Не так много композиторов, чью музыку мгновенно узнаешь по первым звукам, — именно таков этот итальянец. Маэстро сочинял в разных музыкальных стилях и жанрах, но во всем мире он известен прежде всего как один из самых выдающихся и уникальных кинокомпозиторов.
Незабываемые мелодии Морриконе наверняка знакомы даже тем, кто никогда не видел фильмов с его саундтреками. Они становились не только неотъемлемой частью великих кинопроизведений, но и продолжали (и продолжают) жить своей отдельной жизнью.
Морриконе считал, что «хорошая музыка не способна спасти плохую картину». Тем не менее более семидесяти фильмов получили престижные награды и премии в немалой степени благодаря сопровождавшей их музыке Морриконе. Маэстро оставил огромное музыкальное наследство, сотрудничая с самыми знаменитыми режиссерами по обе стороны Атлантики. Он обрел мировую славу, сочинив в 60-е годы музыку к вестернам Серджо Леоне «За пригоршню долларов», «Хороший, плохой, злой». Но это было только начало. Уникальный талант композитора использовали вплоть до его смерти в 2020 году самые разные режиссеры — Пьер Паоло Пазолини, Брайан Де Пальма, Бернардо Бертолуччи, Дарио Ардженто, Педро Альмодовар, Квентин Тарантино... Всего маэстро написал музыку к более чем полутысяче фильмов и сериалов.
На вопрос, как он умудряется сочинять так много, Морриконе неизменно отвечал: «Совсем не сложно написать даже 12—13 кантат в год. Бах, например, сочинял одну кантату в неделю — к воскресной церковной мессе. При том, что церковная музыка была для него лишь одним из многих поводов брать нотные листы в руки и он писал колоссальное количество других произведений. По сравнению с Бахом я могу считать себя практически безработным. Единственное, что у меня с ним общего, — он, как и я, трудился каждый день с раннего утра до позднего вечера. Если ты композитор, то должен сочинять музыку каждый день без исключения. Возможно, бывают дни, когда сочинять не хочется, и тогда устраиваешь себе выходной, но это случается очень редко. Знаете, что происходит, когда я заканчиваю очередной проект, будь то саундтрек или иное музыкальное произведение? Каждый раз мне кажется, что больше я ничего не напишу. Если прервусь хотя бы на мгновение, боюсь, мое творческое пламя угаснет».
Эннио Морриконе родился 10 ноября 1928 года. Его отец Марио был музыкантом, профессиональным трубачом, играл в оркестрах. Мать Либера основала небольшой текстильный бизнес. Помимо Эннио у них было еще четверо детей. Отец научил сына нотам и игре на музыкальных инструментах. В 6 лет Эннио сочинил свой первый музыкальный опус. Интересно, что, несмотря на очевидные незаурядные способности, Морриконе на самом деле не испытывал страсти к музыке. Он с раннего детства мечтал стать врачом, а позже обрел еще одну страсть — к шахматам. Но отец не разделял желаний сына с того момента, как вложил ему в руки свою трубу со словами: «Я вырастил детей и содержу семью с помощью этого инструмента. Ты сделаешь то же самое для своей семьи». Отец записал 12-летнего Эннио в римскую консерваторию Санта-Чечилия, где он фактически окончил 4-летний курс гармонии за 6 месяцев. Помимо игры на трубе учился композиторскому искусству и аранжировке под руководством самого в то время известного профессора музыки. Официально он получил диплом консерватории по композиции в 1954 году. Постепенно любовь к сочинительству захватила Эннио целиком и полностью. И хотя он играл на трубе в джаз-клубах, его истинным желанием было посвятить себя серьезной концертной музыке. Но начинающий композитор быстро понял, что сочинение оригинальных музыкальных произведений не сможет его прокормить и обеспечить стабильный доход. Морриконе устроился на радио, где занимался аранжировками для театра и телевидения, написанием популярной музыки для звукозаписывающих компаний. Его нанимали и известные композиторы работать над музыкальными темами для фильмов в качестве «автора-призрака». Эннио и сам не горел желанием ставить свое имя под этими сочинениями и предпочитал использовать псевдонимы.
В середине 40-х годов, по окончании войны и эпохи правления Муссолини, итальянские режиссеры создали новое течение в кинематографе, получившее название неореализм. Роберто Росселлини, Лукино Висконти, Витторио Де Сика и Джузеппе Де Сантис обратились в своем творчестве к бедным людям, рабочему классу, их проблемам, трудностям — иными словами, к реальности — и вынесли эту черно-белую жизнь на экран вместо пышных декоративно-условных голливудских историй. Морриконе не мог остаться в стороне, и этот ренессанс в итальянском кино после десятилетий фашистской диктатуры оказал на него огромное влияние. Морриконе нравились фильмы неореализма, но казалась «чудовищно безобразной» сопровождавшая их музыка. «Я верил, что сумею сочинить гораздо более подходящую и достойную музыку. Мне нужны были деньги, и я решил, что буду писать для кино». В 1961 году вышел фильм «Фашистский вожак», где в титрах впервые значилось имя Морриконе как автора саундтрека. Поворотный же момент в карьере маэстро произошел в 1964 году, когда его школьный товарищ — режиссер Серджо Леоне нанял бывшего одноклассника написать музыку к своему первому вестерну «За пригоршню долларов». Леоне трансформировал классический американский жанр на итальянский манер, и его фильмы получили название спагетти-вестернов. Эннио не слишком серьезно относился к этому жанру, но отдавал себе отчет, что именно благодаря сотрудничеству с Серджо Леоне на свет появился кинокомпозитор Морриконе. В тот год у него родился третий ребенок — сын Андреа, который позже пойдет по стопам отца.
Что касается страстного увлечения шахматами, оно продолжалось у маэстро всю жизнь. Он играл в любительских турнирах в Риме еще подростком, а в 1964 году занял третье место в соревновании любителей шахмат на первенство Италии. Морриконе доводилось играть с самыми знаменитыми шахматистами мирового уровня, а тренировал его 12-кратный чемпион страны. Композитор всегда участвовал в сеансах одновременной игры, которые проводили гроссмейстеры в Риме или в тех городах, где Эннио оказывался с гастролями. В 2000 году в Турине он один из всех участников сеанса (включая своих сыновей) сыграл вничью с Борисом Спасским. Морриконе говорил, что, случись ему поменять карьеру композитора и дирижера на призвание шахматиста, претендовал бы исключительно на самый высокий уровень — боролся бы за титул чемпиона мира.
Вклад Морриконе в карьеру Серджо Леоне трудно переоценить. Так же как и в рождение звезды Клинта Иствуда, игравшего во всех знаменитых вестернах итальянца. Как известно, не добившись интереса к себе в Голливуде, Иствуд принял предложение Леоне и уехал сниматься в Италию. Саундтрек к фильму «Хороший, плохой, злой» с Клинтом в главной роли стал одним из самых узнаваемых и оказал огромное влияние на киномузыку. «Карикатурная природа героев Леоне вдохновила меня включить самые необычные и странные звуки в музыку, придав ей желаемую режиссером атмосферность». Композиция к последней их совместной работе — фильму «Однажды в Америке» — представляла собой фактически целую оперу, буквально брызжущую эпическими мотивами и темами. Именно Леоне первым оценил оригинальный прием, который придумал Морриконе, используя свист, колокольный звон, ружейные выстрелы, завывание койотов, пение птиц, тиканье часов и женские голоса в своих мелодиях. Неслыханное прежде дело в композиторском искусстве, но благодаря этому музыка приобретала особую насыщенность и многослойность. «Все звуки могут быть полезны для передачи эмоций. Музыка состоит из звуков реальности», — говорил композитор. Режиссеры поражались в равной степени и разнообразию музыкального ряда, и искусству пауз в мелодиях Морриконе, отлично понимавшего, что нельзя перегружать аудиторию избыточными эмоциями.
Блестящая репутация композитора в киноиндустрии привела к тому, что к Эннио выстраивалась очередь из знаменитых режиссеров. Он творил свое волшебство в «Днях жатвы» Терренса Малика, великой киноэпопее Серджо Леоне «Однажды в Америке», гангстерской саге Барри Левинсона «Багси», в эпопее Брайана Де Пальмы «Неприкасаемые», «Неукротимом» Романа Полански, «Гамлете» Франко Дзеффирелли... Морриконе был настолько успешен и востребован, что сложно было вести учет всем его проектам. Как однажды пошутил Бернардо Бертолуччи, «трудно найти и посмотреть итальянскую картину без музыки Эннио».
Морриконе принадлежал к элитной касте композиторов, к тем, кто сочиняет законченный музыкальный саундтрек к фильму и при необходимости выступает в роли дирижера, исполнителя и аранжировщика собственных сочинений. Режиссеры обычно полностью доверяют таким профессионалам, а те, в свою очередь, часто не просят представить им законченный сценарий, потому что их творчество является, по сути, частью сценария, когда вокруг музыки выстраиваются и сюжет, и характеры, и окончательная версия фильма. Именно поэтому, как признавался Морриконе, «бывают режиссеры, которые боятся слишком успешных музыкальных тем в своих картинах. Опасаются, что критики и зрители подумают, будто фильм удался благодаря очень хорошему саундтреку».
Иногда он сочинял музыку к более чем двадцати фильмам в год: запирался в своем доме в Риме и неделями карандашом записывал мелодии в нотных тетрадях, прежде чем сесть за рояль. По его словам, он слышал музыку, все ее оркестровые части, в своей голове и не нуждался в проигрывании ее за инструментом. Серджо Леоне называл музыку Морриконе «незаменимой», потому что она «подчеркивала действия и чувства героев более полно, чем диалоги», и просил Эннио написать саундтрек до начала съемок, как часть сценария. Такое «идеальное» сотрудничество — без поправок и указаний — основывалось на доверии и огромной свободе, которую давали Морриконе режиссеры. Например, выяснилось, что Леоне специально продлевал некоторые сцены, подстраивая их под саундтрек (за что критики потом обвиняли его фильмы в затянутости). Немыслимая роскошь для современных композиторов.
Эннио Морриконе пять раз номинировали на «Оскар» за лучший оригинальный саундтрек — к фильмам «Дни жатвы», «Миссия», «Неприкасаемые», «Багси» и «Малена». Но лишь в 2007 году композитор удостоился почетного «Оскара» за вклад в кинематограф. Его даже сравнивали с Леонардо Ди Каприо, которому академики долгие годы отказывались вручить давно заслуженную золотую статуэтку. И только в 2016 году Эннио получил самую престижную в мире кинонаграду за музыку к фильму Квентина Тарантино «Омерзительная восьмерка». Отношения с Тарантино, режиссером, выросшим на тех самых спагетти-вестернах, которые принесли славу композитору, складывались непросто. Тарантино знаменит не только энциклопедическими познаниями в мировом кинематографе, но и тем, как он собирает свои саундтреки из самых разных музыкальных фрагментов. Морриконе давно числился в фаворитах Квентина — он использовал фрагменты его музыки в создании саундтреков к фильмам «Убить Билла», «Доказательство смерти», «Бесславные ублюдки», а в «Джанго освобожденном», наравне с тремя уже существующими композициями, звучала и новая, специально написанная к этой картине. Именно последний фильм Тарантино и вызвал недовольство маэстро. «Нью-Йорк таймс» в 2013 году писала, что Морриконе на лекции в Римском институте кинематографии заявил студентам, что никогда не станет работать с режиссером после того, как Тарантино неприемлемым образом использовал его сочинение к фильму «Джанго освобожденный»: «Он помещает музыку в свои фильмы без должной последовательности и согласованности». Однако сам Морриконе позже уверял, что ему пришелся не по душе зашкаливающий уровень насилия и крови в «Джанго...», а вовсе не то, как Тарантино «переиначил» его музыкальный опус. Их дальнейшее сотрудничество многим казалось тогда нереальным. Даже несмотря на то, что в том же 2013 году на кинофестивале в Риме именно Морриконе вручал Тарантино почетную награду за достижения в кино.
И тем не менее маэстро согласился написать музыку к новому фильму Тарантино «Омерзительная восьмерка», где насилия и крови было ничуть не меньше, чем в предыдущих картинах. Композитор объяснил свое решение так: «В этом фильме насилие доведено до гротеска и, таким образом, не воспринимается как реальное. Поэтому его легко вынести». Возможно, Тарантино выучил урок, данный ему маэстро, и не хотел упускать шанс использовать талант, столь близкий ему и его режиссерскому видению. Это был первый случай, когда Тарантино доверил одному-единственному композитору сочинить всю музыку к его фильму, самому ее оркестровать и дирижировать на записи.
Ключом к сочинению такой музыки, идущей фоном для сцен насилия, Морриконе считал необходимость добиваться от музыкантов максимальной физической и эмоциональной отдачи: «Страдания музыкантов, выполняющих задачу выжать из своих музыкальных инструментов экстремальное звучание, должным образом отражают страдания жертв насилия».
«Я репетировал с огромным оркестром — 90 человек и столько же человек в хоре — концертную программу, когда мне сообщили о номинации на «Оскар» за саундтрек к «Омерзительной восьмерке». Все встали и устроили мне овацию. Приятный сюрприз, потому что я не ожидал, что меня могут номинировать», — говорил 87-летний маэстро. Он посвятил «Оскар» своей жене Марии Травиа. И свой первый почетный «Оскар» Морриконе тоже посвятил этой единственной в его жизни женщине: «Я посвящаю этот «Оскар» моей жене Марии, которая очень меня любит, и я люблю ее так же сильно. Это и ее награда».
Эннио женился на Марии Травиа в 1956 году, вскоре после окончания консерватории. Она была подругой сестры композитора, но сблизились они в больнице, где Мария оказалась с тяжелыми травмами после автоаварии. Морриконе каждый день в течение нескольких месяцев навещал ее, проводил с Марией многие часы, утешал, ободрял, уверял в скором выздоровлении и «капля за каплей в себя влюблял». Он не просто называл ее своей музой, он действительно так считал. «Моя жена — самое первое и главное мое ухо. В первые дни моего сотрудничества с режиссерами я сочинял темы и мотивы, которые в ретроспективе, по прошествии времени представлялись ошибочными. С той поры всегда спрашивал совета у Марии, и если она не одобряла мой выбор, отказывался от него». Жена иногда сочиняла стихи к его мелодиям, которые становились известными песнями. В официальных обстоятельствах ее знаменитый супруг был скуп на слова, но, когда его однажды спросили в интервью главной итальянской газете Corriere della Sera, в чем секрет их долгого и счастливого брака, ответил: «Об этом стоит спросить мою жену. Она очень хорошо справляется со своей работой. Потому что нелегко жить с человеком, который занимается тем, чем занимаюсь я. Военная дисциплина, строжайшее расписание, дни и недели в полной изоляции. Я очень требователен, прежде всего к себе самому и к тем, кто меня окружает. А иначе и результаты моей деятельности были бы совсем иными. Для достижения успеха, несомненно, нужен талант, но гораздо больше — тяжелая, упорная работа, опыт и преданность своему искусству, равная преданности своей жене».
В этом браке у композитора родилось четверо детей — дочь и трое сыновей. Они с Марией прожили вместе до самой смерти композитора в 2020 году в возрасте 91 года. В своеобразном прощании, которое Морриконе заранее написал, он подчеркнул, что вверяет жене все свое наследие. «Тебе я обязан невероятной любовью, которая держала нас вместе и которую мне жаль оставлять. Тебе мое самое скорбное «прощай»...
Морриконе обижался, когда его называли лишь выдающимся кинокомпозитором. Ведь он сочинил более ста концертных произведений, не говоря уже о джазовых, блюзовых и лаундж-композициях, то есть легкой музыке, которую он не только писал, но и продюсировал. Эннио редко покидал Рим, вежливо, но твердо отказывался учить английский и держал дистанцию с Голливудом. Лишь в 2007 году целый месяц гастролировал в Америке со своими концертами. На концертах, где выступал всегда в качестве дирижера, чередовал мелодии, написанные для фильмов, с концертными произведениями. «Поскольку я уже стар, люди должны знать все виды музыки, которые я сочинил». В 2016 году Морриконе отправился в турне, посвященное 60 годам его карьеры композитора, и выступил более чем в сорока европейских городах. Свой последний концерт он отыграл в Риме.
«В любви, как и в любом виде искусства, главное — это постоянство. Не знаю, бывает ли любовь с первого взгляда, или это всего лишь сверхъестественная интуиция. Я знаю, что должны быть постоянство, последовательность, целостность, серьезность и протяженность во времени. И поэтому я думаю, что через сто, двести лет люди смогут понять, что мы из себя представляли, в том числе благодаря фильмам и их музыкальному сопровождению».
Подпишись на наш канал в Telegram