечно. Все были готовы, сказали, что это мое решение, я должна сама его принять. «Мы готовы к любому раскладу, но оно должно быть вашим». И ждали моего ответа. Саша потом сказал, что это был уникальный спектакль, неповторимый, но там роль энергетически затратная, мягко говоря. Повторить это невозможно. Сейчас объясню. Когда организм ослаблен, ты делаешь ровно то, что нужно... Ничего лишнего. Все лишнее как бы отсечено было. Меня только страховали, я помню, партнеры. Если бы я упала, то к кому-то на руки. И вот так благодаря нашей актерской семье Театра Моссовета я до конца дожила. Заточенная в клетку узница Тауэра мне как никогда удалась в тот вечер.
— А вы знаете, что меня потрясло после того спектакля, на котором я была в этом году, по-моему, 7 февраля? Я пошла к актеру за кулисы, ну, может, через 15 минут, взяв свою одежду... И никого из остальных коллег уже нигде не было! Все ушли домой. Поняла, что актеры сейчас существуют в таком ритме, что никто не обсуждает «как оно было»... Не общается... Что как только закрывается занавес, все просто расходятся по своим гримеркам и уезжают домой.
— Нет, «третьего акта» мы не даем, вот я — точно. Этим славятся классические музыканты, виртуозы, дирижеры — они любят принимать публику благодарную, или это такая традиция. Я так думаю, может быть, любишь, не любишь, а это надо. Потому что высокие лица, преданные поклонники, многолетние почитатели таланта или близкие друзья и родные, потому что действительно много желающих высказать тебе благодарность. И, как правило, этот «третий акт» — он затягивается. И эта очередь из желающих прикоснуться и поблагодарить достаточно много отнимает времени и сил. Я сразу убегаю. Ищу варианты выхода из здания, прошу охрану вывести меня из какой-нибудь никому не известной двери. Я на аплодисментах получаю все, что мне нужно. Вижу, как зал реагирует, как он дышит, понимаю, если удалось, я чувствую это. И я с этим поклоном как бы отдаю все. Осознанно. И ощущение такое, что я все сбрасываю в пол. Вот все: поклонилась — и с меня все сошло. И на этом все. Я уже мама и жена. Я не принадлежу зрителям. Я вышла из этого состояния. Совершенно не нуждаюсь в каком-то еще дополнительном разборе, комментариях, благодарностях, мне это не нужно. Я сделала все, что могла. Отдала. Я выдохнула — и все. Домой!
— Катя, важный вопрос. Мы подходим к дарам, к сюрпризам. Тоже немножко хочу с прошлого начать, потому что прекрасно понимаю, что после «Бригады» вы прошли такой период агрессивного внимания к себе, когда дергают, когда путают тебя с героиней. Это нравилось или больше ждали, когда это пройдет?
— Был испуг. Потом панический испуг. Это иллюзия, что я публичный человек. На самом деле я очень закрыта, особенно в общении с незнакомыми мне людьми. Я закрываюсь, не желаю этого общения, не хочу и избегаю. Наверное, потому что в театре я отделена четвертой стеной. Я существую в своем мире. Даже если это концерт, все равно я над зрителем на полтора метра.
— А как отвечали людям? Надо же было как-то отвечать.
— Сначала не понимала, что происходит. Меня с кем-то путали все время. Меня называли Олей. Я не оглядывалась иногда, думала, что кого-то другого зовут. Потом люди агрессивно начинали доказывать — да нет же, это она. И потом я только это все соединила, постепенно: а, ну да. Потом я начала прятаться, перестала выходить на улицу, стала надевать какие-то очки, шапки... У меня такое количество оправ без диоптрий! Я стала вдруг носить кофты с капюшонами, бейсболки, что вообще сроду не носила (я не люблю). Потом начала врать: вы ошиблись. У меня много стадий было.
— Это, кстати, работает классно.
— Люди немножко так теряются, и ты в этот момент убегаешь... Я так много сделала для того, чтобы стать Екатериной... И в театре, и в кино, и в музыке — чтобы заслужить свое имя! И потом вот этот момент — щелчок! — он произошел. И уже у меня совершенно другое к этой узнаваемости появилось отношение.
Я вспоминаю себя, мне же тоже нравились какие-то группы и актеры кино. Но у меня духу не хватало подойти, обнять или попросить сфотографироваться... Сейчас люди более свободные, более раскованные...
— А в тот период какие-то подарки, миллион алых роз, корзины шампанского?
— Об этом бесконечно можно рассказывать, хочется закруглиться. Ой, а вы знаете, что делает моя мама? У меня дома собирается какое-то неимоверное количество лент от цветов. Сейчас покажу, что делает моя мама из них. Я их теперь вообще не выбрасываю. Вот, она делает такие картины шелковыми лентами!
А вот такой цветочный букет подарили мне вчера! Он из зефира! Кондитерский шедевр!
— Кондитер сделал?
— Да. Из зефира вот такие хризантемы, тюльпаны — это же просто удивительно! Ну как это съесть теперь?
Под Новый год в Театр Моссовета пришли офицеры морских глубин! Команда атомной подводной лодки! Всплывают раз в полгода. Приехали в Москву на учения и пришли ко мне на спектакль. Я все мечтаю об ответном визите!!! Еще казаки приходили на «Бременских музыкантов», потому что я Атаманшу там играю. Орден вручили мне. И удостоверение к наградному кресту — за заслуги перед казачеством России. Конечно, такое внимание приятно, дорого сердцу очень, памятно. В такие моменты чувствуешь, что все не зря, не напрасно.
Подпишись на наш канал в Telegram