«Постельные сцены — это нормальный рабочий момент. Что же касается психологии, кому-то помогает действительно влюбиться в партнера. Но мне для того, чтобы все выглядело правдоподобно, такой метод не требуется», — говорит Антон Жижин, исполнитель главной роли в сериале «Патриот», новый сезон которого начался на ТНТ 10 февраля.
— Антон, как изменился ваш герой Саня Кучин в четвертом сезоне «Патриота»?
— Саня взрослеет и мудреет в связи с теми обстоятельствами, которые подкидывает ему жизнь. Ситуация все более накаляется, и мой герой постоянно мечется, делает сложный выбор, и часто оказывается, что этот выбор не такой уж и правильный. В этих метаниях и заключена комедийность персонажа. Тут у него любовь к Ленке, там у него, возможно, ребенок от Катюхи... Он не знает, как ему быть, он пытается успеть и тут, и тут.
— Проблем у него действительно много. Чего стоит бомжующий брат, которого играет Алексей Базанов. Как ваш герой на все это реагирует?
— Он подбирает брата, его семью и друзей с улицы, селит целую компанию тунеядцев в квартире и создает так называемую коммуну, учит их жить правильно, они находятся у него под присмотром. Жесткой рукой он пресекает любые выходки, поэтому никто не может пойти против него. Он им, грубо говоря, надает по шапке, и все. Кучин воспитывает их кнутом и пряником.
— В четвертом сезоне акцент сделан на романтическую линию. Насколько просто или непросто вам играть любовь?
— Постельные сцены — это нормальный рабочий момент. Что же касается психологии, кому-то помогает действительно влюбиться в партнера. Но мне для того, чтобы все выглядело правдоподобно, такой метод не требуется. Мы играли любовь с первого по четвертый сезон, и трудностей, по крайней мере у меня, не возникало.
— Теперь вам довелось играть еще и с младенцем. Интересный опыт.
— Всего два съемочных дня. Несмотря на то что сниматься с младенцем немножко стресс, мне это оказалось несложно — может, потому, что у меня у самого есть дочь. Сейчас, правда, Есении уже три с половиной года, на руках ее таскать не надо. (Улыбается.) К тому, что на площадке ребенок, мы приспосабливались: где-то вели себя потише. Из-за этого не всегда успевали вовремя снять, но ничего, просто немного перерабатывали. Такие съемки — стресс в первую очередь для ребенка. Я бы дочку, честно говоря, ни за что не отдал сниматься в четыре месяца — это совсем мало.
— Вы как молодой отец что думаете, для чего родители отдают детей на съемки?
— Чтобы заработать денег, видимо. Может быть, это звучит несколько негативно, хотя я ни в коем случае ничего подобного не имею в виду, это просто мое личное мнение.
— У вашей дочки такое интересное, красивое имя — Есения. Как вы его выбирали?
— Это был очень сложный процесс, я во всем доверился жене Тане, как и во многих вещах, касающихся ребенка. При выборе имени у меня были какие-то более простые варианты, но они ей не нравились, мы довольно долго не сходились во мнении. А потом как-то вечером в очередной раз смотрели список имен, и вдруг — о, Есения! У нас обоих как будто бы екнуло что-то, и на этом мы остановились. К тому же дочь у нас родилась в сентябре, а имя такое осеннее — Есения… Так все и срослось.
— Какой она растет?
— Ой, она у нас огонек! Танцует, дурачится, песенки разные поет. Таня очень любит советское кино и показывает его Есении. Вот буквально вчера они смотрели «Новогодние приключения Маши и Вити», а на следующий день дочка уже наизусть выучила и пела песни из этой сказки. Кстати, она больше любит не мультики, а именно фильмы. Конечно, у нас, как у всех родителей, бывало раньше такое — включаешь ребенку мультик и уходишь. Но это продлилось недолго. В последнее время дочка любит заниматься английским, сидит, разучивает новые слова, лепит из пластилина. Ей это все очень интересно, что просто здорово!
— В детский садик Есения ходит?
— Конечно, причем ей нравится. Обычно мы забираем ее в четыре, а сегодня оставили до семи по ее же просьбе: мы были в новогоднем отпуске, и за время поездки она соскучилась по садику. Мы решили, пусть она там поиграет с ребятами, со своими подружками. Ей это намного интереснее, чем просто сидеть с нами.
— Антон, какой вы папа?
— Не скажу, что строгий. У нас же все-таки девочка, и папа, наверное, должен быть очень мягким. Если нужно ребенку объяснить, что так нельзя делать, говорить так не надо, то этим у нас занимается мама. А я стараюсь больше как-то баловать и веселиться с дочкой.
— А жену вы балуете?
— Стараюсь. Редко бываю дома из-за гастролей, из-за смен и, конечно, в редкие выходные стараюсь быть примерным мужем. Мы любим вкусно поесть в кафе, погулять по торговым центрам — предпочитаем простой отдых.
— Вы довольно давно вместе. Сохранилась в семье романтика?
— Конечно, сохранилась. Да, вместе мы девять лет, и теперь нас связывает уже что-то большее, чем просто влюбленность, совершенно другой уровень. В первую очередь мы настоящие друзья. Так что это уже скорее не романтика, а любовь.
— Что вы друг другу дарите?
— Я, к своему стыду, не мастак дарить подарки — такие, какие делает моя жена. Она может услышать, как я вскользь упомянул о том, что мне нравится какая-то вещь. Я ни на что при этом не намекал, но в день рождения Таня обязательно мне эту вещь подарит. Или вот у меня сломались наушники, пятые или шестые за год, и я хожу с обычными проводными, потому что на гастролях купить новые беспроводные некогда. А она возьмет и подарит. Вроде бы мелочь, но приятно. Мне самому намного проще сделать так: что она выберет, то я и подарю. Но иногда стараюсь чем-то удивлять, какими-то неожиданностями. Пусть это будет даже какой-то цветочек... Не то чтобы я редко дарю жене цветы и она поэтому удивляется. Просто когда я их дарю, ее сердце каждый раз тает. По крайней мере, я в это верю.
— Антон, вы упомянули гастроли — такие насыщенные, что даже наушники некогда купить. Несколько лет назад вы говорили, что между кино и театром выбираете кино, а в театральной жизни готовы сделать паузу. Что-то изменилось?
— Объясню. Несколько лет назад я действительно мог такое сказать, имея в виду, скорее всего, служение в государственном театре, куда надо каждый день приходить на работу, на репетиции. А на данный момент я уже три года играю в антрепризных спектаклях, мы с гастролями объездили всю Россию, и вот это мне гораздо интереснее. Я по-прежнему не хотел бы привязывать себя к репертуарному театру. Пока я молод и горяч, хочется вот так веселиться во время гастролей с антрепризой, а не сидеть в тесной гримерке пусть даже самого престижного театра. Конечно, у нас есть и серьезные спектакли, например, недавно мы выпустили «Мертвые души», намечаются гастроли. Я играю Манилова и Плюшкина плюс еще некое существо, которое во все это переодевается. Вот такая у нас форма — каждый играет сразу несколько ролей. И это уже не какая-то комедия, которую просто катают по городам.
— Антон, а как вы попали в кино?
— Еще во время учебы в школе я проявлял интерес к съемкам, к монтажу. Помню, мне купили первый компьютер — мало у кого в деревне такой был. И я увлекся отнюдь не играми, а съемками роликов. На Новый год мне подарили небольшую камеру, и я стал изучать вопрос. А тут как раз вышел сериал «Реальные пацаны», и это был фурор. Мы с друзьями сняли пародию, назвали «Нереальные пацаны» и просто разослали по всем пабликам и соцсетям. Поскольку я человек, который всегда, везде и все найдет, я отыскал личную почту продюсера Антона Зайцева и написал ему письмо. Удивительно, но через несколько дней он мне ответил, хотя такие люди никогда не отвечают, по крайней мере незнакомцам. Он написал: «Антон, мы посмотрели, нам понравилось.
Ты молодец, круто, не останавливайся». Тогда я и решил, что точно стану актером и буду поступать в театральный институт. Продюсеры меня запомнили, но, когда через какое-то время появился шанс сняться в эпизодической роли в «Реальных пацанах», обстоятельства сложились не в мою пользу. Зато меня взяли в театральный институт в Екатеринбурге. Потом, после института, я пошел служить в армию, в ансамбль песни и пляски. И уже где-то месяце на шестом службы мне позвонили: «Антон, здравствуйте, я от Алексея Базанова. Вы писали семь-восемь лет назад, мы вас помним. У нас пробы в новый сериал, не хотели бы вы поговорить с Алексеем?» Я, конечно, хотел. Стал ждать звонка.
Как назло, пришлось выйти по какому-то заданию начальника, и я переживал, что все пропустил. Но Леша мне дозвонился и объяснил, что они запускают новый проект и хотят меня попробовать на главную роль. Они в курсе, что я служу в армии, но как раз нужен такой герой. Мне парни, мои сослуживцы, помогли записать самопробы, мы их отправили. Через 3 дня меня пригласили в Москву на настоящие пробы, и, собственно, так началась история с «Патриотом».
— После съемок третьего сезона вы окончательно переехали жить в Москву. Как у вас сложились отношения со столицей?
— Не могу сказать, что я здесь нахожусь вынужденно, — нет, конечно, мне нравится этот город, все всегда стремятся в Москву. Но меня, как человека деревенского, все тянет и тянет в деревню. Для меня это место силы, место перезагрузки, как и Екатеринбург — в данный момент у нас там тоже есть жилье. Конечно, Екатеринбург — это уже не деревня, но там все попроще, потише, я там отдыхаю. Могу весь день просидеть у телевизора, не выходя из дома. Там я чувствую себя в своей тарелке. А Москва для меня — рабочий город. Наверное, когда-нибудь я смирюсь с тем, что нужно жить здесь постоянно, потому что всегда надо быть в доступе, но пока мы со столицей все еще присматриваемся друг к другу. (Улыбается.)
— Вы очень тепло говорите о малой родине. Чем вам запомнилось детство? Чем оно пахло?
— Первое, что вспомнилось: открываешь холодильник у бабушки дома, и пахнет таблетками. Знаете, вот такой запах немножечко старого холодильника. Конечно, это не основной запах моего детства. Не забуду аромат хлеба, который бабушка пекла на неделю. Мы не покупали хлеб, потому что у нас была печка и, соответственно, были шаньги, всякие булочки… Я рос домашним ребенком, не дворовым пацаном. Никогда не участвовал ни в драках, ни в разборках. Выходил из дома, чтобы просто погулять с ребятами, с одноклассниками.
— Вы, как человек, родившийся в начале 90-х, запомнили, как взрослым приходилось тогда выживать?
— Конечно, непросто было всем, но как-то обходилось без трагедий. На всех предприятиях случались большие сокращения, под которые попал и папа. Долгое время он не мог найти работу, наверное, года три-четыре. По крайней мере, мне казалось, что это долго. Потом он устроился охранником, потихонечку все встало на свои рельсы, чему он, конечно, был очень рад. Мы обходились самой простой едой, но никто не голодал. Всякое случалось, но ничего, пережили. Если понадобится, и не такое переживем. (Улыбается.)
Подпишись на наш канал в Telegram