Сейчас, когда «Титаник» прочно ассоциируется с невероятным успехом, громадными сборами и выверенными художественными решениями, так просто забыть, что фильму предрекали провал вплоть до самой его премьеры.
Так просто забыть, насколько это был рискованный, опасный и тяжелый для всех причастных фильм. Для киностудий Fox и Paramount «Титаник» был черной дырой, бесконечно высасывающей деньги. Для актеров и съемочной группы он был изматывающей работой, где иногда приходилось вкалывать по 20 часов в день. Для Джеймса Кэмерона это был фильм, на котором — он был в этом уверен — закончится его режиссерская карьера.
И все же «Титаник» вышел и стал сенсацией. Возможно, крупные голливудские продюсеры уже никогда не станут так сильно рисковать. Возможно, ни одному режиссеру больше не удастся так беззастенчиво воспользоваться своей репутацией, чтобы наплевать на все финансовые ограничения. Возможно, ни одни съемки больше не будут такими бескомпромиссно изнуряющими. Скорее всего, это и к лучшему.
Но давайте посмотрим, с каким трудом «Титаник» добирался до кинотеатров и, что самое главное, стоило ли это того.
Представьте себя на месте председателя студии Fox Питера Чернина. В 1995 году к вам приходит Джеймс Кэмерон, режиссер невероятно успешных фантастических боевиков «Чужие», «Терминатор» и «Терминатор 2», и просит 125 миллионов долларов на трехчасовой романтический эпик. Вы спрашиваете, будут ли там взрывы истребители, монстры и автомобильные погони, а вас убеждают, что фильм не об этом. В общем, решение было, мягко говоря, не самым очевидным.
Кэмерон также был уверен, что ему просто необходимо отправиться в подводную экспедицию, чтобы снять настоящий затонувший «Титаник», и только на это потратить порядка двух миллионов долларов. И никак иначе — будущий фильм должен был стать максимально достоверным.
В конце концов Чернин согласился на все. Даже на экспедицию. Но никто не мог представить, сколько на самом деле будет стоить фильм.
Джеймс Кэмерон после выхода фильма много говорил о Джеке Доусоне. Режиссер видел в образе молодого художника себя — того себя, он всегда хотел быть, но не мог: позитивного, открытого, свободного. Именно такого человека он увидел в Леонардо ДиКаприо.
Да, он не был единственным претендентом на роль, но Кэмерон посчитал ДиКаприо идеальным попаданием в образ. С ним была согласна и Кейт Уинслет, которая написала в своем дневнике, что после роли в «Что гложет Гилберта Грейпа» он просто актер века.
Вот только была одна проблема — ДиКаприо относился к перспективе поучаствовать в «Титанике» легкомысленно. На пробах он не хотел играть сцену с Уинслет, а когда все-таки согласился — прочитал свои слова один раз и начал «валять дурака».
Для ДиКаприо такая роль была непривычна, ведь раньше он изображал только «надломленных» и неоднозначных персонажей. Он даже спрашивал у Кэмерона, можно ли добавить Джеку каких-то темных, черт характера. Но Кэмерон был непреклонен и убеждал актера, что такие искренние роли — самые сложные.
ДиКаприо поверил.
В отличие от Лео, Кейт мечтала получить роль в «Титанике». Ее до глубины души тронул сценарий. Она была в восторге от масштабов проекта. Она чувствовала себя Роуз и перед съемками не могла думать ни о чем другом, кроме как о ней. Уинслет признавалась, что заливалась слезами, когда читала сценарий, заставил представить себя на месте героини. Она была готова сделать все, чтобы корабль не утонул.
Но, по ее собственным словам, ничто не могло подготовить ее к тем съемкам. В своем дневнике, отрывки из которого были опубликованы в декабре 1997 года, Уинслет рассказывает о своих страданиях на съемочной площадке, о тренировках перед самыми сложными сценами, мучениях с костюмами и многом другом.
Из дневника становится понятно, что производству «Титаника» романтика была чужда. То, что в кадре выглядит красиво, например, платье, которое должно изящно следовать за Роуз, пока та пробирается по затопленным интерьерам корабля, только мешало ей двигаться.
В самые ответственные моменты Уинслет забывала, насколько холодная вода вокруг нее. По ее словам, мозг как будто отключал эту часть мира. Но отключить опасность переохлаждения он не мог.
Самая пронзительная запись в дневнике — о съемках крупных планов под водой. «Я у самого дна резервуара. Кто-то снимает с меня маску. Я чувствую себя абсолютно беззащитной. Лео нигде не видно. Поверхность очень далеко. Джим потрясающий. Он бы никогда не заставил меня делать ничего из этого, если бы я не сказала: «Все хорошо, я смогу»… Дубль за дублем я напоминаю себе, что сама захотела стать частью этого фильма. Я не признаю поражения. Никогда».
Джеймс Кэмерон знал, что бюджет «Титаника» — это только предположение. Fox предстояло построить отдельную студию специально для съемок. Этого в Голливуде никто не делал с 30-х годов, а следовательно никто не мог сказать, в какую сумму это выльется. Невозможно было и предположить, сколько будет стоить разработка передовых компьютерных технологий, которые бы позволили оживить на экране прошлое.
Кэмерон запросил 125 миллионов долларов. Ему были готовы дать 110 с условием, что он закончит фильм к лету 1997 года. Режиссер согласился, урезав свой гонорар на четыре миллиона.
Вот только «Титаник» почти сразу начал выходить из-под контроля. На тот момент съемочный день типичного блокбастера стоил примерно $100 000-150 000. Съемки «Титаника» обходились в $225 000-300 000.
Кэмерон стремился к максимальной достоверности. Для съемок изготовили тысячи единиц реквизита: от пепельниц до чайных кружек и аутентичных вилок. На всем этом стояла эмблема White Star Line, которую зрители даже не смогли бы увидеть. Одни костюмы стоили $8.4 миллиона. Даже обои на стенах Кэмерон хотел настоящие, хотя его уверяли, что в кадре разницы заметно не будет. Режиссер знал, что по крайней мере один человек эту разницу заметит — он сам.
Две трети съемок проходили ночью. Команда, а иногда и сами актеры могли работать по 20 часов в день. Актерам при этом все более или менее сходило с рук. Кей Уинслет, рассказывает, что актеры еще легко отделались —Кэмерон не мог их отчитывать настолько же жестко, как остальную команду — это бы сказалось на их игре. А срывался и отчитывал Кон практически всех: чернорабочих, продюсеров, операторов и других членов команды.
Иногда казалось, что он просто хочет все делать сам. Один раз он даже взял в руки топор и начал им разбивать лед, недавно прибывший на площадку. Это было нужно для съемок будущей сцены. Кино — это тяжелая работа, и Кэмерон собирался работать настолько упорно, насколько мог. Как и все, кто его окружал.
Пытаясь хоть как-то обуздать гигантскую махину Кэмерона, студия предлагала пожертвовать некоторыми сценами, но режиссер не соглашался, заявляя, что вырезать эти эпизоды получится, только уволив его с проекта: «А уволить вы меня сможете только через мой труп».
Позже, вспоминая о производстве «Титаника», Питер Чернин то и дело описывал его одним весьма экспрессивным словом — ад: «Я всегда считал, что проект потрясающий. Джим потрясающе его презентовал. Сценарий был потрясающий. Со съемок приходил потрясающий материал. Но это было ужасное производство. Настоящий ад, который я даже представить себе до этого не мог».
Чернин был готов к тому, что за «Титаник» его уволят из Fox. Но паниковать было уже бесполезно. У него было три варианта. Либо прекратить съемки вообще — не самая светлая идея, когда на них уже ушло 140 миллионов; либо сменить режиссера, идея не менее сомнительная. Оставалось одно — сделать хороший фильм, несмотря на беспрецедентно огромный бюджет и затянувшиеся съемки.
Несмотря на свое завидное упорство, Кэмерон понимал, что оказался в ловушке. Он, как и продюсеры, был уверен, что «Титаник» не окупит вложенные в него деньги, и единственное, что можно было сделать — максимально снизить потери. Даже если бы фильм продал столько же билетов, сколько «Танцы с волками», которые на тот момент были самой успешной трехчасовой картиной, то все равно бы принес Fox убытки в $70 миллионов.
Как назло, режиссер постепенно осознавал, что не успевает закончить фильм к июлю 1997. Не помогало и настроение прессы. О «Титанике» писали презрительно, вспоминали раздутый бюджет, травматичное и проблемное производство, критиковали режиссерское эго. »Мы были главными идиотами всей киноиндустрии», — вспоминает Кэмерон.
И тут он принимает решение отложить премьеру «Титаника» до конца года. К декабрю у прессы бы закончилась желчь, а фильм бы точно удалось доделать, избежав серьезных компромиссов.
Для Кэмерона, однако, было важнее, что черновой монтаж «Титаника» воспринимался зрителями на «ура» — химия Джека и Роуз работала, а на продолжительность жалоб было мало.
И вот фильм выходит в домашнем прокате. Его не поджидал моментальный и оглушительный успех. В первую неделю ему удалось собрать 28 миллионов долларов — достаточно для первой строчки бокс-офиса, но ненамного больше, чем у очередной серии «Бондианы» «Завтра не умрет никогда», вышедшей в тот же день.
Но «Титаник» не был обычным фильмом. В 1997 году лишь 2% зрителей ходили в кино на тот же фильм больше одного раза. Но 20% людей, посмотревших «Титаник», возвращались в кино, чтобы снова увидеть «200-миллионный девчачий фильм», как его иронично называл сам Кэмерон. 76% из них планировали продолжить ходить на него.
В 11-ю неделю проката «Титаник» собрал больше, чем в первую — $32 миллиона, небывалый случай до сих пор. Долгое время это был самый успешный фильм всех времен, единственный, кому удалось собрать более миллиарда долларов в прокате.
Сейчас «Титаник» уже сбросили с пьедестала «Аватар», «Мстители» и «Пробуждение силы», но ни один из этих фильмов не сравниться с ним по рискованности. Нигде на производстве не творилось такого «ада». Крупные студии просто не решаться тратить столько денег на проект мечты одного человека.
Возможно, поэтому «Титаник» так навсегда и останется уникальным культурным явлением.
Подпишись на наш канал в Telegram