В свои 25 лет он один из самых востребованных артистов поколения. Уже в 22 года его выдвинули на «Оскар» за фильм «Назови меня своим именем», и Тимоти стал самым молодым актером за 80 лет, номинированным за лучшую мужскую роль.
Затем последовали роли, не менее обласканные критикой и полюбившиеся зрителям, — в картинах «Леди Бёрд», «Дождливый день в Нью-Йорке», «Король», «Маленькие женщины», «Дюна». И вот совсем скоро на экраны выходит тоже долгожданный фильм знаменитого режиссера Уэса Андерсона «Французский вестник. Приложение к газете «Либерти. Канзас ивнинг сан». Картина буквально набита под завязку величайшими актерами разных поколений: Билл Мюррэй, Фрэнсис Макдорманд, Бенисио Дель Торо, Тильда Суинтон, Эдриен Броуди...
Тимоти начал сниматься и играть на сцене еще во время учебы в известной школе для артистически одаренных детей в Нью-Йорке. Дебютировал в эпизоде сериала «Закон и порядок» в 2009 году, а потом снялся еще в двух телесериалах. В «Родине» он сыграл сына вице-президента Америки и удостоился с другими участниками сериала первой престижной номинации на премию Гильдии киноактеров «За выдающееся исполнение». Выступал он и на сцене театров в Америке и Англии. В кино одним из первых громких проектов стало его участие в фильме «Интерстеллар» — Тимоти досталась роль сына главного героя (Мэттью Макконохи).
На интервью с Тимоти даже в голову не придет спросить о том, сколько раз он ходит в спортзал и какой у него любимый вид фитнеса. Это не про него. Зато у Шаламе поразительная харизма, которой позавидует и рок-звезда. Не покидает ощущение, что перед тобой актер старого доброго Голливуда 20-х годов прошлого века...
— Тимоти, вы стали безумно востребованным буквально за три года. Только в этом году побывали на двух фестивалях — в Венеции и в Каннах. На последнем представляли фильм «Французский вестник...». В Каннах вы ведь впервые поднимались по знаменитой лестнице, верно?
— Да, точно. Забавно, что моя старшая сестра Полин занималась балетом и много раз бывала в летнем танцевальном лагере неподалеку от Канн. И я тоже провел немало времени во Франции, но ни разу не был в этих местах, на Ривьере, когда проходил фестиваль. Конечно, это впечатляющий опыт. Я, как и все актеры «Французского вестника…», приехал на премьеру в личном автобусе Уэса Андерсона. К счастью, наш фильм успели снять до того, как разразилась эпидемия. Я даже побывал на показе для актеров в кинотеатре на Таймс-сквер в Нью-Йорке... Тогда я репетировал в спектакле в лондонском театре, но потом все надолго закрылось — и в Англии, и в Америке. Поэтому, когда мы приехали в Канны, возникло ощущение, что этот фильм мы снимали в совершенно ином мире и в другой жизни...
Мне безумно везет. Я почти всегда работал с такими режиссерами, как Уэс Андерсон, — когда не о чем волноваться, кроме как о своей актерской работе. Но я прекрасно знаю, что бывают полные противоположности ему — когда приходится переживать абсолютно за все, происходящее на площадке. Хотя на самом деле не в твоей власти что-то изменить и проконтролировать.
— Уэс Андерсон собрал в этом фильме, кажется, всех любимых актеров, с кем работал раньше, вы один «новенький»... Вас это смущало?
— Смущало — не то слово! Помню, как получил от Андерсона письмо за пару недель до начала съемок, где он написал: «За прошедшие годы я не раз приглашал молодых актеров, и были случаи, когда они не являлись или являлись неподготовленными...» Конечно, я очень близко к сердцу принял эти слова и старался изо всех сил не выглядеть белой вороной, не подвести команду таких профессионалов. Разумеется, я видел все фильмы Уэса и понимал, насколько написанные им сценарии уникальны и по стилю, и по тону. Но нельзя этот текст воспринимать как руководство к действию, пока не уловишь истинного смысла. Для меня образцом такого понимания сути остается игра Рэйфа Файнса в картине Андерсона «Отель «Гранд Будапешт».
Когда я приехал во Францию на съемки своей части фильма (это триптих, состоящий, соответственно, из трех частей, глав, статей — как угодно), мне повезло жить в комнате в отеле по соседству с нашим редактором. И он меня пустил посмотреть уже отснятые части с Эдриеном Броуди, Бенисио Дель Торо, Леа Сейду. Это было бесценно и очень мне помогло. Я смотрел и думал: какие они потрясающие актеры!
— В «главе» фильма, где вы участвуете, вашей партнершей стала Фрэнсис Макдорманд. Причем сценарий написан на основе реальной истории — романа между взрослой журналисткой и юным студентом-революционером...
— Я, разумеется, встречал Фрэнсис раньше, у нас один агент, но мне всегда казалось, что я к ней не посмею даже подойти. Ну о чем, скажите, пожалуйста, могу я говорить с такой звездой? Она приехала на съемки, только-только отыграв в великолепной картине «Земля кочевников», за которую, кстати, потом получила «Оскар»… Конечно, я волновался! И радовался одновременно, ведь чем раньше начинаешь работать с выдающимися актерами, тем лучше.
Вот с тех пор я почувствовал себя принадлежащим к касте драматических артистов, а не просто актеров... Знаю, как ужасающе претенциозно это звучит! (Смеется.) Мы с Фрэнсис много разговаривали. Например, о том, что к успеху ведет длинная дорога, ну или это лестница, в которой очень много ступеней. Ты можешь ярко засветиться уже на первой, а пройдет немного времени, и про тебя забудут… И еще мы с ней говорили о браке. О том, как это важно, когда партнер тоже творческий человек и с ним можно многое обсудить, потому что вы на равных. Как у самой Фрэнсис — она замужем за Джоэлом Коэном, одним из тех самых братьев Коэн. (Улыбается.) Он приезжал ее навещать, и мы с ним несколько раз гуляли и общались, когда я не был занят в сценах с его женой.
Когда вы на равных, это здорово, даже если есть большая разница в возрасте, как в этом фильме у наших персонажей... В общем, несмотря на то, что Фрэнсис опытная, мудрая женщина, а я наивный юнец, отношения у нас сложились ровно такие, как я люблю. Мне нравится общаться со старшими коллегами. Бабушка даже иногда говорит, что я должен побольше дружить со своими сверстниками. (Улыбается.)
— Фильм снимали во Франции, в маленьком городке. Вы родились в Нью-Йорке, но у вас папа француз, и вы прекрасно говорите на этом языке...
— Да, и у меня даже есть французское гражданство. Этот городок очень похож на тот, где я проводил у родителей отца все лето в детстве, в нескольких часах езды от Лиона. Такой типичный, до карикатуры, провинциальный маленький город. Когда я там жил подолгу, начинал думать по-французски и даже сны видел на французском языке. (Улыбается.) Полностью пропитывался местной культурой. И мечтал одно время стать профессиональным футболистом. В летнем футбольном лагере во Франции тренировал десятилетних мальчишек, хотя мне самому было тогда всего 13 лет. (Улыбается.)
— И атмосфера на съемках «Французского вестника...» была совсем не похожа на студийную...
— Мы все жили в одной гостинице, очень скромной, никакого гламура и размаха, как бывает на студийных проектах. Такой артистический салон, как в прошлом веке. (Улыбается.)
Не забуду, как на наших ужинах Билл Мюррэй бесконечно откалывал свои шутки. А на последнем ужине я произнес тост, поблагодарил режиссера за то, что он мне подарил такую прекрасную возможность. Еще несколько человек встали и тоже сказали теплые слова Уэсу. И тут же Билл постучал по своему бокалу и попросил слова. Конечно же он нас всех высмеял, спародировал и поиздевался над нами всласть. (Смеется.)
Билл — отличный пример актера, который до сих пор не пресытился своей работой и успехами за такую долгую карьеру. Было невероятно интересно наблюдать, как он искренне радовался, волновался и веселился, как будто первый раз на съемках. Над новенькими он подшучивал, и иногда довольно жестко, никто не жаждал попасть ему на язык. Но это лишнее доказательство его неравнодушия. Мол, каждая картина — особенная, не проходная, выкладываться нужно на сто процентов.
— В 22 года вы получили номинацию на «Оскар» за фильм «Назови меня своим именем». Голова от такого успеха не закружилась?
— Полагаю, я не стал психопатом потому, что на следующий день после оскаровской церемонии моя карета превратилась в тыкву, как в известной сказке. Я вернулся в Нью-Йорк, без денег, квартиры, и ютился у своих друзей. Не хотел жить у родителей, а своего жилья у меня еще не было. Конец зимы, самая мерзкая погода в Нью-Йорке в это время, и настроение у меня было под стать... Но зато без помех выучил роль к предстоящим съемкам «Короля»... Мне нужно было забыть, вымарать из памяти всю эту глупость, этот миф о Тимоти Шаламе, возникший за время предоскаровской рекламной кампании… При этом для многих я оставался пустым местом. «Здравствуйте, я Тимоти Шаламе. Вам понравился фильм, где я играю?» — «Очень мило, но я еще его не посмотрел», — отвечал мне на очередном мероприятии очередной член академии, чей голос нужно было заполучить...
В общем, в компании старых друзей я пытался «поженить» в своей голове две эти реальности, убрать диссонанс из своего уходящего из-под ног мира. И слава богу, мне тогда удалось не быть пойманным в столь очевидную ловушку.
— Естественно, многих фанатов интересует ваша личная жизнь, кого вы сейчас приглашаете на свидания... (Тимоти встречался с дочкой Мадонны Лурдес в 2013 году — они вместе учились в известной нью-йоркской Школе искусств, музыки и драмы. В 2018 году на съемках фильма «Король» у актера начался роман с Лили-Роуз Депп, дочерью Джонни Деппа и Ванессы Паради. Они расстались в 2020 году. Но периодически встречаются и, судя по фото, остались как минимум близкими друзьями. — Прим. ред.)
— Ради любви мы все и живем, и благодаря ей сумели так долго продержаться, выжить... Кстати, уже на первых свиданиях можно понять многое о человеке. Но пока я не готов отвечать на такие вопросы. Всегда вспоминаю одну историю, как дурной анекдот... Мы были с Лили-Роуз в Венеции на фестивале с нашим фильмом «Король». Все прошло хорошо, и после мероприятия мы решили немного отдохнуть. Поехали на Капри, катались на яхте в море. Я в ту ночь почувствовал себя самым счастливым человеком на свете, потому что провел целый день в лодке с девушкой, которую любил... И это был лучший день в моей жизни. Так я думал, пока наутро не узнал, что наши с Лили-Роуз фото появились во всех таблоидах. Кто-то издалека засек и сфотографировал, как мы целуемся... Все это сопровождалось гадкими подписями и комментариями. Например, таким: мол, мы якобы обнимаемся ненатурально, для пиара. Меня как будто по голове ударили... Уму непостижимо! Вы реально думаете, что я захотел бы так бледно выглядеть, будь это пиар-акция? И смех и грех, но с тех пор я стал еще более закрытым человеком, признаюсь честно...
— Что ж, у славы и романов с красивыми и тоже известными девушками бывают издержки... К слову, о славе. Фантастический фильм «Дюна» — первый в вашей карьере проект такого огромного масштаба, где у вас главная роль. Было ли вам неуютно от всей этой шумихи, завышенных ожиданий вокруг картины? Все обсуждали, сумеет ли Дени Вильнев «переплюнуть» киноверсию Дэвида Линча.
— Если от чего и испытываешь давление, так не от размаха самого фильма, а исключительно от цифр — я имею в виду финансовую сторону проекта. «Дюна» — фильм мечты, основанный прежде всего на абсолютном творчестве. Так я к нему и своей роли и относился. А от всего остального держался в стороне.
— Режиссер «Дюны» утверждает, что никого, кроме вас, не видел в роли Пола. И если бы вы не согласились, у него не было плана Б. Очень лестно, наверное, такое слышать...
— Мне позвонил Дени Вильнев, когда я прочитал половину романа, и пригласил встретиться. Он собирался на Каннский фестиваль, а я в Лондоне заканчивал подготовку к съемкам «Короля». Ну я быстренько дочитал книгу и поехал на встречу. В результате половина книги вся испещрена моими заметками, мыслями, а вторая — нет. (Улыбается.) Роман был написан почти 60 лет тому назад, но проблемы никуда не делись. Все предсказания автора и сейчас невероятно актуальны. Все его предостережения — и насчет губительного отношения к окружающей среде, и чрезмерного увлечения и поклонения технологиям... По своему воздействию на несколько поколений я сравниваю «Дюну» с «Гарри Поттером». В том смысле, как много людей выросло на этой эпопее.
Я до сих пор не могу забыть, как Дени при нашей встрече расхаживал по своему номеру и рассказывал, как собирается снимать этот фильм, делился идеями. А я не мог избавиться от мысли, что это просто сон. Еще совсем недавно, год тому назад, я жил у друзей и уж точно не мог рассчитывать на такую удачу. Я испытываю огромное уважение к режиссерам. Мы, актеры, всего лишь шестеренки в механизме, придуманном ими... Сейчас снимаюсь у еще одного прекрасного режиссера Пола Кинга в картине «Вилли Вонка» (Тимоти играет знаменитого персонажа Вонку из фильма «Чарли и шоколадная фабрика» с Джонни Деппом. Только теперь — этого героя в молодости. — Прим. ред.). Недавно мы записывали музыку к фильму на легендарной студии «Эбби-Роуд», где записывали свои альбомы «Битлз». Боже, вот там я себя особенно остро почувствовал настоящим самозванцем! Словно осквернил историю своим присутствием в таком месте... Но это стало хорошим уроком — как приспособиться к странным вещам, событиям, обстоятельствам, в которых я оказываюсь и куда мне так трудно себя «вписать»...
— И все же, каково быть таким знаменитым в 25 лет?
— Я не пытаюсь отрицать этот факт. (Улыбается.) Но хочу понять, как с этим жить и что делать. В плохие дни мне кажется, что не сумею это вынести, но в хорошие бываю менее пессимистичен. Один из моих кумиров — не назову его имя, он рассердится — дал мне мудрый совет: «Никаких наркотиков и фильмов о супергероях».
— Хороший совет. Вы, кажется, умеете относиться к себе не слишком серьезно, а это тоже хорошая прививка от звездной болезни...
— Один только этот термин — «звезда кино» — ассоциируется у меня со смертью, честное слово. Не хочу выглядеть банальным пустозвоном и себя принижать, но мои успехи — это сочетание удачи и еще одного хорошего совета: не размениваться понапрасну. Его я получил еще в юности, когда только начинал актерскую карьеру. И этому совету пытаюсь следовать. «Ты всего лишь актер. Всего лишь актер». Я повторяю эти слова как мантру.
Подпишись на наш канал в Telegram