«Сибирская крестьянка, привезенная в Петербург для восхваления Распутина», «немецкая шпионка, призванная развязать войну», «заговорщица, введенная в круг Романовых». Каких только слухов не ходило об Анне Вырубовой. И даже когда она, покинув большевистскую Россию, написала воспоминания, в ответ советскими писателями была создана возмутительная фальшивка.
Раннее утро. Одиночная камера Трубецкого бастиона Петропавловской крепости. На железной койке лежит бледная, изможденная женщина, из раны на ноге сочится кровь. Сама она неотступно смотрит на маленькое зарешеченное окошко почти под потолком, как бы стараясь взглядом проникнуть туда, на свежий воздух. Иногда впадает в дрему, и как видения проносятся сцены из прожитой жизни... Вот она стоит на палубе роскошного корабля, свежий морской ветер дует в лицо. К ней подходит императрица Александра Федоровна и кладет ей руку на плечо: «Как спалось, Аннушка? Пойдем, помолимся вместе за здоровье Маленького...» Вот другое видение: она стоит перед алтарем, вокруг — первые лица двора, а рядом с ней какой-то строгий, чужой человек. Вот-вот их обвенчают. Анна растерянно оглядывается и умоляюще смотрит на императора Николая. Он, не поняв ее, улыбается и показывает взглядом на небо, мол, все решено... Вздохнув, Анна на мгновение приоткрывает глаза и проваливается в следующее видение. Перед ней просторная, уютно прибранная изба, кругом старинные образа. Рядом стоит Григорий Распутин, берет ее за руку, говорит: «Сон я видел. Будто меня убили, а тя схватили и мучат. Один говорит, пусть она в рубище ходит. Другой — пусть на полу спит, босиком по камням ходит...» Анна застонала и открыла глаза, осознав себя. Да, это она, Анна Александровна Вырубова, дочь главноуправляющего Собственной Его Императорского Величества канцелярией, потомок фельдмаршала Кутузова, фрейлина и близкая подруга императрицы, лежит в грязной камере Трубецкого бастиона и доживает последние дни. Что остается ей? Молиться и вспоминать свою жизнь.
То, что с именем Вырубовой легко сочетались слухи о самом разном происхождении, говорит, по-видимому, только об озлоблении общества против Распутина и царской семьи. Ведь корни ее абсолютно прозрачны до первого колена. Ее отец, Александр Танеев, занимал пост статс-секретаря и главноуправляющего Собственной Его Императорского Величества канцелярией в продолжение 20 лет. Его дед и отец также занимали этот пост при других царях. Дед Вырубовой, генерал Толстой, был флигель-адъютантом императора Александра II, а его прадед — фельдмаршал Кутузов. Прадедом матери был граф Кутайсов, любимец императора Павла I. Казалось бы, нет ничего удивительного, что девушка из такой семьи стала фрейлиной императрицы. Все ее детство прошло в кругу людей высшего света и особ царской крови. Великая княгиня Елизавета Федоровна (сестра императрицы) часто бывала в гостях у Танеевых, дарила детям платья и игрушки. Саму же императрицу Вырубова помнила еще совсем молодой статной красавицей с золотистыми волосами. Именно она, создав Попечительство о трудовой помощи, доверила руководство Танееву, убежденная в его честности. Императрица с молодости поражалась, что русских барышень высшего света не обучают ни хозяйству, ни труду. В основанное ею Общество рукоделия приходила юная Анна, они шили вещи для бедных. С 17 лет Вырубова стала появляться на балах, которых в те годы было еще достаточно много.
Когда Анна заболела, государыня навещала ее и присылала цветы, которые девушке клали в руки, пока она лежала без сознания. Неудивительно, что после того как зимой 1903 года Вырубова поправилась, она «получила шифр», то есть была назначена городской фрейлиной. Поначалу просто иногда дежурила во дворце, но постепенно между ней и императрицей сложились доверительные отношения. Возможно, их сблизила набожность, они любили молиться вместе. Правда, посещение храма для царской особы было мероприятием непростым...
«Припоминаю наши поездки зимой в церковь ко всенощной, — пишет Вырубова в своих мемуарах. — Вначале ее появление в углу темного собора никем не замечалось. Императрица потихоньку прикладывалась к иконам, дрожащей рукой ставила свечку и на коленях молилась; но вот сторож узнал — бежит в алтарь, священник всполошился; бегут за певчими, освещают темный храм. Государыня в отчаянии и, оборачиваясь ко мне, шепчет, что хочет уходить. Что делать? Сани отосланы. Тем временем вбегают в церковь дети и разные тетки, которые стараются, толкая друг друга, пройти мимо Императрицы и поставить свечку у той иконы, у которой она встала, забывая, зачем пришли. Сколько церквей мы так объехали!»
В 1904 году началась Русско-японская война. Вырубова с сестрой и матерью сразу же проходит курс сестер милосердия и поступает работать на склад белья для раненых воинов, организованный государыней прямо в залах Зимнего дворца. Императрица, несмотря на то что была в ожидании наследника, почти ежедневно приходила на склад и работала вместе со всеми. По воспоминаниям Вырубовой, это было последнее счастливое время. Вскоре после рождения наследника родители заметили, что он унаследовал гемофилию, и с тех пор Александра Федоровна никогда уже не была прежней. Вырубова стала свидетельницей частых сердечных припадков и срывов, но не распространялась об этом. Болезнь наследника скрывали, в свете этого поведение государыни казалось странным.
«Императрица ежедневно купала наследника и так много уделяла времени детской, что при Дворе стали говорить, что Императрица не царица, а только мать, — пишет Вырубова. — Их Величества скрывали болезнь Алексея Николаевича от всех, кроме самых близких родственников и друзей, закрывая глаза на возрастающую непопулярность Государыни. Она была больна, а о ней говорили, что она холодная, гордая и неприветливая: таковой она осталась в глазах придворных и петербургского света даже тогда, когда все узнали о ее горе».
Тем не менее относительно спокойные и счастливые времена еще были впереди. Вырубова становится практически членом семьи, другом, советчицей императрицы. Ее берут с собой в плавание на яхтах «Александрия» и «Полярная звезда». «Жизнь на яхте была простая и беззаботная, каждый день мы сходили на берег, гуляли с государыней и детьми по лесу, лазили на скалы, собирали бруснику и чернику, искали грибы, пробирались по разным тропинкам, — вспоминает фрейлина. — Их величества, словно дети, радовались простой, свободной жизни». Могла ли она знать, что на этой самой яхте, оскверненной и изуродованной бойцами Красной армии, ее будут держать в заключении!
...В одном из самых достоверных по приближению к действительности фильмов о Распутине, «Григорий Р.», есть сцена знакомства Вырубовой и Распутина. Взглянув на нее, старец спросил: «А у тебя че болит, девица?» — «Какая ж я девица? Я замужем», — ответила фрейлина. «Че ж за муж такой, если ты девица?» — смутил ее вопросом старец. На самом деле, по воспоминаниям Вырубовой, та познакомилась с Распутиным еще до замужества и спрашивала его, выйдет ли она замуж. Это было нормальным вопросом к старцу, сам он порой в шутку называл себя «бабска гадалка». Он сказал, что Анна выйдет замуж, но неудачно. Однако и приведенный выше диалог между ними мог состояться. Это было тайной Вырубовой, которую та не раскрывала, даже чтобы опровергнуть слухи о том, что является «петербургской женой» Распутина. Находясь в браке, она оставалась девственницей.
«В семейном кругу часто говорили о том, что мне пора выйти замуж, но никто из молодежи, которая бывала у нас, не пленял моего воображения, — вспоминала Анна Александровна. — Среди других часто бывал у нас и морской офицер Александр Вырубов. В декабре он сделал мне предложение письмом из деревни: оно меня сильно взволновало и смутило. Приехав в Петербург, он стал ежедневно бывать у нас... За одним из завтраков в феврале 1907 года, когда он пришел сказать, что нашел себе службу, меня поздравили его невестой. Затем был бал, на котором была объявлена наша помолвка. Все в доме и Вырубов сияли от радости, начались обеды, визиты, приготовление приданого. Меня осыпали подарками, и мне казалось, что я счастлива. Государыня тоже одобрила мою помолвку. Только генерал Орлов выразил сомнение, советуя мне серьезно обдумать этот шаг. Это случилось во время моего дежурства во дворце, и Государыня, войдя в комнату, решительно сказала, что нельзя меня смущать, раз слово уже дано».
Несомненно, принимая горячее участие в сватовстве Вырубовой, императрица хотела ей добра. Так естественно для женщины устраивать счастье близкой подруги... Свадьба Анны прошла на самом высоком уровне. Вот только в хлопотах никто не заметил, что жених и невеста мало общаются, а Анна явно не уверена в своем выборе. Вырубова вспоминала, что, стоя у алтаря, она «чувствовала себя чужой возле своего жениха». Заметив ее грустный взгляд, государь возвел глаза к небу, мол, все решено. После венчания Александра Федоровна передала подруге письмо с наставлениями о будущей семейной жизни. Но советы не пригодились. В своих воспоминаниях Вырубова обтекаемо пишет, что «бедный муж страдал наследственной болезнью».
«Бывали минуты, когда он не мог совладать с собой; целыми днями лежал в постели, ни с кем не разговаривая, — вспоминает она. — Помню, как во время одного из припадков я позвонила вечером Государыне, напуганная его видом. Императрица, к моему удивлению, пришла сейчас же пешком из дворца, накинув пальто сверх открытого платья и бриллиантов, и просидела со мной целый час, пока я не успокоилась». Во дворце сплетничали, что супруг Вырубовой несостоятелен как мужчина, но при этом обвиняет во всем жену и страшно ее ревнует. Судя по всему, это было правдой, ведь много лет спустя тайна Вырубовой открылась: осмотр врача показал, что она не могла быть любовницей Распутина, так как девственна. Распутину свидетельства врача были не нужны. При вопросе императрицы, что делать с непутевым мужем Аннушки, ответ был решительным: бросать его. Так и сделали. Вырубова без всяких сожалений вернулась во дворец. Однако оставила за собой дом, который они с мужем снимали, очень скромный, но со вкусом обставленный. А главное — недалеко от дворца.
Правда, была одна проблема. С самого начала приближение Вырубовой к царской семье вызывало зависть в свете. По этой причине она разошлась с великой княгиней Милицей, с которой раньше была дружна. Именно та, а не Вырубова ввела Распутина в царский дворец. Но когда старец стал любимцем царской семьи и при этом не собирался представлять интересы Милицы, отвернулась от него и начала распространять дурные слухи про него, а заодно и про Вырубову, в доме которой чаще всего проходили свидания старца с царской семьей. Теперь Анна была просто необходима императрице и практически жила во дворце, поэтому ее стали рассматривать как выгодного посредника для подачи прошений. Люди света и полусвета, а порой и из низших чинов шли к ней десятками и искренне верили, что Вырубова влиятельна и богата. Они бы удивились, узнав, как та бедна. Получая от родителей 400 рублей в месяц, должна была платить жалованье прислуге и одеваться так, как принято при дворе. Императрица воспринимала Вырубову как друга, но ей и в голову не приходило, что этот друг нуждается, пока ей об этом не сказали. Тогда с немецкой скрупулезностью она посчитала, сколько нужно на прислугу и содержание дома в месяц, и назначила фрейлине выплату в 270 рублей. Разумеется, это не отменяло дорогих подарков и полного содержания во время путешествий. Но факт остается фактом: Вырубова никогда не была богата.
Вероятно, потому что Вырубова постоянно находилась рядом с императрицей и по ее просьбе устраивала встречи с Распутиным, и пошел слух, что она где-то нашла старца и ввела его в царскую семью. На самом деле Распутин был не первым «увлечением», и успеху его способствовала не только протекция, но и крайне религиозные настроения Александры Федоровны. Посещать старцев, популярных духовных лиц, принимать странников было нормой. Распутин же совпал с легендой, так как императрице предсказывали, что «появится друг, который будет говорить с тобой о Боге». Он был умен и начитан и говорил им именно то, что они хотели слышать. Например, что наследник, достигнув 12 лет, поправится и не умрет в ближайшее время, как опасались доктора. В общем-то старец не ошибся. После 10 лет Алексей Николаевич все реже и реже болел и в 1917 году выглядел крепким юношей. Распутина всегда призывали к постели больного царевича, и он помогал. Когда же его не было в Петербурге, слал телеграммы: «Болезнь не опасна, как это кажется. Пусть доктора его не мучают». И когда это сбывалось, его авторитет в глазах царской семьи рос.
Тем временем в Государственной думе и в газетах открыто говорили о том, что Распутин управляет государством через царицу, участвует в назначениях на высокие посты, и всегда при этом упоминалось имя Вырубовой. Действительно, Анну Александровну и старца связывало теплое общение, хотя в своих мемуарах та сознательно преуменьшает это и даже не называет его своим другом. Тем не менее именно она по просьбе императрицы ездила на его родину. То есть проделала нелегкий путь на поездах и пароходах и жила в самых простых условиях в деревне. Нередко Распутин останавливался у нее ночевать, в ее домике проходили встречи старца с государыней. Этого было достаточно, чтобы при дворе пошел слух, что Вырубова состоит с Распутиным в близких отношениях. Это же, а не только дружба с царской семьей, позже и послужило причиной тщательнейшего расследования большевиков и нескольких арестов.
В 1914 году, когда началась война, императрица тут же организовала работу лазаретов. Вместе с Вырубовой и дочерьми она прошла курс сестер милосердия и работала в госпитале полноценно, делая перевязки и участвуя в сложных операциях. Раненые воспринимали государыню как ангела и просили ее присутствовать при тяжелых процедурах. Вырубова выпала из этого процесса в январе 1915 года, после того как пострадала в тяжелой железнодорожной катастрофе, которая лишила ее возможности ходить и чуть не стала причиной гибели. Умирающая Анна пролежала на полу без всякой помощи много часов, пока к ней не приехали родители. Шесть недель она была на грани жизни и смерти. Государыня, а иногда и государь навещали ее в больнице так часто, что про Вырубову снова стали говорить дурно — из зависти. «Завидовали мне в те минуты, когда я лежала умирающая! — поражалась она. — Государь, чтобы успокоить добрых людей, стал сначала обходить госпиталь, посещая раненых. И только потом спускался ко мне». После нескольких месяцев восстановления Анна Александровна встала на ноги, но теперь хромала и передвигалась с помощью трости. «Благодаря» травме она впервые разжилась деньгами: железная дорога выплатила ей 100 тысяч рублей. Эти деньги потратила на организацию лазарета для солдат-инвалидов, где их обучали разным ремеслам. Позже многие из этих солдат присылали Вырубовой в тюрьму письма и посылки с едой. Летом 1916 года Анна Александровна вернулась в Царское Село, снова стала работать в лазарете. Но обстановка, пока она болела, круто поменялась. Настроения в обществе были уже не патриотическими, а враждебными по отношению к царице и Распутину. Вырубова считала неверным, что государь не придавал этому никакого значения. Она указывала императрице на то, что каждое посещение Распутиным дворца вызывает толки и сплетни.
«Принимали его обыкновенно вечером, но это не из-за тайны, а потому, что это было единственное время, когда Государь был свободен, — писала она. — Алексей Николаевич приходил до сна в голубом халатике посидеть с родителями и повидать Григория Ефимовича. Все они, по русскому обычаю, 3 раза целовались и потом садились беседовать. Он им рассказывал про Сибирь и нужды крестьян, о своих странствованиях. Их Величества всегда говорили о здоровье Наследника и о заботах, которые в ту минуту их беспокоили. Когда после часовой беседы с Семьей он уходил, он всегда оставлял Их Величества веселыми, с радостными упованиями и надеждой в душе; до последней минуты они верили в его молитву и еще из Тобольска мне писали, что Россия страдает за его убийство. Никто никогда не мог поколебать их доверия, хотя все враждебные газетные статьи им приносились и все старались им доказать, что он дурной человек. Ответ был один: «Его ненавидят, потому что мы его любим». В последнюю их встречу Государь сказал, как всегда: «Григорий, перекрести нас всех». — «Сегодня ты благослови меня», — ответил Григорий Ефимович, что Государь и сделал. Последние месяцы он все ожидал, что его скоро убьют».
После убийства Распутина, по словам Вырубовой, и началась «бескровная революция», которая закончилась отречением. После этого Николай II с семьей находился под домашним арестом в Царском Селе. Слугам был предоставлен выбор: немедленно покинуть дворец или разделить судьбу господ. Немногие остались. Но Вырубова, наоборот, приехала в Царское и заняла одну из комнат дворца. Однако побыть рядом с царской семьей ей довелось только пару недель. Вскоре Анну арестовали по приказу Керенского, разлучив с царской семьей. Это была их последняя встреча. Несомненно, если б ей позволили, она бы оказалась с семьей в Екатеринбурге и разделила бы ее участь.
То, что пришлось пережить Вырубовой после первого ареста, не поддается описанию. Нужно учитывать, что Анна Александровна до этого всю жизнь прожила в комфорте и была больным человеком. С самого начала было понятно: ее ждет крайне тяжелая участь. «Полковник приказал мне сесть в мотор... и всю дорогу нагло глумился надо мной, — вспоминала она. — Было очень трудно сохранить спокойствие и хладнокровие, но я старалась не слушать. «Вам с вашим Гришкой надо бы поставить памятник, что помогли совершиться революции!» Я перекрестилась, проезжая мимо церкви. «Нечего вам креститься, — сказал он, ухмыляясь, — лучше молились бы за несчастных жертв революции...»
Вырубову бросили в одиночную камеру Трубецкого бастиона, которая и так-то не славилась удобствами. Но и этого показалось для нее много. С ее кровати унесли тюфяк, забрали подушку, отобрали образки и кольца, перед тем как уйти, один солдат ударил ее и плюнул в лицо. И такое обращение ждало ее каждый день. Поначалу смотрители издевались над ней, срывали рубашку при солдатах и говорили: «Эта женщина от разврата отупела». Рассказывали истории про «оргии», проходящие в царском дворце. Потом начались допросы.
По какой причине большевики хотели доискаться правды о взаимоотношениях Распутина с царской семьей, неизвестно. Они ведь вольны были придумывать и писать в газетах какие угодно версии. Но, вероятно, правду узнать все-таки хотелось, ведь на допросах напротив Вырубовой за столом порой сидело двадцать человек. Члены Чрезвычайной следственной комиссии по нескольку часов пытались вынудить ее на то, чтобы оклеветать государя и государыню и согласиться со всеми обвинениями, но она была тверда и говорила только о том, что знала. Ее упорно называли «любовницей Распутина» до тех пор, пока врач не установил, что она девственна. После этого к Вырубовой стали относиться более уважительно. А некоторые солдаты из караула уже давно поняли, что перед ними ангел, и совали ей кусок то хлеба, то сахара тайком от надзирателей. Один из следователей был потрясен ее манерами. После каждого многочасового допроса она говорила ему: «Благодарю вас». «За что вы меня благодарите?» — наконец спросил он Вырубову. «Поймите, какое счастье четыре часа сидеть в комнате с окном и через окно видеть зелень!..» После этого караул как бы случайно оставлял ее подольше в тюремном дворе и увеличивал время прогулок.
Обо всех мытарствах после освобождения и о новых арестах Вырубовой рассказать не хватило бы и книги. Причем произошло это все за каких-то три года. Царскую семью уже давно увезли в Тобольск. Оттуда с помощью верных слуг они передавали письма Аннушке, а также продукты и вещи. Императрица писала ей обо всем, что с ними происходило, эти письма чудом сохранились. Особенно грустно Анне Александровне было оказаться в один из арестов на яхте «Полярная звезда», на которой она не раз путешествовала с царской семьей. Она не узнала обстановки. Вокруг все было загажено. Ее и еще несколько арестантов держали на судне пять дней, а потом перевезли в крепость. На этот раз Вырубову содержали в общей камере, в которой был самый разный народ: дворянки, актрисы, крестьянки... Одна из девушек устроилась «работать» в секретариат тюрьмы и всегда знала, кто попал в списки на расстрел. Один раз она произнесла фамилию Вырубовой, так что Анна Александровна имела возможность собраться с духом и, уходя, со всеми прощалась. Караул должен был сопроводить ее в другую тюрьму, где ее, вероятно, и расстреляли бы. По какой-то причине транспорта не было, она шла по улицам пешком. Охранял ее только один солдат, так как рассудил: «Я один отведу; видишь, она еле ходит, да и вообще все скоро будет покончено».
Что интересно, несмотря на такую слабую охрану, у Вырубовой и в мыслях не было бежать, она еле держалась на ногах. Но в то время как караульный, не дождавшись трамвая, пошел посмотреть, что там за углом, к ней подошел офицер, помнивший ее по лазарету, и дал ей 500 рублей. Другая женщина, из окружения Иоанна Кронштадского, помнившая, как Вырубова приезжала в храм вместе с государыней, подошла и сказала: «Не давайтесь в руки врагам, идите, я молюсь. Батюшка отец Иоанн спасет вас». Это невероятно, но до возвращения солдата Вырубова, ковыляя с палкой, успела отойти от того места и спрятаться во дворе одного из домов. Потом на деньги, которые ей дал офицер, она наняла извозчика и уехала.
В следующие месяцы Анна Александровна действовала как беглый каторжник, умело путая следы и прячась с осторожностью зверя. Удивительно, как больной и слабой женщине это удавалось. Она не могла вернуться домой, так как там ее сразу ждал бы арест. Да и на квартирах знакомых было небезопасно. Поэтому ее направляли к совсем незнакомым людям с записками. Иногда она ночевала в монастыре, в другой раз ютилась на квартире трамвайной кондукторши, потом жила у какого-то инженера. Когда люди опасались, без жалобы уходила, бродила по улицам, причем босая, так как обувь давно сносилась. Трудно себе представить, как дворянка, фрейлина императрицы могла привыкнуть ходить по камням и мостовой босиком. Тем временем на адрес матери стали приходить письма от сестры, которой удалось выбраться за границу. За большие деньги она договорилась, чтобы Вырубовой и матери помогли бежать в Финляндию. В декабре 1920 года Анна Александровна, оборванная и босая, с котомкой за плечами, пересекла границу.
Когда в фильмах о революции мы видим сцены наподобие отплытия последнего парохода в Турцию, нам кажется, что, сбежав из большевистской России, люди могли вздохнуть спокойно. Но зачастую их проблемы только начинались. Они сохранили жизнь, но не могли привезти с собой ни свои титулы, ни связи, ни деньги. Вырубова приехала в Финляндию нищей, но все-таки благодаря сестре не осталась без крыши над головой. Однако общение ее было ограничено кругом семьи, так как Анна Александровна вызывала среди эмигрантов такое же озлобление, как и среди большевиков. Все те же сплетни, слухи и самые нелепые обвинения. И тогда она принимает решение написать книгу воспоминаний «Страницы моей жизни», в которой подробно рассказывает свою биографию и все то, чему была свидетелем. Книга вызвала огромный интерес у издателей и в период с 1923 по 1927 год была издана на разных языках много раз. Разумеется, в России также знали о книге, «реабилитирующей» царскую семью и Распутина. Вдруг появились другие, сфальсифицированные воспоминания, которые были изданы в Латвии, без ведома Анны Александровны. Написанные в форме дневника, они повествуют, например, что царица и Вырубова делили одного возлюбленного, что государь имел интерес к фрейлине, а «Гришка» указывал царю, кого на какой пост назначить. Земля слухами полнится: в писательской среде вычислили, что «заказ» сработать дневник Вырубовой получил Алексей Толстой и сделал это в соавторстве со Щеголевым. Доподлинно так и неизвестно, кто их написал, но до сих пор все издания подлинных воспоминаний Вырубовой неизменно сопровождаются этим дневником, хотя и с припиской, что он «не настоящий».
Анна Вырубова дожила до 1964 года! Удивительно: женщина, которая помнит молодые годы императрицы, дождалась оттепели и времен относительной гласности в России. Конечно, для нее это ничего не значило, она не собиралась приезжать на родину. Еще в 1923 году приняла тайный монашеский постриг, но оставалась жить в миру, поскольку слабое здоровье не позволяло ей нести все тяготы монастырской жизни. Дело в том, что в период своих скитаний, сбежав от караула, она дала обет: если спасется, то оставшуюся жизнь посвятит Богу. Находясь в постриге, участвовала в жизни монастыря, но главной ее целью было оставить другие воспоминания, посвященные государыне и государю, рассказать о повседневной жизни царской семьи, наполненной молитвами и трудовыми подвигами. Эти воспоминания Вырубова завершила в 1937 году, но вышли в свет они только после ее смерти.
Многочисленные издания помогали ей и с материальной точки зрения. Ведь финское правительство, несмотря на многочисленные прошения, не давало ей гражданства и не выделяло пособие. Помогали и частные пожертвования. Так, в 1939 году ей пришлось бежать из Финляндии в Швецию, потому что началась война с Советским Союзом. Там ее приняла королева Луиза, состоявшая в родстве с императрицей Александрой Федоровной и помнившая их дружбу с Вырубовой. А когда та вернулась в Финляндию, королева назначила ей небольшую пенсию, иногда присылала вещи, которые можно было бы продать. Вернуться в прежний дом не получилось, потому что эта территория отошла Советскому Союзу. Вырубова переезжает в Хельсинки, где и живет до конца своих дней. Вместе с подругой, которая за ней ухаживает, она ютится в маленькой квартирке на первом этаже, на оживленной улице, шум транспорта на которой не умолкает даже ночью. Сохранилась фотография дома, который выглядит вполне современно, как обычная пятиэтажка. Эта квартира стала местом сбора для эмигрантов, оставшихся в Хельсинки. Летом 1964 года Анна Александровна заболела и скончалась в больнице, исповедовавшись и причастившись. Памятник на ее могиле был поставлен православной церковной общиной. Имя Анны Вырубовой снова зазвучало в России только в конце 1990-х годов. Были изданы ее подлинные воспоминания, а также письма к ней от государыни.
«Дорогая моя мученица, я не могу писать, сердце слишком полно, я люблю тебя, мы любим тебя, благодарим тебя и благословляем и преклоняемся перед тобой, — целуем рану на лбу и глаза, полные страдания. Я не могу найти слова, но ты все знаешь, и я знаю все, расстояние не меняет нашу любовь — души наши всегда вместе, и через страдание мы понимаем еще больше друг друга. <...> Все прошло. Новую жизнь надо начинать и о себе позабыть».
Подпишись на наш канал в Telegram