На счету актера Ивана Колесникова уже более 60 работ в кино. Мы помним его по фильмам «Союз спасения», «Движение вверх», «Тобол» и многим другим. А еще артист успел поработать в нескольких театрах и покатался в «Ледниковом периоде». О своей насыщенной жизни Иван рассказал в интервью «Каравану историй».
— Недавно по НТВ прошел сериал «Тверская», где вы сыграли начальника отделения уголовного розыска. Чем вас привлекла роль, как снимались, что приходилось преодолевать?
— Я никогда не играл таких полицейских, как мой Иван Соболев, которые бегают, догоняют, стреляют, дерутся. Мне понравился сценарий, диалоги, в которых мой герой демонстрирует чувство юмора, а юмор я ценю. Ну и компания подобралась прекрасная — режиссер Леонид Пляскин, актеры Виталий Кищенко, Лукерья Ильяшенко, Полина Долиндо, Кирилл Запорожский, Александр Красовский. Ничего совсем уж трудного во время съемок мне исполнять не приходилось, все-таки я давно занимаюсь актерской профессией.
Разве что... Один из эпизодов снимали на Тверской на чердаке дома под крышей, которая сильно нагревалась. Туда мой герой по сюжету приходил, переодевшись бомжом, чтобы задержать опасных преступников, то есть работал под прикрытием. В Москве стояли жаркие дни, в какой-то момент почувствовал, что пот льет с меня градом. Замерили температуру воздуха — вышло плюс пятьдесят. Вот это было тяжеловато.
А в остальном все складывалось просто здорово и интересно. Надо отдать должное, результат мне понравился. В принципе, я очень редко смотрю свои проекты, а этот фильм посмотрел. Честно говоря, переживал, что он не получится, а он взял и получился очень даже неплохо.
— Почему вам казалось, что картина не получится?
— Когда разговаривал с режиссером и он сказал:
— Твой герой родом из Сибири, служил в СОБРе, — моей первой реакцией было:
— Лень, ну какой, к чертовой матери, я сибиряк?! И где СОБР, а где я? Мы вообще с разных планет! Может, это будет легендой моего героя, который работает под прикрытием? Может, протянем такую линию?
Но режиссер убедил меня, что все получится. Тем не менее переживал я во время съемок постоянно, хотя в итоге получилось как-то даже ничего. Удалось удержаться и на тонкой грани юмора моего героя, никуда не свалившись.
— Телерейтинги «Тверской» подтвердили зрительский интерес к проекту, так же как в свое время к сериалу «Первый отдел», где вы сыграли старшего следователя по особо важным делам. Считается, что играть положительного героя для актера задача более сложная. Согласны?
— Я бы не назвал своего Соболева из «Тверской» положительным героем. Человек, которым движет месть, не может быть положительным. Другое дело, что мстит он одному-единственному негодяю, который повинен в гибели его родителей. А на работе он показывает себя как настоящий, преданный делу профессионал, и в то же время он добрый, отзывчивый человек, может и переживать, и даже плакать.
Что касается «Первого отдела», то моего Брагина тоже нельзя назвать однозначно положительным. Снимаясь в этой роли, я вдохновлялся образом Шерлока Холмса. Разве можно назвать того однозначно положительным или отрицательным героем? Он сложный человек, сыщик, который выполняет свою работу всеми возможными средствами, стараясь не преступать закон. Такой же и Брагин. Он заточен на поиск правды, всеми доступными способами пытается ее добиться. Да и можно ли оправдать человека, для которого профессия важнее семьи? К работе он относится гораздо более проникновенно, преданно, чем к родным людям. Мои персонажи — люди сложные, они совершают неоднозначные поступки, наверное, поэтому их было интересно играть.
— Закончены съемки третьего сезона «Первого отдела». Как вам кажется, почему проект получился долгоиграющим?
— Честно — не знаю, никогда не задумывался на эту тему. Для меня самого большое удивление, что зрители откликнулись на «Первый отдел». Сегодня на телевидении вообще и на НТВ в частности хватает криминальных историй. Я никогда не играл следователя, для меня это был первый и, как оказалось, удачный опыт. Думаю, зрителям пришелся по душе наш тандем с Сергеем Жарковым, которому досталась роль старшего оперуполномоченного Шибанова. Мы как-то быстро подружились в жизни, и это проявилось на экране, что всегда подкупает зрителей. На этом проекте тоже собралась прекрасная группа, мы свободны в своих действиях, постоянно что-то придумываем. Да и история не просто про кровь, бандитов, лихие девяностые, чернуху, там есть и хороший добрый юмор.
— Эти роли потребовали от вас специальной физической подготовки? Вы там и стреляете, и участвуете в погонях.
— Нет, специально никак не готовился. В школьные годы научился неплохо стрелять, часто ходил в тир, навыки обращения с оружием, как видите, пригодились. Я достаточно спортивный человек, хотя спорт терпеть не могу. Но так вышло, что занимаюсь фигурным катанием, второй раз участвую в «Ледниковом периоде», а там нужно исполнять поддержки. Физически я оказался подготовленным, хотя особых усилий и тут не прикладывал.
— К тридцати девяти годам вы успели сняться в шестидесяти семи проектах. Что должно присутствовать в фильме, чтобы вы согласились в нем играть?
— Ой, это очень сложная штука. Думаю, что из этих шестидесяти семи шестьдесят — плохие.
— Не могу с вами согласиться.
— Ну ладно, не шестьдесят, поменьше. Есть, например, у меня фильм «Не ждали», там три основных героя, в ролях снимались Олег Басилашвили, Леля Хохлова и я. Написал сценарий Виктор Иванович Мережко. Когда я его прочитал, просто влюбился в историю, как будто нарисовал себе то, что прочитал.
По сюжету моего героя — сына известного музыканта — засадили в тюрьму, подбросив ему наркотики. Он отсидел десять лет, а когда вышел, обнаружил, что мать умерла, а у некогда влиятельного отца бандиты отняли все и отправили его в сумасшедший дом. И он начинает действовать, придумывает, как вызволить отца, как вернуть их особняк.
Когда начались съемки, начались проблемы.
— Странно, сценарист Мережко великолепный, опытнейший.
— Потрясающий сценарист, высочайшего уровня! А как режиссер (фильм он взялся снимать сам), оказалось, к сожалению, многого недопонимал. У него была не самая хорошая черта: если он что-то для себя решил, то сдвинуть его было совершенно невозможно. Он никого не слышал. К примеру, купил книжку молодежных выражений, чтобы вставлять их в тексты, которые мы произносили. Мы пытались до него достучаться: «Виктор Иванович, да не разговаривает так молодежь, поверьте нам, мы сами молодежь». Спорили с ним постоянно, но ничего не добились. Нет, и все! Нам приходилось говорить каким-то странным языком. Потом, когда началось озвучание, Мережко понял, что ошибался, но было уже поздно что-то исправлять. В итоге фильм оказался, мягко выражаясь, одним из самых мною нелюбимых. Увы...
А когда шел сниматься в «Первом отделе», не рассчитывал на многое, мне казалось, что это проходная для меня история. К счастью, ошибался. С таким удовольствием ездил сниматься в Питер, так мне нравилось, как мы лепим героев, что у нас все получается. Может, сериал и не назовешь шедевром, но лично мне он очень близок, мне нравится история, которую мы рассказываем, рад, что она отзывается в зрительских сердцах. Поэтому не знаю, что должно быть в проекте, чтобы он оказался успешным. Хороший сценарий может легко испортить непрофессиональная режиссура. Прекрасные сценарий и режиссуру способен погубить плохой монтаж или все жутким образом испоганит какая-нибудь ужасная музыка. Поэтому фильм — это такой «суповой набор», который должен сложиться, прошу прощения за сравнение.
— Олег Басилашвили тоже славится сложным характером, который он иногда проявляет, имеет на это право как настоящая звезда театра и кино. Как складывались ваши отношения во время съемок?
— Прекрасно, у меня с ним не возникало вообще никаких проблем. Олег Валерианович понимал сложившуюся ситуацию, мы должны были сплотиться, чтобы у нас хоть что-то получилось. Я и согласился сниматься в «Не ждали» не только из-за сценария, а еще и потому, что узнал, что отца моего героя будет играть великий артист Олег Басилашвили, оказавшийся к тому же прекрасным человеком. Было бы глупо упускать шанс поработать с таким партнером.
— Среди последних ваших проектов числится «Матрешка», где вы сыграли американского шпиона.
— Подробности стерлись, поскольку мы сняли «Матрешку» лет восемь назад. Правда, фильм еще не вышел.
Соня Шуткина играла главную роль, по сюжету, ее героиня собирается бежать из Советского Союза. В первый же съемочный день она сломала ногу, в эпизодах, где надо было бегать, ее заменяла дублерша. Роль американского шпиона была для меня, что называется, на преодоление. Я не знаю английского языка, совсем, жутко намучился, заучивая тексты. Но, тьфу-тьфу-тьфу, сняли.
— Сегодня в онлайн-кинотеатре идет сериал «Союз спасения. Время гнева», где вы сыграли Николая I. А до этого фильм «Союз спасения» о декабристах шел в кинопрокате. Приглашение режиссера Андрея Кравчука было неожиданным?
— Перед тем как начать сниматься в этой картине, я читал исторические материалы и много разговаривал с Кравчуком. Надо отдать должное, Андрей Юрьевич очень кропотливый, дотошный режиссер. Мне было интересно сыграть Николая I, человека, который взошел на престол в безумно тяжелый момент российской истории. История, насколько мы знаем, обошлась с ним несправедливо, превратив относительно мягкого человека в ненавидимого всеми Николая Палкина, хотя он не должен был им стать, но никакого выбора у него не оставалось. Конечно, мне повезло сыграть прекрасную роль, мне нравится, как я ее сделал, по-моему, она получилась. Я еще не посмотрел сериал «Союз спасения. Время гнева». Слышал, многим он нравится именно тем, что исторический факт восстания декабристов разбавили подробностями их жизни. Это дало возможность зрителям лучше понять всех действующих лиц.
— Фильм вызвал шквал критических статей, в чем только не обвиняли режиссера. Вы что-нибудь читали и как отнеслись к критике?
— Я ничего не читал. Известная истина: не стоит гнаться за двумя зайцами, в этом случае снимать параллельно и фильм, и сериал. Андрей отснял материала на три серии, но из него решили смонтировать один полнометражный фильм. Откровенно могу сказать, он выглядел скомканным, и это зависело не только от режиссера. Продюсеры тоже вставляли свои пять копеек. Все, кто посмотрел сериал, говорят, что в итоге получилась открытая, трогательная человеческая история. Неудивительно, в сериал вошли неиспользованные ранее материалы, кроме того, досняли еще пять серий.
— Несмотря на то что до картины «Конец прекрасной эпохи» вы играли главные роли, писали, что именно этот фильм открыл вас как актера. Именно за Андрея Лентулова вы получили кинопремию «Ника». Как работалось с режиссером Станиславом Говорухиным, написавшим сценарий по прозе Сергея Довлатова? Приходилось ли опираться на первоисточник?
— Наоборот, надо было отступить от повести «Компромисс». Станислав Сергеевич поставил задачу, чтобы мой персонаж был отдельным человеком, не похожим на Довлатова. Меня напугали, что Говорухин — режиссер строгий, человек язвительный. Ничего подобного я не заметил. Могу с чистой совестью утверждать, что мы с ним подружились, после съемок часто встречались, много ездили с картиной. Он был прекрасным человеком, добрым, веселым, с достаточно едким, но близким и понятным мне чувством юмора. Он оставил неизгладимый отпечаток в моей душе, на моей актерской работе, на моей дальнейшей жизни. У меня никогда не возникало с ним никаких проблем.
— Поскольку я была хорошо знакома со Станиславом Сергеевичем, бывала у него в гостях, могу утверждать, что он во всем оставался гедонистом. Как вы проводили с ним время в экспедиции в Таллине?
— Ой, сколько мы ели, сколько пили! Когда пришел к нему на пробы, Говорухин задал неожиданный вопрос:
— Ты куришь, выпиваешь?
Я не стал ничего скрывать, откровенно ответил:
— Да.
Это было важно при работе над ролью. У нас со Станиславом Сергеевичем есть одно общее качество, при котором люди непременно сходятся и начинают дружить. Оказалось, мы оба обожаем застолья. Не просто для того чтобы поесть, набить желудок, а затем, чтобы душевно посидеть, выпить, закусить, поговорить, посмеяться, что-то обсудить. Все время, пока снимали, мы практически каждый день после работы сидели в кафешках, куда-то ходили, что-то для себя открывали. Это было прекрасное время, которое я никогда не забуду. Не думаю, что мне еще раз выдастся в жизни шанс принять участие в таких съемках.
— Как складывались отношения с партнерами — Светланой Ходченковой, Федором Добронравовым?
— Когда у руля стоит главный человек, такой как Станислав Сергеевич, с открытым характером, ни у кого не может сложиться плохо. Группа Говорухина — продюсер Екатерина Павловна Маскина, художник Валентин Гидулянов, оператор Геннадий Карюк, ассистент режиссера Катя, второй режиссер Оля, его внучка Марго — все работают с Говорухиным много лет, это такая сплоченная команда, в ней не приживется посторонний человек. Там может быть только так: ты либо попадаешь на эти рельсы, подпадаешь под обаяние режиссера и к тебе относятся с любовью, либо ты не сработаешься, другого не дано.
Все мы работали хорошо, весело, смеялись, шутили. Со Светой Ходченковой я познакомился, когда она еще училась в Щукинском училище. С Федей Добронравовым обалденно провели время, ездили, отдыхали, хохотали безудержно. Я этого никогда не забуду.
— Вы снимались в картинах Карена Шахназарова. Причем началось все не с «Анны Карениной».
— Мне исполнилось четырнадцать, когда сыграл у Карена Георгиевича в фильме «День полнолуния» мальчика, работающего на железной дороге, у которого умирает дедушка. Съемки проходили в Элисте, меня побрили наголо, но я тогда вообще ничего не соображал.
Шахназаров и Говорухин — такие столпы и мастодонты кино, что с ними просто интересно общаться, они столько всего знают, у них такие истории! Даже если работа предстоит, казалось бы, сложная, в них столько легкости и веселья, что рядом с такими режиссерами актеру может быть только хорошо. Мне не было сложно на «Анне Карениной», хотя мой первый съемочный день у Карена Георгиевича не сложился. Из головы вылетело одно слово, которое я никак не мог вспомнить из дубля в дубль, поэтому съемки по моей вине затянулись. Шахназаров меня пожурил, отругал, но на следующий день мы порепетировали у него в кабинете, и все прошло прекрасно.
Недавно он снимал новый фильм под названием «Хитровка», где я сыграл Чехова. Роль там у меня совсем небольшая, но я согласился, потому что очень люблю Антона Павловича, всю жизнь его любил, с института. И конечно, еще раз повстречаться на площадке с Кареном Георгиевичем — счастье.
— Что же это было за слово такое, что напрочь вылетело?
— Да уже не вспомню. Такое иногда случается в актерской работе. Текст Толстого очень сложно выучить, мы, современные люди, настолько упрощаем язык и складывание слов в предложения, что для нас заучить наизусть фразы Стивы Облонского, которого я играл, просто тяжело, наш мозг работает по-другому.
— Было бы неверно не вспомнить «Движение вверх», где вы сыграли баскетболиста Александра Белова, реального спортсмена со звездным именем и непростой судьбой. Как готовились к роли, в чем были трудности?
— Исключительно в том, что это спортивная драма и, как оказалось, очень специфическая работа во время съемок. Прежде всего, пришлось очень много тренироваться, а для меня — человека, который не любит спорт, оказалось крайне тяжело в течение четырех месяцев два раза в день проводить несколько часов в спортзале. Кроме того, тренировались мы в специальной обуви, которая увеличивала рост на десять сантиметров. Несмотря на то что во мне метр девяносто один, такая обувь потребовалась, чтобы эффектнее смотреться в кадре.
Сама съемка была специфической, там требовалось за секунду выдавать эмоцию в кадре. Для актера всегда проще играть большие сцены, когда ты можешь в нее спокойно войти, сыграть и к чему-то ее привести. А в эпизоде, когда советская баскетбольная команда на последних секундах выиграла у американцев финальный матч во время Олимпиады 1972 года в Мюнхене, надо было выдавать мгновенные реакции. То есть актер должен был себя взвинтить, накалить, выдать эмоцию и потом из дубля в дубль ее повторять. Это, конечно, непросто.
Задачи воспроизвести на экране реального человека не ставилось. Дело в том, что о Саше мало что известно, он рано и скоропостижно ушел от саркомы сердца, ушел на пике формы, до конца сражался с противниками, но об этом написано мало.
— До этого ему успели сильно испортить жизнь, обвинив чуть ли не в контрабанде.
— Мы не будем обсуждать эту крайне мутную историю, которая всплыла после премьеры «Движения вверх». Члены сборной считали, что Белова подставил завистник, мечтавший занять его место в команде, это он попросил провезти за рубеж старинные иконы, которые обнаружила в багаже Александра таможня. Господи, кто тогда только не занимался так называемой контрабандой? А человек, который находился на грани жизни и смерти, хотел спасти себя, вылечиться, мог пойти на любые ухищрения, чтобы остаться в живых. Для меня эта история не имела никакого значения, я не понимаю, почему вокруг имени Белова разразилась такая истерика в момент выхода фильма. Мы что, забыли, как люди жили в Советском Союзе, где невозможно было ничего купить, в том числе и лекарства? Все это мы проходили сто раз. Было и было.
— Как себя показывал Владимир Машков, сыгравший тренера сборной?
— Прекрасно. Он профессионал высочайшего уровня, замечательный артист. Он не расставался с нами от начала съемок до победного конца, вместе с ним ездили и в Грузию, и в Лос-Анджелес. У него есть чему поучиться. Это здорово, когда ты становишься партнером такого человека, наблюдаешь, как он работает, как предан делу. Машков сильно отличается от молодых артистов, завоевавших сегодня некоторую популярность. Для них во главе угла райдер: туда не пойду, потому что этого не прописано в моем райдере, или сниматься не буду, потому что в соответствии с райдером у меня в два часа дня обеденный перерыв. Так они выпендриваются. С Машковым такого не было никогда, он всегда работал на износ, до конца, без истерик, без выпендрежа, а это дорогого стоит.
— Не могу не поинтересоваться, что записано в вашем райдере? У вас сегодня что ни фильм, то главная роль.
— Нет у меня никакого райдера, он мне не нужен. Я не вижу в этом смысла. Тупо набить себе цену? Не хочу, меня устраивает то, что имею.
— Один пример: у Евгения Стычкина записано в райдере, что он пьет чай, пока ждет приглашения в кадр. Простое требование. Но когда он снимался в сериале на Кубе, продюсерам пришлось обегать всю Гавану, потому что чая там днем с огнем не сыщешь, это страна кофе.
— Прекрасно, если ему нужен только чай. Свой чай я вожу с собой.
— Фильм «Меченосец» я в свое время видела на кинофестивале в Выборге. Филиппу Янковскому удалось снять очень красивое кино. Как с ним работалось?
— Это одна из первых моих экспедиций в Питер. Бюджет у картины был солидным, нас поселили в прекрасной гостинице, заплатили приличный гонорар. На площадке всегда царила молодежная атмосфера, в которую я моментально погрузился. Для меня тогдашнего это было прям «вау». Радовался: как здорово все тут делается, как интересно! Жаль, что в последнее время Филипп больше работает как актер. Правда я могу чего-то не знать.
— Не секрет, что вы родились в семье заслуженного артиста, звезды мхатовской сцены Сергея Колесникова. И сегодня по популярности превзошли отца, а актеры, как известно, люди ревнивые. Вы играете вместе в антрепризе, вместе выступаете с программой из произведений Александра Вертинского. Легко ли работать с отцом?
— Собираясь вместе в семейном кругу, мы никогда не говорим о профессии, вообще не касаемся профессиональных тем. Мы можем над профессией посмеяться, но никогда не будем обсуждать всерьез, кто есть кто и кто из нас чего достиг. Надо отдать должное: папа многое мне дал в актерской профессии, и если бы не поддержка родителей, в первую очередь папы — человека, который понимает, о чем идет речь, в моменты, когда все у меня складывалось плохо, не было работы, когда случались провалы, я бы все бросил, из меня ничего не вышло бы. Папа прекрасно знает, как я к нему отношусь, как благодарен за поддержку, он это ценит.
Папа — великолепный артист, у него потрясающее чувство юмора, изумительно красивый голос. Время от времени мы даем совместные концерты, делаем программы, рассказываем о себе, делимся историями из жизни. Они востребованы у зрителей, всегда проходят весело, я получаю от них огромное удовольствие.
— Как переживали период творческого простоя?
— Очень тяжело. Ты только что полтора года снимался в масштабном проекте «Институт благородных девиц», зарабатывал деньги, все складывалось хорошо, а потом вдруг раз — и год нет никакой работы. А у меня ответственность — семья, дети, их надо кормить. Ты год сидишь без работы и переживаешь: да как же так?! В такие моменты посещали разные мысли: какого черта я выбрал актерскую профессию, может, ошибся, не туда завернул? Ведь все складывалось не так, как ты себе представлял. И тогда на помощь приходили мама с папой, которые говорили мне: «Да ладно, Вань, все будет нормально, потерпи, мы это тоже проходили». Они всегда помогали деньгами, поддерживали морально, по-всякому. Неудачи мы переживали вместе с женой, детьми, родителями, от них всегда была поддержка, без них я вряд ли бы справился. Думаю, застыл бы на сериальном уровне, а потом бы и с этого уровня свалился.
— Все ученики Виктора Ивановича Коршунова из Щепкинского училища вспоминают о нем с огромным пиететом и благодарностью. Чему он научил вас?
— Мы попали на его курс уже в то время, когда Виктор Иванович не так часто приходил к нам на занятия. Но он совершенно точно тот человек, который спас меня от отчисления. Я поступил легко, с первого раза и тут же «забил» на учебу, расслабился. Тусовался с ребятами в общежитии, загулял, на первом курсе вообще не учился, сессию благополучно завалил. Меня собирались отчислить. И тогда я пошел к мастеру в Малый театр, вошел к нему в директорский кабинет и говорю: «Виктор Иванович, вот такая ситуация, я дурак, не учился, но я вам обещаю, что со второго курса возьмусь за голову». Никому не сказав, что я к нему приходил, Коршунов лично посетил ректорат и был краток: «Ваня останется».
Он был профессионалом самого высокого уровня. Что главное в актерской профессии? Школа. Потом на эту школу можно нанизать все что угодно — современность, историю, мистику, фантастику. Если ты освоил школу и у тебя к тому же обнаружился талант, то ты в полном порядке. А школа Малого театра считается одной из самых серьезных, наряду с мхатовской и вахтанговской. После нее актеру все легко дается в профессии.
— Как правило, способных выпускников Щепкинского училища приглашают в труппу Малого театра. Почему у вас сложилось по-другому?
— С третьего курса я стал работать в МХТ имени Чехова. Там шел прекрасный спектакль «Вечность и еще один день» по Милораду Павичу, который поставил Владимир Петров. Это был красивый музыкальный спектакль, в котором участвовали папа и Даша Мороз, он мне очень нравился. И так вышло, что артист, игравший главного героя, ушел, уж не знаю, по какой причине. Надо было срочно искать ему замену. Папа предложил Олегу Павловичу Табакову рассмотреть мою кандидатуру. И тот согласился: «Да, давайте попробуем». За 17 репетиций я ввелся и играл этот потрясающий спектакль. Попал в театр, закрепился. Но вскоре меня призвали в армию.
— Насколько известно, вы служили в Театре Российской армии.
— Но в театральную роту меня устроили от Театра Моссовета, поэтому, отслужив, я пришел работать туда. Особо там ничего не играл. Выпустил единственный спектакль «Мораль пани Дульской», где моими партнершами стали Ольга Кабо и Валентина Талызина.
— Актриса с очень непростым характером.
— Совсем непростым, но мы с Валентиной Илларионовной нашли общий язык. Правда, сыграл я лишь предпремьерный спектакль и ушел из театра, потом эта роль досталась Стасу Бондаренко.
Почему так скоропалительно распрощался с Театром Моссовета? По собственной глупости. Художественный руководитель Павел Осипович Хомский предложил: «Пойди посмотри «Короля Лира». Я пошел, посмотрел, мне откровенно не понравилось. Явился к нему в кабинет, он спрашивает:
— Ну как тебе? Только скажи правду.
А в институте нас учили, что учителям надо говорить только правду. Я и высказался:
— Павел Осипович, по-моему, это плохой спектакль, неинтересный, скучный, даже декорации какие-то непонятные.
— Может, ты и прав... — произнес Хомский.
Как оказалось, «Короля Лира» поставил именно он. Этот факт я упустил и, конечно, не имел ни малейшего права ни при каких обстоятельствах резко отзываться о спектакле мэтра. Так совсем некстати проявился мой юношеский максимализм, который свербил в одном месте. Та история научила меня на всю жизнь: не все, что думаешь, надо произносить вслух.
Так что вскоре ушел в Театр Маяковского, которым руководил Сергей Арцибашев. Как режиссер он был мне совсем неблизок, но в тот момент Леонид Ефимович Хейфец ставил «Не все коту масленица» и взял меня на роль. Грандиозный человек, огромная, невероятная личность, с которой мне удалось поработать, за что я благодарен в том числе и Арцибашеву. В Маяковке тоже не задержался, поссорившись с Сергеем Николаевичем, благополучно оттуда уволился. Зарплаты театрального артиста не хватало на то, чтобы содержать семью, где росло двое детей. А отпрашиваться на съемки приходилось с боем. Понял, что не смогу работать в репертуарном театре.
— Вы сейчас вне театра?
— Да, играл в антрепризных спектаклях, но отказался и от них из-за большой занятости в кино.
— Не ошибусь, если предположу, что вам приходилось работать и с режиссерами, не отличающимися большим профессионализмом. Как говорил Олег Янковский: «Если начал сниматься и понял, что «попал», постараюсь не конфликтовать, а сделать все от меня зависящее, чтобы вытянуть роль». Как в аналогичных ситуациях ведете себя вы?
— Олег Иванович дал совершенно адекватный ответ, я веду себя так же. Делаю все от меня зависящее, пытаюсь самостоятельно сделать разбор роли. Я все-таки давно работаю, так что могу приблизительно составить картину того, что получится в итоге, если только это не какой-то артхаус, где можно выделывать разные повороты и кренделя. Но если это стандартный проект, то, в принципе, я понимаю, как надо играть. На самом деле, я — актер, идущий за режиссером, особенно если при общении с ним у меня высекаются искры. Но в то же время у меня хорошо развито чувство опасности. Если понимаю, что получится плохо, не стану выполнять режиссерских указаний, сыграю так, как сочту нужным.
— Но тут недалеко и до конфликта.
— Я неконфликтный человек, хотя могу поспорить, когда режиссер говорит, что он хочет сделать, а мне кажется, что сцену надо решать по-другому. Мы даже можем прийти к общему знаменателю. Кто-то из нас непременно победит в споре: либо он, либо я. Я вообще ввязываюсь в дискуссию с режиссером исключительно ради того, чтобы у нас все получилось хорошо. Но просто учить кого-то жизни не в моих правилах.
— Ну а если попался неадекватный партнер, который «поймал звезду» и делает вам замечания, что предпринимаете?
— Предпочитаю не конфликтовать, уверен, что таких людей может научить только жизнь. Поссорился с партнером, высказал ему все, что о нем думаешь, он смертельно обиделся, а вам с ним дальше играть. Ни к чему хорошему это не приведет. Ссориться на площадке не в моих правилах. Не в моих правилах вообще делать замечания, на то есть режиссер и другие люди.
— В предыдущем «Ледниковом периоде» вы с Татьяной Тотьмяниной заняли высокое второе место. Почему снова согласились принимать участие в таком опасном, высокотравматичном проекте?
— Да, травматичный, да, опасный, к тому же сейчас мы снимаем не одну, а две программы в неделю, что вдвойне тяжелее. Но я обожаю сложности. Они доставляют невероятное удовольствие, потому что в нашей профессии перебороть себя — это сто процентов успеха. «Ледниковый период» дает такой выплеск адреналина, что когда ты после всех репетиций, неудач, падений, синяков, споров с партнершей выходишь на лед и показываешь класс, то чувствуешь себя невероятно крутым. Это как наркотик.
В новом сезоне снова катаюсь с Таней. И это огромная радость, потому что не надо ни к кому привыкать, мы прекрасно сошлись, дружим, что приносит свои плоды.
— Слышала, эмоции профессиональных спортсменов порой зашкаливают, что выливается в ссоры на льду. Как делает замечания Татьяна, если у вас не все получается?
— Когда я долго туплю и не понимаю, что надо сделать, она может что-то высказать. Но у нас никогда не доходило до конфликтов. В ответ на ее замечания я произношу лишь одну фразу: «Танечка, я не фигурист». И она сразу гасит эмоции, потому что фигуристы занимаются этой профессией по 30 лет, а я катаюсь всего один год. Но стараюсь, да и Таня — хороший учитель, мне кажется, у нас неплохо получается.
— Наверняка после успешных фильмов у вас появилось множество поклонниц. Как они себя ведут, что пишут вам в социальных сетях?
— Мне постоянно задают этот вопрос, многим кажется, что у меня должна быть куча поклонниц. А у меня их не так уж много и никогда не возникало с ними проблем. Мои поклонницы знают, что я семейный человек, и ведут себя соответствующим образом. Меня никто не караулит у дома, не проникает в подъезд, как к Саше Давыдову или Анатолию Руденко. Со мной такого никогда не случалось, чему я очень рад.
— Вы женились в 19-летнем возрасте. Вашему браку с художницей Линой Раманаускайте исполнилось 20 лет. Солидная цифра. Как при такой профессии, популярности, любви зрительниц сохранить семью?
— Тяжелый вопрос, на самом деле я не знаю ответа. Это обоюдная большая, сложная работа, ничего другого сказать не могу. За давностью лет в любых отношениях происходит выгорание, и его нужно как-то нивелировать, вновь возбудить чувства. Это целая система, о которой можно книги писать.
— Дружу с семьей одного известного артиста. Если он репетирует отрицательного персонажа, в доме невозможно находиться. Скандалы возникают на ровном месте. Порой актерская профессия сильно действует на нервы не только самого артиста, но и его близких. Как сохранить мир в семье?
— Я говорил и раньше, мы не разговариваем о профессии дома. Там я могу рассказывать только смешные истории, если такие произошли со мной на площадке, но не больше. Я достаточно быстро отпускаю рабочий день, он потом на меня не влияет. Ну, может быть, в какие-то дни, когда все уж совсем плохо. Когда снимался у Мережко, действительно у меня не хватало нервов и я что-то приносил домой. Но это так, мгновенный импульс. По большей части я свою семью берегу, стараюсь сохранять между нами любовные, душевные отношения.
— У вас три девчонки. Дома настоящее женское царство. Чем дочек нагружаете, кто чем увлекается?
— Старшей, Авдотье, шестнадцать, она оканчивает школу, занимается английским. Слава Богу, полюбила читать, надо отдать должное ее новому учителю. Насколько я понимаю, хотя раньше у нее не было этого в мыслях, хочет стать актрисой. Она уже снималась в кино, когда была помладше. Но окончательного решения пока не приняла.
Средней, Вере, девять, она профессионально занимается художественной гимнастикой. У нее уже есть взрослый разряд. Я совершенно ничего не смыслю в этом виде спорта, но она его обожает, у меня нет никаких альтернатив или слов для того, чтобы ее переубедить, я говорю: «Главное, чтобы нравилось тебе».
Ну а младшей, Лизе, исполнилось четыре. Пока она просто нас радует и больше ничего не делает.
— Как вы справляетесь с этим женским царством? Сильвестр Сталлоне, у которого тоже в семье одни женщины, говорил мне в интервью, что в его доме каждый день кто-нибудь плачет и он успокаивает то одну, то другую, то третью.
— Я с возрастом понял, что для детей нет ничего важнее любви родителей. Внимание, забота и любовь, ничего большего им не требуется. Если родители искренне их любят, от души заботятся, если всегда готовы быть рядом, даже находясь на расстоянии, потратить время, поговорить с детьми по телефону, все будет хорошо. С детьми надо разговаривать. От этого зависит, кем они вырастут и какими станут, а еще зависит от того, какой пример ты им подаешь. Ну конечно, приходится их и успокаивать, это естественно. Но я как раз люблю этим заниматься.
— Как вы восстанавливаетесь после работы? Что вас может привести в нормальное состояние?
— Рюмка чего-то крепкого. Это панацея от всех болезней.
— Лина способна составить вам компанию?
— Конечно. Но с бокалом вина.
— Чего бы вы сами себе пожелали из того, что у вас еще не сбылось?
— Боже мой, у меня сбылось все, но я бы пожелал себе здоровья. Мне кажется, это самое главное.
— А профессиональные мечты остались?
— Я понял, что в актерской профессии все от слова удача. Хотелось бы просто работать, делать это хорошо, и чтобы все, кто тебя окружают, тоже были крепкими профессионалами. И тогда неважно, в каком кино или сериале ты снимаешься, он все равно получится качественным. Работать с профессионалами, которые уважают друг друга и относятся ко всему с юмором, дорогого стоит.
Подпишись на наш канал в Telegram