Книга о яркой звезде отечественного хип-хопа Децле ака Ле Трюк закончена. Мой соавтор и главная героиня, его мама Ирина Толмацкая, решилась поделиться тем, что долгие годы оставалось чувствительной и закрытой информацией. Другие герои, участники и персонажи, знавшие и любившие Децла, рассказывают о нем свои уникальные истории. А все вместе мы пытаемся найти ответ на вопрос: кто же ты, Кирилл Толмацкий?
И ра позвонила прошлым летом: «Кирилл хотел, чтобы я написала автобиографию. Считал мою жизнь, полную драматических поворотов и встреч с неординарными людьми, достойной описания. Теперь вышло так, что рассказывать надо прежде всего про него. Ведь мало кто вообще догадывается, каким был мой сын — Кирюша, Кирилл Толмацкий, Децл ака Ле Трюк, Джузеппе Жёстко. Так все перемешалось и в нем, и вокруг... Хочется объяснить.
Никакого предчувствия у меня не было, но в декабре 2018-го началась какая-то маета. Это сложно понять: бессонница, ни на чем не основанное беспокойство, в «Инстаграм*» постила какую-то депрессню. Кирилл даже спросил: «Мам, а что за упадническое настроение?» Но объяснить тревогу, которая грызла изнутри, я и самой себе не могла. Второго февраля работала. Обычный день, если не считать того, что все документы я почему-то датировала третьим числом. Перепутала. А третьего уже не вышла».
(Вместо предисловия)
Однажды шестилетнему Кириллу прилетело по голове качелями. С одной стороны, а кому не прилетало? С другой... Помните монументальные советские качели, которыми при желании убить можно было? Досталось серьезно, хлынула кровь, товарищи по игре расступились в ужасе, а он даже не заплакал. На самом деле Кирилл вообще редко плакал, но речь не об этом. Больше всего на свете в тот момент он опасался огорчить маму.
Сообща прилепили на рану лист подорожника, усилили конструкцию лопухом, и он пошел домой. Противно подташнивало, голова кругом, но все же получилось выдать Ире заготовленную во дворе версию: «Мам, я немножко оцарапался, а мокрый, потому что бегал и вспотел».
Он чувствовал влагу, но не мог видеть, как со спины рубашку заливает кровью, которую за пот ну никак не выдашь. Ира трясущимися пальцами отлепила листок и едва не сползла по стенке — хлынуло струей. Счастье, что именно в тот момент домой заходил Толмацкий-старший. С лету оценив ситуацию — у сына пробита голова, а жена вот-вот упадет в обморок, — подхватил Кирилла на руки и мухой в травмпункт.
Доктора произнесут много грозных слов, достаточно ярко описывающих всю опасность сложившейся ситуации. Повернуться ведь могло совсем плохо: не возвратись Александр домой, потеряй сознание Ира — страна могла бы вовсе не узнать ни Децла, ни Ле Трюка!.. Кирилл пообещал впредь играть осторожнее. «Только не говори маме», — попросил он, и отец понимающе подмигнул.
...Ему уже восемнадцать, псевдоним Децл прирос и стал символом принципиально нового для нас музыкального направления. «Вечеринка» и «Письмо» звучат из каждого утюга. Кирилл популярен, одно из многочисленных интервью записывают на катере. Журналист (странная тема для визави, только что достигшего совершеннолетия, но о вкусах не спорят) спрашивает, боится ли Децл смерти.
«Я боюсь смерти, потому что существуют родные — мама, папа, бабушки, дедушка, которые очень расстроятся. А я не хочу их расстраивать», — отвечает фронтмен отечественного хип-хопа.
...Он знал, что у отца появилась другая женщина. Быть в курсе несложно: всех объединял ночной клуб — избранница родителя работала здесь на танцполе, Децл читал рэп, а в целом заведение принадлежало Толмацкому-старшему. Но стоит ли воспринимать юную ровесницу на съемной квартирке как угрозу семье, жизненным принципам, которые родители всю жизнь декларировали? Ведь это даже звучит несерьезно! Ну конечно же нет. Побесишься внутри себя, переваришь и будешь молчать. Главное — не узнала бы мама. А там, глядишь, отец образумится и все как-то утрясется само собой, станет как прежде.
Сколько из нас вообще тех, кто о чем-то не сообщал маме, справедливо полагая, что некая информация может не добавить ей здоровья?
2019 год. Бабушка Кирилла, мама Иры, ничего не знает. Много лет она нездорова, не выходит из дому, и конечно, ей не говорят. Для нее Кирилл, самый лучший, любимый и талантливый, в отъезде. Впрочем, в силу возрастных особенностей ей уже несложно объяснить, что заходил внук недавно, буквально на днях, и она с готовностью это вспомнит. Бог, кем бы ни был и на какие имена ни отзывался бы, велик в своей мудрости к старикам и детям: они верят в хорошее, Он умеет создать для того все условия.
— Ира, не носи черное, и так тощая, а в черном тебя вообще не видно! — говорит она.
— Хорошо, мамочка, больше не буду, — отвечает Ира.
— Вот и умница, — кивает мама.
Мы кочуем, встречаемся с Ирой где угодно, только не дома. Я боюсь увлечься разговором, ляпнуть лишнее и невольно выдать самый страшный секрет. Принцип «только не говори маме» актуален для всех. Да и нужна ли кому-то правда — банальная, беспощадная и до обидного очевидная?
В «Инстаграме*» Децла среди последних публикаций — картины с буквами. От аббревиатуры R.I.P невольно вздрагиваешь (эта совсем последняя), но посвящение правоверному растаману Бобу Марли логично. Кирилл прошел все стадии отношения к легенде регги — от подражания и обожания до уважительного почитания. Его собственные похороны какие-то неведомые человеку силы назначили на день рождения Марли. Как итог? Как награду?
Или основной смысл несет предпоследняя публикация — слово ART (искусство), перечеркнутое полицейской лентой crime scene do not cross? И последующая с R.I.P имеет отношение к философскому хип-хопу вообще?
Остальное изобразительное искусство от Децла — трафаретные буквы, что-то вроде головоломок, сделанных по образу и подобию тех, что давно заполонили соцсети. Раньше дети играли на улице в казаки-разбойники, передвигаясь по стрелочкам и подсказкам. Теперь складывают буквы в слова — так можно вычленить мысль, погадать на будущее, лучше узнать собственную личность, да и вообще найти ответы на многие вопросы. А его подписчики приучены смотреть между строк, искать подсказки на битах, разгадывать ребусы, следить не за хайпом — за смыслом! И они уже все выяснили. Знают, куда Децл скрылся от всезнающей общественности, о чем пишет новую музыку и даже в каком возрасте вернется к ним обратно.
Пока читаешь комментарии, не отпускает мысль, что их авторы не заслужили лишающей надежд и местами неприглядной правды не меньше мам. Недалеко ушла от темы этой главы, в общем.
И хороший ли выйдет рассказчик из матери? Дело ведь даже не в любви, безусловной и необъективной, а в том, что самые острые углы и спорные моменты его биографии проходили мимо нее. «Только не говори маме» — одна из самых живучих, переходящих из поколения в поколение формул.
И все-таки мы попробовали.
Ира рассказывала эту историю вскользь, не очень придавая ей значение и сомневаясь, стоит ли вообще включать ее в книгу. Но по законам жанра именно второстепенная и будто бы лишенная особого смысла деталь едва ли не яснее всех прочих показала суть всех участников этого происшествия. Как если бы на старую раскраску кто-то случайно опрокинул стакан воды и она расцвела скрытыми внутри оттенками.
Все произошло под Новый год в перевернутом заэкваторном мире. Тогда — это вам не сейчас. Провести зимние праздники на экзотических островах могли себе позволить редкие счастливчики. Теперь встретить Рождество на Мальте так же просто, как заехать на рюмку коньяку к теще в Мытищи. Тогда же осторожные вылазки за экзотикой были единичными. Даже те, кто успел поймать мейнстрим и заработать, туристами были весьма условными — на рожон не лезли, дальше пляжей не совались. Да и какая-нибудь Паттайя еще не встречала гостей родным восторженным матом под широкие улыбки местных пейзан и праздничной елкой. Такое было время.
В Индонезии, куда поехали Толмацкие, действительно есть на что посмотреть: красивейшие леса, сюрреальные храмы из черного вулканического камня и живые вулканы, выплевывающие сердитые облачка с серным, намекающим на близость возмездия за неправедную жизнь запахом. Впрочем, наш турист до последнего времени посещал здешние курорты в основном из-за побережья океана. Пляжный сервис всегда предполагал бонусные цены хоть в Анапе, хоть в Улувату, а съевшие собаку в вопросе экономии наши привычно платили там, где дешевле.
Толмацкие втроем отправились на морскую прогулку. Помимо них в старенькую моторку улыбчивого аборигена погрузилось еще человек шесть, и она самонадеянно вышла в море. В предновогодние деньки круче экзотики для граждан из города морозов и реагентов, согласитесь, придумать сложно.
Сначала лодка издавала скрипучее «бур-бур-бур», потом «бур-бур», а закончила «бур... у... дец». На этой мажорной ноте Ира, и не только она, поняла, что берега не видно. Вокруг, насколько хватало глаз, расстилалась бесконечная вода.
Невозможность запустить двигатель, из бака коего, как выяснилось, вытекло все горючее, растерянность капитана судна — там все собралось воедино. Лодчонку, неуправляемую и хлипкую, неумолимо понесло в океан отливом.
Люди вообще паникуют по-разному. Александр Яковлевич орал на парня-индонезийца, соблазнившего их морской прогулкой, но по какой-то причине не взявшего с собой сигнальных ракет. Отец семейства наивно полагал, что подобный безалаберный сервис он оставил на родине и тут-то точно отдохнет. Впрочем, его вопли адресата если и достигали, то эффекта не имели. Тот ни слова не понимал по-русски и на всякий случай вежливо улыбался. Ира вспоминала, как кто-то бранился по-немецки, впрочем, с тем же результатом.
Ей было страшно, просто очень страшно. Спасательные жилеты, которые организатор досуга взять в лодку все же догадался, утешали не сильно. Куда плыть-то? Темнело, границы бездны становились все более размытыми и жуткими. Есть в открытом море одна выбивающая из колеи штука: ночью неясно, где вода, а где небо, и кажется, что вода везде.
Кирилл ужаса взрослых не разделял. Держал мать за руку, рассказывая, как все благополучно закончится: «Мам, не бойся! Тут кругом полно островов! Рано или поздно нас обязательно прибьет к берегу. Поживем некоторое время как Робинзон Крузо».
Через полтора часа безнадежного дрейфа, когда уже начало казаться, что спасения нет, показался огромный пассажирский лайнер. Он весь светился ночной иллюминацией, шел быстро, элегантно поднимая волну, — как в кино. Лодочка взвилась криками «SOS! Помогите! Мы здесь!» на нескольких языках. Увы, услышаны они не были и прекрасный лайнер скрылся в экваториальной темени.
Толмацкие прибыли на отдых в компании семейства известного артиста Александра Малинина. Он и забил тревогу. Служащие здешнего отеля имели удовольствие наблюдать редкое явление: российский исполнитель белогвардейских романсов в элегантных летних штанах, всегда подчеркнуто вежливый, крыл их на чем свет стоит. Шутка ли — два часа лодки нет! Требовал принять меры, поднять вертолет, делать хоть что-нибудь, не сидеть сиднем!
Ему возражали: отель к экскурсии на старом корыте отношения не имеет, ответственности за его друзей не несет. «Там же дети!» — кричал певец.
Обнаружили несчастных случайно — лодка, полный клон той, на которой попали в передрягу Толмацкие, только с баком без пробоин, поделилась топливом. «Бур-бур-бур» — прожорливо заговорила посудина и двинула к берегу. Не дотянула метров пятьсот — горючее снова вытекло. После того как Ира услышала от двигателя уже знакомое «бур... у... дец», надела на себя и сына спасательные жилеты, схватила его под мышку и прыгнула в воду.
Вторая лодка держалась неподалеку и была готова поделиться горючим еще, но Ира не могла ждать. И даже грозное мужнино: «Хотя бы ребенка оставь, утонете оба!» — не остановило. Спустя много лет она рассказывала, что помнит все до мельчайших деталей: они плыли вдвоем, черная вода как желе расступалась под руками, берег ободряюще подмаргивал огнями. Она видела цель, сын был рядом, так чего ждать? Ты просто прыгаешь и плывешь!
Александр Яковлевич причалил с остальными туристами чуть позже. И наверное, это было разумно.
Почему предпоследний? Потому что последний — совсем уж грустно. А в том, что речь пойдет о рыцаре, даже не сомневайтесь.
Кнара Завацкая, R’n’B-певица, несколько лет работала на Александра Толмацкого вместе с Децлом, Батиштой и остальными и продолжила сотрудничать уже с Ле Трюком в качестве back MC и автора композиций. Но главное, они с Кириллом по-настоящему дружили, поэтому Кнара в курсе многих вещей, о которых маме лучше бы не знать, и Ире, конечно, не говорили.
Кнара: Команда, состоящая из девяти Раков по гороскопу — впечатлительных, обидчивых, легко закрывающихся в себе, — наверное, порядком попортила крови продюсеру. Это были мы. Девять хронических страдальцев. Впрочем, при всей нашей коллективной схожести Кира был особенным.
Мы ровесники, я чуть старше даже, но всегда казалось, что наоборот и разница не в пару лет, а раза в два. Когда нам было по двадцать и когда по тридцать, стоя рядом с ним, одинаково чувствовала себя маленькой девочкой! Все думала: как же мне научиться так рассуждать? Настолько Кира казался энергетически монументальным и мудрым — часто озвучивал мысли, молодым людям не присущие от слова «вообще». Будто говорит человек с опытом, четко понимающий, чего в текущий момент хочет. Тогда думала — это у него от сытости во всех смыслах: поездил по миру, учился за границей, рос в обеспеченной семье.
Самый простой пример: артистов перед концертом или на гастролях кормят обедами. Ребята заказывали чуть ли не по четырнадцать блюд — интересно же попробовать разное! И вот по очереди излагают свои обширные меню, радуются, что сейчас та-а-акую поляну накроют, а Кирилл говорит: «Мне блины, пожалуйста. Два». И немая сцена.
Когда человек развился, сбалансировал себя, он уже не ведется на все подряд. И на любой, даже самой безумной поляне съест свои два блина. Точно так же и в работе. Кира искренне не понимал, почему многие гонятся за любым заработком. «Вот скажи мне, зачем они вписались в это г...? — спрашивал он в почти философских разговорах. — Из-за денег?»
Большая часть молодых рэперов не имела ни его опыта, ни его взглядов. Нигде не были, ничего толком не видели! Куда ни позовут, сколько ни заплатят — все хорошо! Казалось, если дают, — надо брать! Конечно, все знали, как правильно, прилично, рационально и так далее, но в юности мало кто сопоставляет правила со своей реальной жизнью.
Однажды мы с Кириллом почти разом влипли в сходные непростые ситуации, и он первым кинулся мне на помощь. Включился, хотя вокруг него самого разворачивался просто адский трэш. То есть рыцарство его не было книжным, показным, шло от души.
История банальная: я забеременела и осталась одна. У родителей понимания, мягко говоря, не нашла. Им я виделась студенткой юридического университета, а не сопливой матерью. Мне вполне могли отказать от дома, настолько силен был их гнев. В общем, тяжелое выдалось время. Кирюше хватило одного взгляда на мое пришибленное лицо, чтобы начать опекать: «Спокуха, мы все разрулим».
Я родила девочку, Мишель. Кирилл стал ее крестным. Она такая же особенная, как и он. И судьба у нее особенная, и прекрасно понимаешь, почему все так, а не иначе. У Кирюши тогда на руках был крошечный сын. Не могу достоверно знать, почему обязанности матери пришлось выполнять моему другу. Предположу, что та, на ком они лежали, отказалась.
И он кинулся растить! Как любящий отец, рыцарь, прекрасный и добрый человек. Давалось все непросто: не было денег на молочные смеси, не хватало на памперсы, Кира ничего не успевал. Помню его с совершенно ошалевшими, красными от недосыпа глазами, перевозной сумкой и беби на руках.
Конфликт с отцом уже имел место быть. Думаю, вся ситуация с разводом родителей для Кирюхи имела какое-то тысячное ускорение. Конечно, он рассчитывал на Александра Яковлевича и никак не предполагал, что в планах того — другие дети и совершенно иные заботы. Остальное накрутилось уже как снежный ком. Представьте: у тебя терки за музыкальную студию, проблемы с гастролями, вся твоя жизнь рухнула и... младенец на руках, который орет, хочет кушать, приболел и вообще творит все, что младенцам положено. Когда мы, молодые родители, пересекались в городе, вопрос: «Блин, а что теперь делать-то?» — автоматически возникал в воздухе.
Технически он не мог стать мне рукой помощи — у самого было сильно весело, но поддержку и то, что Кирилл на моей стороне, я чувствовала всегда. Он умел дать это понять, а перед схожими проблемами мы и вовсе превратились в закадычных братанов.
Эго мое было разбито совершенно. Чтобы как-то жить, побежала работать, расти и преодолевать в другое место. Оставила музыку, занялась менеджментом в бьюти-индустрии и достаточно быстро решила свои финансовые проблемы.
У Кирилла же шанса на обычную жизнь вообще не было. После бешеной популярности, которая сопровождала его первые пластинки, люди стягивались к нему, как вокруг обезьянки для пляжных фото. Постоянно кто-то подходил с просьбами от сфотографироваться до поговорить. Потрогать дреды — вообще самое главное в жизни занятие: «Они как косички? А как ты их моешь? Что они означают? А голова не болит?»
Выпрыгнуть из этого экшена ой как непросто. По какой-то неясной причине никого не останавливает даже автолюлька в руках со спящим младенцем. По сути, ты не можешь ни трусы себе спокойно купить, ни тарелку супа в кафе съесть, не сообщив общественности, как ты моешь голову. Ни о какой приватности и уважении твоего пространства даже речи не идет. И конечно, всем глубоко наплевать, спал ли ты сегодня.
Повинуясь сложившемуся на твой счет общественному мнению, трудно решиться показать себя настоящего, признаться, что в реальности все не так глянцево, дорого и легко. Да что там публика — родным, бывает, открыться не можешь!
Однажды после домашнего скандала Кирилл с крошечным Тони примчался к отцу в клуб «Инфинити». К тому, с кем находился в ссоре, приехал. То есть размах ЧП и отчаяние человека, которому некуда бежать, вполне очевидны — это SOS! Два дня Кира с младенцем жили в кабинете Толмацкого-старшего. Наверное, тогда все могло бы пойти иначе. Достаточно было честно рассказать, признаться отцу, что влип, попросить поддержки. Уверена, Александр Яковлевич понял бы! Но снова возникло: я сам по себе, я успешен, все решу. Возможно потому, что шага навстречу не было.
Конечно, если долгое время обкладывать сына сплошными запретами, он закономерно начнет войну с тобой, отстаивая свой выбор. Не нравится девушка? Прекрасно! Значит, она будет рядом. Ты против моего ухода в тень? Окей, значит, найду себе самую глубокую и черную нору.
Какая уж тут музыка? Но он пытался вместить в этот дурдом и ее! По-другому просто не мог, таким был его способ жить. Конечно, усталость накопилась колоссальная. Несколько раз Кирилл засыпал за рулем. Он прекрасно водил, однако аварии стали его преследовать. После того как половину мазды убило трамваем, долго вообще не садился за руль. Перемещался на такси, пешком, гироскутер, помню, был какой-то. Потом стал водить, но дозированно — по городу.
Несколько лет назад Кирилл привез моей дочери и своей крестнице из Испании необычный подарок — вещь старинную, заметно потертую временем. Это отрывки из Евангелия на испанском языке, на пергаменте в раковине. Берешь в руки и сразу чувствуешь мощнейшую энергию, понимаешь, насколько огромен духовный смысл подарка. И выбрать, отыскать такой мог разве что Кирилл Толмацкий. В этом был весь он. Человек с чрезвычайно тонкими чувствами и вибрациями — такие и становятся символами поколений. Кира смог отказать себе в малом, но двигал большое ради получения глубокого.
Я совершенно не согласна с мнением, что он себя закопал, превратился в эдакого заброшенного ребенка шоу-бизнеса. Кирилл искал гармонию между тем, чего ждал от него потребитель, и тем, что чувствовал он сам. Кстати, он ее нашел.
Первый продукт Толмацкие выпустили массовый. Уровень мировой, до такого результата сложно дотянуться, даже если он и твой собственный. Высоко и мощно начал в определенном сегменте. Потом началась неизбежная работа на качество и усложнение материала — ты же растешь, развиваешься. И вот показываешь новую вещь очередному музредактору, а дальше начинается то, что обычно происходит с концептуальной музыкой: «О, класс! Я с удовольствием буду слушать это в машине, но на канал не поставлю, мы это не продадим».
Почти у всех, кто не ставил его на радио, не звал на телеканалы, в машинах играли те же самые треки! Просто эти продвинутые люди были убеждены: Децл — больше не массовый продукт. Он и сам к продвижению относился очень личностно. То, что любишь, держишь в сердце, сложно продать — ты не можешь посмотреть на это как на товар.
Прошло десять лет, Кирилл выпустил пять собственных альбомов. Да, сначала потребителей было человек двести, потом восемьсот, он снова начал заполнять залы. Увы, только в последние годы и сам понял, что его музыка — это не товар из супермаркета, так просто не зайдет. Нужны маркетинг, обертка и прочее. Бывает, слушаешь что-то из любопытства, а потом оказывается — именно этого и не хватало!
Сейчас мы выросли, многие чего-то достигли, и нас волнуют другие темы: вот я шел-шел, пер как танк, дошел и теперь хочу понять, а зачем, собственно, я сюда так хотел? Кто я в мире? Что мне по-настоящему дорого?
Последняя пластинка «Не важно, кто там у руля» потрясающая, круче я пока не слышала ничего. На «Ютубе» есть подборка, где ее слушают звезды мирового хип-хопа. Все в один голос говорят: это из ряда вон. Чувствуют, что и чувак читает особенный, и текста?, как у нас говорят, исключительные. Абсолютно убеждена: эта музыка еще возьмет свое, а последняя пластинка преподнесет немало сюрпризов.
Ирина Толмацкая: Александр Яковлевич много лет подряд лелеет миф о якобы комплексе маленького роста у Кирюши: мол, поэтому он так торопился расстаться с псевдонимом Децл. Не думаю. Скорее всего, мой бывший муж проецирует на историю сына собственную, вероятно, очень чувствительную. Вряд ли парень, подверженный подобным переживаниям, станет называть себя дрыщом или подшучивать на эту тему.
Однажды Кирилл показал видео, от которого я покатывалась со смеху. В фойе перед каким-то фестивалем или премьерой к сыну подошел здоровенный, почти двухметровый мужик. Хотел поздороваться, пожать руку. Так вот, мужчина говорит:
— Добрый вечер, Кирилл, так здорово с вами встретиться, я же вырос на ваших песнях!
— А я из-за вас не вырос! — отвечает ему мой, намекая на гастрольное питание «дошираком».
Ну какие могут быть комплексы у человека, способного так шутить? Когда он поменял джип на «Мини Купер», ребята юморили: наконец автомобиль соответствует размеру водителя. Машинку живо окрестили Децломобилем. Я к тому, что попытка отойти от псевдонима Децл точно никак не связана с его ростом.
— Хотел дистанцироваться от ярлыка «мажор», продюсерского проекта и образа рэпующего золотого мальчика, прочно ассоциирующегося с именем Децл?
— Ну да. Появился Ле Трюк и вместе с ним другое «я». На определенном этапе Кирилл увлекся изучением прошлого, философских составляющих жизни, а тема имени во многих культурах считается важной. Вроде как имя — почти судьба. Рассказывал: издревле люди брали псевдонимы, чтобы запутать нагов (злых духов), и полагали, что каждое твое новое имя — это отдельный ты. Так к Децлу и Ле Трюку добавился Джузеппе Жёстко. Не уверена, что Кирилл спасался от нагов, хотя кто знает... Он верил в то, что отдельное имя несет определенный энергетический потенциал.
Децл, Ле Трюк, Джузеппе — все они его альтер эго, очень разные. Джузеппе Жёстко — вообще персонаж отдельный, всякие шуточки себе позволяет, отличается прямотой суждений. Может врезать правду-матку промеж глаз. Ле Трюк читает философский рэп, размышляющий, а Децл — это детство с вечеринками, улицей, скинхедами.
Поиски ответа на самый главный человеческий вопрос: «Так кто же я?» — в разные годы приводили сына в очень неожиданные места и сферы. Он много ездил, видел. Что-то привлекало у ямайских шаманов, что-то — у японских самураев.
Оказалось, рэп бывает не только про то, как кайфово оттянуться, он еще и про права человека, смысл жизни, справедливость. Кто-то согласился с ним и остался, другие отошли в сторону — и это тоже нормально. Музыка не должна деморализовывать, считал сын. Упрощение рэпа, когда рифмуют любовь-морковь-кровь-вновь, отупляет новое поколение, ведь хип-хоп — прежде всего культура молодых людей. Думал, это делается намеренно — недалеких людей легче контролировать. Почему-то в это верится. А поскольку именно он поднял эту волну, чувствовал свою ответственность и за новые поколения молодых тоже.
— «Бог есть» из третьего же альбома? Серьезный контраст с предыдущей работой — негласным гимном золотой молодежи «Потабачим». Кирилл начинает показывать настоящее лицо человека взрослеющего, думающего, снявшего маску обеспеченного юного раздолбая. Кстати, будто уже порядком разочарованного.
— Во втором альбоме «Уличный боец», который Кирилл выпускал еще с Сашей, уже много его собственных песен. Он пробует, нащупывает свой формат. Поднимает непростую тему межнациональных отношений. Тогда с этим было непросто, но кто бы подумал, что может быть еще хуже?
И снова успешные продажи, престижные премии, включая ЮНЕСКО, успех. Не могу сказать, что сын «поймал звезду», сидя на соседних рядах с Ленни Кравицем и Джей Ло в легендарном нью-йоркском зале на MTV Video Music Awards. Ничего похожего на болезненную веру в бесспорное признание не было и потом. Все тот же упорный поиск себя, своей темы, собственной музыки.
Действительно взрослел, обретал опыт. Надо ведь и по собственному лбу получить ручкой грабель, не все про чужую боль слагать... Плюс наш с Сашей развод, безусловно, помножил все переживания на десять и сильно пошатнул веру сына в вечные ценности.
Неудачное сотрудничество с лейблом Universal Music Group крепко вдарило по самолюбию и кошельку, они трудно разрывали контракт. Воротилы говорили, что альбом «ака Ле Трюк» плохо продавался, не компенсировал затрат на производство. Сын полагал, что его вообще надули, потому что считали только Москву и Питер, а он всегда лучше продавался на периферии. Почти четыре следующих года Кирилл не записывал новых вещей. Но он наблюдательный, много смотрел, анализировал, думал.
Решение показать себя настоящего, не отполированного редакторами глянцевых журналов и тщательно спродюсированного отцом, привело его в андеграунд. Говорить об этом как о бегстве — значительно все упростить. А Кирюша был каким угодно, но не поверхностным человеком. Кстати, ребята-поклонники (сам он этого определения никогда не любил) легко разделяли на концерте, какие композиции принадлежат Децлу, а какие исполняет Ле Трюк.
— До сих пор представители шоу-бизнеса его уход в андеграунд преподносят как творческое самоубийство. Отказ от многотысячной публики стадионов, медиаресурса, гонораров в конце концов понять сложно.
— А мне кажется, это было настоящим рождением. Тут-то ведь и началось все самое интересное! Знаешь, во что он любил играть маленьким? Стол или два поставленных рядом стула накрывались пледом или покрывалом и превращались в домик. А если с собой еще и фонарик захватить — почти шалаш где-то в глухом лесу или на таинственном острове. Рак по гороскопу, норка — это его мирок, уютный и комфортный. Вот говорят — потерял стадионы. А любил ли Кирилл стадионы? Чувствовал ли себя там в своей тарелке? Вопрос.
Кому придет в голову, что мейнстрим может остохренеть до крайности? Люди — такие люди! Мерим по себе. Но его жизнь и выбор нужно мерить по нему! Знаешь, его даже называли единственным монахом от рэпа, который спустился с вершин чартов на наш общий грешный асфальт. А он всего лишь хотел быть самим собой! Человеком. Носить прическу, которая нравится, читать рэп, который заставляет задумываться, воспитывать сына так, как считает правильным. Не святой, конечно. Но совсем не злой. Говорил, что добро нужно творить просто так, не ожидая ответных шагов, отдачи. Совершать поступки и бросать их в воду...
Ирина Толмацкая: В Диснейленд Кирюша мечтал попасть, кажется, с тех самых пор, как узнал о его существовании. И вот свершилось. Мы купили билеты на самолет, забронировали гостиницу, в Париже нас ждали друзья. Сыну лет десять было, и в предвкушении волшебства Диснейленда он весь извелся и меня извел. Во Франции тогда случились какие-то беспорядки, но мы об этом не подумали. Там же постоянно что-то происходит — профсоюзы бастуют, демонстрации перетекают в дебоши, битье витрин и переворачивание машин.
Почему Кирилл был вписан в паспорт отца? В общем, Александра Яковлевича с его историями прошлого с территории аэропорта «Шарль де Голль» в неспокойный город решили не впускать. Меня пропустили, а Сашу с Кириллом отправили в зал, где торчали такие же страдальцы, которые, во всяком случае в этот раз, так и не смогли увидеть Париж. Сын поначалу был, конечно, в шоке. Потом, когда через пару дней мы наконец смогли воссоединиться для бесславного возвращения на родину, даже развеселился.
— Сынок, ты испугался? — спрашиваю.
— Совсем нет. Знаешь, что самое прикольное? В том помещении белыми были только мы с папой! Остальные — цветные! Класс!
Забавно, едешь в прекрасную Европу за сказкой и волшебством, а тебя не пускают дальше порога.
Спустя много лет Кирилл все же побывал в Диснейленде — повез туда Тони, а мне показалось, прежде всего себя самого. Тогда же шокированный совсем неромантическим приемом Толмацкий-старший сразу по возвращении в Москву купил на семью тур в Турцию.
Мы, бывало, спорили с сыном на все эти темы. Не назову себя оголтелым патриотом — Родина, родимые березы и все такое, но верю в теорию про то, что сгодился там, где родился.
От Кирилла в последние годы все чаще звучало: «Надо валить». Возможно, в нем говорила простая человеческая усталость — он работал много и без халтуры. Или казалось, что его музыка будет понятнее за рубежами нашей страны. Или допекла тоска по свободе, которую в девяностые все мы пили как воду. А вкус ее так сложно забыть! Возможно, для своего сына мой хотел другой жизни.
Притом что Москва — это однозначно его город, родное место, Кирюша обожал Барселону, Киев, Санкт-Петербург, очень тепло относился к Ямайке и Японии. Много ездил, иногда казалось, что ему просто сложно сидеть на месте. Гражданин мира по духу.
Новый, 2019 год он с Тони приехал отмечать ко мне. Просто позвонил: «Мы сейчас приедем». Окей. Я всегда старалась не задавать лишних вопросов. И вот вышли втроем с собакой в Петровский парк. Вообще, почему-то даже тепло как-то было, мороз слабенький, ветра нет. Идем гуляем, снежинки редкие-редкие падают, будто нарисованные. И я спросила:
— Вот ты говоришь «Уеду», а где бы хотел жить?
— Наверное, в Швейцарии.
— Где-где?! — несмотря на общее минорное настроение, я расхохоталась.
— Тони мог бы там учиться. Мне хотелось бы, чтобы он получил образование за рубежом. Почему не там?
— Неужели мои уши это слышат, сын? А помнишь, как не шел в столовую обедать, пока я не позвоню? Говорил, как не хочешь учиться в той Швейцарии?
— Дураком был, мам.
Посмеялись, хотя, безусловно, отправить ребенка далеко от семьи или переехать всем вместе — вещи разные. Надежда на то, что хотя бы из внука еще может получиться отличный дипломат, неуверенно затеплилась снова. Не успели.
Да, в тот внезапный их приезд произошла еще одна странная штука. Кирилл привез документы, касающиеся, скажем так, недвижимости. Тут уж я не удержалась и спросила:
— Почему?
Он не ответил, сказал только:
— Пусть у тебя полежат.
Пусть. А вопрос «Почему?» так и повис в воздухе и до сих пор мучает...
— Отвлекаясь от книги, спрошу: ты всегда просто оставляла вопросы без ответов?
— О том, что случая снова спросить может не представиться, ведь не думаешь... Много лет я старалась не вторгаться в жизнь взрослого сына. Теперь жалею, если честно. Но подарок, который Кира приготовил для Юли на прошлый Новый год, так и лежит у меня на полке. И я совсем не хочу его открывать. Мне неинтересно, что там.
— Общение с внуком отсутствует?
— Да и это очень больно. В мае прошлого года не удержалась, поехала к Тони в школу. Я бывала там раньше, меня знают и учителя, и другие школьники.
— Та, в рваных джинсах, — моя бабушка! — говорил Тони друзьям.
— Крутая она у тебя!
Кстати, обычно он радовался моим приездам. С администрацией школы я тоже знакома, иногда платила за обучение, если у Кирилла не складывалось.
В общем, поехала, взяла на всякий случай паспорт. Ни от кого не пряталась, тайно не проникала. Так вышло, что документально я мальчику никто. Пошла к заместителю директора, объяснила ситуацию: хочу видеть внука, но в сегодняшних обстоятельствах мне комфортнее действовать через вас. Тони позвали. Он вошел. Дредов, которые по его желанию заплели перед днем рождения в 2018 году, уже не было. А он так просил! Очень хотел быть похожим на папу. Как мне показалось, на меня посмотрел больше с испугом, чем с негативом. Опустил глаза, сказал: «О нет» — и убежал.
— Что происходит? — спросила меня педагог.
— Не знаю, — честно призналась я.
Потом был грандиозный скандал: к несовершеннолетнему на территорию закрытой школы пустили постороннего, ну и так далее. Больше внука я не видела, и мне очень его не хватает.
Они с Кириллом похожи, самостоятельные оба. Сколько ни предлагала Тони подвезти, отвечал: «Сам доберусь на метро». И точно так же, как Кирюшку, просила его: кинь СМС, как будешь дома. Я всегда присутствовала в их жизни, поэтому сейчас мне очень тяжело. Все, что могу, — это постить в «Инстаграм*» фотографии прошлого и рассказывать для книги о тех днях, когда все мы были счастливы вместе.
Кстати, история с книжкой каким-то непостижимым образом перекликнулась с нашим новогодним разговором про страны и отъезды. Когда я опубликовала пост о том, что хочу оставить о Кирилле такую память, мне написали издатели из Прибалтики и Израиля. Я благодарна за внимание, но все-таки думаю, что книга про него должна выйти у нас. Москва — родной город. Здесь все, кто знал моего сына лично или по творчеству, кто продолжает его любить... Это в первую очередь для них.
Я же чувствую его присутствие каждый день. Иногда прошу о помощи: «Сын, научи, как я должна себя вести». И знаешь, опять происходит удивительное. Недавно попала в непростую ситуацию, всю голову сломала, что же делать. Засыпала расстроенной. Обычно в таких случаях я звонила Кириллу, сейчас же все по-другому. Ворочалась в мыслях, ворочалась и не заметила, как заснула. Снится, как приехала к сыну. Он в своей белой майке с символами. «Привет, мам, проходи», — говорит. Иду за ним внутрь, перед глазами спина и дреды по полу. В окна бьет ослепительное солнце, комнаты просто переполнены светом.
— Что же мне теперь делать? — спрашиваю о своем. — Только ты знаешь, как правильно поступить!
— Не переживай, все будет хорошо, — говорит и улыбается.
Сколько раз я слышала от него эту фразу! Да, порой жизнь била больно. Но мы оставались оптимистами, верили, что с человеком, если мысли у него добрые и намерения чистые, все должно быть хорошо.
Подпишись на наш канал в Telegram