Недавно в жизни Сосо Павлиашвили произошло знаменательное событие — новоселье. Переезда в новую квартиру певцу и его семье пришлось дожидаться три года.
«Я почти каждый год бываю на родине, в Тбилиси, а вот мои родители не приезжали в Москву более десяти лет, — рассказывает певец. — Когда сказал им, что мы с Ирой (супругой. — Прим. ред.) купили новую квартиру, они загорелись приехать на новоселье.
Но прошел год, у нас успела родиться вторая дочка, еще год пролетел, мы отметили семидесятилетие отца, а новая жилплощадь все еще не была готова. И только на днях мы наконец смогли устроить новоселье по всем правилам: перевезли вещи, освятили новое жилье и пригласили в гости моих родителей (звать Ирочкиных не понадобилось — они купили квартиру на этом же этаже)». Сосо очень волновался, как родители оценят новые апартаменты. Ведь его отец — архитектор, мать — технолог по тканям, так что в дизайне оба разбираются. Но квартира старшему поколению очень понравилась, родители чуть не расплакались от счастья — мол, не ожидали такой красоты. «Чтобы не портить им праздник, мы с Ирой не стали рассказывать, сколько пришлось пережить, пока шел ремонт», — признается Павлиашвили… «Расширяться» певец решил четыре года назад: Сосо и Ира планировали родить второго ребенка, к тому же Леван, сын певца от первого брака, любит гостить у отца, и «трешки» перестало хватать на всех.
Друзья порекомендовали музыканту башню-новостройку на этапе строительства. И не только посоветовали, но и заняли денег. «Мой первый тост на новоселье был за друзей, ведь без их помощи было бы сложно потянуть такие апартаменты, а потом ремонт, — признается Павлиашвили. — Мы же купили целых 240 метров (две смежных квартиры, которые объединили). Слава Богу, вопреки кризису у меня сейчас много концертов, так что мы смогли воплотить в жизнь все наши планы…» Музыканту прежде всего понравился район новостройки неподалеку от Ботанического сада. Отсюда рукой подать до дачных владений семьи на Дмитровке — коттеджа родителей Иры и земельного участка, на котором Сосо начинает строить дом: «Здесь хорошая экология, к тому же все под рукой: подземная парковка, во дворе школа.
Мы любим спорт, а тут рядом корты, стадион, каток, в Ботаническом саду можно ездить на велосипедах. А какой потрясающий вид открывается с нашего двадцатого этажа — у нас панорамное остекление, так что весь север Москвы виден как на ладони, а неподалеку «Рабочий и колхозница» совсем крошечные…» Когда Сосо посмотрел проект дома и обнаружил, что на некоторых этажах предусмотрены окна от пола до потолка, то решил купить именно такую квартиру. В детстве он часто разглядывал папины эскизы, и самое большое впечатление на мальчика производили именно огромные окна. Сосо спрашивал: «А где построят дом с такими окнами?» — а отец только вздыхал. Оказывается, в СССР их не разрешали делать. Но мечта о стеклянных стенах у Сосо осталась.
С «суперокон» и началась трехлетняя ремонтная эпопея Павлиашвили. Как это часто бывает, красивая идея осталась на бумаге, а в реальности остекление сократили чуть ли не наполовину. Но Павлиашвили не сдались, получили десятки разрешений и смогли заменить маленьких пластиковых уродцев огромными стеклами, причем во всех комнатах. Когда начали переделывать окна, открылись строительные огрехи: «мастера» экономили на теплоизоляции, прятали под наружные отделочные панели мусор. «Я сразу доверил ремонт Ире, потому что, если бы сам занимался этим делом, или помер бы от разрыва сердца, или кого-нибудь убил, — грустно улыбается музыкант. — Среди строителей есть порядочные люди, но их — капля в море. Большинство занимается ремонтом, чтобы воровать и обманывать».
Одна из бригад, к примеру, в десятки раз завышала сметы: вместо 50 мешков цемента смело писала 500 (!). «У таких людей нет ни стыда ни совести, — горячится певец. — Они обманывают тех, кто дает им хлеб, и в результате сами оказываются в проигрыше. Ведь если бы они работали качественно, я бы порекомендовал их соседям, пригласил строить дачу. Но они предпочитают побыстрее украсть и смыться». «Успокойся, дорогой, — обнимает мужа Ирина, — все-таки нам встречались и настоящие специалисты. И в конце концов сложилась отличная интернациональная бригада: ребята-таджики идеально выровняли стены, мастера-грузины сделали фантастическую лепнину — настоящее гипсовое кружево, армяне-плиточники выложили сложнейшие мозаики, украинцы украсили стены потрясающими декоративными штукатурками».
«Когда сталкиваюсь с обманом — закипаю от обиды, — продолжает Павлиашвили. — А у Иры есть терпение, вот она и взвалила эту адскую работу на себя. К тому же жена в отличие от меня свободно говорит по-английски. Она напрямую звонила на заграничные фабрики и договаривалась с хозяевами, сэкономив этим кучу денег — в московских магазинах все намного дороже». «Мне просто было жалко мужа, — признается Ира. — Представьте ситуацию: час ночи, я сижу у компьютера, выбираю паркет в детскую. Приходит Сосо — после множества встреч, записи на телевидении, концерта. Он так устал, а тут я к нему: «Какой цвет тебе больше нравится?» Ну и кому это нужно?» Оформление квартиры заказали известному дизайнеру, но и хозяйка приняла в процессе самое активное участие. «Всю жизнь я рисовала, лепила, вязала, шила и всегда мечтала попробовать себя в дизайне, а тут представился такой случай! — улыбается Ира. — Когда обдумывала дом своей мечты, представляла себе не абстрактную жилплощадь, а конкретную квартиру, где бегают мои дети, куда приходят наши с Сосо друзья, и сразу становилось ясно, где и что планировать.
Только со шторами не справилась бы сама — поручила специалисту». В результате в бетонной коробке появились большая прихожая с гардеробной, внушительная кухня-столовая, огромная гостиная, хозяйская спальня, небольшой кабинет главы семейства (а другой певцу и не нужен), большая детская и гостевая (на самом деле это владения Левана — парень живет в прежней квартире отца, но часто приезжает пообщаться с папой и проведать сестричек). Огромным лоджиям Ирина тоже придумала правильное применение. Одну утеплила и присоединила к детской — там стоит стол и шкаф для Лизы, которая скоро пойдет в школу.
Вторую, примыкающую к столовой, превратила в игровую, и теперь за девочками можно приглядывать через огромное окно прямо из кухни. «Поначалу мы планировали в этой комнате кальянную, но склад игрушек сейчас актуальнее, — улыбается Ира. — Творить для своей семьи — это удовольствие. Всегда мечтала о громадном диване в гостиной, чтобы на нем за телевизором все помещались, чтобы девочки могли на нем прыгать, кидаться подушками. Долго искала в каталогах, а в результате сделала на заказ. А потом год подбирала пятнадцать оттенков фиолетовых и сиреневых тканей для диванных подушек. Перерыла Интернет, обзвонила магазины, по крупицам собирая отрезы. И теперь этот диван и эти подушки — моя гордость». Стиль квартиры тоже родился из привычек семьи.
Павлиашвили любят отдыхать во Франции и Италии, поэтому в оформлении квартиры главенствует уютный прованский стиль и итальянские детали (огромная фреска в ванной с видами Венеции — предмет особой гордости хозяев, ее выполнили художники, расписавшие один из самых красивых ресторанов Москвы). А все предметы интерьера заказаны в Италии — и мебель, и люстры из муранского стекла. Это вышло намного дешевле, чем шопинг в Москве. «Самым сложным было соблюсти единство стиля при разном оформлении комнат», — признается Ирина. Действительно, в каждом помещении свой пол: в столовой — мрамор, в гостиной — темно-серый дуб, в кабинете выложена мозаика, в детской — беленый дуб. Везде разная мебель и декор: в прихожей выделяется зеркальный шкаф и серебряный комод, в кухне — белая мебель, в игровой — резные сундуки, в столовой — старинные гравюры XIX века в серебристых рамках, в кабинете — роскошная восточная люстра, в гостевой — черно-белый шкаф с графичной росписью.
Но при этом ни одна вещь не выпадает из сдержанной и теплой цветовой гаммы, спокойного и уютного настроения. «Это состаренная классика, — подчеркивает хозяйка. — У нас маленькие дети, а значит — неизбежные царапины на полу, щербинки и потертости на стенах. И мы заранее сделали «вытертые» полы, «фамильные» шкафы в трещинках, с отбитыми уголками, выцветшие «от времени» стены. В самом начале Сосо, правда, предложил сделать яркую бордовую спальню — мол, это так сексуально, но я отговорила его. А вот настоящего антиквариата у нас нет — старые вещи ведь несут чужую энергетику». В квартире все новое, но «загримированное» под старину: сложнейшие штукатурки, двери, покрашенные в несколько слоев — как будто из-под новой краски выступает старая.
Даже камин имеет «морщинки» — возраст ему придает матовый, неотшлифованный итальянский мрамор с нежной, едва проступающей кружевной резьбой. Все это создает в новой квартире ощущение обжитого семейного очага.
«Благодаря ремонту я заново влюбился в жену, — говорит Сосо. — Ирочка у меня хрупкая, нежная, юная, а смогла поднять такую махину — согласовала переделки, воевала со строителями, придумывала дизайн. При этом была беременна второй дочкой… Я поражался: откуда в мягкой девушке столько твердости. Слышал, как она «строит» недобросовестных рабочих, и не узнавал жену!» «Да уж, к сожалению, иногда приходилось превращаться в чудовище», — смеется Ира.
«Сто раз поблагодарил Бога за то сокровище, которое он мне послал в лице жены, — обнимает супругу Сосо. — Я появлялся в квартире раз в полгода и каждый раз уходил в шоке от количества проблем. А Ира бывала тут ежедневно и к любому препятствию относилась философски». — «Просто я быстро поняла, что ремонт — это терпение. Да, мы полгода ждали кухню — так дождались же! Потом оказалось, что на главный стол, за которым мы хотели собирать большие компании, плохо нанесена патина: чуть дотронешься до нее, а краска сползает. Обратилась к поставщику, а там мне говорят: «А зачем вы стол трогаете? Постелите скатерть, и нет проблем…» Долго добивалась, чтобы мебель перекрасили». Особенно обидно было Ире за испорченное венецианское зеркало — редкое, дорогое, чудом найденное в каталоге: оно треснуло, когда на его края наносили фацет.
Хозяева погоревали, но, поскольку они люди несуеверные, зеркало не выбросили, а сделали из кусков панно...
«До сих пор не могу решить, какой уголок квартиры мне нравится больше всего, — признается Сосо. — Когда в детской читаю Лизе на ночь сказку, думаю, что здесь лучшее место на земле. Когда по утрам забираю Сандру из ее кроватки в нашу с Ирой постель, больше всего люблю спальню. Когда обедаем всей семьей, обожаю столовую и кухню. Нет, у нас все комнаты самые лучшие, идеальные». «Пределов совершенству нет, — возражает мужу Ирина. — В этой квартире не хватает шкафчика для швабр и... парочки детей. У нас теперь такие пространства — их надо заполнять!»
Подпишись на наш канал в Telegram