Репортаж из Канн: страсти вокруг «Принцессы Монако» накаляются с новой силой
Как театр начинается с вешалки, так Каннский фестиваль с гламурного фильма, словно открывающего занавес для вступления на знаменитую красную фестивальную лестницу звезд. Чьи фанаты и поклонники задолго до открытия фестиваля смиренно приносят свои складные стулья, табуретки и зонтики на набережную Круазетт, чтобы хоть мельком увидеть своих любимцев.
А еще в этом году фестиваль начался со скандала. До последнего момента не все были уверены, что фильм-открытие «Принцесса Монако» все-таки покажут в торжественный день. А некоторые, особо скептически настроенные репортеры даже осмеливались предположить, что и сама Николь Кидман из-за обрушившейся на фильм критики со стороны княжеского двора Монако не рискнет появиться на красной дорожке. Семейство Гримальди – принц Альбер и его сестры Стефания и Каролина – назвали картину «фарсом» и заявили, что не станут его смотреть.
Но храбрая Николь появилась вместе с режиссером Оливье Даханом и британским актером Тимом Ротом. Но никто из действующего дома княжества Монако (что в 30 километрах от Канна) так и не удостоил премьеру своим присутствием.
Так вот напряжение было настолько велико, что режиссер заявил нам о своем отношении к Монако и княжескому семейству буквально следующее: «Монако – это не королевство.
Это – банк, чистой воды бизнес. И имидж они свой хотят контролировать только для того, чтобы удобнее было контролировать бизнес. И в этом Монако стопроцентно отличается от всех других королевских дворов. Да, когда-то в прошлом все было иначе. Но не теперь. Теперь этот двор существует только для одного – делать деньги».
А Николь хоть и с улыбкой, но твердо и уверенно сказала: «Я ни за что на свете не вышла бы замуж за принца. Не хочу быть принцессой. К тому же у меня уже есть свой «принц» – он хоть и исполняет кантри-музыку и потому может считаться деревенским принцем, зато я его просто обожаю».
Не меньше чем на княжеских особ семьи Гримальди, режиссер обижен на знаменитого могущественного голливудского босса Харви Вайнштейна.
Обычно его обожают режиссеры – ведь Харви и его команде удается почти всех своих питомцев привести к «Оскару» или к тем же Каннам. Но не в этот раз. Вайнштейн купил права на релиз фильма в Америке, но не является его продюсером. И рассчитывал выпустить кино в преддверии «Оскара», чтобы картина попала в номинацию. Не тут-то было. Увидев отснятый материал, всегда крайне лояльный к режиссерам Вайнштейн (это он – крестный отец Тарантино и все ему позволяет), пришел в ярость. Фильм выглядел не как сказочная история об актрисе, ставшей принцессой, но как мрачная драма о сложной судьбе Грейс, попавшей в золотую клетку.
Режиссер отказался переделывать. Харви сам со своей командой сделали новую версию. Режиссер выступил с обличительным интервью в известной французской газете, где назвал могущественного продюсера самыми нелестными словами. В результате кино оказалось заложником этого заочного выяснения отношений (они ни разу не встретились и общаются до сих пор исключительно через своих представителей). Релизы продолжали откладываться, все нервничали, в том числе актеры. Когда в январе руководство Каннского фестиваля предложило Оливье Дахану поставить его фильм на открытие фестиваля, Вайнштейн об этом даже не знал. А узнав, потребовал, чтобы дали его версию, рассчитанную на американскую аудиторию. Но поскольку он не является продюсером, а всего лишь владеет правами дистрибьютора на территории Америки, то получил категорический отказ.
В общем впору снимать отдельный фильм обо всей этой невероятной истории.
Например, тому же Альфреду Хичкоку (жаль, что его уже давно нет в живых), кто и открыл миру Грейс. Знаменитый режиссер стал и яблоком раздора в сложившейся ситуации. По сюжету фильма Грейс, уже будучи принцессой и матерью двоих детей от своего мужа принца Монако Ренье III, получила от своего режиссера предложение сняться в его новой картине, где он написал для нее главную роль. Грейс от этого было очень сложно отказаться, поскольку именно в то время ее положение в княжестве было не из простых. Двор по-прежнему не хотел ее признавать, да еще проблемы с Францией, которая в начале 60-х требовала от Монакского двора уплаты налогов.
В конце концов, Грейс, чужеземную принцессу, да еще актрису, приняли и горячо полюбили подданные Монако. Но ее взрослые дети явно не хотят, чтобы у зрителей даже мысль возникла, будто их мать пыталась сбросить с себя корону, отказавшись от привилегий, о которых мечтают миллионы.
Скандал вокруг фильма «Принцесса Монако» не мог поднять Николь Кидман настроения. Она привыкла в Канне к всеобщему поклонению. Последние три года была признанной королевой фестиваля, а в прошлом году еще и членом жюри. В 2001 году фильм-мюзикл с ее участием «Мулен Руж» тоже стоял в открытии Каннского кинопраздника, а впервые она здесь появилась еще будучи женой Тома Круза с картиной «Умереть во имя» в 1995 году. Но Канн – то место, где любовь к актрисе затмевает все негативные настроения. В том числе ее собственные.
Во время нашего с ней интервью (полную версию беседы читайте в новом номере журнала «7 Дней», который выйдет 21 мая) в знаменитом отеле Eden Roc в Антибе Николь выглядела уставшей, но веселой и расслабленной. И вновь подтвердила – как и два года тому назад в нашем с ней разговоре – что они с мужем мечтают купить дом на Французской Ривьере, где-нибудь в районе мыса Кап Де Ферра. А на вопрос, если бы она была в жюри, как в прошлом году, что присудила бы «Принцессе Монако», Николь весело расхохоталась и щуря от солнца свои потрясающие, лазурного цвета глаза, ответила: «Конечно, «Пальмовую ветвь! А что же еще?»
Подпишись на наш канал в Telegram