«Как-то в беседе папа поделился своей трагической семейной историей с Олегом Николаевичем. Тот, сам по характеру решительный, удивился: «И чего же ты ждешь? Почему не едешь в Москву, к жене?» — «Кому я там нужен?» — «Ты хороший артист! У тебя получится!» Именно Ефремов вселил в отца веру, что он сможет найти работу в одном из столичных театров и вернуть жену...» — рассказывала дочь актера Елена Лапикова.
Сейчас трудно себе представить наш кинематограф без Панкрата Назарова в «Вечном зове», Семена Трубникова в «Председателе», Кирилла в «Андрее Рублеве» или старшины Поприщенко в фильме «Они сражались за Родину». Но всех этих ролей могло бы и не быть, потому что актер провинциального театра Иван Лапиков в Москву даже не собирался.
Образы, созданные Иваном Лапиковым в кино, не просто вошли в золотую коллекцию кинематографа, а стали народными, любимыми. Они словно уже отделились от актера и живут своей жизнью, сохраняя память о нем. И наверное, когда говорят «актер от Бога», то это как раз тот случай, потому что Иван Герасимович был напитан этой атмосферой, этими людьми, которых он сыграл. Его талант строился на наблюдательности, которая была свойственна ему с детских лет. Я много лет готовилась к тому, чтобы написать об этом актере, потому что в нашей семье Панкрат Назаров, старшина Поприщенко — это просто словно какие-то родственники, из года в год пересматривались «Вечный зов», «Они сражались за Родину» и другие фильмы, в полной мере представившие талант Лапикова. Но я столкнулась с тем, что уже не осталось в живых тех, кто дружил с актером. Ведь он ушел в 1993 году, а я писала о нем спустя почти два десятилетия. Да и нельзя сказать, что у Лапикова было много друзей. Мне стоило большого труда отыскать контакты дочери актера, которая с радостью согласилась рассказать об отце.
«Когда отца спрашивали, как ему удается так правдоподобно представлять на экране простых русских людей «от сохи», он обычно отвечал: «Я вырос среди них, я знаю, как думают и что чувствуют эти люди...» — рассказывает Елена Лапикова. — На хуторе Заячий, неподалеку от села Горный Балыклей, где родился отец, вековые крестьянские устои сохранили свое влияние и во времена моего детства. Я до 13 лет не знала цвета волос собственной бабушки Марины Елисеевны — все женщины ходили в строгих платках. А уж во времена отцовского детства вся крестьянская жизнь шла по патриархальному образцу, тем более что у Лапиковых была большая работящая семья, хозяйство, они считались зажиточными. Бабушка беременной работала, родила сына Ивана в поле. Чем-то перерезали пуповину, как-то перевязали... Когда в 30-е годы началось раскулачивание, семью брата деда выслали в Сибирь. Дед с бабкой решили запутать следы, стали переезжать с места на место и как-то сбили со следа НКВД. Но этот страх в отце, который прекрасно помнил, как они прятались, как бросали все нажитое, настороженность к незнакомцам, по-моему, остался в нем на всю жизнь.
Почему папе пришло в голову стать актером? Просто в деревню часто привозили комедии с популярными актерами, и он влюбился в кино. Иван из Сталинграда, где учился в школе и занимался в драмкружке, самовольно уехал в Харьков, там поступил в театральное училище. Бабушка рассказывала, что с дедушкой у папы по этому поводу был спор. Ему оставалось доучиться год, но началась война. Дед вызвал сына домой телеграммой. Отец вернулся на родину, сам пришел в военкомат, был мобилизован, попал на Сталинградский фронт. Сначала его саперное соединение бросили на рытье противотанковых заграждений. Потом, когда начались тяжелые бои, отец организовал целую флотилию из лодок, собранных по деревням. На передовую они перевозили солдат и боеприпасы, а назад раненых. Отец сам управлял лодкой под обстрелами, перевез много человек, за что был награжден медалью «За оборону Сталинграда».
Тут стоит сказать о том, как боевой опыт Лапикова помог ему в съемках фильмов о войне. А съемки эти представляли серьезную нагрузку для актеров. Когда Сергей Бондарчук создавал свой фильм «Они сражались за Родину», актеры месяцами жили на теплоходе, а порой ночевали и в степи, где проходили длительные съемочные смены. Бондарчук хотел максимальной достоверности и не щадил актеров. Съемочная группа отправилась к станице Клетской в 150 километрах от Волгограда, где летом 1942 года шли бои, а Шолохов, автор романа, был свидетелем тех событий. Тем летом, как и по сюжету фильма, на Дону стояла страшная жара. А актеры передвигались по степи в полной выкладке. Для съемок Бондарчуку выделили сводный полк из пехоты, кавалерии, танковой и саперной частей, которые отправились на берег Дона по распоряжению Минобороны.
Для массовых сцен откомандировали две тысячи солдат, к которым добавились местные жители. Так что можно сказать, что актеры попали в обстановку, максимально приближенную к боевой. Рядом с ними были профессионалы, а у многих исполнителей не было такой хорошей физической подготовки. Например, тяжело было Василию Шукшину, который не планировал сниматься в картине. Он был весь поглощен будущими съемками собственного фильма о Степане Разине. Но Бондарчук его заполучил: в Госкино Василию Макаровичу сказали — дадим снимать, если снимешься в киноленте «Они сражались за Родину». Как позже стало известно, Шукшина уже тогда подводило здоровье... Ему тяжело давались изматывающие переходы...
На этом фоне Иван Лапиков втянулся в «строевую» службу так, будто всю жизнь был в ней. С виду некрепкий, неказистый, он обнаружил потрясающую выносливость и помогал молодым актерам. Например, умел мастерски наматывать портянки под сапоги, обращаться с ружьем в кадре так, чтобы это выглядело достоверно, профессионально «зарывался» в землю при взрывах. Режиссер его выделял и ценил. Больше всего ценил самоотверженность Лапикова: надо — так надо, сделаем! У актера не было слова «нет» для режиссера. А Бондарчук не любил это слово слышать.
О чем говорить, если для съемок он реально спалил целый хутор, расселив всех жителей по другим местам и компенсировав стоимость жилья. Только одна жительница отказалась переезжать, объяснив: «Да мой дом в войну выжил!» Она пряталась во время «бомбежек» в погребе, и только ее дом остался цел после съемок. «Они сражались за Родину» стал лучшим фильмом года по версии журнала «Советский экран». В кинотеатры военный фильм пришли посмотреть больше 40 миллионов зрителей. И в этом есть вклад Лапикова. После этого режиссеры стали охотно приглашать Ивана Герасимовича в фильмы о войне. Стоило на него надеть форму, дать ему ордена, как, казалось, перед вами стоял реально воевавший человек, который только вчера вернулся с фронта. «В твоем лице запечатлелась вся Россия», — сказал один режиссер Лапикову.
«После окончания войны он так и остался в городе на Волге, — продолжает рассказ дочь актера. — Несмотря на то что папа окончил всего два курса театрального училища, его приняли в Сталинградский драматический театр имени Максима Горького. Режиссер разглядел в молодом актере яркий комедийный талант, что, наверное, многих удивит, ведь позже отец прославился в серьезных ролях. А тогда, в театре, Лапиков часто играл стариков, и никто не догадывался, что перед ними молодой человек. Он был душой компании, умел рассказать анекдот, знал цыганские песни. И когда в театре появилась красавица Юлия Фридман, папа сумел завоевать ее сердце.
У моей мамы совсем другие корни. Бабушка из немцев, урожденная Готгольд, дедушка — дворянин, носил опасную после революции фамилию Романов, служил начальником Закавказской железной дороги. Чтобы избежать репрессий, дедушка сменил фамилию на Фридман, но в 37-м году его все равно арестовали, и он очень быстро умер в тюрьме... Мама окончила Ленинградский театральный институт, приехала в Сталинград по распределению. Сразу же заняла в театре позицию первой героини. Лапиков играл крошечные роли, но мама вместе с другими актерами всегда ждала его выходов, стояла за кулисами. Впервые она увидела его в роли унтер-офицера в «Правда — хорошо, а счастье лучше», где 25-летний парень играл старого деда. Буфетчики, гримеры, гардеробщики бросали свои места и бежали смотреть Лапикова, когда приходило время для его небольшого выхода... А как он играл стариков в сказках!.. Папа ухаживал за мамой настойчиво, упорно. На гастролях ходил на рынок, приносил ей разные вкусности, на актерских посиделках садился рядом, виртуозно играл на балалайке. Потом как-то подошел и подарил колечко. В те годы люди совсем перестали носить украшения, все были бедными, и маму это тронуло. При этом на ее вопрос «Ты зовешь меня замуж?» — папа ответил: «Просто подумай, нужен ли я тебе?» Маму это зацепило...
Как дальше точно развивались события, я не знаю, но вскоре мама уже была беременна мною и они расписались. О будущем не думали, тогда ни у кого ничего не было. Родился ребенок — вместо кроватки ему выделяли фанерный чемодан без крышки. Игравшие в театре актеры зачастую жили в подвалах, в крошечных каморках. Но отцу, как семейному, выделили двухкомнатную квартиру в доме, построенном пленными немцами. Это было роскошью! К нам переехала мамина мама, чтобы растить меня, потому что родители вечно были на гастролях. Она настаивала, что дите надо окрестить. Отец выступил резко против. Хотя много позже я узнала из его дневников, что он был глубоко верующим человеком. Вероятно, просто боялся неприятностей... Чтобы обеспечить меня всем необходимым, папа и мама не только гастролировали с театром, но ездили с концертами по домам культуры, школам, селам. Они всем были довольны, никаких мечтаний о Москве, о столичной сцене, а тем более о кино. Но иногда к переменам и решительным поступкам человека толкает не мечта, а несчастье. Так получилось и в нашей семье».
Тут стоит особо сказать об обстановке в Сталинграде послевоенной поры. Как известно, город был полностью разрушен. И его жители, а также приезжие, кто был направлен на его восстановление, обладали особенной силой духа и общностью. Город рос на глазах. А Сталинградский драматический театр стал особой его гордостью. Он принял многих талантливых актеров, которым, по понятным причинам, не разрешалось жить в столице. Среди них был, например, Иннокентий Смоктуновский, который перебрался сюда из Махачкалы вместе с супругой актрисой Риммой Быковой. Жили бедно, снимали квартиры на несколько семей. У актеров не считалось поводом для паники, если в кармане совсем не было денег, только семечки. Актрисы могли все лето ходить в одном платье, актеры — в одном пиджаке. Так жили. Были счастливы творчеством. Уровень постановок и игры был в театре на высоте. Когда столичные актеры приезжали с гастролями, они всегда с удовольствием приходили на спектакли. Так и высмотрели Кешу Смоктуновского, и порекомендовали ему ехать в Москву. Вот только Иван Лапиков не собирался никуда ехать, о столице не мечтал.
«Переезд моей мамы, а затем и всей семьи в Москву — это необычная история, — рассказывает Елена Лапикова. — Представьте себе, что 35-летняя актриса Юлия Фридман, красавица, прима, вдруг начинает замечать, что не слышит реплики партнера. И в театре это тоже заметили... Со временем мама была вынуждена признать, что стремительно теряет слух. Так догнала ее война. Когда мама была еще совсем юной, она развозила почту, попала под обстрел, была контужена. Мама о контузии забыла, но последствия дали о себе знать в самый неожиданный момент. Поняв, что в театре на нее уже смотрят косо, она сама написала заявление об уходе. Этот шаг дался маме нелегко, вероятно, ею овладели паника и отчаяние. Больше всего мама боялась, что ее станут жалеть. В Волгограде она была звездой, ее знал весь город, и, чтобы избежать пересудов, мама решила уехать в Москву. Теперь я осознаю, каким шоком для молодой красивой женщины стала надвигающаяся глухота, а тогда в семье ее не поняли. Отец не собирался никуда ехать, в Волгограде у него была вся жизнь, я уже училась в третьем классе. Но мама все-таки уехала, устроилась в Москве работать в культпросветучилище, научилась читать по губам, приобрела слуховой аппарат... Отец никогда не обсуждал со мной поступок матери, но теперь, зная его характер, я понимаю, что он был глубоко обижен. Как она могла оставить мужа и ребенка? Конечно, мама иногда приглашала меня в Москву, присылала посылки, да и бабушка окружала заботой, я не чувствовала себя брошенной. Но семья была на грани распада.
Не выдержав, отец рванул в Москву, решил поговорить с женой и вернуть ее в Волгоград. Мама пыталась объяснить ему: после всего, что случилось, обратно не может вернуться. Она даже не приезжала ни разу за эти годы навестить нас. При этом отец видел, что мама не собирается устраивать свою личную жизнь в Москве. Она снимала комнату в коммуналке, всегда была рада его приездам, но всякий раз папа уезжал обратно ни с чем. А однажды мама сказала ему, что уже в состоянии прокормить и дочь, и маму, и пора им переезжать в Москву. О муже речи не шло, он крепко, по-крестьянски, держался за то, что дала ему судьба, — хорошее место в провинциальном театре. Папа считал, что в Москве он никому не нужен, ведь ему уже сорок. Наверное, в тот момент Иван Герасимович начинал склоняться к мысли, что ему не победить обстоятельства. Правда, мамины знакомые уговорили его пройти пробы в одну картину. Туда его не взяли, но в актерском отделе «Мосфильма» осталась карточка Лапикова, и в другие фильмы его начали понемногу приглашать. А в 1961 году ему достался уже не эпизод, а достаточно большая роль в фильме «Командировка», с Олегом Ефремовым в главной роли, правда, случайно.
Съемки фильма проходили в Волгограде, и роль отца главной героини, пасечника, должен был играть один московский актер. Но он заболел, и режиссер начал подыскивать замену среди артистов местных театров. Так отец попал на съемочную площадку «Командировки» и близко сдружился с Олегом Ефремовым. Как-то в беседе папа поделился своей семейной историей с Олегом Николаевичем. Тот, сам по характеру решительный, удивился: «И чего же ты ждешь? Почему не едешь в Москву, к жене?» — «Кому я там нужен?» — «Ты хороший артист! У тебя получится!» Именно Ефремов вселил в отца веру, что он сможет найти работу в одном из столичных театров. Конечно, с его практичностью отец не сразу снялся с места. Но когда его утвердили на роль в картине «Председатель», решился. Папа переезжал один. Мы с бабушкой все еще оставались в Волгограде, потому что у меня была хорошая школа и я не хотела ее покидать».
Как же так получилось, что провинциальный актер, который и в Москву не стремился, и карьеры никакой не делал, моментально устраивал кинорежиссеров? Они в него просто «влюблялись» еще на пробах и никаких других актеров не хотели. За успехом картины «Председатель» стояли серьезные имена. Сценарий создавал писатель Юрий Нагибин, а путевку в жизнь фильму дал сам Иван Пырьев. Снимать начали в 1963-м в подмосковной деревне. Для Ульянова процесс проходил мучительно и с большим количеством дублей. Лапиков же вжился в роль моментально, работал быстро, точно. Смысл был в том, чтобы впервые снять не показушную картину о жизни в деревне, где все день и ночь поют, пляшут и улыбаются, а о ее реальных буднях, о каторжном труде крестьян. Изможденное правдивое лицо героя Лапикова убеждало... Но как снять изможденных животных, не голодать же им? Режиссер придумал опоить коров водкой... Вот они и не могли стоять на ногах. У картины могла быть трудная судьба, каких было много. Пока снимали, госзаказ оказался не актуален — сняли Хрущева. Все, что он «заказывал» в кино, легло на полку. Копии фильма не уничтожили, а развезли по дачам чиновников. Стали смотреть фильм, восхищаться, разрешили светскую премьеру. Успех был полным. Ульянов получил государственную премию А на Лапикова обратили внимание столичные режиссеры. После этого у него уже не было недостатка в киноролях.
«Начиная с роли в «Председателе», все в жизни отца пошло по-другому, — продолжает рассказ дочь актера. — Он долго хранил билеты на премьеру, на одном из которых Михаил Ульянов, сыгравший в картине главную роль, написал: «Дорогой мой брат, что бы ни случилось, я всегда буду помнить о нашей работе». А Нонна Мордюкова написала такие слова: «За всю свою короткую творческую жизнь я встретила первого первоклассного Актера с большой буквы. Я говорю правду». Такие слова не забываются... Кстати, во время съемок «Председателя» «братья» так дрались, что Иван Герасимович попал с сотрясением мозга в больницу. Снимали драку в девять дублей, за время которых и Ульянову от отца досталось, но папа пострадал сильнее, месяц пролежал в больнице. Между прочим, написанное Михаилом Александровичем на клочке бумаги признание оказалось не просто словами, которые легко забываются после премьеры. Благодаря ему и актрисе Юлии Борисовой наша семья смогла приобрести кооперативную трехкомнатную квартиру на Мосфильмовской улице и получить московскую прописку. В это было невозможно поверить: впервые за много лет наша семья воссоединилась — и в Москве! Но, как это обычно и бывает, именно тогда отношения разладились.
Дело в том, что мы просто все отвыкли друг от друга. Особенно я. Сейчас понимаю, что многое можно списать на юношеский максимализм, переходный возраст, но я ведь почти всю свою жизнь жила с бабушкой, а тут родители начали меня усиленно воспитывать. Мне представлялось, что мама излишне опекает меня, во все вмешивается, отец казался категоричным... Первый скандал в семье разразился из-за того, что я задумала поступать в театральное училище. Это была не моя идея, а мамина. Вероятно, у нее внутри не утихала боль, что ей пришлось бросить актерское ремесло, — маме хотелось, чтобы я продолжила ее дело. Она хлопотала, чтобы меня приняли во ВГИК, у нее были связи, и, вероятно, это бы удалось. Но отец неожиданно выступил против, хотя я еще даже не попробовала. Он стал кричать, что предпочтет видеть свою дочь в дворниках, чем в актерах. Убеждал меня, что это ужасная профессия, где от тебя ничего не зависит, что актерство может сломать судьбу человека, что у меня не будет нормальной семьи... В общем, он меня убедил! Я поступила в педагогический институт, на факультет английского языка. На самом деле не жалею о своем выборе, думаю, в моем случае папа был прав.
Сам он, будучи на пятом десятке, без всяких усилий и инициативы со своей стороны, получал приглашения от хороших режиссеров. Усков и Краснопольский позвали папу на роль председателя колхоза в многосерийную картину «Вечный зов». Отец надолго уехал в киноэкспедицию на Южный Урал. Валерий Усков вспоминал, что поселил Лапикова с актером Петром Вельяминовым в одной избе, потому что, по его наблюдениям, они были самые спокойные, по характеру друг другу подходили. Каково же было его удивление, когда как-то на рассвете, проходя мимо их избы, он услышал страшную ругань. Зашел к ним. Оказалось, за завтраком возник спор, как правильно помещать кипятильник в стакан, чуть до драки не дошло! Да, на съемках отец порой заводился. Если уж его кто-то допек, в выражениях не стеснялся».
Фильм «Вечный зов» не просто прославил всех, кто в нем снимался, он, можно сказать, закрепил за каждым актером мощный кинообраз. Например, с тех пор Вадиму Спиридонову, сыгравшему Федора, нередко предлагали отрицательные роли. Петр Вельяминов одну за другой стал играть роли председателей колхоза, партийцев, положительных советских людей. А Лапиков прозвучал в этом фильме, как камерный оркестр: тонко, непередаваемо, он был просто незаменим. Воплотил в своем образе всех крестьян, колхозников, прошедших войну, каждый в нем узнавал себя.
«Хорошо помню съемки фильма Сергея Бондарчука «Они сражались за Родину». Тем летом я гостила в Волгограде у бабушки, где снималась эта картина. Бывала я на том самом теплоходе «Дунай», где поселились артисты и в одной из кают которого нашли тело Василия Шукшина. Эта трагедия тогда потрясла всех... Поговаривали о том, что его убили. Отец в это не верил. Сам видел, как Шукшин постоянно держал сигарету в руках, сколько кофе в день он выпивал, был уверен, что просто сердце не выдержало... После выхода фильма ведущих актеров принимало в кабинетах высокое начальство. Всех спрашивали, какие нужды. Кто-то просил машину, квартиру, а папа — пропуск в Завидово, заповедную зону Подмосковья, на рыбалку. Мама долго не могла ему этого простить, но отец искренне недоумевал: «У нас уже есть квартира, зачем тебе еще одна? А машина — это хлопоты, водить сам не хочу...»
Зато уж по дому отец все делал с удовольствием. Ходил по магазинам, сам готовил обед. Обычная картина: отец в фартучке сервирует стол, подает свой коронный суп. Готовил он отлично! Мог и «Наполеон» испечь. С папой я могла поговорить по душам, когда что-то беспокоило или когда что-то натворила. Знала, что мама бы меня не пожалела, съязвила, а потом еще много раз напомнила бы об ошибке. Папа только говорил: «Все пройдет! Обойдется, дочка. — И всегда добавлял: — Только маме не говори». Хотя именно мама поддержала меня, когда я решила выйти замуж. Муж, часто бывавший в заграничных командировках, почему-то вызвал у отца недоверие. Он не понимал, почему мы так быстро женимся. Может быть, это была скрытая ревность к жениху единственной дочки, которой никто не может быть достоин. Когда папа понял, что свадьбы не избежать, принес из мастерских «Мосфильма» украшения для фаты. А позже одолжил нам с мужем крупную сумму на приобретение квартиры, а долг назад не взял. Кстати, при всей своей крестьянской практичности с деньгами отец обращаться не умел. Мы с мамой позже узнали, что его порой обманывали при выдаче гонораров. Папа же всегда считал, что он живет хорошо, несмотря на то что, приходя к родителям домой, я могла увидеть голую лампочку без абажура.
При этом наши деревенские родственники, вероятно, считали, что отец необычайно богат, раз артист. Видимо, на этой почве между Иваном и родней возникли нелады. Поехав хоронить отца, он даже на поминки не остался, ему ничего не досталось из вещей моего деда на память. Вероятно, в глубине души отец переживал, но виду не подавал, нам с мамой не разрешалось это обсуждать... Женщинам легче, поплачем и успокоимся. Отец всю жизнь все держал в себе, а на сердце оставались шрамы... Вот оно и не выдержало. В 1993 году, когда папа находился вместе с Сергеем Бондарчуком на творческой встрече в одной из воинских частей, ему стало плохо с сердцем прямо на сцене. Он скончался в машине скорой помощи. Мама пережила отца на 17 лет...
Сейчас, спустя годы, понимаю: несмотря на то что папа был всегда скуп на эмоции, он внутри себя все переживал очень глубоко. Помню, идем с мамой, а она мне вдруг говорит: «Никогда не забывай, как отец тебя любил. Боюсь, даже больше, чем я».
2019 год
Подпишись на наш канал в Telegram