Если перед вами под песню Эдит Пиаф промелькнула Марион Котийяр, не бойтесь, вы не перепутали сеанс. Это тот самый долгожданный фильм «Начало» от режиссера Кристофера Нолана. Просто он с легкостью использует «Жизнь в розовом цвете» в собственных целях.
Или это подчиняющиеся ему актеры выходят из своих и чужих снов под знаменитый шансон. Вот например Дом Кобб (Леонардо Ди Каприо) — талантливый вор. Нет, он не станет мелочиться и обчищать карманы. У него другие цели. Дом, лучший в своей нише, извлекает самые ценные секреты и самые страшные тайны из глубин подсознания жертвы.
И проделывает это во время сна, когда человеческий разум уязвим более всего. Редкие способности Кобба привлекают толпы заказчиков, не подозревающих о том, что и их он использует в собственных целях.
И пока никто не разобрался в его секрете, Саито (Кен Ватанабе) нанимает Дома с командой. Мальчики и девочки, архитекторы и преступники обязаны разработать самый гениальный план проникновения в мысли через тройное погружение в сон. Кого-то привлекают чужие идеи, других волнуют деньги и слава. Дом Кобб мечтает вернуться домой, к детям. И, по возможности спасти жену (Марион Котийяр). От чего — вопрос ценой в 200 миллионов долларов.
Ровно в такую сумму обошлось производство фильма «Начало», который Нолан задумал почти за десять лет до создания картины.
«Меня захватила идея соотношения нашей сознательной жизни и того, что мы переживаем в снах. Мне всегда казалось парадоксальным, что все, увиденное во сне — неважно, страшное, счастливое или фантастическое, — создается нашим собственным разумом. Это говорит о невероятных возможностях воображения. Я начал обдумывать, как сны можно взять за основу крупномасштабного экшна с очень человеческой подоплекой».
На самом деле, кажется, хитрит товарищ Нолан про десять лет. Он наверняка знал, что одна из лучших сказок всех времен и народов «Волшебная лампа Алладина» от режиссера Бориса Рыцарева появилась на свет в 1966 году. То есть за четыре года до рождения Кристофера. Миллионы детей тысячи раз пересматривали фильм Рыцарева и каждый раз смеялись над диалогом Визиря и Султана, оказавшихся во сне.
«Мне приснилось, что я доил козу», «Если сон — не сон, то не сон — это пронесон, если пронесон — это непронесон, значит непронесон — это сон...» «Повелеваем про сон сказать, что это не сон, а сон — это про не сон».
Вот теперь понятно, что основную идею англо-американский режиссер подхватил у советского режиссера. Другое дело, что развить, расширить и углубить ее Нолан сумел лишь после того, как появилась первая часть фильма «Матрица». Придуманные миры, сны, погружение в чужое сознание — братья Вачовски ювелирно разработали эту идею. Всего-то и оставалось режиссеру сделать сюжет «Матрицы» настолько острым, характерным и замысловатым, чтобы ни один зритель оторваться не мог.
Гениальную канву придумал Нолан. Такую, что почти на три часа приковала к экранам зрителей, пытающихся понять его замысел. Конечно, с этой работой ему было не справиться без помощи актерского состава. Про то, что Леонардо Ди Каприо с легкостью расправляется с любой ролью и говорить не приходится. Но в данном случае и остальную команду ему подобрали подстать: бывший самурай Ватанабе с пронзительным, проникающим в суть вещей взглядом. Невозмутимый Килиан Мерфи, разыгравший карту наследника мегакорпорации. И юная Эллен Пейдж, планирующая неведомые миры с той же воздушной легкостью, с какой она вынашивала младенца в фильме «Джуно». Наблюдать за тем, как им удается преодолеть все ловушки, придуманные Ноланом, — непередаваемое удовольствие.
А что же Марион Котийяр и Эдит Пиаф? Они лишь мираж, полет фантазии, эфемерная надежда на возможную «жизнь в розовом цвете». Не оттого ли именно под эту песню так легко просыпаться ушедшим в мир поиска призрачного счастья? Ответ в финале «Начала».
Подпишись на наш канал в Telegram