«Я уверена, главным секретом здоровья и энергичности Веры Кузьминичны Васильевой было отсутствие злости, зависти, ревности и сожалений в ее характере и натуре. Перечисленного актриса, кажется, не испытывала никогда. Она не хранила в памяти, не перебирала на досуге имена тех, кто не дал ей роль 20 лет назад. Я бы сказала — Вера Кузьминична этого искренне не помнила. Высший пилотаж!» — рассказывает главный редактор Анжелика Пахомова.
С Верой Васильевой мы познакомились 11 лет назад. Признаюсь, что, когда я впервые шла к ней на интервью, ни в одном театральном спектакле ее еще ни разу не видела. Но, конечно, смотрела «Сказание о земле Сибирской» и «Свадьбу с приданым», где у актрисы прекрасные, выразительные роли. Веру Кузьминичну часто можно было увидеть по телевидению, в различных телепрограммах, но, когда в коридоре Театра сатиры я встретила сияющую, подтянутую женщину, в ярком алом жакете, с укладкой и маникюром, на вид лет пятидесяти, не могла поверить своим глазам.
Наш разговор начался в гримерной, и как-то так получилось, что уже через полчаса Вера Кузьминична сказала: «А поедемте ко мне домой! Там чаю выпьем и договорим». Квартира актрисы встретила меня множеством фото Васильевой на стенах, в самых разных образах и ролях, и какой-то особенной, уютной атмосферой. А еще везде были цветы. Чтобы уместить все букеты поклонников, подаренные после очередного спектакля, Вере Кузьминичне приходилось использовать ведра. О хозяине дома, муже актрисы, актере Владимире Ушакове, которого не стало за год до того дня, напоминал уголок, где были его портреты, иконки, свежие цветы в вазе. На кухне дремал обожаемый котик Филимон, подобранный когда-то на улице. Мы попили чай, разговорились о личном. Вера Кузьминична достала из шкафа и показала мне белое свадебное платье, привезенное из Парижа, в котором она отмечала золотую свадьбу. Я была совершенно очарована, поражена... Мне думалось: «Вот он, пример для любой женщины, как сохранить молодость, красоту и живой ум».
Мы стали общаться, я все чаще приходила в театр, по многу раз смотрела все ее спектакли, наблюдала порой, как актриса репетирует, как готовится к выходу на сцену. Больше всего удивляло, что актриса всякий раз волнуется, словно 18-летняя дебютантка. И когда после спектакля Вера Кузьминична спрашивала меня: «Ну, как я сыграла? Не так плохо? Только говорите правду», я знала — это не кокетство. Ей не нужна была лесть. Она действительно хотела убедиться, что все еще может выходить на сцену и наравне с партнерами играть, не снижая планку. А ведь Вера Васильева успела отметить 75-летие своей работы в Театре сатиры. Подумать только, 75 лет на одной сцене! Все эти годы она хранила верность театру, несмотря на то что времена бывали разные, порой ей приходилось очень нелегко.
Годы простоя, отсутствие интересных ролей. Меня всегда поражает, что, вспоминая об этом, Вера Кузьминична никого не винила, рассуждала здраво и просто: «Я никогда не умела толкаться локтями, требовать для себя ролей. Надо говорить прямо: я не обладала какой-то особенной, яркой красотой. Кроме того, в репертуаре театра не было романтических пьес. Я играла советских девушек. Не тех героинь, о которых мечтала в молодости...» Никогда в жизни не слышала чего-то подобного от других актрис. Ответственное, трепетное отношение к своему делу. В определенный момент в Театре сатиры исчез из репертуара спектакль, который она с коллегами играла семнадцать лет. Семнадцать лет! Мало какие спектакли проживают столь долгую жизнь, и вот, казалось, случилось закономерное. Но, придя к Вере Кузьминичне, я вдруг по ее лицу поняла, что... она пережила тяжелую утрату. Это был траур. Так актриса в душе провожала полюбившуюся роль...
Надо сказать, что, получив все возможные звания, премии и ордена, Вера Васильева вела себя предельно скромно. Помню, когда ехали с ней в Малый театр, на мероприятие, она вдруг стала искать в сумочке пропуск. «Зачем вам пропуск? Вы же играете в этом театре уже пять лет!» (Вера Васильева играла в Малом театре в спектакле «Пиковая дама». — Прим. ред.) — «Но, если спросят, я должна показать...» Вера Кузьминична не рассчитывала, что ее всегда и везде узнают. Просьба показать пропуск или простодушный вопрос новенького вахтера «А вы кто?» не вызывали у нее бурю эмоций.
Как-то так вышло, что именно в последние пятнадцать лет жизни Вера Кузьминична стала получать интересные, характерные, даже озорные роли. Зрители увидели совсем другую Васильеву — гордую, капризную, роковую... «Сейчас я вытащила наружу все, что не было востребовано раньше, появилось какое-то другое лицо, — объясняла мне актриса. — Но это же — я! Это все во мне есть...» И неудивительно, что при появлении хрупкой Веры Кузьминичны на сцене, в шляпке с пером и шелковом платье по фигуре, по залу разносилось «А-а-а-а-ах!». У всех на устах был один вопрос: как ей удалось остаться такой молодой?
Помню, когда в своей программе о здоровье Елена Малышева долго и подробно выспрашивала у Веры Васильевой, что же она ест на завтрак, на какой диете сидит, как за собой ухаживает, мне было смешно. Конечно, небольшие секреты все же были. Например, еда в доме порой подавалась в очень маленькой посуде (брат Веры Кузьминичны в шутку называл эти игрушечные тарелочки «кошачьими мисками»). Но каких-либо ограничений Васильева не признавала. Помню, как-то за ужином я неуверенно сообщила: «В целом я вегетарианец...» — «Что-о-о?» — переспросила Вера Кузьминична и отправила на сковородку кусок мяса. В гостях у Веры Кузьминичны «поститься» было невозможно... Сама она ни на каких диетах не сидела, кофе пила, крепкий чай — тоже.
То, что другим давалось ценой неимоверных усилий, ограничений и запретов, ей не стоило на первый взгляд ничего. Хотя я уверена, что главным залогом красоты и здоровья Веры Кузьминичны было отсутствие злости, зависти, ревности и сожалений в ее характере и натуре. Перечисленного Васильева, кажется, не испытывала никогда. Она не хранила в памяти и не перебирала на досуге имена тех, кто не дал ей роль 20 лет назад. Я бы даже сказала — Вера Кузьминична этого искренне не помнила. Высший пилотаж!
Возможно ли, чтобы у человека в таком возрасте вообще не было никаких проблем? Нет, конечно. Но Вера Кузьминична обладала уникальным качеством: она абсолютно ни с кем, кроме нескольких близких, не делилась своими проблемами. Мне кажется, эта черта перешла к ней от родителей. От отца, тихого, верующего человека, которого из-за его миролюбивого характера называли святым. От мамы, история ухода которой, рассказанная Верой Кузьминичной, меня потрясла. Тяжелобольную Александру Андреевну доставили в больницу. Она была в таком состоянии, что сил не было ни на что. Но когда в палату приносили обычный больничный чай, она говорила: «Как вкусно, какой замечательный чай!» На вопрос врача, как она себя чувствует, отвечала: «Очень хорошо! Ничего не болит»...
Вера Кузьминична тоже проявляла мужество не раз. Например, мало кто знал, когда у нее умер любимый брат. Младший в семье, Вася, которого она когда-то нянчила, с которым в последние годы особенно много общалась... Это событие произошло сразу после Нового года, а буквально через несколько дней у Веры Кузьминичны был назначен спектакль. Она его не отменила. Никому в театре о случившемся не рассказала. Всю боль пережила в своей душе, не выплескивая наружу. Она и о своих сердечных делах крайне мало говорила, хотя сейчас среди актеров принято исповедоваться. А если и говорила, то только то, что было, никаких фантазий и предположений, тем более затрагивающих других персон, быть не могло.
О Борисе Ивановиче Равенских мы писали, актриса рассказывала эту историю в своих интервью нашим изданиям, и повторять ее нет смысла. Интересно другое — верность Веры Кузьминичны своему чувству. Ведь эту любовь она пронесла через всю жизнь. «Мечта девочки о театре, книгах, великих артистах — вдруг все сошлось в этом удивительном, талантливом человеке! — рассказывала она. — Он ведь человек из очень простой семьи, сделал себя сам. Всю жизнь преклонялся перед Мейерхольдом, который был его учителем...» Ее внутренний диалог с Борисом Ивановичем не прекращался никогда, хотя с момента их расставания прошло больше 60 лет. Однажды я услышала от Васильевой такую фразу: «Мне некуда было деваться со своим сердцем...» В этих словах — вся ее боль, вся безнадежность и тоска от пережитого... Что это, высшее счастье или горе — так любить? Вера Кузьминична всегда отвечала — счастье.
Но жизнь продолжалась. Телефон в квартире Васильевой не умолкал ни на минуту. Звали в телепрограммы, на презентации, приглашали стать лицом общественных организаций, фондов... Доброе имя и безупречная репутация актрисы были везде востребованы. Но она не спешила отвечать на новые предложения согласием. Первый вопрос, который задавала себе Вера Кузьминична в таких случаях: «А имею ли я право?» По моим наблюдениям, она тщательно избегала какой-либо политики, считала, что это не актерское дело. Вообще, при всей кажущейся мягкости у Веры Кузьминичны был внутри твердый стержень. Я не раз наблюдала, как ее пытались уговорить на то, чего ей не хотелось. Отказ Васильевой, мягкий, интеллигентный, с уважением к собеседнику, многие не воспринимали как «нет». Но если уговоры продолжались, в голосе актрисы начинали звучать металлические нотки. У Веры Кузьминичны были какие-то сложившиеся, четкие внутренние правила, изменить которым ее не заставили бы никакие деньги или веяния времени. Она знала цену своим словам и поступкам.
Вспоминаю, по ее рассказам, как актриса отреагировала, когда ей позвонили из одной газеты с просьбой дать комментарий по поводу смерти Владимира Зельдина. Не прошло и десяти минут после подтверждения этой печальной новости. Было уже за полночь, актриса в это время находилась за границей, ей дозвонились на мобильный телефон и попросили быстро что-то сказать: «Очень надо! Газета уходит в печать!» В ответ Вера Кузьминична произнесла: «Я сейчас не буду ничего говорить. Для меня это слишком серьезное событие, чтобы, узнав об этом минуту назад, я готова была такую новость комментировать». И все. Но это вовсе не значило, что ей нечего было сказать о своем друге и коллеге. Прилетев в Москву утром, днем актриса поехала на прощание с Зельдиным, тяжело переживала произошедшее. Вера Кузьминична просто не любила необдуманной болтовни. Непривычное и ценное качество для нашего времени.
И конечно, невозможно было себе представить, чтобы актриса о ком-то сказала плохо! В модном сейчас формате «публичная исповедь» она не участвовала, про театральные интриги не судачила. Врагов у нее не было. Правда, как-то одна актриса, работавшая в Театре сатиры, пыталась корреспонденту нашего издания что-то «открыть», свести старые счеты... Я была потрясена, потому что накануне сама Вера Кузьминична говорила мне об этой женщине: «Такая была красавица в молодости, так хорошо играла! Ей всегда давали роли героинь». И все! Искренне, по-доброму вспомнила о хорошем. О плохом, наверное, промолчала. Так же как и в случае с легендарным режиссером, директором «Мосфильма» Иваном Пырьевым. Вера Кузьминична, вспоминая о нем, только благодарила. «Ошибочный порыв, который я отвергла, — это несущественно по сравнению с тем, что он для меня сделал, взяв в свою картину».
Часто журналисты задавали актрисе вопрос: «Почему вы не завели детей?» Да, этого в ее жизни не случилось. Но нельзя сказать, что Васильева была одинока. Мне кажется, что-то особенное пробудилось в душе Веры Кузьминичны с появлением в ее жизни маленькой девочки, которую актриса считала своей внучкой. Это Светочка — дочка Дарьи Милославской, крестницы Веры Кузьминичны. Деликатности в обращении актрисы с детьми можно было поучиться родителям со стажем. Помню, как она спросила Свету, игравшую с большим медведем на полу: «Деточка, а тебе не кажется, что тут может быть немножечко грязно?» И все. Никаких требований встать с пола, никаких лишних разговоров. Ребенок подумал и послушался...
Сейчас Света уже большая, учится в школе, занимается музыкой. Большая умница и любимица всей семьи! Ну а сколько бы я ни говорила о том, что крестница актрисы, Дарья, сделала для Веры Кузьминичны, не хватило бы слов. Это просто Божье послание, спасение, дар — для нее. Без присутствия в жизни Веры Кузьминичны этого человека она бы не провела так счастливо свою зрелость и прожила бы намного меньше, я в этом уверена! Постоянная забота, угадывание ее желаний, комфорт, искренняя любовь, полноценное, интересное времяпровождение — все это от Даши. Вы знаете, если честно, на моей памяти, в моем кругу (а я общалась со многими-многими актерами старшего поколения) нет более счастливой старости и более естественного, спокойного завершения жизни. Когда человек прожил все, до конца, и спокойно ушел... Хотя это не означает полного смирения от потери. Не означает, что боль от ее ухода меньше.
...Прошли годы, и о жизни Веры Кузьминичны я узнала многое. И все-таки не переставала в общении с ней делать для себя открытия. Это удивительно, но с ней я никогда не ощущала разницы в возрасте, не чувствовала себя стесненно. Наоборот, знала, что с Верой Кузьминичной можно было поговорить обо всем — откровенно, задушевно, без опасения делясь сокровенным из самого сердца... Без преувеличения скажу: этот человек воспитал меня (не воспитывая!), совет ее в нескольких сложных жизненных ситуациях помог сделать верный выбор, внимание ее — бесценно. И бесценно было однажды услышать: «Анжелика, я считаю вас своим другом». Вот именно из-за таких моментов потом, когда-нибудь, подводя итоги, скажешь: «Я прожила не зря. Случилось. Было!» Спасибо, спасибо...
2020—2023 годы
Подпишись на наш канал в Telegram