Берлинский кинофестиваль, самый «интеллектуальный» в легендарной большой тройке (кроме Берлина, туда входят Канны и Венеция), объявил лауреатов 2025 года. Результаты несколько обескуражили критиков и зрителей: наградили далеко не самые яркие и обсуждаемые картины. В качестве альтернативы предлагаем собственную пятерку фаворитов.
Долгожданная черная комедия от режиссера «Паразитов» и «Окчи». Роберт Паттинсон играет космического наемника Микки Барнса, добровольно подписавшего убийственный во всех смыслах контракт: в случае смерти его клонируют, а потом еще раз и еще раз. Смерть приходит по-разному: иногда это радиация, иногда яд, иногда травмы, несовместимые с жизнью. Семнадцатой смертью Микки должна была стать смерть от челюстей инопланетного монстра, но что-то пошло не так. И, оставшись в живых, герой обнаруживает, что его поспешили клонировать заново. Теперь Микки-17 и Микки-18 нужно что-то делать и делать сообща, чтобы их обоих не списали в космический утиль.
В оригинальном фантастическом романе Эдварда Эштона Микки умирает и воскресает всего-навсего семь раз. Пон Джун Хо довел ситуацию до полного абсурда — когда отсчет смертей приближается к третьему десятку, это выглядит совсем уж кафкианским сюжетом. Как всегда, у Джун Хо развлекательность и черный юмор соединяется с философской составляющей — а в данном случае еще и с подчеркнуто пацифистской позицией.
Возвращение Тома Тыквера, чья «Беги, Лола, беги» 27 лет назад изменила европейский кинематограф так же, как «Криминальное чтиво» — кинематограф американский. Тыквер — идеальный «рассказчик историй»: иногда во вполне традиционной форме («Рай», «Парфюмер»), иногда в форме иносказательной притчи («Облачный атлас»). «Свет» одновременно и то, и другое: линейно рассказанная история об обычной, казалось бы, берлинской семье ближе к финалу превращается в метафору всей современной Европы, цепляющейся за нежизнеспособные установки и принципы. Нужна серьезная встряска, чтобы заставить европейцев как-то измениться: в фильме за эту встряску «отвечает» сирийская беженка Фарра, устраивающаяся на работу в добропорядочную немецкую семью. В главной роли «Света» — суперзвезда Германии Ларс Айдингер.
К дуэту Николая Трубача и Бориса Моисеева название не имеет никакого отношения, но все же это про знаменитую песню и ее создателя. Лоренц Харт был самым знаменитым, как бы у нас сказали, «поэтом-песенником» первой половины прошлого века. Его главный хит — та самая Blue Moon, которую кто только не исполнял: от Фрэнка Синатры и Элвиса Пресли до нашего Александра Варламова.
Ричарда Линклейтера, естественно, интересует прежде всего личная жизнь Харта. Инфантильный денди и алкоголик, Харт к неполным пятидесяти годам превратился в законченного невротика. Самым большим ударом для него было «предательство» друга и соавтора, композитора Ричарда Роджерса, не выдержавшего срывов и истерик Харта, что привело к уходу к другому поэту-лирику. В фильме Линклейтера Харта играет Итан Хоук, Роджерса — Эндрю Скотт (приз фестиваля за лучшую роль второго плана). «Голубая луна» смотрится как второй сезон сериала, в котором первым был «Маэстро» Брэдли Купера, но актеры прекрасные, режиссер талантливый, а музыка — на все времена.
Чудовищное название, способное оттолкнуть кого угодно, скрывает за собой ироничную трагикомедию про мать-одиночку, пытающуюся не сойти с ума. Картина снята от первого лица, то есть мы проходим экзистенциальный путь Линды (великолепная Роуз Бирн, приз Берлинале за лучшую женскую роль) вместе с ней. Дыра в потолке рифмуется с недугом ее дочери, у которой тоже «дыра»: в ее животе резиновая трубка, безостановочно поставляющая питательные вещества и лекарства. Лица девочки мы не увидим до самого финала, это история не детских страданий, а страданий матери, которая чувствует себя в той же самой ловушке, но уже не физической, а ментальной. Тот самый триллер, который смело можно рекомендовать всем «выгорающим» матерям вне зависимости от возраста.
Режиссер этого фильма — жена Гаспара Ноэ («Необратимость»): она не столь радикальна, как Ноэ, но сантиментов точно ждать не приходится. «Ледяная башня» — одновременно «кино о кино» и вольная экранизация андерсоновской «Снежной королевы», в которой не осталось место для Кая, а страдает исключительно Герда. Девчонка-подросток из неблагополучной семьи сбегает из дома накануне Рождества и оказывается… в съемочном павильоне, где снимают как раз «Снежную королеву». Исполнительница главной роли, суперзвезда Кристина (Марион Котийяр), становится для девочки объектом восхищения, но восторгаться Снежной Королевой, пусть и в рабочем гриме, — все равно что складывать слово «вечность» из ледяных кубиков. Сложноустроенный сюжет «Ледяной башни» (действие происходит в 70-х, и снято, как снимали полвека назад) создает определенную дистанцию между зрителем и актерами: это игра в условность, но одновременно и жестокий мифологический сюжет, применимый к человеческим отношениям во все времена.
Подпишись на наш канал в Telegram