История Элизабет Тейлор и Ричарда Бертона — самая знаменитая, печально известная, скандальная и публичная любовная сага XX века. Дважды они заключали официальный брак, дважды расходились. Вступали в новые отношения, но не переставали любить друг друга. Не могли быть вместе, но и не были больше никогда счастливы врозь...
Безрассудная страсть, ослепление, одержимость, безумное влечение — для Ричарда Бертона Элизабет Тейлор воплощала всех женщин, которых он когда-либо любил или желал. «Мои слепые глаза, мой слепой взгляд отчаянно ищут тебя. Конечно, ты не понимаешь, не осознаешь, как фантастически красива», — писал ей Бертон. «Ричард был великолепен во всех смыслах этого слова. Что бы ни делал. На сцене, на экране, в постели... Он был добрейшим, забавнейшим и самым нежным отцом. Мои дети его обожали. Внимательный, любящий — в этом был весь Ричард... С тех самых первых мгновений в Риме мы были безумно влюблены друг в друга. У нас было много времени, но все равно его оказалось недостаточно...» — вторила ему Тейлор. Но поначалу их пути чуть не разошлись...
На роскошной вечеринке вокруг гигантского бассейна загорали красотки в купальных нарядах, официанты бесшумно разносили коктейли и холодное пиво, звучала ненавязчивая музыка, а горячий пустынный воздух словно охлаждало позвякивание льда в бокалах. Когда одна из девушек опустила на колени книгу и сняла солнечные очки, Ричард Бертон громко рассмеялся. Как он потом написал в своем дневнике — от изумления. Настолько нереально красивой она ему показалась.
21-летняя Элизабет Тейлор нашла «фанфаронство» начинающего свою карьеру в кино, но уже известного сластолюбца Бертона «вульгарным». Холодный взгляд фиалкового цвета глаз с двумя рядами ресниц (уникальное явление) не сулил Бертону удачи. Элизабет недавно вышла замуж и не желала становиться еще одним «охотничьим трофеем» выходца из Уэльса, хоть и получившего свою первую номинацию на «Оскар» за роль в фильме «Моя кузина Рейчел». Признанный в Англии одним из лучших театральных актеров, великолепный рассказчик, эрудит, знаток поэзии и Шекспира — недолгое пребывание Ричарда Бертона в Калифорнии успело наделать много шума.
Спустя почти 10 лет, узнав, что именно его взяли на роль Антония в грандиозной саге Манкевича и Мамуляна «Клеопатра», Элизабет всячески пыталась уйти из этого невиданного доселе по своим масштабам проекта. Но не могла не восхищаться репутацией Бертона как театрального актера от Бога и его удивительным — словно грохот бьющихся о берег штормовых волн — голосом. Сам Ричард говорил, что многовековая угольная пыль шахтерского городка, где он родился и откуда чудом смог вырваться, «виновата» в его знаменитом баритоне.
На первую же костюмированную репетицию Бертон явился в своей «слишком короткой тунике» с тяжелейшего похмелья. Долго хмыкал, кашлял, прочищал горло и полностью игнорировал партнершу. Но Элизабет, в тяжелом «египетском» гриме Клеопатры, сама того не ожидая, пришла на помощь. Обняла, успокоила, пожалела. В ответ услышала ворчливо-хриплое: «Кто-нибудь говорил тебе, что ты чертовски хорошенькая девчонка?» Тейлор поверить не могла, что этот великий соблазнитель и остроумец начал «игру» с такой пошлой банальности. Но Бертон знал, что делает. В мире, где все старались угодить Элизабет, он осмелился над ней подшучивать.
Что ж, первая искра была высечена, а пламя из нее разгорелось во время съемок любовной сцены между Антонием и Клеопатрой. С каждым новым дублем поцелуй Элизабет и Ричарда длился все дольше и дольше. А когда режиссер Джозеф Манкевич наконец решил, что сцена удалась, и велел пометить этот дубль, пара продолжала целоваться. «Не возражаете, если я скажу «снято»?» — нервно поинтересовался Манкевич. Но влюбленных уже ничто не волновало. И никто. Хотя оба были несвободными людьми: Тейлор замужем за своим четвертым по счету мужем — эстрадным певцом Эдди Фишером, а Бертон женат на прелестной актрисе Сибил Уильямс родом из его родного Уэльса.
За Эдди Фишера Элизабет вышла «с горя» — после того, как разбился на маленьком самолете под названием «Счастливая Лиз» ее третий супруг — импресарио и продюсер Майкл Тодд. Они были женаты чуть больше года, и Тейлор недавно родила дочку Лизу. Должна была лететь вместе с мужем, но из-за болезни осталась дома. Убитая горем молодая вдова (нет, она и правда очень сильно любила Майкла — единственного из всех мужей, за исключением, конечно, Бертона) смогла утешиться, выйдя за лучшего друга покойного мужа — Фишера. Эдди расстался ради Тейлор со своей женой, «американской любимицей» актрисой Дебби Рейнолдс, и похоже, именно это событие запустило цепочку дальнейших несчастий в жизни сразу нескольких участников нашей истории.
Фишер пытался смириться с изменой и надеялся, что Элизабет одумается. Однажды она проснулась ночью и в ужасе увидела склоненного над ней мужа с ружьем в руках. «Не бойся, Элизабет, я не смогу тебя убить, слишком ты красивая». Утром она собралась, схватила детей и скрылась в доме своего личного секретаря, а потом улетела к Бертону. Страсть этих двоих только набирала обороты, равно как и грандиозный скандал (Le Scandale, как прозвали его итальянцы) вокруг них. Они скрывались от знаменитых итальянских папарацци (съемки «Клеопатры» проходили в Риме) и сумасшедших поклонников на полузаброшенной загородной вилле. Бертон всякий раз подходил к телефону, когда звонил Эдди. Муж Элизабет от отчаяния едва не умер от передозировки. Жена Бертона Сибил, по слухам, тоже пыталась покончить с жизнью, у одной из двух их дочек на фоне скандала диагностировали серьезное психическое заболевание. Ричард чувствовал себя ужасно, но отказаться от Элизабет был не в силах.
Все перипетии романа двух звезд активно и неустанно обсуждались и в прессе, и в домах обывателей. Сэр Лоуренс Оливье, давний друг Бертона (Ричарда часто называли вторым Оливье), прислал ему гневную телеграмму: «Ты должен решить — хочешь быть великим актером или притчей во языцех?» Знаменитый ответ Бертона: «И тем и другим». Они с Элизабет были отлучены от католической церкви папой римским, но продолжали брать от жизни все, что только можно и нельзя...
Элизабет с гордостью наблюдала, как набирает высоту карьера Ричарда. Меньше всего ей хотелось, чтобы возлюбленного называли «мистер Клеопатра», слишком хорошо ей было известно, в какое неистовое бешенство его это приводило. Актриса на два года приостановила свою карьеру. Поехала вместе с Ричардом в Мексику, где он снимался в фильме «Ночь игуаны» по пьесе Теннесси Уильямса.
В 1964-м, спустя два года после начала романа, влюбленные, завершив разводы, поженились. Церемония была тайной, никого из репортеров не пустили. Элизабет надела желтое шифоновое платье (авторства Ирен Шарафф, создавшей потрясающие наряды для ее Клеопатры). В волосах невесты — свежие гиацинты и ландыши, на платье сверкала брошь из изумрудов и бриллиантов стоимостью 150 тысяч — один из первых подарков Бертона. В качестве же свадебного дара он преподнес Элизабет такие же серьги. И сделал единственное официальное заявление для прессы: «Элизабет Бертон и я очень, очень счастливы». Это был второй брак актера и пятый — Тейлор. На следующий день Ричард вновь блистал на сцене в образе принца Датского. После четвертого вызова на поклоны Бертон протянул руку и пригласил из зала Элизабет словами Гамлета, обращенными к Офелии: «Я говорю, у нас не будет больше браков...» Зал стоя приветствовал пару бурной овацией, выкриками и свистом.
Некоторые биографы актера уверяют, будто, изучив его дневники, нельзя не заметить — только благодаря терпеливому наставничеству Бертона, «вытаскивавшего» из жены ее лучшую игру на съемках фильма «Кто боится Вирджинии Вульф?», Тейлор получила свой второй «Оскар». Элизабет набрала вес для этой роли, выглядела на 15 лет старше, но это и впрямь была ее лучшая роль. И, возможно, один из лучших подарков от мужа. Сам он тоже был номинирован, но снова не удостоился престижной награды. Актера номинировали семь раз и всякий раз оставляли без статуэтки. Так или иначе, но и их душераздирающая, временами мучительная игра ставила зрителей перед неоспоримым фактом: Тейлор и Бертон гораздо больше, чем скандально знаменитые любовники и даже чем голливудские звезды. Они оба прежде всего поразительно талантливые и очень глубокие, серьезные актеры.
К 1967 году совместные сборы фильмов с их участием (вместе или порознь) достигали 200 миллионов долларов, составляя чуть ли не половину прибыли американской киноиндустрии. Семейный бюджет этой пары тоже был нескромным. Супруги одаривали друг друга бесценными полотнами Моне, Пикассо, Ренуара, Дега, Рембрандта, скупали недвижимость во всех уголках мира, тратили огромные деньги на частные самолеты. Ричард подарил Тейлор 10-местный пассажирский двухмоторный самолет и назвал его «Элизабет». А она однажды купила мужу в подарок за сумасшедшие деньги полотно Ван Гога на аукционе Sotheby’s и своими руками повесила его над камином в пентхаусе актера.
Лиз питала ненасытную слабость к драгоценностям, и Бертон не жалел денег на самые эксклюзивные «побрякушки». «Я приучил ее к пиву, а она меня — к ювелирным изделиям». В доказательство своей страсти Ричард подарил жене самые легендарные драгоценности в мире — среди них бриллиант Krupp в 33,19 карата и жемчужину La Peregrina, которой когда-то владели испанские королевские особы и Бонапарт.
Невзирая на внушительную коллекцию недвижимости (почти 280 гектаров банановых плантаций на Тенерифе, земля в Ирландии, где выращивали породистых скакунов, вилла в Мексике на берегу океана, дома актера в Швейцарии и Лондоне, шале актрисы в швейцарском Гштааде), Ричард и Элизабет в основном жили в отелях, занимая целые этажи для своих детей и свиты.
Прославилась пара и своими бурными ссорами как на публике, так и за закрытыми дверями. Известны случаи, когда наслышанные об этих битвах любители острых ощущений просили поселить их в номере этажом ниже, чтобы насладиться криками, грохотом падающей мебели и звоном разбитого стекла. «Наши скандалы — это восхитительные вокальные партии, когда Ричард взрывается, словно маленькая атомная бомба», — говорила Элизабет. Бертон с ней соглашался: «Мы живем напоказ на радость толпе и их ожиданиям самых идиотских выходок и юродства. Частенько мы затеваем ссору, исключительно чтобы поупражняться. Например, я говорю Элизабет, какая она уродина, а она обвиняет меня в том, что я бесталанный сукин сын... Я обожаю спорить с Лиз, но только не тогда, когда она раздета...» Так Ричард откровенничал в интервью Daily Mail. У обоих супругов было отличное чувство юмора, да и с самоиронией тоже все было в порядке.
И все же со временем отношения ухудшались, а стычки становились более брутальными: бурный образ жизни, алкоголизм Бертона, пристрастие Элизабет к «успокаивающим» таблеткам и бешеная ревность делали свое черное дело. А роман Ричарда с актрисой Натали Делон (бывшей женой Алена Делона и одной из красивейших женщин мира) привел к неизбежному разрыву. Бертон и Тейлор развелись в 1974 году, чтобы... вновь пожениться в 1975-м. И меньше чем через год снова расстаться. Письмо, написанное актером Элизабет, заканчивалось так: «Опустошенный любовью и любящий Ричард». А она признавалась: «Я больше никогда не хочу так сильно любить... Я все отдала этой любви... душу, себя саму, все».
Сразу после второго развода с Тейлор Бертон женился на 27-летней модели Сьюзен Хант. Ради актера она бросила мужа — гонщика «Формулы-1». А Элизабет вышла замуж за Джона Уорнера, будущего сенатора (он стал им во многом благодаря ее звездной славе и влиянию). К началу 80-х оба брака распались. И Элизабет нашла способ вновь воссоединиться с Ричардом, с которым не переставала обмениваться письмами и звонками. Предложила ему сыграть вместе в спектакле по пьесе их общего друга, драматурга Ноэла Кауарда, «Частные жизни» — про двух разведенных любовников. Бертон, изможденный, сильно исхудавший и как будто утративший свою былую мужественность, и Тейлор, скандалившая и вопившая на него, реально проживали на сцене свои собственные отношения.
Однако куда более сильным ударом, чем безжалостные отзывы критиков, стала для Элизабет внезапная женитьба Бертона в самый разгар гастролей. 35-летняя Салли Хэй (Ричард встретил ее на съемках, где она работала ассистентом режиссера), симпатичная, спокойная, с мягкими манерами, совсем не походила на Элизабет. Салли могла обеспечить Бертону комфорт и заботу о его сильно пошатнувшемся здоровье. Элизабет сделала попытку смириться с ситуацией и даже устроила для новобрачных прием у себя дома. Но что-то в ней надломилось, все стало безразлично — Тейлор начала переедать, горстями принимать лекарства и очень много пить. За кулисами ее всегда ждала бутылка виски.
Последняя попытка тяжелобольной актрисы убежать от одиночества и обрести семейное счастье — брак с простым строителем Ларри Фортенски — закончилась очередным разводом. После Бертона все мужчины были для нее лишь «компаньонами». Она их не любила, потому что продолжала любить Ричарда. «В своем сердце, вопреки всему, я всегда буду верить, что мы обязательно поженимся в третий и последний раз», — признавалась Элизабет одному из своих биографов.
Последнее письмо 58-летний Бертон отправил ей из своего дома в Швейцарии за три дня до смерти в 1984 году. На похороны актриса не приехала по просьбе жены Бертона — «во избежание ненужных сцен». Несколько дней спустя, прилетев в Европу, Лиз посетила его могилу ранним утром, сумев избежать толпы зевак и папарацци. И только вернувшись домой, получила письмо. Это было настоящее любовное послание, где, как намекнула сама актриса, Ричард признавался, что больше всего на свете хочет «вернуться домой». А дом — там, где есть она, Элизабет. Говорят, это письмо лежало в прикроватной тумбочке актрисы до самой ее смерти в 2011 году...
Подпишись на наш канал в Telegram