«Помню первый тур в ГИТИСе. Захожу в зал в составе «десятки», до меня доходит очередь. И тут дама, возглавлявшая приемную комиссию, услышав мою фамилию, пристально на меня посмотрела. Потом уточнила: «Вы внучка?» Отвечаю: «Да, я внучка». А она так резко: «Я вас слушать не буду. До свидания!» Пришлось развернуться и уйти», — рассказывает актриса Аглая Шиловская.
— Аглая, на днях на киноэкраны выходит фильм «Злой город» — так в XIII веке захватчики назвали маленький Козельск, который в течение семи недель героически противостоял огромной армии хана Батыя. Чем вам запомнились съемки в этой ленте?
— Прежде всего тем, что это мой первый исторический фильм. В театре у меня были костюмные роли — в мюзиклах «Граф Орлов» и «Монте-Кристо». А в кино дальше 20-х годов прошлого века (в сериале «Два берега») я не забиралась. Так что в «Злом городе» многое оказалось в новинку. У меня не было грима в привычном понимании, никакой помады и туши. Меня почти не красили, как и остальных актрис. Режиссер Константин Буслов следил за тем, чтобы в картине все выглядело достоверно. Что касается одежды, то исторические наряды моей героини — княгини — мне очень понравились, я чувствовала себя в них органично. К тому же они были не только красивыми. Съемки шли зимой, и в эпизодах на натуре все страшно мерзли. А под одежду XIII века с ее свободным кроем можно надеть кучу «тепляшек» — термобелья — и при этом не казаться толстой! Правда, у всего есть обратная сторона. В актерских вагончиках очень тепло. И в многослойных нарядах я чувствовала себя как в бане, а потом распаренной надо было сразу выходить на холод. Снять с себя что-то в перерыве проблематично: костюм сложный, пока костюмер на тебя все наденет, застегнет, завяжет, пока гримеры шпильками присобачат головной убор — минут двадцать уйдет. Поэтому мы старались не переодеваться, даже лишний раз в туалет не ходить. Но это все цветочки по сравнению с тем, что пришлось выдержать тем актерам, у которых были экшен-сцены. Они скакали на лошадях, дрались — порой в грязи! Наблюдала за тем, что выделывает в таком эпизоде актриса Леонела Мантурова, и думала: «Хорошо, что у моей героини трюков нет...»
— Легко войти в образ девушки XIII века?
— Конечно, приходилось следить, чтобы у княгини была неспешная походка, плавные движения, прямая спина, сдержанная манера — всегда, даже когда ей очень трудно. Но я же в жизни разная бываю. Когда нужно, могу вести себя так же: спокойно, невозмутимо, без суеты. Думаю, Костя Буслов и утвердил меня на роль, потому что во мне эти черты есть.
— Где снимали фильм?
— В Тверской области построили целый древнерусский город. Причем сначала — в кабинете режиссера — я увидела маленький макет Козельска. И уже он произвел на меня впечатление. А когда потом возвели терема и избы в натуральную величину, я была поражена, как достоверно и масштабно все получилось, как крепко сделано. В принципе, в тех избах вполне можно жить, правда, без воды и света. Иногда декорации в кино делаются чуть ли не из картона: дотронулся до «кирпичной» стены, а она шатается. А тут были полноценные дома из бревен.
Кстати, я вошла в «Злой город» в самый последний момент. На роль княгини долго не могли найти актрису. Но когда я пришла на «Мосфильм» и Костя вместе с прекрасным оператором Никитой Рождественским посмотрел на меня, практически в этот же день утвердил. Как будто ждал именно меня...
Прошло немного времени, и я снова вернулась в Козельск — на другие съемки, в проект про Андрея Боголюбского. Мои друзья шутят, что из кадров со мной в Козельске можно смонтировать забавный клип, в котором я иду мимо одних и тех же изб и церквей то в зимней одежде, то в летней.
— Расскажите о своих партнерах в «Злом городе».
— Они у меня были прекрасные — и Саша Метелкин, и Володя Любимцев. А еще Алексей Гуськов, который сыграл реального исторического персонажа — Ратшу. У нас было не так много совместных съемочных дней, но очень приятно поработать с таким талантливым человеком с невероятным чувством юмора. У нас нашлось много общих знакомых: Алексей Геннадьевич работает в Театре Вахтангова, а я окончила институт имени Щукина. С Лешей Розиным, замечательным актером и педагогом Школы-студии МХАТ, который сыграл воеводу Козельска, особенно запомнилась сцена, в которой я снималась в одной ночной рубашке и босиком. Дело было зимой, отопления нет, пол ледяной, я дико мерзла. Но, оказалось, холод добавил в мою игру свою долю драматизма, какой-то нерв: в этой сцене мы с воеводой осознаем, какой ужас нас ждет, когда враги ворвутся в город.
А больше всего на съемках я пересекалась с юным Митей Манохиным, сыгравшим моего сына. Этот удивительный, очень воспитанный мальчик — уже опытный киноактер. Приехал из Крыма, из моего любимого Севастополя, вместе с папой, который не только присматривал за сыном, но и играл в массовке разных персонажей. Митя на съемках был моим главным дружбаном. К примеру, мы с ним обсуждали, какой доширак у нас любимый, одновременно ругая себя за то, что позволяем себе его есть.
— В киноэкспедиции нашлось время посмотреть местные достопримечательности?
— Нет. В моем расписании не было двух подряд съемочных дней. Так что я не оставалась ночевать и уезжала в Москву. Дело в том, что у меня есть пунктик: очень плохо сплю в новых местах — я человек домашний. При моей работе это большая проблема. Поэтому, когда читаю сценарии, всегда очень радуюсь, если это Москва, Подмосковье или Питер, из которого всегда можно быстро вернуться в столицу. Привычка спать дома — это у меня с детства: папа никогда не разрешал ночевать в гостях. И даже когда отпускал на какие-то тусовки, все равно меня оттуда в ночи забирал. И до сих пор при малейшей возможности поспать в своей кровати я возвращаюсь в Москву.
— Садитесь за руль и едете?
— Нет, машину не вожу. Хотя имею права с 19 лет. Причем получила их честно: изучила правила, сдала практический курс вождения. Но у меня тогда были небольшие проблемы роста — начались легкие панические атаки. И нагружать психику еще и вождением по Москве я не захотела. Сейчас же для меня нет смысла иметь машину: на съемки и со съемок возят, а если нужно куда-то по делам, всегда можно вызвать такси... Никогда в жизни не сяду за руль, чтобы поехать на работу, еще и из-за обостренного чувства ответственности. Не дай бог, на дороге что-то произойдет, а у меня съемка или спектакль. К тому же каждый раз надо искать, где припарковаться, и сколько это займет времени — не рассчитаешь. Сейчас среди моих знакомых все меньше тех, кто садится за руль, даже самые заядлые автолюбители пользуются такси. При этом ездить в машине очень люблю. Это тот редкий случай, когда есть свободное время и можно почитать, ответить на сообщения в телефоне, позвонить. А еще посмотреть по сторонам, о чем-то подумать, послушать музыку.
— Метро пользуетесь?
— Конечно! В декабре, когда начинаются многочасовые пробки, метрополитен — лучший способ никуда не опаздывать. Вот в ушедшем году в начале декабря я заблаговременно вызвала такси, чтобы поехать на свой спектакль. Села в салон, а водитель говорит: «Навигатор пишет, что нам ехать 35 минут, так вот это вранье. Нам понадобится минимум полтора часа». А мне через полтора часа уже нужно быть в костюме и в парике и стоять за кулисами. Поэтому попросила водителя довезти меня до ближайшей станции метро.
— Узнают вас в транспорте?
— В обычной одежде нет: видимо, я достаточно неприметно выгляжу. А вот в гриме и при прическе — другое дело. Однажды надо было быстро добраться со съемок «Голубого огонька» на другое новогоднее телешоу через всю Москву. Мы с помощником поехали на метро. И тут на меня — с праздничной прической и ярким макияжем — народ стал обращать внимание...
С очередной порцией самого злобного хейта Аглая столкнулась после того, как победила в шестом сезоне проекта «Три аккорда». Комментаторы в соцсетях писали, что «внучку все-таки вытянули». Но Аглая была в числе лидеров весь проект. А ее пронзительное исполнение в финале песни Розенбаума «По снегу, летящему с неба» сразило и жюри, и телезрителей. Никто не знал, что эта композиция была последней, которую актриса успела подготовить со своим папой (он умер в 2021 году, незадолго до запуска проекта). Так что слезы Аглаи в этом номере самые искренние — они из-за ушедшего отца...
— Аглая, ваша семья тесно связана с театром и кино. Бабушка Нина — актриса, отец Илья — кинорежиссер и сценарист. А дедушка Всеволод Николаевич Шиловский — народный артист России, один из самых популярных советских киноактеров. Скажите, громкая фамилия вам в профессии чаще помогала или мешала?
— Не помню ни одного примера, чтобы она мне помогала. Наоборот, только доставляла жуткие неудобства, начиная с поступления в театральный вуз... Сколько себя помню, всегда хотела стать актрисой. В три года начала заниматься в детской музыкальной труппе Бориса Покровского, через год вышла на сцену Большого театра в опере «Прекрасная мельничиха» — играла детскую роль без слов. Потом училась в знаменитой школе «Класс-Центр», где у нас были занятия по актерскому мастерству, академическому и джазовому вокалу, фортепиано, флейте. Родители очень поддерживали меня в стремлении стать актрисой, но, когда надо было, проявляли необходимую строгость. Помню, папа, заметив, что я немного округлилась, сразу сказал: «Либо ты худеешь, либо думай о другой профессии...» И я тут же села на диету.
Чтобы пораньше поступить на актерский факультет, я экстерном окончила школу — в 15 лет. Как все абитуриенты, показывалась во все театральные училища и вузы. И вот первый тур в ГИТИСе. Захожу в зал в составе «десятки», до меня доходит очередь. И тут дама, возглавлявшая приемную комиссию, услышав мою фамилию, пристально на меня посмотрела. Потом уточнила: «Вы внучка?» Отвечаю: «Да, я внучка». А она так резко: «Я вас слушать не буду. До свидания!» Пришлось развернуться и уйти — она мне даже не дала показать программу. Когда через пару дней я пробовалась в Школу-студию МХАТ, вновь столкнулась с подобным отношением...
— Почему так происходило?
— Потому что дедушка — Всеволод Николаевич Шиловский — много лет проработал во МХАТе, а потом очень непросто расставался с этим театром. И он не скрывает своего отношения к бывшим коллегам, говорит, что думает...
Господи, как в 15 лет я смогла все это выдержать и все-таки поступить — в Щукинский?! После окончания института я не раз сталкивалась с такой ситуацией: мне присылают сценарий, готовлюсь к кастингу, но в последний момент раздается звонок от ассистента режиссера: «Аглая, знаете, а режиссер передумал, не хочет вас пробовать». Когда я уточняла почему, иногда слышала: «Потому что у него в свое время был конфликт с Всеволодом Николаевичем». Все эти случаи не делают чести тем людям, которые свои сложные отношения с моим дедушкой переносили на меня. Это же так глупо!
Конечно, в кино существует и блат, и семейственность, но это есть в любой профессии. Да, к сожалению, некоторые люди получают работу только потому, что они чьи-то жены, сыновья, дочки. К тому же оценки актерского искусства очень субъективны. Ты сыграла, и это кому-то нравится, а кто-то скажет: «Господи, какой ужас!» Но у меня все-таки была немножко другая ситуация (что меня и бесило). Чтобы, как я в 17 лет, попасть в Театр оперетты и исполнить главную роль — Мерседес в мюзикле «Монте-Кристо», — надо прежде всего иметь голос и владеть профессией. Ну не дедушка же выходил на сцену и пел за меня! И в том, чтобы такой режиссер, как Говорухин, взял тебя, 16-летнюю дебютантку, в кино на одну из главных ролей в свой фильм «В стиле jazz», дедушка тоже не поможет. Кстати, первоначально в сценарии героиня была художницей. Но когда Станислав Сергеевич узнал, что я пою и играю на флейте и на фортепиано, он переписал сценарий, и героиня стала музыкантом.
А сколько недовольства вылилось на меня, когда я выиграла в телешоу «Три аккорда»! Я что, там единственная с громкой фамилией была?! Или я купила Первый канал? Или являюсь любовницей Розенбаума, Новикова, Шуфутинского и Трофимова, причем всех их одновременно?
— Обидно, когда слышите подобные обвинения?
— Конечно, это же несправедливо и предвзято. В конце концов, есть объективные критерии — голос, владение им. Ты либо умеешь петь, либо не умеешь, и это слышно! Но, что бы я ни делала, клеймо громкой фамилии на меня давит. Люди в принципе не очень любят радоваться за других, а тут еще «блатная» девочка. Со временем я, видимо, закалилась и поняла, что так будет всегда, и научилась не слишком обращать на эти уколы внимание. Так что я не плачу, а просто двигаюсь вперед: снимаюсь в кино, играю в театре, веду телепрограммы и концерты...
— У вас день рождения 2 января...
— И поэтому он всегда как-то смазан... Когда была маленькая, родители каждый год в конце декабря меня спрашивали: «Тебе дарить один большой подарок или два маленьких?» Я долго не понимала, почему мне задают такой вопрос, а другим детям нет. К тому же у меня не было возможности праздновать день рождения с одноклассниками, потому что они на новогодние каникулы обычно разъезжались из Москвы. Да и сейчас многие друзья забывают поздравить меня с днем рождения. Все празднуют, и только числа 4-го звонят: «Ой, Шиловская, прости, мы забыли про тебя...» Но и тут я уже как-то привыкла. И вообще, я человек семейный и не устраиваю масштабных праздников в свою честь. А чем старше становлюсь, тем меньше хочу праздновать дни рождения. Потому что уже понимаю, что... старею. (Смеется.)
— Вы очень востребованная актриса. Остается время на хобби, на то, чтобы освоить что-то новое?
— Моя жизнь благодаря профессии настолько активна и насыщенна, что мне некогда скучать. К тому же съемки часто подкидывают мне возможность научиться чему-то новому. Например, ездить на лошадях.
А если и появляется свободное время, я его лучше потрачу не на хобби, а на здоровье. Знаете, до сих пор не могу привыкнуть, что мой возраст стал начинаться с цифры «3». Мне 32 года. В юности мне казалось, что в этом возрасте я буду где-то на другой планете — окруженная десятком детей сидеть в кресле-качалке и вязать. И что до этого возраста так далеко. А вот бац — и мне 32.
Поэтому теперь стараюсь более внимательно относиться к своему здоровью — прежде всего высыпаться. Как всегда, прошедший декабрь был для меня самым насыщенным работой месяцем. И когда основной объем я выполнила, почувствовала, насколько мой организм устал. В выходной день спала по 16 часов и все равно не могла открыть глаза.
Конечно, после таких перегрузок хорошо бы сходить в бассейн, в спортзал. Но обычно все заканчивается обещаниями самой себе завтра заняться спортом. А в реальности, когда приходишь домой после 12-часовой смены (а они бывают и длиннее), садишься в кресло и думаешь: «Какой, на фиг, бассейн? Лучше я просто полежу, что-нибудь съем и посплю». Наверное, мне надо научиться лучше распределять время. А то у меня только два состояния: либо я фигачу — работаю без выходных, либо просто лежу влежку. Но это неправильно. Может, в наступившем году мне удастся быть мудрее?!
Подпишись на наш канал в Telegram