Светлана Колпакова много снимается в кино. Ее карьера началась с фильма «Оттепель», продолжилась картинами «Стандарты красоты», «Тайны города Эн», «Чего хотят женщины», «Мосгаз», «Шифр». При этом играет главные роли в МХТ и успевает заниматься семьей. В интервью «Коллекции» Светлана рассказала о своем актерском пути.
— Вы уже 18 лет играете в Московском Художественном театре. А любимый спектакль у вас есть?
— Да, «Веселые времена» на Малой сцене МХТ. Этот спектакль совершенно неожиданно возник в моей жизни, меня в него ввели на главную роль месяца за полтора до выпуска. Помню, пьесу прислали летом, в августе мы все собрались и уже в начале сентября сыграли премьеру.
— Это комедия?
— Да, лирическая комедия по мотивам старого голливудского фильма «Ниночка» с Гретой Гарбо в заглавной роли. Начинается она с того, что в Париж приезжают советские агенты, чтобы продать на аукционе драгоценности русской аристократии, конфискованные во время революции. Великая княгиня Свана, мечтающая вернуть свои украшения, подсылает к ним своего любовника — графа Дальгу. Тот знакомит их со злачными местами французской столицы, и они забывают о своем задании. Тогда из Москвы присылают ответственного партработника Нину Якушеву, чтобы завершить продажу драгоценностей. Она не поддается буржуазным соблазнам, но не может устоять перед графом Дальгу...
Роль Ниночки я обожаю. Во-первых, потому, что она главная, а это имеет огромное значение, когда ты локомотив постановки и можешь вкусить всю прелесть профессии. Во-вторых, в большой роли есть возможность протянуть какую-то линию, какую-то тему и показать актерское мастерство. Играть превращение несгибаемой большевички в нормальную живую женщину, теряющую голову от любви, безумно интересно. И у меня замечательный партнер — графа Дальгу играет Константин Крюков. Это стопроцентное попадание в роль легкого, «нездешнего» героя.
— Говорят, в МХТ не принято отказываться даже от очень небольших ролей.
— Тем не менее иногда приходится, и театр идет навстречу. Даже при Олеге Павловиче Табакове, при котором я проработала 14 сезонов, можно было всегда отпроситься на съемки.
Конечно, сейчас, находясь уже в другой возрастной категории, я отдаю предпочтение большим работам — и в театре, и в кино. Нет, если роль маленькая, но яркая и есть что сыграть на небольшом отрезке времени, провести какую-то линию персонажа, я соглашаюсь. Но если это просто функциональная история, отказываюсь.
— Зачем вообще люди идут в актерскую профессию? Что ими движет?
— Да кто зачем. Я в актрисы не рвалась, хотя с малых лет выходила на сцену. Семья моя не связана с искусством. Папа — тренер по спортивной гимнастике, мама — экономист, старшая сестра — врач. По рассказам мамы, в детстве я была необыкновенно подвижной, и чтобы направить мою неуемную энергию в нужное русло, они с папой отдали меня в танцы. Сначала я танцевала в ансамбле «Школьные годы», недолго, потом — в знаменитом Ансамбле песни и пляски имени Локтева.
— Наверное, туда был нешуточный конкурс?
— Нет, у нас просто проверяли природные данные, гибкость, растяжку, музыкальность. Вот при поступлении в хореографическое училище конкурс проходят не только дети, но в каком-то смысле и родители. Глядя на мам и пап, педагоги пытаются представить, каким будет ребенок, когда подрастет. Лет в десять за компанию с нашими девчонками из ансамбля я ходила пробоваться в Московскую государственную академию хореографии, но не прошла, потому что у меня «не балетное» сложение, широкая кость, высокий рост.
— Хотели в балет?
— Нет, просто двигаться и танцевать. В тринадцать поступила в хореографическую школу-студию Хора имени Пятницкого. Это было среднее специальное учебное заведение, после которого многие мои одноклассники попали в самые известные ансамбли народного танца — Игоря Моисеева, песни и пляски Российской армии, «Березку». Обучение продолжалось три года. Параллельно в школе № 1113 с углубленным изучением музыки и хореографии мы получили среднее образование. Это было обязательным условием — чтобы дети ушли из своих школ, потому что в школе искусств, как ее называли, была не только специальная программа, но и режим дня. Сначала мы занимались общеобразовательными предметами, а потом всем классом шли на занятия в Концертный зал имени Чайковского, где базируется Хор имени Пятницкого. В 16 лет я получила свой первый диплом — артистки народного танца.
— С такой корочкой, по идее, должны были тоже танцевать в каком-нибудь ансамбле?
— По-хорошему — да, но родители настояли на том, чтобы я получила высшее образование. Им не хотелось, особенно маме, чтобы вся моя жизнь была связана с танцами. В то время я увлеклась современной хореографией, джаз-модерном, занималась в школе известного хореографа Фаруха Ниязали и подумывала о том, чтобы продолжить обучение за границей. Мама предложила альтернативу — поступить в театральный вуз в Москве.
— Значит, мама все за вас решила?
— Ну, не то чтобы решила, мы вместе думали, куда мне поступать. Обсуждали гуманитарные вузы, и в какой-то момент она внезапно сказала: «Может, попробуешь в театральный?»
У меня такой идеи никогда не возникало, хотя я всегда видела себя на сцене. Видимо, мама это понимала, как и то, что перспектива учиться на экономиста или юриста восторга у дочери не вызовет. И я безумно благодарна родителям за то, что они абсолютно точно попали в мою природу, угадали мое призвание не только в 16 лет, но и в раннем детстве, когда стали занимать движением и развивать музыкальность. Все полученные навыки пригодились в профессии.
— Вы окончили школу в шестнадцать?
— Да, и с первого раза поступила в Щукинское училище. Настолько легко, что даже толком не осознала значение этого события. Позже удивлялась: «Господи, как же так, другие годами штурмуют театральные вузы, готовят разные программы, занимаются с педагогами, а я не грезила актерской профессией, она сама меня к себе притянула...»
Обычно все готовят по несколько прозаических отрывков, стихов и басен, у меня же программа была минимальная — рассказ Зощенко «Неравный брак», стихотворение Ахматовой «Песня последней встречи» и басня Крылова «Ворона и Лисица». Мне казалось, что после Зощенко, после комедийной истории про невинную девушку, вышедшую замуж за дряхлого старика, нужно показать себя с другой стороны и прочитать какие-то глубокие и лирические стихи, вот я и выбрала Ахматову. На словах «Так беспомощно грудь холодела, но шаги мои были легки...» автоматически дотронулась до груди. В приемной комиссии раздался смех. Я вздрогнула, но меня не остановили и пропустили на следующий тур. Потом уже, будучи студенткой первого курса, как-то спросила нашего педагога Юрия Вениаминовича Шлыкова, сидевшего на отборочных турах, что тогда так развеселило экзаменаторов. «Светочка, вы видели свою грудь? Она не может беспомощно холодеть», — ответил он.
— Приемную комиссию покорил ваш комический талант?
— Ну, покорил — это сильно сказано. Думаю, мне помогло то, что я не занималась ни в каких театральных студиях и читала искренне, так, как чувствовала. Педагоги видели мои природные данные, а не какие-то затверженные штампы. У нас были прекрасные учителя и замечательный мастер — Михаил Борисович Борисов. К сожалению, его уже нет. Могу сказать, что была его любимой студенткой. И я безумно любила Михаила Борисовича и очень благодарна щукинской школе.
На выпускном курсе я показывалась в разные театры. Вообще, это очень болезненная история, про которую студенты шутят: «Вот слезаем с пьедестала, начинаем все сначала». Меня брали и в Театр Вахтангова, и в Маяковку, и в МХТ. В Театр Вахтангова даже не потому, что участвовала в спектаклях, в них все студенты участвуют, особенно в «Принцессе Турандот» и «За двумя зайцами», — в него традиционно вливаются многие выпускники «родного» Щукинского училища.
— Но вы в него не пошли?
— На четвертом курсе я пересмотрела практически весь репертуар московских театров. При всем моем преклонении перед тогдашним худруком Михаилом Александровичем Ульяновым Вахтанговский, по моим ощущениям, переживал не лучшие времена. То, что я видела в МХТ, мне было созвучно гораздо больше. К тому же там три сцены, а это дает больше возможностей для артистов. Для меня востребованность всегда была очень важна. Я с детства заряжена на плотный график и хотела избежать простоя. Поэтому одновременно с поступлением в театр поступила в аспирантуру на кафедре пластической выразительности в Щукинском училище. Боялась, что буду сидеть без работы. Есть такое предубеждение, что молодой актер первое время обязательно бегает в массовке или вообще ничего не делает. В действительности все оказалось совершенно иначе, за что низкий поклон Олегу Павловичу Табакову.
— Вы ему показывались в МХТ?
— Да, и после показа он позвал меня к себе в кабинет, чтобы пригласить в театр. Спросил, какие еще предложения я получила, и сказал: «Иди ко мне, у меня будет лучше». Потом я каждый год выпускала новый спектакль. Олег Павлович не только меня занимал постоянно, но и других актеров, и все время приглашал новых режиссеров. В МХТ на каждом этаже шли репетиции: в какой зал ни заглянешь, везде кипела работа. Я бесконечно благодарна Табакову за то, что получила такой колоссальный опыт. Очень важно, придя в профессию, сразу включиться в работу.
— Табаков ведь сразу ввел вас в спектакль, где играл сам?
— Да, в «Последние» Горького, в «Табакерке» на улице Чаплыгина. Легендарный спектакль с Ольгой Михайловной Яковлевой и Олегом Павловичем, замечательно поставленный. К тому времени он шел уже много лет, в нем сменилось несколько составов. Я получила роль Надежды, старшей дочери главного героя, которого играл Табаков.
— Об Олеге Павловиче ходят довольно противоречивые легенды. Одни люди рассказывают, какой он был добрый и заботливый, всем помогал, всех лечил, кормил...
— Это правда.
— ...другие — что он был очень жесткий худрук и далеко не всех и не всегда отпускал на съемки.
— Наверное, и такое случалось. Не со мной.
— К нему можно было прийти с какой-то проблемой или просьбой?
— Я ни с чем подобным никогда не обращалась, но у нас в театре было связующее звено между Табаковым и актерами — заведующая труппой Ольга Семеновна Хенкина, и какие-то вопросы можно было решить через нее. Олег Павлович был разным, как и любой человек: где надо — жестким и даже деспотичным, где надо — мягким и человечным. Но он чувствовал ответственность за тех, кого брал в театр, и следил за их жизнью, давал работу. Мог и уволить, если был недоволен. У нас договорная система, каждый год мы подписываем контракт, и с кем-то его могут просто не продлить.
— А как вас приняли в театре? МХТ ведь огромный и достаточно сложный организм.
— Поначалу было непросто. Первое время сердце билось, как у воробышка, когда входила в театр. Было страшно, я ведь никого не знала. И пришла не в «родной» Вахтанговский, а на «чужую» территорию, где должна была показать, на что способна. В нашем деле существует определенная конкуренция театральных школ — «Щуки», «Щепки», Школы-студии МХАТ. Я не мхатовской, другой «группы крови». Вскоре попала на первое распределение к Марине Брусникиной, ставившей спектакль «Река с быстрым течением» по Владимиру Маканину. У Марины Станиславовны уже был свой сложившийся коллектив молодых актеров, переходивший с ней из проекта в проект, и я в него влилась. Когда ты член команды, все происходит гораздо легче и проще. В кино, кстати, режиссеры тоже любят работать своей командой. Оказавшись в этом «оазисе», я почувствовала себя в МХТ гораздо комфортнее. Знаете, когда приходишь на репетицию и помимо тебя там сидят человек двадцать незнакомых людей, чувствуешь себя не очень уверенно. С тех пор Марина Станиславовна регулярно берет меня в свои работы, и я ее очень люблю — и как режиссера, и как человека.
— Одно время вас называли актрисой Константина Богомолова. Он занимал вас во всех своих постановках?
— Спасибо за «актрису Богомолова», я расцениваю это как комплимент. Впервые Константин пригласил меня в спектакль «Старший сын», который тоже шел на улице Чаплыгина, в «Табакерке». Потом я сыграла у него в «Чайке», «Идеальном муже», «Карамазовых», «Мужьях и женах». У Богомолова своя эстетика и своя позиция, с ним интересно репетировать. Вообще, он очень любит играть сам. Иногда заменяет каких-то артистов. Помню, выходил со мной в роли Треплева в «Чайке», это был срочный ввод. Однажды, по-моему, и в «Старшем сыне» заменял кого-то. В кино уже сыграл несколько ролей, в том числе и главных.
С Константином у меня замечательная история, и я ему очень благодарна за то, что он всегда дает роли, о которых у других режиссеров я, наверное, не могла бы даже мечтать. Он видит меня по-своему и всегда удивляет непредсказуемыми предложениями. В первую очередь это Нина Заречная в «Чайке», потому что в классическом распределении ролей, конечно же, никакая я не Нина.
— Для Богомолова не существует классического распределения ролей и актерских амплуа?
— Наверное, нет. Вообще, эти понятия потихоньку уходят в прошлое. Вот сейчас начинаю репетировать новую театральную работу, которую раньше вряд ли бы получила. До этого несколько лет ничего не выпускала. В период руководства МХТ Сергеем Васильевичем Женовачом уходила в декрет, и мне ничего не предлагали. Сначала я этому была даже рада в связи с другими заботами, тем более что все время снималась. Но через год-другой почувствовала, что очень соскучилась по театральному процессу, репетициям, разборам, кропотливой работе. И недавно меня распределили на Елену Андреевну в чеховском «Дяде Ване», а это, казалось бы, совершенно не моя роль.
Режиссер Денис Азаров проводил достаточно долгий кастинг. Сначала отсмотрел исполнительниц на роль Сони, потом — на роль Елены Андреевны. Наташа Беднова, которая сейчас у нас заведует труппой, все время спрашивала: «Света, когда ты придешь к Азарову?» А у меня съемки были, и я отвечала: «Наташенька, скоро, скоро». Как-то звонит: «Остался последний день...» Я говорю: «Наташ, какой смысл мне показываться? Для меня же нет ролей в «Дяде Ване», я и не Соня, и не Елена Андреевна» Она: «Но у Дениса не классическое распределение, приди, он хочет тебя увидеть!»
Пришла:
— Денис, здравствуйте, спасибо большое, что позвали на пробы, но я же не Елена Андреевна.
— Почему вы так считаете? Прочитайте этот монолог.
Прочитала, мы очень хорошо пообщались, и я ушла, ни на что не надеясь. Вообще, привыкла уже ни на что не надеяться ни в театре, ни в кино, не придавать особой важности пробам. А то когда чего-то очень хочется, желание не сбывается.
Недели две назад Наташа спрашивает:
— Свет, тебе Денис не звонил?
— Нет. А что?
— А то, что ты уже утверждена на Елену Андреевну!
— Шутите?
— Нет, поздравляю.
Вот такой я получила подарок.
— И все же сыграть отца Феофана в «Карамазовых» вы, наверное, могли только у Богомолова. Как это получилось?
— Тоже совершенно неожиданно и очень близко к премьере. У Кости есть особенность — собрав команду, тасовать роли. По ходу работы он может многое менять, фантазировать, добавлять выжимки из других пьес. Поэтому, приходя к нему на репетицию, никогда не знаешь, чем все кончится. Однажды он предложил мне сыграть отца Феофана и спеть знаменитый хит Фредди Меркьюри Show must go on. Я это восприняла как вызов, посланный для того, чтобы внутренне освободиться и поверить в себя.
— В театре ваша карьера сложилась сразу и очень успешно. А как складывались отношения с кино? Наверное, сниматься вы начали еще студенткой?
— Нет, в институте даже не ходила на пробы. Это моя однокурсница Света Ходченкова еще студенткой снялась у Станислава Говорухина в фильме «Благословите женщину». Ее нашла ассистентка Станислава Сергеевича, приходившая в «Щуку» отсматривать наших девочек.
После поступления в театр я все свои силы и время посвятила работе в МХТ и тоже никуда не ходила и особо не задумывалась о кино. А потом познакомилась с киноагентом Аней Кеворковой, которая по сей день со мной, я ее очень люблю, она моя помощница, советчица и ориентир в кинематографическом мире. Аня начала приглашать на кастинги, и я постепенно стала сниматься. Первой значимой работой, после которой меня начали как-то идентифицировать и воспринимать всерьез, стала «Оттепель» Валерия Петровича Тодоровского.
— Как вы попали к Валерию Петровичу?
— Меня пригласила на пробы его кастинг-директор Татьяна Талькова. Сценарий никому не давали, только сцену, которую надо было сыграть. Что удивительно, я сразу поняла, как это надо делать, и стало так легко! И так же я чувствовала себя потом, на протяжении всей работы с Валерием Петровичем. Мы были на одной волне, разговаривали на одном языке.
Потом уже на шапке — традиционном застолье по случаю окончания съемок — я призналась Тодоровскому:
— Знаете, нельзя сказать, что я много снималась до вас, не могу похвастаться каким-то большим кинематографическим опытом, но мне так легко было играть Надежду, как будто я все про нее понимала!
— Успех кино — стопроцентный кастинг, — ответил он.
Хотя, конечно, все равно это был определенный стресс — попасть к такому режиссеру, в такой актерский ансамбль.
Удивительный проект «Оттепель», вспоминаю его с особым чувством. А сколько у нас было репетиций, если бы вы знали! Что совершенно не свойственно обычным съемкам. Как правило, приходишь, получаешь текст — и вперед. И на площадке я встретилась с родными людьми. Например, с Ниной Игоревной Дворжецкой, моим педагогом в Щукинском. Мы в очень теплых отношениях. Между прочим, в МХТ я показывалась с отрывком, поставленным Ниной Игоревной по роману Алексея Толстого «Петр Первый». Работать с человеком, с которым тебе легко, свободно, и к тому же твоим учителем — огромная радость.
— После «Оттепели», наверное, посыпались предложения?
— Ну, не скажу, что меня прямо завалили, все происходило очень органично и постепенно, в нужное время. И «Оттепель» ко мне пришла, когда я уже была к ней готова, я потом это поняла. Мне кажется, пригласи меня Тодоровский лет на пять раньше, я бы, наверное, не смогла это сыграть. Всему свой срок.
После «Оттепели» тоже были замечательные картины, например с моим любимым режиссером Миленой Фадеевой. Я у нее в двух фильмах снялась — «Отчий берег» и «Обнимая небо». После «Оттепели» вообще от многого отказывалась, не хотела понижать планку, если можно так сказать. Потом поняла, что предложения такого уровня бывают редко, невозможно всю жизнь ждать чего-то подобного, все равно его не будет, будет нечто иное. И выработала для себя определенную тактику чтения присланных сценариев. Главное для меня — понимание роли.
— Мне запомнилась ваша княгиня Радмила в сериале «Золотая Орда»...
— Спасибо, я ее очень люблю. Прочитав сценарий «Золотой Орды», подумала: «Господи, какая роль! Ради нее можно отказаться от многого, даже уйти из театра, если не разрешат сниматься!» К счастью, этого не произошло, хотя у меня была колоссальная занятость.
— Вам ближе исторические сюжеты или современные?
— Знаете, про меня часто пишут, что типажно я больше подхожу под советское время. Возможно. Я, конечно, не современный огламуренный персонаж. И как-то и не стремлюсь в эту сторону, понимаю свою природу. Но в театре играю гламурных тетенек. Например, Ольгу в «Идеальном муже».
— Вам очень рано стали поручать роли мамочек, когда у вас самой не было ни детей, ни мужа. Похоже, долгое время вы отодвигали личную жизнь на второй план, отдавая все силы работе?
— Личная жизнь была, я откладывала рождение ребенка. На первом месте действительно стояла профессия. Но однажды я поняла, что пришло время стать мамой и мне этого очень хочется.
— Муж у вас из творческой сферы?
— Да, но не актер, а педагог, работает в театральных учебных заведениях и очень меня поддерживает.
— Вам повезло: человеку, далекому от театра и кино, бывает сложно понять и принять специфику актерской профессии своей второй половинки.
— Знаете, люди театра и кино тоже очень разные. Мой муж — человек мудрый, понимающий, доверяющий и очень помогающий мне. Мой первый советчик в профессии.
— Многие актрисы мучаются чувством вины из-за того, что в силу большой профессиональной занятости проводят мало времени с ребенком.
— Я тоже себя в этом виню. Но, по-моему, это чувство зависит не от профессии и не от занятости, а от природы человека. Мне кажется, даже если бы я работала бухгалтером в офисе, то испытывала бы точно такое же чувство вины из-за моих гиперответственности, перфекционизма и большой привязанности к ребенку. Конечно, кино с его 12-часовыми сменами и экспедициями в другие города заставляет поволноваться. Я с собой сына никогда не беру, хотя многие актрисы таскают детей по актерским вагончикам с нянями. Никого не осуждаю и не оцениваю, просто рассказываю, что есть такая возможность. Наверное, кому-то так легче. Я предпочитаю, чтобы ребенок оставался с моим мужем и моими родителями и жил по налаженному режиму дня, вовремя спал, ел, гулял.
— Беременность и роды прошли легко?
— Да, я работала в театре почти до девятого месяца. «Карамазовых», где не надо делать никаких экзерсисов, кажется, чуть не до родов играла.
— Ребенок не толкался, когда пели Show must go on?
— Нет, и знаете, давал такую хорошую дыхательную опору! На аплодисменты всегда реагировал. Я говорила: «Андрюша, ты вместе со мной кланяйся». Уже решила, что назову сына Андреем.
И в кино у меня практически не было перерыва на беременность и роды. Теперь я думаю, что совершила ошибку. Если предстоит еще такой опыт, дай Бог, я бы очень хотела второго ребенка, наверное, возьму «отпуск» побольше. Даже без экспедиций, 12 часов отсутствия — это слишком много.
Андрюше было полтора месяца, когда я вышла на съемочную площадку сериала «Война семей». Они меня так ждали! Помню, пришла на пробы на девятом месяце и все пыталась сумочкой прикрыться. Мне говорят: «Да продюсеры знают, что вы беременны, уберите сумку, что вы там прикрываете? Мы хотим вас снимать, кастинг нужен исключительно для руководства канала». Сразу меня утвердили и стали ждать, когда я выйду. А я подписала контракт, потому что толком не понимала, что меня ждет и что сознание полностью поменяется.
Во время беременности была уверена, что после родов сразу начну работать. А когда родила, стала думать: какая работа, какое кино, какие роли? Но договоры-то подписаны, поэтому было очень тяжело. И до сих пор тяжело, когда я ухожу на спектакль, а сын говорит: «А когда закончатся твои спектакли, вот совсем закончатся?» Я отвечаю: «Андрюшенька, совсем-то, я надеюсь, они не закончатся, разве что когда на пенсию уйду, а сейчас это моя работа».
Андрюша у нас философ. Как-то собираем с ним лего, и он вдруг со вздохом:
— Жизнь так быстро пролетает!
— Да, но мы с тобой будем жить долго и счастливо.
— А чем он у вас занимается? Наверное, уже начали его развивать?
— Нет-нет, в этом смысле я веду себя спокойно, без нажима на «развивашки». Сыну три с лишним года, он только недавно начал ходить в садик, и я считаю, что не стоит его перегружать. Андрюша очень музыкальный: когда в доме звучит музыка, сразу бросается в пляс, и поет очень чисто, попадает в ноты. Мы с мужем думаем отдать его в музыкальную школу.
— Сын похож на вас?
— Мне кажется, да. По крайней мере, когда я его привела в МХТ на детскую новогоднюю елку, все сказали: «Ну, это вылитая Колпакова!» Многие говорят, что на моего мужа внешне он тоже похож. А на меня не только внешне, но и характером, темпераментом, подвижностью. Андрюша такой же горячий, нетерпеливый. И характер у него непростой, очень требовательный, у меня с ним терпения иногда не хватает. Сын учит быть терпеливой, гасить тот градус, который во мне нарастает. Иногда я все равно срываюсь и очень себя за это корю. Знаете, родительство — самая тяжелая роль.
— Это правда, что из-за сына вы не хотели сниматься в сериале «Ключ от всех дверей», где замечательно сыграли психолога Анну Королеву? Проект прошел с большим успехом.
— Ну не то чтобы не хотела... Андрюша был маленький, годик с небольшим. Узнав, что съемки не в Москве, а в Петербурге и предстоит огромное количество съемочных дней, я шла на пробы почти со стопроцентной уверенностью, что не стану сниматься. Просто повидаюсь с режиссером Максимом Демченко, тоже учившимся у Михаила Борисовича Борисова, но на режиссерском факультете. К тому же роль казалась какой-то необычной, непонятно было, как ее делать.
После кастинга я сказала Максиму, что это не моя роль, здесь должна быть другая актриса, даже внешне. А он возразил: «Нет, ты именно такая женщина, к которой люди могут прийти за помощью, с которой могут поделиться. Зрителям будет близок такой персонаж». Он оказался прав.
Я живу на Юго-Западе Москвы и часто гуляю в парке рядом с домом вместе с сыном. В те дни, когда сериал шел в эфире, к нам однажды подошла какая-то женщина. Меня вообще редко узнают, потому что я стараюсь не краситься и обычно хожу в спортивных костюмах с капюшоном. А она говорит: «Знаете, во вчерашней серии вы очень хорошо рассказали об этой проблеме...» И рассказывает, что у нее с сыном было то же самое. Я обомлела. Конечно, слышала, как раньше зрители часто отождествляли актеров с их героями, но думала, что эти времена давно прошли. А женщина поблагодарила и побежала следующую серию смотреть. История получилась замечательная, но мне она стоила много сил и нервов, потому что я бесконечно моталась между Москвой и Питером. Специально так выстроила график, чтобы не отсутствовать дома больше четырех дней. Не так давно, снимаясь уже во втором сезоне сериала, тоже старалась не уезжать надолго. Съемки проходили не только в Питере, но и в Сочи, и я туда одним днем летала.
— Театр для вас по-прежнему важен?
— Безусловно. Но если раньше он был первоначалом всего, то сейчас кино тоже составляет важную часть моей жизни. Слава Богу, его стало много, и предложения гораздо разнообразнее, есть из чего выбрать. В основном я соглашаюсь только на главные роли. Потому что уже понимаю, что именно они дают рост в актерской профессии. Для меня главное — быть разной что в театре, что в кино.
— Сколько у вас сейчас названий в МХТ?
— Можем посчитать. К сожалению, многое ушло по разным причинам, но и осталось не так мало: «Карамазовы», «Идеальный муж», «Мужья и жены», «Конек-Горбунок», «Бал», «Веселые времена». Недавно появился «№ 13D». Это был срочный ввод за два дня, очень радостный и легкий. У Иры Пеговой внезапно образовались внеплановые съемки, и меня попросили сыграть ее роль, чему я была очень рада. Теперь играем в очередь. У нас уже была такая практика, мы нормально друг друга подменяем. Агафью Тихоновну в «Женитьбе» когда-то играли вместе. Я рада, когда появляется что-то новенькое, экстренное. Это так хорошо вздергивает, бодрит и проверяет! Сейчас, слава Богу, я внутренне уже стала более свободна.
Иногда играю по два названия за вечер. Сначала одноактные «Веселые времена» на Малой сцене, потом «№ 13D» на Основной сцене, где выхожу только во втором действии. Забавная история произошла 31 декабря прошлого года. Я вышла на поклоны после спектакля «Веселые времена» и увидела в зале бизнесмена Сергея Глинку, известного в театральных кругах. Он был очень дружен с Олегом Павловичем Табаковым и до сих пор часто ходит к нам в театр. Покланявшись на Малой сцене, я бросилась бегом на Основную — на «№ 13D». Выхожу там на поклоны... и опять вижу Сергея, сидящего в ложе с супругой и детьми.
— Неугомонная вы девушка!
— Да, мне чем больше работы, тем лучше. Но сейчас уже я ее фильтрую в интересах ребенка. После сериала «Ключ от всех дверей» почти год нигде не снималась абсолютно осознанно, да и не предлагалось чего-то стоящего, что бы очень хотелось сыграть. А незначительное, нестоящее не нужно было.
— Какие сериалы должны у вас выйти в этом году?
— Какие и когда, сказать трудно. Некоторые сняты уже давно и ждут своей очереди. Например, «Скрытые мотивы» для Первого канала, замечательный детектив, 16 серий, в котором у меня главная роль. Для нее я даже научилась ездить на мотоцикле. Сыграла женщину-следователя, которая ушла в декрет и посвятила себя семье. Измена мужа полностью меняет ее жизнь и дает толчок для того, чтобы начать все заново и вернуться в профессию.
На канале «Россия 1» должен выйти мини-сериал «Ча-ча-ча» — история закомплексованной простушки, превращающейся в женщину, которая может все. И в этом ей помогают танцы!
В восьмисерийном проекте «Алла, такси!» тоже очень интересная роль, которая была написана специально для меня. Сериал затевался, когда я еще была беременна Андрюшей. Я отказалась сниматься, но продюсеры и режиссер решили меня ждать. В результате прошло три года, прежде чем все наконец сложилось. И вы знаете, бегала я от роли, бегала, а в результате получила колоссальное удовольствие на съемках. И от работы с режиссером Рауфом Кубаевым, и от работы с оператором Константином Постниковым. Я с ним познакомилась на «Скрытых мотивах» и, когда Рауф озвучил, кто будет снимать «Алла, такси!», сказала: «Ну все, я ваша, потому что Косте доверяю на сто процентов». Для актрисы оператор очень важен, а Постников снял меня изумительно. Он настоящий художник.
«Алла, такси!» — это такое народное кино про женщину из глубинки, оставшуюся без семьи и средств к существованию и вынужденную пойти работать в таксопарк.
— Сыграли таксистку, а сами машину водите?
— Конечно, я заядлая автомобилистка! В свое время для фильма Николая Хомерики «Тайны города Эн» освоила даже «ниву» и «газель». И так гоняла! Очень люблю водить машину и делаю это хорошо.
— Кто ваши партнеры в этом сериале?
— Андрей Чернышов, Роман Мадянов, Марат Башаров, Александр Яковлевич Михайлов, Ольга Прокофьева. Мне повезло, мой основной партнер — Женя Миллер, наш, табакерковский и мхатовский. Мы знаем друг друга еще со времен «Старшего сына». Я играла Макарскую, а Женя — Сильву. Алла — классная героиня, по-настоящему народная. Кубаев сказал, что такая женщина далеко пойдет. Чувствую, это история не на один сезон.
— В общем, все, что нужно для счастья, у вас уже есть — замечательная семья, любимая работа, интересные роли.
— Да, главное — все это сохранить, и чтобы близкие были живы, здоровы, а я для них сделаю все, что в моих силах.
— Наверное, единственное, в чем вы не успели еще поучаствовать, — это танцевальные телешоу. Не понимаю, почему вас не приглашают!
— Кстати, я бы с удовольствием согласилась. Наверное, меня остерегаются. Те, кто не знает, что я умею танцевать, боятся моей фактуры — Колпакова такая крепкая, не худенькая, ничего не сможет. А зря. Они бы увидели, на что я способна!
Подпишись на наш канал в Telegram