Обладательница редкого сопрано с юных лет выступает со звездами оперной сцены, такими как Пласидо Доминго и Андреа Бочелли. Кроме того, Аида исполнила одну из ролей в голливудском фильме «Примадонна», номинированном на две премии «Оскар», снималась вместе с Мерил Стрип и Хью Грантом. В новом сезоне шоу «Голос. Дети» на Первом канале Аида Гарифуллина заняла кресло наставника.
Ее называют первой красавицей европейской оперы. Но, разумеется, прежде всего 37-летняя уроженка Казани Аида Гарифуллина обладает огромным общепризнанным музыкальным талантом. Ее голос звучит с самых известных мировых сцен: в Большом и Мариинском театрах, Ковент-Гардене, Ла Скала, Альберт-холле, Венской и Парижской государственных операх. А теперь Аиду можно увидеть и в шоу на Первом канале.
— Аида, теперь вы наставник в шоу «Голос. Дети». В этой работе есть для вас что-то сложное?
— Основная сложность — это слушать спиной. Все мы привыкли к аудиовизуальному ряду, к тому, что артистов оценивают не только по голосу, но и по харизме, образу. Здесь мы ограничены в собственных ощущениях, и это большая ответственность. Хочется дать шанс всем и не пропустить юную звездочку. Россия славится талантами, а новое поколение детей отличается от предыдущих. Очень много ребят выбирает патриотическую музыку, что было нехарактерно для периода десятилетней давности. Это трогает.
— Насколько непросто работать с детьми?
— Дети делают все возможное во время своих выступлений. На самом деле они не совершают никаких ошибок. Практика показывает, что их совершают родители, которые очень часто сильно нервничают. Это волнение передается детям.
В четыре года будущая оперная дива загорелась балетом. В течение нескольких лет она занималась танцами, но, к сожалению, из-за травмы позвоночника мечту о балетном будущем пришлось оставить. Впрочем, и сегодня многие отмечают пластику, осанку и изящество Гарифуллиной. Даже великая Майя Плисецкая однажды заметила, что Аида могла бы стать хорошей балериной.
— Есть ли у вас определенная тактика при выборе конкурсантов?
— Нет. Я поворачиваюсь к тем, кто сразу же находит отклик в моем сердце и душе. Есть дети, которые изначально хотят попасть ко мне в команду. Они занимаются академическим вокалом и делают это достаточно профессионально для своего возраста. У нас набирается разноплановая команда, каждый ребенок индивидуален и талантлив по-своему. Каждому я постараюсь передать свой опыт и мастерство. Но в дальнейшем их судьба в их же руках.
— Ребятам так повезло с наставником! Ваш опыт восхищает. Недавно у вас состоялся дебют в опере «Евгений Онегин» режиссера Марио Мартоне в театре Ла Скала. Как публика приняла постановку? Ведь она не совсем обычная — действие перенесено в современную эпоху…
— Я давно мечтала исполнить партию Татьяны Лариной. Опера очень красивая. Финальная сцена с Онегиным вообще душераздирающая, полная любви и боли. Самая эмоционально сильная. В работе над русской оперой итальянскому режиссеру, конечно, пришлось нелегко — помогло то, что состав солистов почти полностью российский. Было много мнений о спектакле, различных «за» и «против». Но, когда мы увидели постановку в записи, не осталось никаких сомнений, что весь наш огромный труд того стоил. Марио Мартоне — очень известный кинорежиссер, картины которого не раз номинировались на «Золотую пальмовую ветвь» на Каннском фестивале. У нас сложились теплые дружеские отношения. Марио доверял моему мнению и часто советовался по той или иной сцене. А некоторые моменты, прислушавшись, даже решил поменять.
— В западной прессе пишут: «Театр Ла Скала в очередной раз покорился русской оперной диве». А о выступлении на какой площадке мира вы мечтали больше всего?
— Иногда говорю себе, какая я молодец, что пою на сценах, где выступали великие Лучано Паваротти, Мария Каллас, Пласидо Доминго, Монтсеррат Кабалье… Мечтала я о Большом, о Мариинском, о Ковент-Гардене и Ла Скала, о Венском государственном и Метрополитен-опере, об Арена ди Верона и Опере Монте-Карло. Теперь это все за плечами, но я всегда готова вернуться на эти великие сцены! Королевский Альберт-холл — один из лучших концертных залов мира, с потрясающей акустикой и великолепным освещением, на этой сцене выступали легендарные The Beatles, Фрэнк Синатра, Лучано Паваротти, ABBA и многие другие величайшие музыканты. Мне посчастливилось трижды петь там. В прошлом году с моим коллегой и другом, прекрасным виолончелистом Степаном Хаузером, а также на известном ежегодном шоу BBC Proms Music Festival. Оба концерта были посвящены музыке из кино, так что я смогла получить удовольствие, исполняя произведения другого жанра в сочетании с привычными классическими.
— В детстве вы тоже любили современных исполнителей?
— В школе я организовывала герлз-бэнды. В то время были очень популярны Spice Girls. И мы конечно же перепевали их песни на школьных концертах. Я отвечала за вокал и хореографию. Уже тогда любила руководить процессом и быть в центре внимания. Но исключительно на сцене. В обычной жизни мне это совершенно не нравилось, поскольку я не считала себя красивой девчонкой. Летом я проводила время в деревне у бабушки с дедушкой вместе с моей двоюродной сестрой. Она жила в Санкт-Петербурге и каждый год прилетала к нам в Казань на каникулы. И тогда мы были неразлучны. Дом бабушки находился в очень живописном месте, вокруг леса и поля. Там, на природе, я давала свои первые концерты для семьи и соседей.
— А какая музыка звучала тогда в вашем доме?
— У родителей отменный вкус. У нас был проигрыватель и куча виниловых пластинок: Майкл Джексон, Нэт Кинг Коул, The Beatles, Элла Фицджеральд и другие легенды джаза и поп-музыки. Так что раннее детство начиналось с хорошего и, главное, разностороннего музыкального воспитания, что заложило важный фундамент. В школе я обожала рок-музыку. Классе в шестом мы с друзьями устраивали вечера русского рока. Я была вокалисткой, один друг играл на гитаре, другой — на ударных. Еще я обожала группу Nirvana и была влюблена в Курта Кобейна.
— Помните свое первое выступление на сцене?
— Да, мне было лет пять или шесть. Праздничное цирковое представление. Огромные слоны проходят мимо меня, такой маленькой, а на них сидят красивые артистки цирка в золотых костюмах, прямо как на бразильском карнавале. Я выхожу на арену. Прожектора светят мне в глаза. Начинает звучать музыка. Все как во сне… Мне и вправду долгое время казалось, что это не наяву. Видимо, так детский мозг воспринял это прекрасное безумие. Потом мы с мамой решили, что будем готовиться к телевизионному конкурсу для юных исполнителей в Москве. Выбрали очень красивую песню из мюзикла Леонарда Бернстайна «Вестсайдская история». Композиция «Мария» написана для мужского голоса, но мы решили, что я с ней справлюсь. И все получилось.
— Когда родители поняли, что вам нужно профессионально заниматься пением?
— Думаю, все было очевидно с самого начала. Когда трехлетний ребенок постоянно поет и у него это хорошо получается, а при этом в семье есть профессиональный музыкант — мама, то как тут можно ошибиться в выборе дальнейшего пути развития? Я верю в то, что все в нашей жизни неспроста. И имя мне дали оперное не случайно. Когда я училась в Германии, профессора поверить не могли, что Аида — не псевдоним. И на протяжении многих лет журналисты из разных стран задавали мне вопрос: как родители могли знать? Потом я, конечно, решила упростить всем задачу и отвечала, что имя в переводе с арабского означает «подарок» или «награда», но, думаю, тут дело в другом. (Улыбается.) Все намного интереснее, и Вселенная порой подкидывает нам невероятные сюрпризы.
— Как в детстве ваши сверстники относились к тому, что вы поете?
— Дразнили! И еще как. Быть 11-летним подростком и петь оперу — не очень «круто». А еще я параллельно с обучением в школе много выступала и часто не успевала делать уроки, из-за чего учителя меня пару раз сводили к директору. Это, конечно, было совсем невесело. Но характер закалило. И с тех пор я директоров не боюсь. (Смеется.)
— Занятия музыкой отнимали все свободное время?
— Возможно, у меня оставалось меньше времени для игр и прогулок, чем у остальных детей, но вот такой он, путь к успеху. К сожалению, не без лишений. С другой стороны, у нас с мамой была цель, и мы к ней уверенно шли. Радовались каждой маленькой победе. Наша крепкая семья в такие моменты становилась еще более сплоченной. И спустя столько лет я вспоминаю детство с благодарностью и трепетом. Я росла счастливым ребенком.
— Родители хвалили вас за успехи?
— Конечно, всячески поддерживали, верили в меня. Говорили: «Ты звезда!» В какой-то момент я перестала любить это слово. Оно даже раздражало. Слишком большую ответственность оно накладывает. Быть звездой — значит, не сдавая позиций, все время идти вперед. Да, конечно, это чудесная установка, но еще и сильно утомительная.
— Вы поэтому бросили учебу в Германии, в Высшей школе музыки в Нюрнберге?
— Наоборот. Я хотела развиваться. В один момент Нюрнберг стал для меня слишком маленьким городом. Я начала мечтать о Вене — вечно прекрасном городе, центре классической музыки. Купила билет на поезд и уехала. И это было правильным решением. Я поступила в Венский университет музыки и исполнительского искусства, и Вена стала моим вторым домом. И является по сей день.
— Как же получилось, что после лучших музыкальных университетов мира вас не взяли в Казанский оперный театр?
— Тогда я только окончила Венский университет, на мировых сценах еще не пела. Вернулась в Казань и пришла на прослушивание в наш оперный театр. Но мне сказали, что опера — не мое, по вокальным данным я им не подхожу. (Улыбается.) Но я им не поверила и пошла дальше!
— Для вас важна обратная связь со зрителем? Смотрите ли вы на их лица во время выступления?
— Невероятно важна. А для чего иначе совершенствовать свое вокальное и актерское мастерство, раскрывать всю душу, если не для того, чтобы проникнуть в сердца своих слушателей? Энергообмен между артистом и его зрителем в момент выступления и после, осуществляемый через громкие овации, — в этом и волшебство, и суть творчества. В любви и признании! А иначе это было бы полным нарциссизмом — уже не творчеством, а самолюбованием. Нужно творить, создавать для мира и во имя любви!
— Чем для вас отличаются концерты в России и за границей?
— Мне повезло, что меня везде хорошо принимают. Классическая публика — особый зритель. Но в России я пою с ощущением, что я на родине. Испытываю трепет и счастье, выходя на сцену, так как здесь благодарные и очень сердечные зрители, среди которых есть и мои родные — члены семьи. Бабушки стараются не пропускать мои выступления, и я чувствую их радость, которая передается мне из зала.
— Аида, как вы сохраняете и бережете голос, есть какие-то секреты?
— В день выступления пью теплую воду с медом — он обладает антисептическим и смягчающим действием. Еще повышает сахар в крови, что дает мне энергию. А самое главное — наслаждаться жизнью. С годами я все лучше понимаю фразу «Все должно быть в гармонии». Нужно просто найти золотую середину. Когда-то на первом месте стояла карьера. Я была юна и развивалась как певица. Редко встречалась с друзьями, молчала весь день накануне важных выступлений. Не пила, не ела холодного. Не ходила в ночные клубы. В общем, берегла голос. А потом осознала, что от этого страха — перепеть, утомиться, не выспаться — стала уставать. Но в начале пути так было надо. Сейчас я знаю, как рассчитать силы, у меня огромный опыт выступлений.
Были моменты, когда я думала, что не смогу спеть достойно, — после перелетов, бессонных ночей, усталости. Но выходила на сцену — и все получалось: профессионализм в сочетании с адреналином совершает что-то невероятное с нашим организмом. Помню такой момент: через час выходить на сцену, а я уставшая и грустная, поскольку не могла уснуть всю ночь, и голос не звучит так, как надо. Сижу и плачу в гримерке. А педагог говорит: «Ничего. Тебе это эмоциональное состояние поможет великолепно спеть Виолетту в финальной сцене «Травиаты». И в итоге выступление прошло блестяще, мое настроение позволило передать характер героини очень точно, в голосе раскрылись все краски — от радости и счастья до боли и страдания.
— Иногда вы три часа подряд поете на сцене. Как себя чувствуете после финальных аплодисментов?
— Обычно я полна энергии и могу отпеть еще один спектакль или концерт. (Улыбается.) На адреналине. Усталость приходит через несколько часов. Но я долго не могу уснуть из-за эмоций, впечатлений, воспоминаний. На следующий день люблю медленно проснуться, никуда не спешить. Выпить утренний кофе. Погулять в парке или по городу. Люблю рассматривать красивую архитектуру. Могу пойти в музей смотреть картины, которые видела уже много раз, но каждый — будто впервые. Люблю новые выставки. Изучать, узнавать, читать. Это самое лучшее, чтобы отвлечься от работы. Обожаю мюзиклы. «Гамильтон», «Мэри Поппинс», «Матильда», «Призрак Оперы» — на них я могу ходить снова и снова. Люблю спектакли, когда приезжают известные актеры. Все, что дает мне новые знания в тех областях, которые мне наиболее интересны. Вот что по-настоящему помогает восстановить энергию. А еще я стараюсь все это делать вместе со своей доченькой. У нас есть определенные ритуалы.
— Какие же?
— Например, с утра идем пить ее любимый Bubble tea (чай с пузырьками). После прогулки в парке покупаем детскую косметику, которую она обожает, или красивые брелочки. В обмен на это договариваемся, что идем либо на мюзикл, либо в музей. Потом отправляемся в ресторан поесть суши. А вечером, перед сном, — домашний кинопросмотр с обнимашками.
— Какими успехами радует дочь?
Аида Гарифуллина поет не только на оперной сцене. На церемонии открытия чемпионата мира по футболу 2018 года звезда неожиданно появилась на стадионе «Лужники» вместе с Робби Уильямсом. Певица вспоминает, что невероятно волновалась перед этим выступлением, поскольку репетировала с британским певцом лишь один раз за два дня до открытия.
— У Оливии много талантов. Она прекрасно рисует, танцует — всегда и везде. А еще у нее искрометный юмор. Больше всего ей нравится актерство. Недавно она снялась в своем первом телевизионном проекте — в третьем сезоне сериала «Медленные лошади», вместе с гениальным оскароносным актером Гэри Олдманом. У нее там небольшая роль. Но я провела с ней на съемках весь день, видела, насколько ответственно она подходит к каждому дублю. Я спокойно отношусь к тому, что дочь сама выберет себе занятие и будущую профессию, не давлю на нее. Моя задача — дать ей хорошее образование, любовь и поддержку.
— Есть ли у нее музыкальный талант?
— Оливия знает очень много популярных песен. Причем, что удивительно, и таких групп, как ABBA, Modern Talking. Устраивает мне вечерние концерты на кровати в пижаме. Прыгает, танцует, поет. Я смотрю на нее и улыбаюсь. У нее всегда все получается с юмором и очень стильно. Она не боится быть смешной, наоборот, делает все с легкой самоиронией и талантливо. Это так здорово!
— Приходит ли дочка к вам на спектакли?
— Обязательно. У нее всегда есть на все свое мнение, и она его свободно высказывает. Правда, делает это аккуратно, чтобы меня не расстроить. Знает, что ее слова для меня важны. Оливия может, например, сказать, что это платье мне не очень идет, а вот то намного лучше. Или что в спектакле ей не понравилась сцена, где я целую герцога, мол, ей даже пришлось отвернуться. (Смеется.) Еще дочь с самого раннего детства прекрасно ведет себя в обществе. Я ее этому даже не учила, возможно, она сама считывала мою манеру поведения. И это меня в ней, безусловно, восхищает.
— Многие оперные певицы отличаются пышным телосложением, вы же стройная и хрупкая. Вес играет какую-то роль в оперном пении?
— Чем он больше, тем тяжелее петь и двигаться на сцене, мне кажется. Я чувствую большую разницу между тем, как звучит мой голос в те периоды, когда я в форме, тренируюсь по 4—5 раз в неделю, и когда делаю большие перерывы. Это напрямую сказывается на моей энергии, выносливости и настроении в целом. Насколько я знаю, певцам важно правильно заниматься спортом. Делая силовые упражнения, не нагружать сильно мышцы шеи, плечевой пояс, это сказывается на голосе. Есть специальный тренер, который следит за моей шеей и спиной. Правильно подбирает упражнения, контролирует выполнение. Когда я путешествую, мы занимаемся онлайн — я хорошо приспособилась к таким тренировкам. В зал хожу редко. Домашнего пространства и гантелей с разным весом достаточно для хорошей тренировки. Так что я довольна результатами.
— Вы активно работаете с юными музыкальными талантами, учреждаете премии, проводите фестивали. Для вас важно мотивировать молодежь, передавать опыт?
— У меня достаточно опыта, чтобы поддержать мечту талантливых ребят стать большими музыкантами и артистами. Я тоже в детстве начинала с участия в городских конкурсах, и хорошо понимаю, с какими трудностями сталкиваются дети. В этом году уже во второй раз проходит мой конкурс-фестиваль «Юные виртуозы Татарстана». Моя мама Ляйля Ильдаровна Гарифуллина стала его идейным вдохновителем. В этом году я нашла время, чтобы присутствовать на финале лично. Хочется сказать детям, как важно сохранить веру в себя. Недостаточно думать, что ты лучший, надо знать об этом!
— О чем вы мечтали в последнее время?
— О собственном концерте в Большом театре: он состоялся в начале сентября. Я долго к этому шла. Это событие, о котором мечтает каждый оперный певец. Я счастлива, что все прошло именно так, как было задумано, и моя большая мечта сбылась.
Подпишись на наш канал в Telegram