Вадима Спиридонова нет с нами уже более тридцати лет. Он прожил очень мало — 45 лет. Но актерская судьба состоялась. Федор из «Вечного зова», Макашин в фильме «Судьба», комдив из «Батальоны просят огня», Демидов... На его счету много интересных, по-настоящему удачных ролей. Память об актере хранит его вдова, Валентина Спиридонова. В этой статье — интервью с ней и интересные истории со съемок легендарных фильмов.
За свою недолгую актерскую жизнь Вадим Спиридонов снялся не в таком большом количестве ролей, но среди них те, которые не забудешь никогда. Разве можно, например, забыть Федора из «Вечного зова»? Персонажа противоречивого, которого язык не поворачивается назвать просто «отрицательным». Спиридонов не боялся таких играть. Режиссер Владимир Краснопольский вспоминал, что создателям киноэпопеи стоило больших усилий сохранить роль подлеца, который из красного партизана перековался в предателя. Чиновники не любили таких героев. Так что такого неоднозначного героя в фильме могло и не быть. Но если б и был, его мог сыграть другой актер! «Когда в журнале «Роман-газета» вышел роман Иванова, я сказала Вадику: «Если какой-нибудь режиссер задумает снимать фильм по этому роману, обрати внимание на роль среднего брата, Федора. Как же потрясающе можно ее сыграть!» — рассказывает Валентина Сергеевна. — И вот он получает приглашение от Ускова и Краснопольского на роль... Антона. Я расстроилась, даже в шутку сказала: «Разведусь с тобой, если ты согласишься его играть! Нам нужен только Федор». И Вадим начал уговаривать Ускова и Краснопольского, которые поначалу восприняли это в штыки. Но Вадим все-таки умел убеждать людей. Потом они говорили: «Господи, какое счастье, что мы взяли именно его!» А автор романа, Иванов, сказал: «Ты сыграл Федора так, как я не мог о нем написать».
Режиссеры поняли, что Федора должен играть актер, который и умен, и красив, и остроумен, и любим женщинами. И не прогадали: он вызывал интерес и сочувствие. Хотелось разобраться в мотивах поступков Федора, а не просто записать его в «подлецов».
Ради съемок актерам приходилось жертвовать всем остальным. Снимали в Башкирии, жили в реальной деревне, по избам. В Москву не наездишься... Режиссеры не спешили, снимали по много дублей, добивались качества. В июне 1976 года первые серии «Вечного зова» показали по телевидению. Герой Спиридонова, Федор, вдруг полюбился зрителю. В нем видели не «злодея», а «человека со сложной судьбой». На имя актера на телевидение приходили мешки писем. Известно, что в советские времена люди часто смешивали актера с образом. Писали чуть ли не «на деревню Федору», сочувствовали, рассуждали. Из-за этой роли к актеру пришла узнаваемость. Он уже не мог спокойно появиться на улице, все говорили: «Смотри, Федор Савельев идет!» Из-за этой роли многие зрители думали, что у актера сложная личная жизнь. Но на самом деле в этом отношении Спиридонову очень повезло: одна счастливая встреча на всю жизнь.
«Это большая редкость, что у нас с Вадиком так получилось — один раз и на всю жизнь, — рассказывает вдова актера Валентина Сергеевна Спиридонова. — Он тоже был однолюбом. Знаете, ведь мы познакомились еще детьми. И когда решили пожениться, никто не подозревал, что мы будем вместе так много лет. Поначалу и мои, и его родители считали наше чувство несерьезным, думали, что со временем это пройдет. Но это была настоящая любовь. Дня друг без друга не могли прожить. Когда я впервые заговорила с мамой о свадьбе, она высказалась против. Ей больше нравился мальчик из соседнего двора, который за мной ухаживал. Его родители были дипломатами, и, по мнению мамы, как жених он был гораздо перспективнее.
Вадим из интеллигентной московской семьи: мать — главный бухгалтер, отец — инженер, но на тот момент он еще не выбрал, на кого пойти учиться... Мама спрятала мой паспорт, и когда я сказала об этом Вадиму, он стал свой паспорт носить с собой.
Однажды мы ехали на теплоходе от Речного вокзала в город Мышкин. Это было наше первое совместное путешествие. Остались фотографии, где я стою у штурвала, такая молодая, счастливая... И вот любуемся видами на палубе, а Вадик неожиданно мне говорит: «Ты пойми, мы все равно друг от друга никуда не денемся. Мы не можем друг без друга...» Мы решили расписаться 9 Мая.
Но в тот день в ЗАГС мы не пришли, поругались. Молодые были, горячие... Долго после этого не виделись. Вадим поступил в Школу-студию МХАТ. Родители поддерживали его в этом выборе.
Его мама, коренная москвичка, любила театр, с детства водила Вадика на спектакли. Она была красивая женщина, умница, много знала, много читала... Когда они переехали в другую квартиру, оказалось, что поблизости нет приличной школы. Мама Вадика обратилась к своей приятельнице, завучу в школе рабочей молодежи, устроила сына туда. А поскольку ученики таких школ должны были работать, отец взял Вадика к себе на завод, там он числился слесарем. На самом деле о технической профессии Вадим и не думал. Он уже погрузился в профессию актера...»
После невероятного успеха первых серий «Вечного зова» стали снимать продолжение. А режиссеры заинтересовались Спиридоновым как талантливым исполнителем именно отрицательных ролей... В дилогии Матвеева «Любовь земная» и «Судьба» он сыграл похожую по судьбе героя роль. Федор Макашин во время Великой Отечественной стал служить немцам, но потом об этом пожалел. «Кстати, в «Любовь земную» его пригласили, еще когда он учился на третьем курсе ВГИКа, — вспоминает вдова актера. — А Герасимов сказал нет. Дело в том, что начинались съемки его фильма «У озера», в котором Сергей Аполлинариевич хотел занять практически весь свой курс. Но судьба так сложилась, что Евгений Матвеев приступил к съемкам «Любви земной», когда Вадим давно окончил институт. На пробах Матвеев решил дать Спиридонову отрицательную роль Макашина. Хотя позже Евгений Семенович признался: «Конечно, главную роль, Дерюгина, должен был играть ты, Вадим, а не я! Но это была моя лебединая песня!»
И снова, как ни странно, актера не постигла судьба многих, кто «слился» со своим отрицательным персонажем. Макашин был столь органичен в своих поступках, что не вызывал никаких вопросов. Гневные письма зрителей посыпались на тему «превознесения» любовницы в исполнении Остроумовой: зачем оправдываете это? Как бы то ни было, картина никого не оставила равнодушным. А Спиридонов стал получать и других героев, потому что режиссеры поняли, что он может сыграть все.
«Наше примирение произошло в клубе «Чайка» завода «Салют», где Вадим и другие ребята выступали, — продолжает рассказ Валентина Спиридонова. — Мы пришли туда с подругой, зашли в репетиционную комнату. Вадим сидел на подоконнике, мы встретились взглядами... Все было понятно без слов. Когда мы с подругой ушли, он сказал своему другу: «Знаешь, я женюсь на ней...»
Мои родители смирились, и мы вскоре сыграли свадьбу. Никакого своего жилья у нас не было, но нас это не смущало. Иногда жили у его родителей, иногда у моих. Отношения были хорошие, Вадик, например, называл мою маму «бриллиантовая теща». Она его — «золотой зять».
Характер у Вадика, конечно, был непростой. Его исключили из Школы-студии за драку. А дело было так. Шли они как-то с ребятами вечером по улице Горького, встретили другую компанию, слово за слово, завязалась словесная перепалка, которая переросла в драку. Их забрали в милицию, сообщили о недостойном поведении студентов по месту учебы. Тогда все такие случаи разбирали на комсомольском собрании, выносили общественное порицание. Нарушитель должен был покаяться, и тогда серьезного наказания можно было избежать. Сокурсники Вадима реагировали по-разному, кто-то расплакался, кто-то родителей привел. А Вадик гордым был. Не стал оправдываться, просто ушел из института. Ни мне, ни родителям не рассказал о произошедшем. Я начала беспокоиться: «Почему ты не ходишь на учебу?» Он что-то придумывал... Потом выяснилось, что его исключили.
А потом начались скитания Вадима по разным местам работы, надо было на что-то жить. Вадим устроился в Театр Маяковского рабочим сцены, разбирал декорации. Потом работал на ВДНХ... Но о профессии актера не забывал, занимался в клубе «Чайка», где был театральный кружок. Его руководитель Игорь Семенович Корф посоветовал: «Сходи во МХАТ, не может быть, чтобы из-за такой ерунды они отказались от талантливого студента». Ректор Школы-студии Вениамин Захарович Радомысленский сказал: «Конечно, я тебя возьму. Но только на первый курс». А бывшие однокурсники Спиридонова уже учились на третьем. Вадик отказался. Такой у него был характер.
В Щукинское училище мы решили поступать вместе. Курс набирал Борис Захава. После консультации он подошел к нам и говорит: «Вы такая пара! Мы берем вас обоих, как бы вы ни сдали экзамены...» Представляете, как нам повезло! Но тут сказали свое слово мои родители. Они были не в восторге от того, что мой муж хочет быть актером. А уж обо мне и речи не шло. По их мнению, нужно было получать серьезную профессию. Представляете, нам домой звонили из Щукинского училища, интересуясь, когда я туда снова приду, а мама отвечала: «Не звоните больше нам...» Вадим тем временем пробовался во ВГИКе.
В том году студентов набирали Сергей Герасимов и Тамара Макарова. Это был знаменитый курс, где учились «четыре Наташи» — Бондарчук, Белохвостикова, Гвоздикова и Аринбасарова. На этом же курсе оказались Николай Еременко-младший, Талгат Нигматулин, Нина Маслова... Если бы курс набирал кто-то другой, может быть, Вадим сделал бы выбор в пользу Щукинского училища. Но он почувствовал, что такие педагоги могут дать ему больше. Кстати, разглядела его Тамара Макарова. Первым делом студенты заходили в комнату, где были установлены камеры. Если оказывалось, что человек плохо смотрится в кадре, его отсеивали. Тамара Федоровна, увидев Вадима, сразу сказала: «Его нужно брать!» А позже, на выпускных экзаменах, ко мне подошел сам Герасимов и сказал: «Вашего мужа, Валечка, ждет очень большое будущее. Берегите его». Вот я и берегла».
Нередко актеры, попавшие в определенный типаж, уже не могут из него выбраться. Но, к счастью, с Вадимом Спиридоновым этого не произошло. Вскоре появилась очень интересная работа в фильме «Трясина», где он сыграл фронтовика, вернувшегося домой и обнаружившего непростую семейную ситуацию. Работал с самой Нонной Мордюковой! У известного режиссера Григория Чухрая, уже знакомого зрителю по фильмам «Баллада о солдате», «Сорок первый», мечтали сниматься все. Нонна Викторовна ради непростой роли матери, укрывающей много лет сына-дезертира, прошла множество проб. За плечами уже были «Молодая гвардия», «Они сражались за Родину», а на эту роль ее приняли далеко не сразу! «Слушай, Григорий, вижу, тебе не нравится, как я играю», — иногда говорила режиссеру отличавшаяся прямотой актриса. И слышала в ответ: «Давайте попробуем еще раз...» Кстати, историю о матери, 12 лет укрывавшей сбежавшего с фронта сына, режиссер прочел в газете, она реальная. Но он решил снимать фильм о любви матери к сыну, а не о предателе. К кандидатуре Вадима Спиридонова не было никаких вопросов. Правда, ради съемок актеру снова пришлось отправиться в далекую экспедицию — снимали в деревне, откуда в магазин жители ходили за 12 километров... Судьба картины оказалась драматичной. Чиновники рассудили, что ни к чему даже рассуждать о мотивах поведения предателей. Картина легла на полку. И только благодаря неуемной энергии режиссера через десять лет зритель ее увидел... За эти десять лет Спиридонов сыграл в фильмах «Демидовы», «Отец и сын», «Юность Петра», «Бешеные деньги», «Батальоны просят огня». Роли все главные, разноплановые, богатые. Настоящее счастье для артиста...
«Люди из мира кино, которые видели меня первый раз, уверяли, что я очень похожа на Вадима. Если мне нужно было забрать какой-то сценарий, например на проходной «Мосфильма», сразу же подходили ко мне: «Вы жена Спиридонова?» — продолжает рассказ Валентина Сергеевна Спиридонова. — А ведь мы с ним абсолютно разные! Наверное, правду говорят, что, если люди долго живут вместе, становятся похожими.
Годы учебы Вадима во ВГИКе вспоминаю с ностальгией. Жили небогато. Могли накупить котлет по десять копеек и, запивая их молдавским вином, всю ночь спорить о кино. Помню, было такое вино «Гамза» в плетеной бутылке. К нам приходил друг Вадима с режиссерского факультета Валерий Лонской с женой Надей. Позже, став режиссером, он снимал Вадика, они любили друг друга... Случались дни, когда в кошельке было совсем пусто. Помню, шла как-то по тротуару и думала: господи, хоть бы рубль найти. В те годы на рубль можно было прожить целый день. Нормально зарабатывать Вадим еще не мог, Герасимов запрещал студентам сниматься в кино. Разрешено было только подрабатывать в массовке, и муж это нередко делал.
Первые работы «ради денег» в кино были и смешными, и порой трудоемкими. В сказке у Александра Роу Вадим с товарищем играли чудовищ, которые обитают в болоте. Их с ног до головы вымазали в сине-зеленой краске, которую потом пришлось долго оттирать мочалкой. Потом их пригласили в массовку, где нужны были узники концлагеря. Товарища Вадима, худого парня, поставили в первые ряды, а его — куда-то в самые задние: «Вы такой крепкий, упитанный, не похожи на узника концлагеря!»
Как только Вадик окончил институт, он сразу же стал плотно занят съемками. И работы все большие, главные роли. Интересная история получилась и с ролью в известном сериале «Демидовы». Мы дружили с драматургом Эдуардом Володарским и его женой. Как-то Эдик говорит: «Мы с Акимовым пишем сценарий о династии Демидовых на Урале». И когда сценарий был уже отправлен режиссеру Ярополку Лапшину, Володарский ему позвонил и сказал: «Акинфия Демидова должен играть Спиридонов». Тот испугался и говорит: «Да вы что! Я его боюсь». Вадим под метр девяносто, а режиссер ему в пупок дышит: он маленького роста, Лапшин-то. Но Вадим никогда на съемочной площадке не проявлял характер, всегда был дисциплинированным и собранным, выполнял все, что требовал от него режиссер. На съемках «Вечного зова», кстати, это вышло ему боком — Вадим сильно застудил ногу в горной реке. Один из его друзей посоветовал обратиться к знаменитому костоправу Касьяну. А там знакомства как-то привели нас к Джуне, нам предложили побывать у нее в доме. Тогда в среде творческой элиты это было модно. Вадим был знаком с уфологом Владимиром Ажажей, бывали мы и у Иванова, который был экстрасенсом у космонавтов. И вот приехали мы к Джуне, она посмотрела Вадика и ничего не сказала. Я поняла, что она, как умная женщина, почувствовала особенного человека, который моментально отличит правду от вымысла. Поэтому Джуна просто предложила: «Пойдемте на второй этаж. Посидим, выпьем...» Она показала нам свои работы, тогда Джуна только начинала писать картины. И вот мы смотрим, а там на тумбочке возле ее кушеточки — какие-то пузырьки с лекарствами... Сразу стало ясно, что она лечится теми же методами, что и простые люди...
В те периоды, когда Вадик не снимался, он много занимался дубляжом. Озвучил более пятисот фильмов. Его голосом говорили Ален Делон, Жерар Депардье, Жан Вальмон, Джек Николсон, Ник Нолти... Вадим мастерски умел менять голос до неузнаваемости. На «Мосфильме» уж какие опытные люди сидели, а все равно диву давались. Например, приезжали к Вадику с «Узбекфильма», умоляли: надо озвучить сразу пятерых персонажей за одну смену — но и деньги предлагали приличные. Вадик ехал и с семи утра до часу ночи работал в студии. В этом ему действительно не было равных. Причем муж не рассматривал дубляж как подработку, ему это действительно нравилось. И на студии Спиридонова любили. Вадим говорил: «Иногда смотрю, как играет заграничный актер, и мне хочется немного его поправить...»
Мало кто знает, каким Вадик был в юности. Спортивный юноша, отлично сложен, фигура как у Аполлона! На спор переплывал Волгу со связанными руками и ногами. Обожал шутить. Здорово изображал Райкина. Мы все за животы хватались, когда он играл в наших импровизированных домашних спектаклях. Райкин в молодые годы пришептывал, присюсюкивал, и у Влада тоже в ранние годы была такая манера. Правда, я с этим «сю-сю-сю» боролась и отучила!
А как Вадик танцевал! Он очень любил Элвиса Пресли, прекрасно исполнял рок-н-ролл. Перед нами на танцплощадке все расступались, просили: «Ну станцуйте еще!» Вадик меня крутил, вертел, как в лучших голливудских фильмах. Потом вдруг резко выключался звук, зажигался свет, к нам подходили дежурные комсомольцы и делали замечание за «буржуазные танцы». Мы обычно только смеялись в ответ. И я, и он обожали музыку. Вадим в свободное время часто садился к роялю и подбирал какую-нибудь мелодию. Нот Вадик не знал, но слух у него был прекрасный, да и руки — как у Рахманинова, на полторы октавы. Я тогда тоже неплохо пела, особенно романсы...
Что касается выпивки, Вадим выпивал как все, не больше и не меньше. Но вот если какой-нибудь Тютькин выпил и идет пьяный, никто не обратит внимания. А когда Спиридонов, известный артист, допустим, сидит в кафе выпивши, он всем запоминается. Причем, как и у любой творческой личности, у него было так: выпил — значит, нужно всю Москву объехать, со всеми повидаться. У Вадика был друг Витя Григорьев, каскадер-конник. Иногда муж уезжал к нему на конноспортивную базу на пару дней, там, рядом с лошадьми, успокаивался, отдыхал душой. И конечно, Вадим был прекрасным наездником, все, что связано с лошадьми, он в кино делал сам.
Нередко меня спрашивали, почему у нас не было детей. Это моя давняя боль. Я забеременела вскоре после того, как мы с Вадиком поженились. Но тогда мы были бедны, ни денег, ни жилья своего... Я совершила ошибку. После этого детей иметь уже не могла. Много лет мы не оставляли попыток стать родителями. Вадик как-то приехал ко мне в больницу, увидел мое бледное лицо, побледнел сам и сказал: «Все, мы отсюда уезжаем». Я говорю: «Но у меня нет верхней одежды, мне нужно взять выписку...» — «Я все потом заберу!» И так, в халате и тапочках, посадил меня в машину и увез домой. Сказал: «Если так хочется ребенка, усынови меня». Так я его потом и звала — усыновленный муж.
Вадима нельзя было не любить. Он был бесхитростным. Строить планы, плести интриги — это было не его! Он не видел или не хотел видеть, когда люди обманывали. И убеждать было бесполезно, он меня не слушал. А потом удивлялся, что я оказалась права.
Перестройку Спиридонов встретил сдержанно, не возлагал на нее больших надежд. Все спекулянты в те годы стали бизнесменами. Государственная система кинематографии развалилась. А Вадику хотелось сниматься в хорошем кино и самому снимать. По сценарию Володарского муж снял прекрасную короткометражку «Два человека». Он хотел и дальше реализоваться как режиссер. Мечтал сделать что-то историческое, искал сценарий... Тогда в СССР как раз начали показывать «Звездные войны». Вадик интересовался астрологией, дружил с Павлом Глобой, его привлекало все, связанное со звездами, с космосом. Он решил сам написать сценарий и поставить его. Но время было тяжелое, перестроечное, он столкнулся с массой сложностей, которые сам разрешить не мог.
Как-то в конце 1989 года муж пришел домой расстроенный. Сидим мы на кухне, и Вадик говорит: «Как все надоело. Сдохнуть бы от этой жизни. И чтобы не тухнуть, умереть зимой. Седьмого января...» А у него всегда была любимая цифра семь. Я говорю: «Конечно! У людей праздник, Рождество, а ты помирать собрался». Он говорит: «Ну тогда седьмого декабря». — «Еще лучше, у меня день рождения восьмого!» Вадим так посмотрел на меня и говорит: «Вот и сделаю тебе подарок». Я тогда не придала значения этому разговору.
В начале декабря он должен был уезжать на съемки в Минск. Седьмого числа, около восьми вечера, Вадик говорит: «Я что-то устал, прилягу перед дорогой...» Скоро за ним должна была прийти машина. Я сидела на кухне и вдруг почувствовала, как меня будто кто-то поднял. Пошла в комнату, включила свет... А Вадик не дышит. Вот как было...
Хоронило его, наверное, пол-Москвы, много было народу. Для меня все прошло как в тумане. Я все понимала, но плакать не могла...
Вспоминаю, как на протяжении многих лет 28 июня — в день, когда мы с ним расписались, — вся квартира была заполнена пионами, моими любимыми цветами... Знаете, мне одна знакомая сказала, что, если б она могла прожить хотя бы два месяца так, как мы с Вадимом прожили 27 лет, она была бы самой счастливой женщиной на свете...
В тяжелые годы накануне распада Советского Союза режиссер Владимир Краснопольский, также как и многие, не мог быстро осуществить свои замыслы. Не хватало денег! Вместе с Усковым он мечтал снять фильм о Ермаке, говорил об этом с актерами, в интервью... Сразу же об этой роли стал мечтать Вадим Спиридонов, не скрывал от режиссеров, что хотел бы попробоваться. Но переговоры затягивались, режиссеры не говорили ни да ни нет. Спиридонова это обижало... Только спустя годы Краснопольский в интервью признался, в чем было дело. «Мы мечтали снять кино в лучших традициях вестернов, — рассказывал режиссер. — Идею поддержало Госкино, начались переговоры. Удалось получить согласие Арнольда Шварценеггера. Тот согласился играть за копейки, потому что мечтал сыграть «русского мужика». Казалось, все удалось, уже шел процесс подписания договора, но из-за политических событий американская сторона расторгла все соглашения... Конечно, в итоге мы бы пригласили Спиридонова, нужно было просто подождать...»
Ждать пришлось бы долго. Спиридонов умер в 1989 году, а осуществить съемки «Ермака» удалось только в середине девяностых.
Подпишись на наш канал в Telegram