В начале 2017 года испанские газеты захлебывались от возмущения: храм Саграда Фамилия великого Антонио Гауди, ставший визитной карточкой Барселоны, оказался банальным самостроем!
Скандал, разразившийся в мэрии Барселоны, был и впрямь беспрецедентным: дотошный чиновник случайно обнаружил, что более ста тридцати лет работы по возведению храма Святого Семейства ведутся без лицензии! Власти вчинили иск администрации самой посещаемой достопримечательности Каталонии на тридцать шесть миллионов евро. А поскольку Попечительский совет Саграды Фамилии отказался выплачивать огромный штраф, пригрозили, что в противном случае по закону ее должны снести. Барселонцы были в шоке: снести их гордость, их чудо, их диковинку?! Как вообще отцы города почти полтора века умудрялись не замечать у себя под боком грандиозную стройку и ни разу не проверили, имеется ли на нее разрешение?
Тяжба тянулась почти два года, только недавно стороны смогли договориться о сумме штрафа, срок его погашения растянут на десять лет. Власти пообещали легализовать статус храма и выдать разрешение на строительство, но только после того, как совет Саграды предоставит проект. Однако и здесь крылась загвоздка: этого документа попросту не существует.
...Все началось в 1874 году. В один из дней на пороге дома преуспевающего книготорговца Жузепе Марии Бокабельи появился молодой священник Маньяне. «Барселона погрязла в грехе, — начал проповедовать он, — и мирянам необходим новый храм, где те могли бы каяться, причем возводить его следует на пожертвования горожан». Добрый католик сеньор Бокабелья идею горячо поддержал. Собор решили посвятить Иосифу, Марии и их сыну Иисусу.
Землю купили на тогдашней окраине Барселоны, в районе Эшампле. Девятнадцатого марта 1882 года, в День святого Иосифа-плотника, посреди пустыря рядом с мирно пасущимися коровами заложили первый камень Искупительного храма Святого Семейства.
Проект заказали маститому архитектору Франсиско дель Вильяру. Он задумал возвести неоготическую базилику в форме латинского креста, но к концу года сильно превысил смету и перессорившись с заказчиками, покинул проект.
Неожиданно для всех Жузепе Бокабелья предложил вместо него Антонио Гауди. Как случилось, что столь масштабный проект поручили архитектору без имени и опыта, к тому же известному своими антиклерикальными настроениями? По легенде, Бокабелья увидел вещий сон: продолжить богоугодное дело, велел ему голос свыше, должен молодой человек с голубыми глазами.
Несколько дней спустя книготорговец отправился по делам в мастерскую архитектора Мартореля — на стройке тот выполнял роль консультанта — и среди его помощников вдруг заметил героя своего сна. Потрясенный Жузепе решил, что это божий промысел, и предложил синеглазому блондину руководство проектом.
Впрочем, это всего лишь красивая выдумка, правда гораздо прозаичнее. Антонио, которому исполнился тридцать один год, стоил куда дешевле своих именитых коллег и с восторгом принял предложение.
Гауди не стал следовать идеям предшественника. Он мечтал построить грандиозный храм-Евангелие, каменные страницы которого поведают о земной жизни Христа. Изменив проект, Антонио, как полагается, подал в мэрию Барселоны бумагу о разрешении на новое строительство. Но поскольку в 1882 году лицензию уже выдали, чиновники, обожающие все откладывать на завтра, поленились сразу выписывать новую, а потом и вовсе о ней забыли. Это и привело к недавнему казусу. Впрочем, отсутствие нужного документа не помешало архитектору, а позже и его ученикам и последователям вести работы, растянувшиеся почти на полтора века...
По замыслу Гауди, фасадов должно было быть три: «Рождество Христово», «Страсти Христовы» и «Слава». Но только один из них — «Рождество» — закончили при жизни мастера. На внешних стенах храма, напоминающих грандиозные сталактиты, «прочитывается» весь Новый Завет, вся земная жизнь Христа, изложенная языком скульптуры. Рядом с величественной чередой библейских сюжетов можно увидеть деревья, гигантских улиток и лягушек, водосточные трубы в виде змей и рептилий. Когда ревностные служители церкви упрекали архитектора за то, что разместил «гадов» на стенах собора, Антонио искренне недоумевал: «Для Бога они ничем не плохи, ведь он же создал их, так чем они плохи для вас?»
Каждый фасад имеет готический портал, увенчанный четырьмя стометровыми замысловатыми башнями. Все вместе они символизируют двенадцать апостолов. В центре ансамбля Гауди планировал разместить олицетворяющий Христа центральный стосемидесятиметровый шпиль, всего на несколько метров ниже самой высокой точки Барселоны — горы Монжуик.
У входа в храм всегда огромные очереди. Снаружи идет стройка: разворачиваются стрелы гигантских кранов, визжат пилы и лебедки, стучат молотки, а внутри царит абсолютная гармония.
Туристы вступают в пределы Саграды и замирают от восторга. Тянут ветви фантастические деревья-исполины, где-то в вышине образуя густую крону, на которой покоится небесный свод с яркими, похожими на цветы звездами. Устремляются в бесконечность витые лестницы. И свет! Волшебный, неповторимый, таинственный. Он проникает сквозь проемы башен, льется из люков на потолке, пробивается сквозь витражи, заливая все вокруг теплым сиянием.
Гауди сочинил в камне настоящую цветовую симфонию. Для витражей использовал трехслойное стекло разной цветовой интенсивности, что позволяет получать бесчисленные оттенки в зависимости от угла падения солнечных лучей. «Природа не бывает одноцветной», — любил повторять Антонио.
В утренние часы в храме преобладают синие и зеленые тона, после полудня — красные и желтые. Объясняется это тем, что на одном фасаде витражи окрашены в холодные цвета, на другом в теплые. Но в дни зимнего солнцестояния можно наблюдать редкое явление: солнечные лучи входят в храм перпендикулярно витражам, проецируются сначала на пол, затем поднимаются по колоннам к сводам. Постепенно все пространство затопляет красный свет, и яркость его с каждой минутой усиливается.
Одна из самых противоречивых и необычных деталей храма — скульптура Спасителя над алтарем, спускающаяся на странном желтом зонтике-балдахине. Туристы окрестили ее «парящий Иисус» или «Христос-парашютист».
Легкость огромного строения опровергает все законы физики и производит впечатление чуда. Отгадка в гигантских «деревьях», на которых покоятся своды. Эти железобетонные колонны-опоры, облицованные базальтом, песчаником и иранским порфиром, уходят под землю на двадцатиметровую глубину, а под потолком разветвляются и создают похожую на лес конструкцию, распределяя нагрузку. Скептики, возмущенные «богопротивным» обликом церкви, утверждали, что собор обязательно рухнет, однако современные специалисты спешат успокоить: Саграда Фамилия выстоит даже при семибалльном землетрясении.
Внутри собора превосходная акустика. Все дело в высоких решетчатых башнях, выполняющих одновременно роль воздуховодов и укрытий для колоколов. По задумке зодчего, колокола должен был приводить в движение ветер, который, врываясь в сквозные башни, заставит гулкие голоса прославлять Господа, сливаясь в сплошной перезвон и мощным эхом разносясь по всем уголкам его любимой Барселоны.
...Антонио отдал храму сорок три года жизни. Давно миновали времена, когда молодой архитектор, возглавивший строительство, вращался в высшем обществе, обедал в дорогих ресторанах, одевался у модных портных, посещал театр и оперу, имел заказы на много лет вперед от богачей, мечтавших жить в особняках, спроектированных Гауди. Саграда Фамилия околдовала его, дома буржуа, их винные погреба, павильоны, ворота с драконами больше не интересовали.
Когда-то светловолосый голубоглазый красавец пользовался успехом у дам, но романы были необременительными. Всерьез Антонио увлекся лишь однажды. В молодости он влюбился в Жозефу Моро — скромную учительницу из рабочего кооператива в городке Матаро. Но та не ответила взаимностью и вышла замуж за другого. Больше Гауди попыток создать семью не предпринимал и на всю жизнь остался холостяком.
Мало-помалу «король ар-нуво» превратился в эксцентричного чудака, которого часто принимали за сумасшедшего, сделался ревностным католиком и не заметил, как состарился. От облика элегантного щеголя и любителя шелковых цилиндров не осталось и следа: весь гардероб сварливого гения состоял из заношенного костюма, пыльной шляпы и стоптанных башмаков. Современники иронизировали, что Бог — единственный, с кем Гауди прекрасно ладил.
В свою «Розовую башню» в парке Гуэль он возвращался затемно, когда работы прекращались, а ранним утром вновь отправлялся на стройку. Последний год он вообще ее не покидал — ютился в мастерской в северо-восточном углу площадки и постоянно вносил изменения в план. Неудержимая фантазия рождала идеи быстрее, чем их можно закрепить в чертеже, поэтому свои замыслы «безумец от архитектуры» набрасывал на клочках бумаги и потом проверял на макетах.
Пробовал разные геометрические решения, экспериментировал с формой и цветом, часто производя расчеты в уме. Для определения устойчивости конструкций использовал маленькие мешочки с песком. Только в последние годы жизни, осознавая, что не успеет закончить собор, Гауди начал делать зарисовки и чертежи, чтобы его труд смогли завершить другие.
Вечером седьмого июня 1926 года Антонио покинул строительную площадку и направился на службу в маленькую церковь Сан-Фелипе Нери, прихожанином которой являлся. На одном из перекрестков он не заметил приближающегося трамвая № 30. Водитель потом утверждал, что сбил какого-то пьяного бродягу, метнувшегося на рельсы.
Никто не узнал в старике в засаленном костюме первого архитектора Барселоны — документов при нем не оказалось, в карманах нашли лишь горсть орехов и Евангелие. Пострадавшего доставили в больницу для бедных.
Только на следующий день в госпитале Святого Креста на койке под номером 19 священник Жиль Перес обнаружил Гауди, состояние его было критическим. Еще через два дня архитектор умер.
Каталонские газеты вышли под траурным заголовком «В Барселоне не стало гения». Великого зодчего хоронил весь город. Последний приют, по специальному разрешению папы римского, он обрел в крипте строящегося храма.
После смерти Гауди строительство собора возглавил один из его самых талантливых учеников — Доменек Суграньес, работавший с мастером с 1902 года. Но дело двигалось крайне медленно — средств постоянно не хватало. В 1936 году, когда в Испании началась гражданская война, немногие чертежи и эскизы, сделанные рукой Антонио, а также его макеты уничтожили каталонские анархисты, напавшие на Саграду Фамилию. Сожгли они и мастерскую мэтра. Его помощники по кусочкам складывали чудом сохранившиеся наброски, по фотографиям восстанавливали макеты.
Только в 1952 году диктатор Франко, поняв, что творение Гауди может стать отличной приманкой для туристов, распорядился возобновить стройку.
В начале нулевых над собором Святого Семейства нависла очередная угроза. Власти вознамерились соединить Мадрид и Барселону высокоскоростной железнодорожной магистралью. Тоннель диаметром двенадцать метров планировали проложить прямо перед Саградой, невзирая на предостережения ученых: грунт на этом участке содержит большой процент песка и насыщен водой. Эксперты всерьез опасались оседания почвы, подмыва фундамента собора и появления трещин от вибрации проходящих на большой скорости поездов. Специалисты, в том числе японские и американские, предупреждали о реальном риске, которому подвергнется храм, тем более что вблизи уже проложена ветка метро.
Общественность Барселоны встала на защиту шедевра. Жители собирали подписи, устраивали пикеты. Против строительства тоннеля выступали архиепископ Барселонский и Международный совет по памятникам и историческим местам. Увы, все оказалось напрасным. Правительство страны и городские власти не стали менять планы, горячо убеждая критиков проекта в его полной безвредности. Национальная судебная палата вынесла пять отказов по искам об остановке строительства, мотивируя это тем, что «до сих пор не зафиксировано никаких аномалий». Появятся ли они в дальнейшем — покажет время...
В 2017 году собор стал местом действия нового романа «Происхождение» модного американского писателя Дэна Брауна об очередном приключении профессора-криптолога Роберта Лэнгдона. Опять религия, символы, преступления и загадки. На сей раз в фокусе истории — Испания и творения Гауди: Саграда Фамилия и доходный дом Каса Мила.
Писатель много раз приезжал в Барселону и посещал храм Святого Семейства, чтобы не ошибиться в описании архитектурных деталей, — ведь там произойдет очень важная сцена. Работа над романом уже подходила к концу, когда Браун обнаружил в одной из колоколен крутую винтовую лестницу. «И как только я по ней поднялся, — пишет он, — тут же понял: кто-то должен умереть на этой лестнице. Вот вам наглядный пример того, как складывается и меняется сюжет».
Лестница, о которой упоминает писатель, получила название «улитка Гауди». Архитектор закрутил ее ступени спиралью таким образом, что в итоге получилась гигантская морская раковина. Вот как описывает ее в «Происхождении» Браун: «Лестница штопором уходила наверх и исчезала в темноте. Нажав на вход в склеп, Лэнгдон... увидел... бледный силуэт возвышающегося цилиндра, который поднимался на сотни футов по внутренней стене церкви. «Печально известная спираль Саграды» — понял он... Винтовая лестница собора вошла в список двадцати самых опасных в мире по версии журнала National Geographic и заняла в нем третье место, уступив лишь ступеням храма Ангкор-Ват в Камбодже и покрытым мхом камням на склоне скалы у Водопада Дьявола в Эквадоре».
Именно на лестнице Гауди были убиты два агента Королевской гвардии Испании, сопровождавшие профессора Лэнгдона и его спутницу.
В августе того же года, когда готовился к выходу очередной детектив Дэна Брауна, в Барселоне случился теракт. Как писала газета El Espan~ol, изначально боевики планировали атаки на многолюдном бульваре Рамбла и у стен Саграды Фамилии, там ведь всегда множество туристов. К счастью, осуществить вторую часть дьявольского плана по каким-то причинам не удалось...
Несмотря на все превратности судьбы и меняющегося мира, собор упорно стремится в небо, чтобы стать самой высокой христианской церковью на Земле и перерасти знаменитый собор Святого Петра в Ватикане более чем на тридцать метров.
Жителям Барселоны и миллионам туристов, посещающих город, выпала удивительная возможность не только наблюдать за этим процессом, но и участвовать в нем. Ведь Саграда Фамилия, как и задумывал священник Маньяне, по-прежнему финансируется исключительно на пожертвования. Ни испанское правительство, ни мать святая церковь никакой материальной поддержки грандиозной стройке, которая обходится примерно в двадцать пять миллионов евро в год, не оказывают.
В последние десятилетия дела храма, впрочем, значительно улучшились благодаря входным билетам, которые ежегодно покупают более четырех с половиной миллионов посетителей, чтобы увидеть творение гениального зодчего. Каждый билет — пусть маленький, но необходимый вклад, без которого храм не удастся закончить.
И все же когда будет положен последний кирпичик и замысел его создателя предстанет наконец перед нами во всем своем величии и великолепии? Окончание барселонского долгостроя запланировано на 2026 год. Но как любил повторять мудрый Антонио Гауди: «Мой клиент не торопится», — намекая на то, что у Бога много времени...
Подпишись на наш канал в Telegram