В свое время актриса стала известна в первую очередь благодаря отношениям с Джудом Лоу. Затем несколько лет любвеобильная блондинка была желанной добычей папарацци. За романы со звездами (в том числе женатыми) ее осуждали все кому не лень. А сейчас Сиенна Миллер признается, что наконец остепенилась и даже готова выйти замуж.
Серии романов — с Рисом Ивансом, Джошем Хартнеттом, Джейми Дорнаном и Бальтазаром Гетти, не считая главного любовного приключения на глазах у всего мира с Джудом Лоу — принесли Сиенне Миллер особую репутацию. Ее называли горячей штучкой и звездой лучших вечеринок в городе. Папарацци не просто преследовали Миллер — они плевали в нее, выкрикивали оскорбления. Особенно после того, как она «закрутила» роман с женатым отцом четверых детей Бальтазаром Гетти (наследником знаменитого магната). С той поры Миллер числится в негласном списке голливудских «разрушительниц домашнего очага». А когда в результате прослушки ее телефона, которую устроил медиамагнат Руперт Мердок, выяснилось, что она изменила Джуду Лоу с Дэниелом Крэйгом, Сиенну и вовсе смешали с грязью. Сама актриса интрижку с Крэйгом отрицала и даже выиграла в суде процесс против влиятельного Мердока. Но помолвка с Лоу была расторгнута. А Бальтазар Гетти, с которым Сиенна пыталась утешиться после разрыва с Джудом, благополучно вернулся к своей жене...
Так или иначе, но бурная жизнь осталась позади. Сегодня 37-летняя Сиенна Миллер — успешная актриса и счастливая мать семилетней дочки.
— После рождения ребенка вы живете в Нью-Йорке. Почему именно здесь? Все ваши родные в Англии...
— В Нью-Йорке можно выработать с детства настоящую твердость характера и выдержку. Умение противостоять всему на свете. Нельзя спрятать детей от окружающего мира, и это прекрасно. Да, мои родные остались в Англии. Так что здесь я — одинокая волчица. (Смеется.) Но мой бывший бойфренд Том Стерридж, отец нашей Марлоу, тоже живет в Нью-Йорке. У нас прекрасные отношения. Том потрясающий человек, и я всегда буду его любить и уважать...
— У вас хорошие отношения с отцом девочки и при этом новый роман (с владельцем галереи 28-летним Лукасом Цвирнером. — Прим. ред.). Замуж не собираетесь? Ведь в брак вы еще ни разу не вступали...
— Я бы вышла замуж, почему бы и нет? Лукас открыл для меня потрясающий мир искусства. Мы ездили на биеннале в Венецию, и кажется, я еще никогда не узнавала столько нового и интересного. С Лукасом мне очень комфортно, и он наконец-то привык общаться с Томом. Ради Марлоу мы проводим вместе с Томом много времени и здесь, и за границей, я бы не стала эту традицию нарушать. Лукас вписался в нашу компанию. У него отличные отношения и с моим бывшим, и с дочкой.
— Вас явно преобразило материнство. Не хотите еще детей?
— С огромным удовольствием родила бы Марлоу сестричку или братика. Тем более что она очень просит. А пока мы вдвоем с дочкой ходим на выставки, в театры, гуляем в Центральном парке с собакой ранним утром. Нельзя сказать, что папарацци перестали совсем обращать на меня внимание. Они знают мое расписание, когда я веду дочку в школу, например, и это, конечно, сильно действует на нервы. Кому понравится, если ты в 8 утра вышла в спортивной одежде и без макияжа прогуляться с ребенком и попала в таком виде на обложку? В любом случае в британских таблоидах можно увидеть массу моих изображений, где я вся обсыпана хлопьями для завтрака. (Смеется.) Но теперь папарацци хотя бы не позволяют себе, как раньше, прятаться за мусорными баками, а потом выскакивать прямо передо мной и кричать гадости.
— Дочка на вас похожа?
— У нас одинаковое чувство юмора — довольно специфическое. Но Марлоу очень независимая и самостоятельная. Иногда мне приходится себе напоминать, что я ее мать. (Смеется.) Уже таскает у меня косметику, иногда надевает мои вещи. Например, свитера мои носит как платья. Сейчас Марлоу в основном увлекается гимнастикой и шалопайством, обожает, когда я закидываю ее подушками, например. Это чудо — делить жизнь с дочкой. Я не могла и мечтать ни о чем прекраснее. Даже карьера отходит на второй план...
— Наверное, вам было очень обидно долгое время получать второстепенные роли, зная, что заслуживаете большего...
— Ну, было не так уж плохо сниматься у великолепных режиссеров в классных фильмах, пускай и во второстепенных ролях. В «Снайпере» Клинта Иствуда, «Охотнике на лис» Беннетта Миллера... Зато больше времени проводила с дочкой.
Но, конечно, мне хотелось больших ролей. Увы, стратег из меня никудышный... Для того чтобы получить такую возможность, надо быть Дженнифер Лоуренс. Общаться с кем надо и получить международное признание. Лоуренс может получить финансирование под любой фильм! Я бы тоже не отказалась от участия в марвеловском фильме. Но для того, чтобы стать звездой такого масштабного проекта, нужно получить соответствующие цифры, чтобы продюсеры захотели вкладывать деньги в проекты с участием этого конкретного актера. Все упирается в цифры в конечном счете...
— А вы не думаете, что вашей карьере помешали эти гадкие сплетни о ваших любовных похождениях?
— Ну разумеется! И мне было очень стыдно. Но тогда я была слишком наивной, мне хотелось жить и экспериментировать, я не видела в этом ничего плохого. Теперь я стала гораздо более реалистичной.
— Вы одна из первых актрис, кто решился заявить об агрессии папарацци, о нарушении права на частную жизнь, когда в суде выиграли битву с Рупертом Мердоком... Откуда такая смелость? Мало кто из звезд, чьи телефоны были на прослушке у таблоида, решились пойти в суд. Многие довольствовались компенсацией от Мердока из страха еще сильнее навредить карьере...
— Да, когда по приказу Руперта Мердока «хакнули» мой телефон, я могла все утрясти приватно, но это было бы неправильно. И я сделала все достоянием публики, когда пришла в суд. Знаете, когда мне наносят удар, я предпочитаю все-таки давать сдачу. И я выиграла. Мне очень тогда помогло не впасть в паранойю решение вступить в открытую схватку с медиамагнатом и целой медиаимперией. Победа сделала меня сильнее, придала уверенности в себе. С тех пор по большому счету мне все равно, что обо мне напишут. Я получила своего рода прививку от злобной критики и стыда. К тому же я живу иначе, гораздо скучнее и не представляю больше интереса для таблоидов.
Но, наверное, какие-то вещи никогда не забуду. Особенно ужасным ударом стала для меня статья в уважаемой и солидной газете, отнюдь не таблоиде — The New York Times. Я тогда готовилась к дебюту на бродвейской сцене. Они решили обо мне написать в связи с этим. И назвали мои к тому времени закончившиеся отношения с Лоу «интрижкой». А в это время сам Джуд тоже выступал в спектакле в бродвейском театре. Буквально через неделю они написали и про него. «Джуд Лоу был три с половиной года в отношениях с Сиенной Миллер, они были помолвлены...», а далее все выглядело так, как будто я фривольная и бесстыжая потаскушка. Такой чудовищный сексизм скрывался за этими строчками! Я была вне себя. У нас ведь с Лоу было все очень серьезно... К тому же в таком уважаемом издании еще и перечислялись некие персонажи, с которыми я якобы вступала в интимные связи. Ложь. Я добилась извинений. Но было больно и противно, словно из тебя вынули душу и все душевные силы...
В результате я ужасающе сыграла в спектакле и виню за это тех писак! Шучу, конечно, но когда делаешь что-то, о чем долго мечтал, и читаешь о себе такие нелестные и лживые тексты, невольно перестаешь соответствовать... Но я все равно обожаю театр. Очень хочу сняться в музыкальном фильме. И написать кулинарную книгу!
— Значит, вы и впрямь сами готовили — вместе с Брэдли Купером — в фильме «Шеф Адам Джонс»?
— Я умирала от голода, когда смотрела этот фильм первый раз. (Смеется.) И мне никто не верил, что я сама готовила под руководством мишленовских шеф-поваров. Они нас с Брэдли обучали. И конечно, научились множеству полезнейших вещей. Часто с Купером устраивали общие обеды в качестве тренировки. Дома. Было весело!
— Вам удалось и вернуть себе репутацию, и доказать, что вы прекрасная актриса. В последнее время буквально началось восхождение Сиенны Миллер на звездный олимп.
— В какой-то момент я сумела сфокусироваться на работе. Возможно, когда меня пригласил в картину Клинт Иствуд. Публика любит такие вот возвращения из небытия...
— Неудивительно, что вы прекрасно сыграли в сериале «Самый громкий голос». Он о бывшем директоре телеканала, который с шумом покинул пост из-за сексуальных скандалов. Вы играете жену этого типа, но в сериале присутствует и ваш «любимый» герой Руперт Мердок...
— Ох да! Это было дивно — еще и по этой причине поучаствовать в проекте, где его изобразили именно так, как он того заслуживает. А уж мне просто невтерпеж побывать в одной комнате с чудовищем! (Смеется.) Что касается директора Роджера Эйлса, я в 2015—2016 годах всю эту историю наблюдала. Обвинения, которые его сотрудницы выдвинули, и вскрылась вся ужасающая правда. Мое счастье, что я никогда не подвергалась сексуальному харассменту в рамках профессии. На меня орали, топали ногами, недоплачивали — словом, обращались иногда как черт знает с чем... Но это иное дело. Никто и никогда ничего мне не предлагал сделать в награду или взамен, ну вы понимаете, о чем я.
Роджера играл Расселл Кроу. Критики говорят, что это едва ли не лучшая его роль, и я с ними согласна. Ему, как и мне, часами накладывали грим в одном трейлере с раннего утра. Мы пили кофе и смешили друг друга, веселились как малые дети.
А еще я могу вам честно сказать, что мне лишь недавно впервые заплатили гонорар по-настоящему значительный. И я впервые почувствовала, каково быть мужчиной-актером в нашей индустрии. (Смеется.) Это прекрасно! Нет, все равно не как мужчине, но по сравнению с тем, что обычно получала на 90 процентов меньше мужского гонорара, — отличие существенное.
— Вас хвалят и за главную роль в фильме «Женщина в огне». У вашей героини пропала дочь, и она остается с ее ребенком. Женщина ужасно страдает, но в то же время у нее есть своя жизнь, которую она давно мечтает устроить...
— По сути, это моя первая главная роль в серьезном фильме. В 36 лет мне позволили рассказать самой настоящую историю. Что ж, я была готова. Я умею переключаться. Если было нужно заплакать, я плакала, засмеяться — я смеялась... Готовясь к съемкам в этой картине, я посмотрела много документальных фильмов. Встречалась с женщинами, потерявшими своих детей. Ездила в метро, в поездах, забредала в какие-то глухие заброшенные места, наблюдала за людьми. Вела дневник. Думала, много думала...
— В декабре вышел еще один ваш фильм — «21 мост», где вы с Чедвиком Боузманом играете нью-йоркских копов. Кажется, в экшен подобного рода вас тоже раньше не звали на главную роль...
— Верно, не было такого. Мне понравилась идея заглянуть за кулисы работы полицейского управления в таком городе, как Нью-Йорк. Побывать в очень мужском и брутальном мире, скрытом от глаз обывателей. Нас тренировали настоящие копы, в том числе из отдела по борьбе с убийствами. Представьте, они на полном серьезе называют преступников «плохими парнями»! То есть это вовсе не киношная выдумка. (Смеется.) Теперь я знаю много полицейских штучек. Как правильно стрелять, обращаться с наручниками, как заходить в помещение, чтобы не оказаться на линии огня, проводить обыск... Пришлось, конечно, побегать и физически приложить немало усилий, что я обычно редко делаю. Режим был тяжелый.
— А как вы в себя обычно приходите? Как расслабляетесь?
— Если выпадает минутка, я предпочитаю побыть наедине с собой. Немного занимаюсь йогой. И хотелось бы побольше читать. У меня почти четыре месяца ушло на «Анну Каренину»! К стыду своему, я первый раз этот роман Толстого прочитала. Вообще же, еда, вино и друзья — вот мои лучшие радости и мои развлечения! Почти что как девиз звучит. Но мои друзья — это и правда ключ к моей нормальности. Они у меня потрясающие, самые лучшие на свете, я их знаю с 10 лет, и они по-настоящему обо мне заботятся. И мне очень комфортно в этом маленьком мирке, где меня все знают и стараются всячески ублажить. (Смеется.)
Подпишись на наш канал в Telegram