Трудно поверить, но прародитель того, с кем у многих народов мира ассоциируются зимние праздники, — Санта-Клауса — пришел… с жаркого юга. Из Малой Азии. Здесь, в городе Мира в провинции Ликия в III—IV веках нашей эры жил и делал свои добрые дела архиепископ Николай. Считалось, что особо он покровительствует мореплавателям, беднякам и детям.
Одна из наиболее известных легенд о нем гласит: некий обедневший человек, которому нечем было кормить трех своих дочерей, решился с отчаяния сделать из них представительниц древнейшей профессии. Узнав об этом, Николай в ночь накануне Рождества подбросил в дымоход лачуги несчастного три мешочка с золотом, которые попали прямо в чулки дочерей, сушившиеся у печки (по другой версии, там стояли башмаки бедняжек).
Наутро, обнаружив неожиданное богатство, отец изменил свои планы и, вместо того чтобы способствовать грехопадению дочерей, удачно выдал их замуж. Подоплека этой истории канула в Лету, а традиция класть детям на счастье подарки в чулочки и ботиночки дожила до наших дней. Николай Мирликийский скончался в 40-е годы IV века и после смерти был канонизирован. Похоронили его в Демре, на территории нынешней Турции. На месте, где он покоился, была построена церковь, которая и по сей день называется «Баба Ноэль Килизе» — церковь Батюшки Рождество. Но самих останков там уже нет: в 1087 году итальянские легионеры выкрали мощи святого Николая и перевезли их к себе на родину, в город Бари.
Легендарный архиепископ стал объектом поклонения всех христиан Западной Европы. А позднее голландские переселенцы привезли обычай ожидать на Рождество появления Синтер Клааса, как они его называли, в Америку. Хотя прижилась там эта традиция не сразу: лишь в 1822 году поэт Клемент Кларк Мур написал стихотворный цикл «Приход святого Николаса», ставший необыкновенно популярным. В стихах описана встреча мальчика с этим добрым волшебником в преддверии рождественского праздника.
Там-то Санта-Клаус (как стали вскоре «фамильярно» называть его не только в Америке, но и в Европе) обрел свои характерные черты, которые за без малого 200 лет почти не изменились: это невысокий, очень жизнерадостный, в меру упитанный мужчина в полном расцвете сил, с седой бородой, в тулупчике и шапке. Правда, детали внешности и туалета у разных народов варьируются: если головной убор североевропейских и американского дедов представляет собой колпачок, да и тулуп скорее можно назвать полушубком, то, скажем, французский Пер Ноэль изображался в длинной шубе и шапке с меховыми полями.
Голландский Синтер Клаас носит красную митру с крестом, напоминающую о том, что его прародитель все-таки был архиепископом. А английский Фазер Кристмас (Папаша Рождество) хоть и похож на своего американского коллегу, но, как гордо сообщают англичане, шуба и борода у него на несколько сантиметров длиннее, чем у заокеанского Санты.
Австралийский Санта-Клаус, в силу специфики новогодней погоды в Южном полушарии, приходит на праздник в купальном костюме-комбинезоне, но тем не менее в отороченном мехом колпаке, легком полушубке и с неизменной белой бородой. Понятно, что современным детям трудно объяснить, что их любимый зимний волшебник родился в тех местах, где и снега-то не бывает.
Поэтому за место проживания «самого настоящего» Санта-Клауса между северными странами развернулась жесткая конкуренция. Норвежцы, например, считают, что подарки на Рождество должен разносить рождественский гном — Юлениссен, живущий возле городка Дребак, и не признают никаких альтернативных вариантов. А маленькие шведы знают наверняка, что подлинного Санту на самом деле зовут Юлтомтен и что живет он возле города Мора, в пещере у подножия горы Гезундабергет.
Их соседи, финны, и слышать об этом не хотят — они-то уверены, что главного распорядителя рождественских праздников зовут Йоулупукки. У него, как ни у кого другого, налажена система слежения и оповещения, какие подарки хотят получить его подопечные дети. Внутри горы Корватунтури, близ которой он живет, находятся высокочувствительные пещеры Кайкулуолат.
Тридцать помощников-гномов денно и нощно слушают в этих пещерах, как играют дети во всем мире и как они себя ведут. На основании гномьих отчетов Йоулупукки делает выводы, что дарить конкретному ребенку и заслуживает ли он подарка вообще. Ну а, кроме того, около миллиона писем, приходящих ежегодно в его резиденцию в Рованиеми, и несметное количество туристов, желающих с ним познакомиться, красноречиво свидетельствуют, что этому рождественскому деду доверяет огромное количество людей.
Конкуренцию этим дедушкам составляют и датский Юлетомте, избравший местом своего проживания Гренландию, и сразу несколько американских Санта-Клаусов, расселившихся в Торрингтоне (штат Коннектикут), в Уиллингтоне (штат Нью-Йорк), да и просто в городе под названием СантаКлаус. Борьба среди дедушек за распределение сфер влияния (особенно за те страны, где резиденций Санта-Клауса нет) развернулась нешуточная.
Но все Санты — народ мирный и ежегодно организуют конгрессы (в этом году состоялся уже 40-й), на которых проводят семинары по детской психологии, обсуждают проблему подарков, обмениваются опытом, как противостоять тем, кто в них не верит и подговаривает не верить других.
Вот только заносчивый Йоулупукки на эти встречи в последнее время не приезжает: говорит, мол, у вас дел мало, вы можете тратить время на пустую болтовню, а я — самый занятой, мне надо непрерывно выполнять свои прямые санта-клаусовские обязанности. Поскольку путь дедушки с подарками проделывают неблизкий, они не могут обойтись без индивидуального транспорта. В Нидерланды и Бельгию главный зимний волшебник приплывает на красочном паруснике из Испании.
Он ездит по городам на ослике и проникает в дома через дымоход, так что возле камина дети должны не только поставить ботинок, но и положить в него морковку и кусочек сахара для ослика. Это же упрямое, но милое животное избрали для себя английский, немецкий и некоторые другие рождественские деды. Правда, кое-кто считает, что на осле ездить как-то несолидно, да и не так уж распространены они в Европе, поэтому Санта-Клаусы иногда пересаживаются на лошадей.
Не могут прийти к единому мнению о виде транспорта своего Юлениссена и норвежцы. Некоторые из них уверены, что он ездит на козе, поэтому их дети кладут в башмаки, подготовленные для получения подарков, колосья овса. А другие, как и большинство жителей остальных скандинавских стран, считают, что волшебник прилетает к детям по небу на упряжке из восьми оленей. Подобный транспорт использовал и американский Санта-Клаус, пока не сменил его на более компактный.
В 1939 году в ходе подготовки предновогодней рекламной кампании крупной чикагской сети универмагов «Монтгомери Уорд» поэт Роберт Л. Мэй придумал веселого оленя по кличке Рудольф – Красный нос, который вез сани Санты. Образ был широко растиражирован. Он оказался настолько симпатичным, что Рудольф с тех пор стал единственным поверенным и помощником своего хозяина.
Санта-Клаусы и их собратья нередко появляются на празднике в сопровождении спутников. Немецкий Санта Николаус приходит со своим помощником Кнехтом Рупрехтом, который несет журнал с подробным отчетом обо всех хороших и плохих делах, сделанных ребенком за прошедший год. По заслугам и подарок! Кстати, в XIX веке этот Рупрехт исполнял не только секретарские обязанности: говорят, он хватал самых отъявленных шалунов, засовывал их в мешок или в огромные карманы своего плаща и уносил в лес, подальше от измученных их плохим поведением родителей!
Похожую роль выполнял и спутник голландского Синтера Клааса негр по имени Черный Петер. А вот француз Пре Фуэттар (в буквальном переводе — «папаша с плеткой»), сопровождавший доброго Пера Ноэля, безжалостно стегал тех, кто не слушался папу с мамой. Но со временем деды и их помощники старели и добрели. Черный Петер и Кнехт Рупрехт превратились в обычную свиту главного действующего лица праздника, а злобный Пре Фуэттар, видимо, так и не смог перевоспитаться и просто прекратил свое существование. Особняком в ряду зимних волшебников и главных поставщиков подарков для детей стоит Дед Мороз.
В отличие от своего коллеги Санта-Клауса, который имеет выраженные христианские корни, русский Дедушка Мороз (а заодно и его сербский собрат Деда Мраз) — язычник. Еще в древнеславянских сказаниях существовал старый бородатый дед-колдун по имени Трескун (он же Карачун), который застилал землю сугробами и сковывал речки льдом. Характер у того деда был отнюдь не приветливый — людей он не жаловал и норовил при малейшей возможности всех заморозить. Тогда хитрые люди стали задабривать злобного старичка — ставить ему на зимние праздники еду у крыльца и говорить, что ждут его в гости с распростертыми объятиями.
Видимо, со временем эта лесть растопила сердце старого человеконенавистника, и он решил наладить отношения с родом людским. Изменил имя на Деда Мороза, стал приходить на новогодние торжества, небезосновательно рассчитывая на угощение, которого в эти дни в изобилии.
А главное — стал значительно добрее (правда, иногда еще поколачивал непослушных детей своим волшебным посохом, но со временем и это перестал делать) и щедрее — ведь именно от него, как всем известно, наши ребятишки получают подарки. А со временем даже обрел родственницу — Снегурочку. Внучка появилась у нашего Дедушки Мороза сравнительно недавно — в 30-е годы XX века, когда, после периодических запретов, было вновь разрешено проведение елочных праздников.
Впервые «елки» отменили в 1914 году, во время Империалистической войны, ссылаясь на то, что это немецкая традиция, а немцы тогда были врагами. Рождественские торжества стали носить исключительно религиозный характер — во время них разыгрывалось вертепное действо, рассказывающее о появлении на свет младенца Христа, — никакому языческому деду там, конечно, места не было.
Сразу после революции 1917 года такая тематика стала неактуальной. А вот светские елки вместе с Дедом Морозом вернулись в дома граждан Страны Советов. Но продержались там недолго: к середине 20-х годов развернулась активная «антиелочная» пропаганда, газеты утверждали, что празднование Нового года — поповский пережиток, а в 1929 году 1 января вообще стало рядовым рабочим днем — какие уж тут торжества!
Правда, 6 лет спустя детские новогодние утренники все-таки реабилитировали. Тогда-то и возникла Снегурочка — персонаж, более близкий к сказке А. Н. Островского, чем к народным преданиям. Согласно новой советской мифологии, пожилой Мороз обрел юную, веселую, находчивую и аккуратную внучку, которая во всем помогала уставшему от груза предновогодних забот и немного рассеянному дедушке. А детям ненавязчиво рекомендовалось брать с нее пример. Чаще всего подарки на новогодние и рождественские праздники вручает один постоянный персонаж.
Но некоторые народы могут себе позволить наличие сразу двух волшебников, которые оделяют детишек подарками в разные дни. Так, например, литовского Каледу Сяниса просят исполнить желания на Рождество, а неделю спустя, на Новый год, ему на смену приходит Сянис Шальтис, и от него ребятишки получают свои подарки. Исландцы же вообще утверждают, что за зимние праздники у них «отвечают» 13 святых, и приятных сюрпризов можно ожидать от каждого.
А вот в православной Греции функции Деда Мороза выполняет персонаж, совершенно непривычный для остальных европейцев. Это Святой Василис, чьи именины отмечаются как раз 1 января. Дети традиционно обращаются к нему с просьбами: «Святой Василис, приходи, счастье подари, исполни все мои мечты!» Впрочем, в этом они не оригинальны: ведь под Рождество и Новый год все ребятишки, отмечающие эти праздники, да и, чего греха таить, все взрослые ждут от доброго волшебника настоящих чудес, удивительных подарков и исполнения самых заветных желаний.
Подпишись на наш канал в Telegram