«1 июля исполняется 100 лет со дня рождения народной артистки СССР Клары Лучко. Она ушла из жизни 20 лет назад, не дожив трех месяцев до своего 80-летия. Я побывал у нее дома за три недели до трагедии, и, конечно, даже предположить не мог, что наше интервью станет последним в ее жизни. Я бежал к знаменитой высотке на Котельнической набережной с букетом цветов, волнуясь. Еще бы: иду к легенде, красавице, любимице миллионов. Она не сразу согласилась на интервью: «Мне кажется, уже все о себе рассказала!» Но сдалась на десятой минуте уговоров. Женщина есть женщина!» — рассказывает журналист Олег Перанов.
В стретив меня в прихожей, Лучко воскликнула: «Ой, я думала, вы брюнет — таким показался голос по телефону. А вы блондин!» — «Клара Степановна, любите брюнетов?» Она засмеялась: «Главное, чтобы мужик был мужиком. А уж кто он по масти, неважно».
У моих ног ко мне ластится миттельшнауцер Тимка. Актриса довольна: «Он не ко всем подходит». Показывает на стоящий в углу чемодан: «Только приехала из Питера, где снимаюсь в фильме «Разведенные мосты». Полтора года уже живу на два города. Пришлось чемоданчик приобрести для поездок». Пройдя насквозь кабинет супруга, журналиста Дмитрия Мамлеева, мы расположились в гостиной. Как потом оказалось, в это время Дмитрий Федорович, переживший недавно инсульт, отдыхал в спальне. Стол в гостиной уже накрыт: чай, сыр, конфеты. Делаю комплимент тому, как отлично выглядит актриса.
«Представляете, недавно зашла в аптеку, чтобы купить крем для лица, — вздохнула Клара Степановна. — Посоветовалась с провизорами, они один предложили. Я купила и на ночь нанесла крем на лицо. Но через час заболели и воспалились глаза. Так больно было, как будто мне насыпали в них горящие угли, — рожать ребенка легче, чем терпеть эту боль. Я всю ночь не спала и утром вызвала врачей. Оказалось, что у меня ожог второй степени. Очевидно, это был фальшивый крем. Меня положили в больницу. А поскольку мест там не было, то определили вначале в мужскую палату, где все пациенты на ночь ушли по домам. Просыпаюсь я днем, открываю глаза и вижу, что на соседней кровати сидит мужик в майке и удивленно на меня смотрит. Сначала вроде хотел наорать, но узнал, засмеялся. Потом меня уже перевели в нормальную палату. Несколько дней пролежала в больнице, лицо мне вылечили. А по Москве сразу поползли слухи, будто я сделала пластическую операцию».
Лучко признавалась, что с детства знала: она обязательно станет артисткой.
«Я жила с родителями на первом этаже в маленькой полтавской квартирке. Когда оставалась одна, надевала мамины туфли, нагревала на газовой плите гвоздь и на него накручивала волосы, пытаясь сделать завивку, как у популярной тогда кинозвезды Тамары Макаровой, — вспоминала Клара Степановна. — Почему-то мне казалось, что я на нее похожа. Хотя потом вглядывалась в зеркало и с горечью отмечала: глаза-то у меня карие, а вовсе не синие, как у Макаровой! Я была достаточно замкнутой девочкой, мне в душе было одиноко. Мои родители ездили по районам, работали в совхозах и колхозах, а я оставалась с бабушкой, которая больше занималась хозяйством. Поэтому чаще я была предоставлена самой себе. Но много читала и еще вела дневник. Помню, однажды записала в нем: «А внизу поют и веселятся. Эх, какая у них жизнь!» Под нами в полуподвале жила семья, где постоянно выпивали, танцевали, и мне казалось, там так весело, а у меня все скучно, обыденно. Сколько себя помню, представляла себя героиней того или иного романа, фильма. А в школе меня дразнили Жирафой. Я была выше ростом своих ровесников, сидела за последней партой и выделялась из всего класса, и потому учительница меня чаще всех вызывала к доске».
В 16 лет юная Клара впервые влюбилась. Как-то раз она забыла учебник в школе и вернулась за ним. А во второй смене в этом же классе занимались другие ребята. Забежав в кабинет, Клара увидела за своей партой очень красивого парня. Он ей показался настоящим принцем из сказки: светлые волосы, глаза голубые, белоснежная улыбка и розовый румянец на щеках. От неожиданности она так и застыла на пороге класса.
«Ты, что ли, учебник забыла?» — рассмеялся парень. Лучко схватила книгу и выбежала из школы. Всю ночь она только и думала об этом мальчике. А на следующий день с подругой прогуливалась недалеко от школы в саду, где стояла парашютная вышка. Вдруг словно током пробило: она увидела его. По выражению лица Клары подружка все поняла и улыбнулась: «Его Славиком зовут! Вообще-то он гуляет с другой девочкой. Но ты можешь попробовать завоевать его сердце». Клара тут же решила: «Надо сделать что-то такое, чтобы он меня заметил!» Она подняла голову и увидела где-то высоко площадку, откуда прыгали с парашютом самые смелые.
«Очень страшно было подниматься, — рассказывала Клара Степановна. — Лестница крепилась почти вертикально. Наконец я добралась до площадки, глянула вниз. Все люди были такие маленькие, а Слава стоял ко мне спиной и разговаривал с ребятами. Прыгать не было смысла. Но спуститься вниз по отвесной лестнице было еще страшнее. Я заплатила 20 копеек, надела парашют и, закрыв глаза, прыгнула. Думаю, Слава видел это, но нарочно отвернулся. Моего поступка он тогда не оценил. А на следующий день нарисовал карикатуру на меня и подписал: «Вышка прыгнула с вышки». Над рисунком смеялась вся школа. После этого чувства мои испарились. Кстати, когда снималась в фильме «Карнавал», сына моей героини Диму по воле случая сыграл внук того самого «принца» — Роман Монастырский».
О личной жизни Клары Степановны складывали много легенд: мол, и чиновник высокопоставленный был, и молодой поклонник. Лучко смеялась. «Как-то дочь позвонила: «Мама, правда, что у тебя было десять любовников?! В интернете прочитала». Я говорю: «А чего так мало? Намного больше!» Шучу, конечно. По-настоящему в моей жизни было двое мужчин: первый супруг и нынешний».
Клара Степановна показывает выставленные на шкафах и стенах почетные грамоты, фестивальные дипломы, фотографии с коллегами и семейные — с мужем, дочерью Оксаной, внуком Сашей, а еще подарки. Например, хрустальный храм от президента Белоруссии Александра Лукашенко, памятные медали, сувениры.
«Вот блюдо, которое в Каннах мне подарил Пабло Пикассо, — с гордостью рассказывала Лучко. — Посмотрите, черточками изображены глаза, рот... Когда смотрю на это лицо, мне кажется, что за мной наблюдает сам Иисус. А вот такую казачью саблю мне преподнесли в 1996 году донские казаки и вручили грамоту «За возрождение кубанского казачества». А еще называют меня «трижды казачкой Советского Союза». По рождению я запорожская казачка, мой род происходит из хутора Лучки, что под Полтавой. В фильме «Цыган» стала казачкой донской. Ну а в «Кубанских казаках» сыграла одну из первых и любимых моих ролей — Дашу Шелест.
Меня во многих странах считали своей. В Индии — индианкой, в Англии за мои наряды называли знатной дамой и признали «Женщиной тысячелетия». Им даже невдомек было, что я просто копила свои маленькие суточные, чтобы купить себе платьице. В Монголии из-за того, что щурилась на солнце, меня тоже принимали за свою, говорили: «Клара наша!» Вот такое народное признание для меня намного важнее, чем все награды мира».
Первый ее опыт в кино оказался неудачным — когда еще училась во ВГИКе, сыграла радистку в эпизоде фильма «Родина капитанов». Как признавалась Клара Степановна, после тех съемок у нее зародились сомнения: а правильно ли она сделала, что выбрала профессию актрисы?
«Оказалась впервые на съемочной площадке и обомлела, — вспоминала Лучко. — Стоит киноаппарат, партнеров нет, свет слепит. Что делать?! Как говорить текст — в темноту? Понятия не имею. Режиссер ничего не объяснял, ничем не помогал. Что-то я пролепетала в камеру и ушла. Потом, когда оказалась на площадке у Сергея Герасимова в «Молодой гвардии», где сыграла тетушку Марину, поняла: вот оно — настоящее кино, настоящая работа».
Но первая большая важная кинороль Лучко — это, конечно же, Даша Шелест. На самом деле актриса даже и не думала, что сыграет в этом фильме. Просто однажды в Театр киноактера, где работала выпускница ВГИКа Клара Лучко, пришел знаменитый режиссер Иван Пырьев. Он искал девушек на разные роли в своем новом фильме под рабочим названием «Веселая ярмарка». Собрал актрис в зале и прочитал сценарий, а затем пригласил всех на пробы. Лучко пошла за компанию, предполагая, что сыграет в массовке какую-нибудь колхозницу. На киностудию «Мосфильм» она явилась самой последней. Девчонки, уже одетые в яркие кофты, юбки, с пришпиленными косами, толпились в павильоне. Поначалу она разочаровалась, когда гримерша сказала ей: «Положено по две косы, но у меня осталась одна. Что делать будем?» — «А приколите мне одну, я платочек сверху повяжу, и не видно будет, одна у меня коса или две».
Как только Лучко показалась в павильоне, Пырьев сразу же выделил ее из толпы. «А ну, подойди сюда! Сними платок», — приказал он. Увидев одну косу, пришел в ярость. Досталось тогда и актрисе, и гримерше: «Немедленно все исправьте и сфотографируйте ее как положено!»
После фотопроб девушки собрались в гримерке, обсуждая, кого же все-таки выберут на главные роли. Вдруг дверь распахнулась и в комнату вошел высокий черноволосый красавец. Это был артист Театра имени Вахтангова Сергей Лукьянов, которого к тому времени уже утвердили на роль председателя колхоза «Красный партизан» Гордея Ворона. Взгляды Клары Лучко и Сергея Лукьянова тогда случайно пересеклись. «Я пропал!» — воскликнул артист, зажмурился и выскочил из гримерки.
Уже на съемках Лукьянов всюду следовал за молодой актрисой. Он был старше ее на 15 лет, а потому считал своим долгом оберегать и всячески помогать Лучко. После того как актеры вернулись с Кубани, где проходили съемки, они поженились. Фильм вышел на экраны в 1950-м, а через году них родилась дочь Оксана.
«Сергей буквально носил меня на руках, ухаживал, во всем старался угодить. Был надежным и любящим мужем. В большой любви родилась Оксана... Для меня до сих пор это больная тема, он ведь рано ушел из жизни — в пятьдесят четыре».
После смерти первого мужа Клара Лучко одна прожила четыре года. Признавалась, что в этот период были влюбленности, но...
«Однажды в Праге я случайно увидела в трамвае очень красивого парня с черными волосами, выразительными глазами. Он на меня так смотрел! Но я вышла, он поехал дальше, — делилась Лучко. — Позднее встретила его в своей гостинице, мы познакомились. Парень оказался поляком. Нравился мне очень. Пригласил меня к себе в номер, мы поужинали, я села у камина и... уснула. Позже он меня разбудил, и я убежала к себе, а утром улетела домой. Так наш роман, не начавшись, и закончился. Примерно так у меня всегда и происходило. Но жалости не было — зачем? Я объездила полмира, побывала на всех кинофестивалях, многим нравилась, ну и что, всех надо любить?»
Клара Степановна была уверена, что к партнеру, с кем играешь любовь, обязательно должна быть хотя бы симпатия. Иначе роль не получится.
«Помню, меня назначили на роль доярки в одном спектакле Театра киноактера, — рассказывала Лучко. — Был партнер, которого по роли люблю. Репетировали сцену нашей встречи. Я должна была выглядеть такой счастливой оттого, что его вижу. Поворачиваюсь и... вижу его прыщи, чувствую запах, он мне неприятен. Ничего с собой поделать не могу. Пробуем еще, опять не получается. Слава богу, из спектакля я ушла, меня позвали сниматься в фильме».
Когда мы прощались с Кларой Степановной, она попросила меня: «Не указывайте в статье, сколько мне лет! Обещайте!» И подписала свою книгу: «Олегу! Будем правдивы и честны!» Когда работал над материалом, пару раз звонил Лучко, чтобы кое-что уточнить. И уже должен был отнести ей распечатку интервью, чтобы завизировать, но утром 26 марта по телевидению сообщили: скоропостижно умерла Клара Лучко.
Через пять лет, в июне, я снова оказался в квартире актрисы. На этот раз делал интервью с Дмитрием Мамлеевым к 85-летию Клары Степановны и тогда узнал, что же произошло в день смерти актрисы.
Тот субботний день — 26 марта 2005 года — у Клары Степановны был расписан буквально по часам. Нужно было снова съездить на дачу — там уже месяц как ремонтировали трубы. Посетить Дом кино, где репетировали XVIII церемонию вручения премии «Ника». Актрису попросили со сцены объявить победителей. Несколько дней назад она даже новое платье купила для этого вечера. Предстояло съездить и на озвучку нового фильма «Парк советского периода». Чтобы все успеть, актриса встала пораньше — в 7 утра. Накормила кота Дормидошу, выгуляла любимого миттельшнауцера Тимошку, сделала в доме влажную уборку. Мужа до завтрака решила не беспокоить, после инсульта ему прописали постельный режим. Клара Лучко включила телевизор, чтобы посмотреть утренние новости, заварила кофе, порезала сыр, распечатала крекеры. Дмитрий Федорович выглянул в гостиную чуть позже. На столе в чашке дымился кофе, на тарелке разложены кусочки сыра. Сама Клара Степановна сидела в кресле с закрытыми глазами и, казалось, дремала.
«Клара», — позвал муж негромко. Но в ответ услышал лишь голос диктора с телеэкрана, который говорил об очередном наводнении где-то в России. Он подошел к жене и легонько коснулся ее руки. Она была теплой и мягкой, но супруга никак не отреагировала на прикосновение.
«Клара, что с тобой?» Она и на этот раз не отозвалась. Взгляд Дмитрия Мамлеева остановился на телефонной трубке, которая лежала рядом на столе.
«Скорая помощь? Срочно приезжайте! Котельническая набережная, дом один, седьмой этаж!» — Слова давались ему с трудом: от волнения стало сухо во рту, язык не слушался. Выключив телевизор, он наклонился и припал ухом к груди жены. Сердце еще стучало, но паузы между ударами становились все длиннее. Его сердце билось в такт и тоже, казалось, замедляло свой ход. В голове промелькнула обнадеживающая мысль: а если все это происходит не с ним, если это показывают новый фильм, где жена играет какую-то странную роль? Спустя пять минут сердце любимой супруги перестало стучать. Он не мог поверить в реальность и тогда, когда приехавшие через полчаса врачи лишь вздохнули и опустили глаза. Потом родственникам назовут причину смерти — оторвался в сосуде тромб... Когда Клару Степановну выносили, он сидел на диване и смотрел на стену. Там висело овальное блюдо с лицом Христа — тот самый подарок Пабло Пикассо. Сейчас Дмитрий Мамлеев четко видел, что это лицо застыло в трауре.
«Прошло пять лет, а вспоминать тот день и говорить об уходе Клары мне до сих пор тяжело, — тихо, с дрожью в голосе признавался мне Дмитрий Федорович. — В 2008 году на нашем доме повесили мемориальную доску: «Народная артистка СССР Клара Степановна Лучко жила в этом доме с 1953 по 2005 год». Когда прохожу мимо, я всегда убыстряю шаг и стараюсь не смотреть в ту сторону. Для меня она жива, поэтому я ничего не меняю в квартире. Ее фильмы часто демонстрируют по каналам, и кажется порой, что Клара просто уехала на очередную съемку и вот-вот вернется...
За все годы нашей совместной жизни мы ни разу не поссорились. Да и не до ссор нам было: Кларочка много ездила с концертами и на съемки, я колесил по миру в командировках. В свое время работал в газетах «Советская культура» и «Известия», был первым зампредом Госкомиздата СССР. Работы много было. Мы всегда с уважением относились к труду друг друга. В нашей семье не находилось места ни ревности, ни упрекам.
Прожили вместе 35 лет. А встретились совершенно случайно — летом 1969 года я пришел в гости к журналисту Александру Менделееву. С ним вместе не только работали в редакции «Известий», но и играли в футбол, а летом жили по соседству на подмосковных дачах в Малаховке. Менделеев был женат на Азе Лихитченко, популярной ведущей телепрограмм «Время» и «Голубой огонек», — ее знала вся страна. В ту пору их семья поселилась в журналистском кооперативном доме на улице Лесной, и мы давно собирались отметить это событие. В том же доме получила квартиру и журналистка Маргарита Кваснецкая, которая дружила с Лучко. Клара зашла в гости к Маргарите, и та предложила заглянуть к Менделеевым — у них, мол, собирается хорошая компания. Там мы и познакомились.
Был чудесный вечер, много шутили, смеялись. А когда стали расходиться по домам, оказалось, что все собравшиеся живут в этом доме и только нам с Кларой нужно было ехать в другие районы Москвы. Мы вдвоем вышли в ночной город. Помню, было тепло, тихо. Ходили по улицам в поисках такси и разговаривали. Именно в тот вечер мы как-то сразу почувствовали единение родственных душ. Клара рассказывала о том, как впервые оказалась в Москве. Тогда она еще училась в школе в родной Полтаве. В их семье жила овчарка Джульбарс. И вот однажды в школу пришли пограничники, которые рассказали, как собаки помогают охранять границы. И предложили отдать собак на службу. Юная Клара посоветовалась с родителями, а те сказали: «Решай сама».
Она проплакала всю ночь, а утром все же приняла решение: отдала пса пограничникам, чтобы он стерег рубежи нашей страны. Позже всех школьников, которые так поступили, премировали поездкой в Москву. Когда на летних каникулах Клара увидела Спасскую башню Кремля и услышала бой курантов, она сказала себе твердо: «Буду жить в Москве!..» В ту ночь на такси я сначала довез Клару сюда — в высотку на Котельнической набережной, а потом поехал к себе на Ленинский проспект. Мы договорились о свидании через несколько дней, так и начали встречаться. Смотрели вместе спектакли Большого театра, слушали концерты парижского оркестра Поля Мориа, ходили на выступления несравненной Мирей Матье. А на следующий год уже поженились.
Свадьбу отметили в узком кругу в ресторане Дома журналистов... Помню, в 1978-м я перешел работать из «Известий» в «Советскую культуру». Некоторые подхалимы тут же принесли мне в кабинет подборку разных фотографий Клары. Спрашивают: какие снимки будем ставить в статьях о вашей жене? Я все фотографии собрал, положил в стол и твердо заявил: «Писать о Лучко будем только в исключительных случаях. Если таковых нет, в нашей газете это имя не появится!» Не хотел я, чтобы со стороны все думали, будто муж свою жену в прессе продвигает. Да и потом, о ней и так много писали другие издания».
В комнате на столе Клары Лучко до сих пор лежали письма от зрителей. Их она получала мешками, а дома хранила только самые дорогие сердцу послания. Помню, Дмитрий Федорович показал одно из них — от некой 13-летней девочки Тани из Челябинска. На конверте детской рукой выведено: «Москва. Кларе Лучко на дом». И вот так, без адреса, письма доходили. На пожелтевших от времени школьных листочках признание в любви к Кларе Степановне, а еще просьба помочь, подсказать, как стать такой же красивой и известной артисткой. И Лучко на подобные просьбы отвечала. Потому что помнила себя маленькой, как мечтала о сцене, о кино.
«Я познакомился с Кларой уже после смерти Сергея Лукьянова, — продолжал вспоминать Дмитрий Мамлеев. — Она рассказывала мне, как тяжело переживала смерть супруга. В марте 1965 года он выступал на собрании в театре. Упал прямо на сцене и умер от инфаркта. Клара осталась одна с дочкой на руках... Я появился в их семье, когда Оксане было 17 лет. Мы сразу же нашли с ней общий язык. Она была уже большой девочкой и все понимала. Умная, образованная, самостоятельная. Сама приняла решение выучиться на журналиста, а затем и на актрису. В восьмидесятых вышла замуж за серба и уехала жить в Канаду. Потом развелась и вернулась в Москву».
Дмитрий Федорович показал велотренажер, который одиноко стоял в прихожей. На нем иногда занималась Клара Степановна. Хотя сама себя актриса называла настоящей лентяйкой, даже зарядку придумала особую, которую делала, лежа на кровати.
«Поверьте мне, у Клары не было пластических операций, она не изнуряла себя диетами и прочей чепухой, — объяснял Дмитрий Мамлеев. — Видимо, у нее хорошие гены, вот и весь секрет ее молодости. Косметикой она пользовалось совсем немного. Зато тщательно следила за своей одеждой. Всегда чистенькая, ухоженная. Дома не позволяла себе даже при мне ходить растрепанной или просто в халате. А сколько у нее шляпок было, и не сосчитать. Любила она их! После смерти Кларочки я раздал костюмы и некоторые шляпки в музеи Краснодара, Курганинска и Полтавы... Когда маленькую Оксану спрашивали, что любит ее мама, она отвечала: «Мама любит мерить!»
«Однажды моя 12-летняя дочь спросила: «Мама, почему ты не носишь мини-юбки?» — рассказывала Клара Степановна. — Я удивилась такому вопросу, но ответила, что возраст у меня уже не тот. Проходит время. Как-то возвращаюсь домой и вижу, что все мои платья и юбки обрезаны под мини. Оказывается, это сделала моя дочь. Так что пришлось мне с тех пор носить мини».
В квартире Клары Лучко на стене одной из комнат висело старинное зеркало в коричневой деревянной раме. В 1978 году Клара Степановна привезла его со съемок фильма «Цыган», из хутора Пухляковского. Именно это зеркало, которое подарила съемочной группе одна из жительниц, висело в доме главной героини киноэпопеи Клавдии.
«Автор книги «Цыган» Анатолий Калинин увидел Клару в спектакле Театра киноактера «Суровое поле», который был поставлен по его одноименной книге, — рассказывал Дмитрий Мамлеев. — И вот когда через несколько лет, в конце семидесятых, режиссер Александр Бланк решил экранизировать «Цыгана», Калинин заявил, что в главной роли должна сниматься только Лучко, и никто другой. Так она и попала в кинокартину.
На роль Будулая пробовалось много актеров, даже утвержден был Армен Джигарханян. Но он не смог, снимался в другом фильме. Тогда Клара вспомнила о молдавском актере Михае Волонтире, с которым до этого уже снималась в картине «Корень жизни». Его вызвали в Москву, сделали пробы и утвердили. Но тут начались неожиданные трудности, которые, как всегда, решала Клара. Сначала притормозили начало подготовки фильма. Прошел слух, что вообще не разрешат снимать, дескать, тема цыган какая-та скользкая. Нужна ли нашему кинематографу эта история? Клара очень расстроилась, услышав это. Она уже репетировала сама с собой роль Клавдии. Очень уж ей понравился сценарий. Набралась смелости и позвонила тогдашнему председателю Гостелерадио Сергею Лапину. Попросила о встрече. Он сразу же позвал ее к себе в кабинет на Пятницкую улицу. Уж не знаю, какие убедительные доводы нашла Клара, но через два дня после этой беседы картине дали добро.
Однако оказалось, что молдавский театр, в котором работал Волонтир, не пускает артиста на съемки, мол, у него гастроли ожидаются. Снова Клара пошла в бой. Позвонила председателю Совета министров Молдавии (его она знала по отдыху в одном санатории) и рассказала о проблеме, просила помочь. И опять ей удалось. Вот такая она и была: всегда бегала за кого-то заступалась, просила, выбивала».
Во время съемок Клара Степановна часто импровизировала. Например, именно она придумала драться с Катькой — Ниной Руслановой — мокрыми простынями. Причем в кадре актрисы так увлеклись, что оставили на теле друг друга нешуточные синяки.
«Дом Клавдии, где шли съемки, до сих пор стоит в хуторе Пухляковском, — рассказывал Дмитрий Федорович. — Туда водят экскурсии, там устраивают вечера, работает музей, посвященный фильму и Кларе... После выхода «Цыгана» на экраны все зрители были уверены, что Клара — жена Михая Волонтира. Куда бы мы ни приходили, ее постоянно спрашивали: «А где же Будулай?» Весной 2001 года Клара узнала, что ее товарищ болен, какие-то были страшные проблемы с глазами. А тогда же в Молдавии такая нищета была! Операцию ему делать было не на что. В это время супругу одолевали из программы «Моя семья». Приглашали поучаствовать, но она каждый раз отказывалась — ну не нравилась ей эта передача. Тут снова позвонили, и Клара согласилась. А все для того, чтобы там объявить: болен наш Будулай, срочно нужна помощь!
В студии оказался один бизнесмен, который первым вызвался помочь. Открыли счет в банке, дали информацию в газеты. И Клара насобирала необходимую сумму. Потом за деньгами приезжала дочь Волонтира Стелла. Так Клара спасла друга от слепоты. Помогла она в свое время и Алексею Никульникову, который в фильме сыграл ее сына. Когда тот оказался не у дел, она устроила его работать в театр «Около дома Станиславского», брала вместе с собой на творческие вечера, чтобы Леша смог заработать хоть какую-нибудь денежку.
Мы любили проводить время вдвоем, только наедине друг с другом. Часто по субботам уезжали в Подмосковье. Я подписывал выпуск газеты, а Клара подъезжала на «Волге» к редакции и ждала, когда выйду. Договаривались заранее, чем запастись из провианта. Обычно выезжали на какое-нибудь шоссе, ведущее из столицы, — Ленинградское, Минское, Ярославское, нам было все равно. Где-нибудь на тридцатом или сороковом километре сворачивали в лес, собирали хворост, разжигали костер, разогревали на нем уже приготовленного дома цыпленка. Вели долгие беседы. Потом направлялись дальше, на берег реки или озера. Клара плохо знала правила дорожного движения, да это ей и не нужно было: любой гаишник козырял, желая счастливого пути.
В крайнем случае просил достать билеты на какой-нибудь вечер в Дом кино. Однажды в конце восьмидесятых мы возвращались в очередной раз из Подмосковья. Это было воскресным вечером. Обогнали вереницу машин и помчались вперед. За рулем была Клара. Вскоре дорога свернула налево, начался крутой спуск к мосту через овраг с высокими бетонными бордюрами. Вдруг машину нашу резко повело влево, и борт ее со скрипом прошелся по бетонному заграждению. «Клара, — сказал я, стараясь быть спокойным, — держи руль!» — «Я держу...» — ответила она.
Затем машину так же неожиданно бросило вправо, и она ударилась уже правым крылом о бордюр. На наше счастье, в эти минуты на дороге не было транспорта ни на той, ни на другой стороне. Но как только мы остановились, пошел автомобильный поток. Вышел я из машины: на переднем правом крыле огромная вмятина, металл упирается в протектор, а все металлические полоски на кузове «Волги» (еще той, с оленем на капоте) смяты и превратились в гармошку. У нас дрожали руки. Глотнули мы чаю из термоса, чтобы хоть немного прийти в себя, и тихо поехали по обочине. Каждый поворот руля вызывал сигнал: передняя шина с визгом скреблась о помятое, рваное крыло. С трудом доплелись все-таки до дома. Нашлась у нас бутылка грузинского коньяка 50-летней выдержки. И мы выпили за то, что чудом остались живы. Утром оказалось, что у автомобиля не только крыло помято, но и мост надо менять. С тех пор Клара больше никогда не садилась за руль».
«Знаете, мне кажется, Клара продолжает свою жизнь и после ухода, —
рассуждал Дмитрий Мамлеев. — В городе Курганинске, где снимался фильм
«Кубанские казаки», в год смерти Клары назвали ее именем центральную
площадь. Там же несколько лет подряд проходит фестиваль «Казачьи зори
над Лабой» памяти Клары Лучко. Приезжают артисты, вспоминают ее, дают
концерты. Действует и музей, в котором собраны материалы о Кларе.
Проводятся конные состязания федерального округа на приз имени Лучко. В
Полтаве одной из школ присвоено ее имя. В Краснодаре в 2007 году один из
бульваров назван именем Клары Лучко и в центральном историческом музее
есть отдельная экспозиция, посвященная ей. Там же установлен памятник
высотой три с половиной метра. По субботам туда приезжают свадебные
кортежи, чтобы возложить цветы. У молодоженов это считается уже
счастливой традицией, и я тому бесконечно рад».
Провожая меня, Дмитрий Федорович задержался возле книжной полки, где стояла в рамке фотография супруги с котом и собакой. Несколько минут он смотрел на снимок.
«Знаете, после смерти Клары наши Тимошка и Дормидонт искали ее, — сказал задумчиво Дмитрий Мамлеев. — Кот в шкафы заглядывал каждый день, Тимоша на любой звук бежал к двери... Два года назад наш пес умер — лизнул на улице крысиного яда и отравился. Недосмотрел я... Но он до последнего ждал Клару, надеялся, что дверь откроется и она войдет. Мне кажется, и я до сих пор в это верю».
Дмитрий Мамлеев ушел из жизни через два года после нашей встречи. Он пережил супругу на семь лет.
Подпишись на наш канал в Telegram