Сериал «Фарго», где Торнтон играет главную роль, заполучил сегодня высокий рейтинг популярности, так что в свои 59 лет актер снова стал нарасхват. Теперь он раздает интервью, ходит по ток-шоу, его лицо украшает обложки журналов. Конечно, все это здорово напрягает, но и радует одновременно. Он уже успел отвыкнуть от активной жизни. Как точно заметила 9-летняя дочь Белла, увидев отца на домашнем экране: «А ты становишься таким же известным, как барашек Шон! Молоток, па!»
Никто из продюсеров, запускавших в производство детективный сериал «Фарго», не мог предугадать его дальнейшую судьбу. Повинуясь нынешней моде снимать кино для малого экрана с актерами из «большого», братья Коэн, Стив Блэкман и Роберт Де Лаурентис искренне думали, что «выживают в новых условиях». Когда Блэкман позвонил Торнтону с предложением сниматься, он прямо так ему и сказал:
— Понимаешь, ящик сейчас — буквально все. Любой проект можно раскрутить, любую идею протолкнуть. Причем даже быстрее, чем для кинопроката. Не вздумай отказываться.
Отказываться? У Торнтона не было никаких аргументов против. С чего бы ему воротить нос, капризничать и привередничать? В его-то возрасте, с невысокой востребованностью и «рожей, которую желательно носить в трусах», по обидному замечанию его любимого друга, актера Роберта Дювалла... Конечно, он согласился.
— От тебя потребуется всего ничего — покраситься в жгучего брюнета, выучить текст. Ну, и экспедиция у нас будет на край света. Потянешь?
«Краем света» оказался всего-навсего городок Калгари в канадской провинции Альберта, расположенный в области предгорий и прерий, в 80 км к востоку от водораздела канадских Скалистых гор. Близость этих самых гор и высота над уровнем моря делают город уязвимым — там очень холодная зима, которая длится с ноября по март, дует ветер, способный всего за несколько часов опустить температуру до минус 15 градусов и намести солидные сугробы.
По задумке авторов, история сериала разворачивается в самый пик снегопадов и метелей. У всех членов группы были специально сшитые костюмы с теплой подкладкой, дутые куртки, увесистые меховые сапоги, но только не у Билли Боба. Художник по костюмам Кэрол Кейс придумала особый образ «мужчины в элегантном черном» — Торнтон был обязан щеголять перед камерой в стильном дизайнерском пальто, узких брюках, лакированных ботинках, без шапки! Ко всему прочему еще и выкрашенным в жгучего брюнета. Кстати, гримеры покрасили ему не только волосы, но еще брови и короткую бородку. Ведь так, по мнению братьев Коэн, должен выглядеть в реальной жизни дьявол во плоти, заглянувший в богом забытый городок, чтобы навести там шороху. За многолетнюю карьеру Торнтон переиграл подонков, маньяков и неудачников всех оттенков радуги, но нынешний его герой — это нечто. Как точно подчеркнула дочка Белла: «Они знают, кто умеет быть очень страшным!»
Первое время в Калгари он пребывал в довольно мрачном настроении — группа поселилась в мотеле Centro в районе Монтгомери, в отдалении от людей и городской суеты. Практически посреди леса, рядом с вечно запорошенной скоростной трассой. Тоска дикая! В свободное время кто-то, например, как Мартин Фримен, тупо пил, а Боб Оденкёрк часами ссорился с женой по телефону. Билли Боб, как всегда в ситуациях вынужденной съемочной ссылки, сочинял музыку или писал тексты. Разрозненные куски на самые разнообразные темы, планы будущих сценариев, скетчей. Немного лирических стихов… Торнтон тогда решил для себя: так будет продолжаться всю долгую зиму в Калгари. Вынужденное отшельничество — рай для писателя. По крайней мере есть возможность подумать, сосредоточиться и повспоминать…
Когда-то очень давно, лет сто назад, Торнтон был очень молод и промышлял мелкими заработками в Голливуде. Однажды, в канун Рождества, он попал в дом режиссера Стэнли Донена. Того самого классика, который cнял великие мюзиклы, в том числе «Поющих под дождем». Друг предложил подзаработать на новогодней вечеринке у богатея — в обязанности Билли Боба входило совсем ничего:
разносить шампанское, бутерброды и убирать использованную посуду. Поскольку выглядеть надлежало прилично, а смокинга у бедствующего парня не было, тот самый друг одолжил Торнтону свой костюм. Будучи щуплым и очень худым, Билли Боб поместился в праздничный наряд, как в большой мешок. Пришлось подкалывать костюм то тут, то там булавками. В назначенный час он приехал в роскошный район Бель-Эйр и постучался в дверь.
Вечеринка протекала вяло, Торнтон, неторопливо фланируя с подносом между гостями, в какой-то момент оказался рядом с двумя толстяками, сидевшими поодаль ото всех у камина. Удивительно, но один из них вдруг решил с ним заговорить.
— Итак, молодой человек, вы наверняка тут не случайно. Мечтаете покорить Голливуд и заполучить роль?
— Вовсе нет, — отозвался Торнтон. — Я тут зарабатываю деньги. Рождественские вечеринки оплачиваются круче прочих.
— Хвалю за честность, — ответил приставучий коротышка. — А то я уже успел вас пожалеть. Обычно на такие мероприятия рвутся будущие звезды. Хотят, знаете ли, подцепить нужное знакомство. Я и подумал, глядя на вас, — такой парень уродливый, неужели и он туда же?
— Хм, я вообще-то пишу, про актерство даже не думал, — пожал плечами Торнтон. — Но спасибо за откровенность.
Это было правдой. Последние годы жизни в солнечной Калифорнии Билли Боб только и делал, что писал сценарии, безуспешно рассылая их по студиям. Никаких ответов он никогда не получал, но останавливаться не собирался. Ему нравилось придумывать истории, нравилось создавать героев, да и вообще — писать. Он еще в школе начал. Если бы не литература, неизвестно, на каком дне он сейчас оказался бы.
— Пишете? Какая прелесть! — не унимался бесцеремонный толстяк. — И о чем пишете?
— О разном. В основном драматический материал. Нравится рассказывать истории о людях, которых жизнь шарахнула по голове, а они не сломались, — ответил Билли Боб.
— Вы, конечно, знаете об этом лучше других? Вас-то самого жизнь шарахала?
— Шарахала.
— Сильно?
— Ну, как видите, сейчас стою перед вами — значит, не смертельно.
— Вот и опишите свою жизнь. Настанет день, когда кто-нибудь сочтет ваш текст интересным, захочет снять по нему фильм. Потом внимательно посмотрит на вас — и предложит сняться в главной роли. В вас есть внутренний огонь. Вы необычный, странный, не такой, как все. Я почему-то чувствую, что у вас все получится…
Странный разговор оборвался так же внезапно, как и начался. Толстяк, потеряв интерес к собеседнику, отвернулся к своему приятелю. Когда Торнтон вернулся к стойке бара и поинтересовался у друга, с кем он только что говорил, тот округлил глаза: «Ну ты даешь, чувак. Это же Билли Уайлдер! Он вообще ни с кем тут не разговаривает. Никогда. Неужели роль предложил?» — «Нет, совет дал».
О встрече с тем самым Уайлдером, который снял легендарную комедию «В джазе только девушки», Торнтон будет рассказывать позже во всех своих интервью. Обычный разговор настолько воодушевил молодого парня, что он с еще большим усердием стал рассылать свои тексты по студиям. И однажды ему повезло. В 1996 году картина, снятая по его сценарию «Отточенное лезвие», которую он еще поставил как режиссер и сыграл в ней главную роль, в одночасье стала сенсацией американского и мирового проката. И принесла Торнтону «Оскар».
Как-то вечером он специально приехал в офис к старенькому Уайлдеру, чтобы сказать запоздалое спасибо.
— Я давал вам советы? — устало потер переносицу мэтр. — Ни хрена про это не помню, если честно. Но я рад, что смог кого-то наставить на путь истинный.
Многие истории из его прошлого совсем стерлись из памяти. Как их вспомнить? Был он когда-то долговязой татуированной шпаной, за плечами которого пять браков, четверо детей, болезнь сердца, вызванная недоеданием, занятия музыкой, потребность то и дело рисовать на стенах, салфетках и в блокнотах рожицы всяких уродцев. «Может, делая эти почеркушки, вы таким образом выбрасываете из себя своих внутренних демонов?» — не то пошутил, не то сделал серьезный вывод наблюдавший его пару лет назад психиатр.
…Он родился в городе Хот-Спрингс, штат Арканзас. Отец преподавал историю в университете и работал по совместительству баскетбольным тренером. Мать Вирджиния Фолкнер была ясновидящей. Помимо Билли Боба в семье подрастало еще трое мальчиков. Дружная компания ютилась в скромном доме, окруженном старым садом, с колодцем и кучей приблудных собак. Ни водопровода, ни электричества не было. Поэтому до самой середины шестидесятых книжки в доме читались при свете печки или масляной лампы, а спать ложились в семь. «Как Авраам Линкольн», — любил шутить дедушка. Кстати, дед Отис Торнтон, прошедший от и до всю Первую мировую, служил в их краях лесничим и был лучшим другом Билли Боба. В его сторожке посреди чащи мальчишка проводил долгие часы — рассматривал под увеличительным стеклом листья, ветки, жучков. Лепил из глины фигурки летчиков и военные самолеты (Билли фанател по Второй мировой), устраивал мини-баталии, а в непогоду они с дедом ставили чайник, разворачивали на столе узелок с домашними пирожками и долго-долго разговаривали. Большим успехом во время лесных посиделок у дедушки пользовались импровизированные концерты внука: увлеченный барабанщик (в школе Торнтон играл на ударных в группе Stone Cold Fever), он собирал все жестянки в лачуге и начинал дубасить по ним ложками, насвистывая или напевая незамысловатые куплеты. Дед был в восторге. Он предрекал внуку захватывающую музыкальную карьеру, совсем как у Ринго Старра — барабанщика группы Beatles, которого дед знал со слов малыша Билли.
Благодаря деду в семье всегда было что поесть. Он регулярно ходил на охоту, отстреливая белок (которых в семье Торнтонов ели, как другие — курицу). А внуку наказывал: «Запомни, браток, когда живешь в деревне, всегда найдется, что поесть. Вот почему я бью опоссумов, черепах и енотов! Лес — это большой котел!»
Дед был единственным другом Билли Боба. Деду он доверял все, даже самое постыдное. Маленький Торнтон считался в школе одним из первых хулиганов, учителя постоянно посылали родителям записки, вызывали…
Но дедушка отважно перекрывал потоки возмущения. Один раз даже позвонил учительнице, солгав, что звонит отец, и пообещал «преподать пару-тройку увесистых «уроков» маленькой скотине».
В детстве Билли очень стеснялся своей матери, ведь в округе все знали, что она работает медиумом, имеет кабинет в конторе под названием «Синяя комната» (на окнах были синие шторы, на стенах — синие обои), часы приема, кофейный столик с журналами, как в предбаннике поликлиники, и потертые кресла для посетителей. Все называли ее не иначе как «старая ведьма». И при случае всегда напоминали мальчику, чей он сын. Она получала множество писем с угрозами, символические посылки с мусором. Как-то раз Торнтон спросил мать, почему люди так обозлены на нее. Она ответила: «Видишь ли, далеко не все хотят знать о себе правду».
С отцом у Билли отношения совсем не складывались. Мать рассказывала, что тот был от сына без ума, пока малыш не научился говорить. После чего мальчик, похоже, перестал ему нравиться. По любому поводу он нещадно порол его ремнем, а пару раз так заехал кулаком по лицу, что Билли Боб потерял сознание. В 16 лет он дал отцу сдачи, и на этом битье прекратилось навсегда.
У отца была одна патологическая странность. С четырех лет он водил с собой Билли смотреть последствия автокатастроф. Они приходили на место аварии, и отец внимательно его изучал. Он казался зачарованным, погруженным в себя. Потом признавался, что спрашивал себя — как все было и о чем эти несчастные думали в момент трагедии? Осознавали ли, что происходит, или их вырубало мгновенно? Страшно ли им было или нет, когда они влепились в дерево? И куда они потом попали — в рай или ад? В те годы большой популярностью в народе пользовались передвижные выставки катастроф. Люди выстраивались в очередь, чтобы посмотреть разбитые машины знаменитостей — например, Бонни и Клайда или кинозвезды Джейн Мэнсфилд. Билли помнит один такой визит. Отец посадил его себе на плечи, будто вез в зоопарк, они заплатили при входе доллар и поднялись на сцену, где в шатре экспонировался автомобиль Мэнсфилд. Устроители подходили к делу творчески — для пущей достоверности они положили на заднее сиденье оторванную голову манекена в парике, забрызганную красной краской. Как пояснял гид: «Ходили слухи, что голова во время аварии оторвалась, но эксперты придерживаются иного мнения — ей только скальп сорвало!» Натуралистичная инсталляция не особо впечатляла посетителей. Малыш Билли, например, отличился тем, что громко рассмеялся, увидев голову, и громко заявил присутствующим: «Ой, чушь какая. Да это же просто башка от манекена! Глупо!» За что получил от отца подзатыльников.
Помимо прочего папа был страстным поклонником бродячих цирков, особенно шоу уродцев. Он и на эти представления обязательно брал сына, сажал его себе на колени и устраивался в первом ряду, чтобы посмотреть на «женщину-паука», пятиногую корову и прочих убогих персонажей.
Дедушка, которому Билли жаловался на походы по таким странным местам, и тут находил нужные слова: «Будь снисходительнее к отцу. Наверное, он хочет показать тебе — вот какие бывают отверженные. Хочет научить тебя ценить то, что у тебя есть, — здоровые ноги-руки!»
Когда Билли заканчивал школу, отец заболел, у него нашли рак легких, и через несколько месяцев умер. Ему было 46 лет. Отец принципиально не хотел лечиться, таял и худел на глазах всей семьи. Билли же верил — он наконец-то получил возможность попасть в запредельный сумеречный мир, который всегда так его манил.
Незадолго до смерти отец сказал:
— Того мужика, за которого твоя мама выйдет, когда я умру, не смей никогда называть папой!
Билли ответил:
— Ладно, не буду.
Прошло много лет после его смерти, мать повторно вышла замуж, но мальчишка ни разу не назвал его папой. Да и заплакал Билли лишь через много лет после смерти отца, когда вдруг резко осознал свою потерю. Он почувствовал, что больше не держит на него зла, что простил ему нещадное битье, зловещие экскурсии и цирк уродов. Простил все… да вот только прощение ничего не изменило.
Побороть школьную скукотищу помогало творчество. Билли писал рассказы, прятал их на чердаке, а в школе принимал участие в самодеятельном театре. Играл самозабвенно, причем исключительно отрицательные роли — в пьесе «Три козла», например, изображал злого тролля. Как-то раз на уроке литературы учительница Моди Тридуэй обратила внимание на то, что ученик Торнтон не следит за ходом занятий и увлеченно пишет что-то в своем блокноте.
— Если ты не хочешь учиться, то тебе лучше вообще не приходить в школу. Через пару лет ты сможешь работать где-нибудь на автозаправке. Не стыдно каракули черкать? — обратилась она к мальчику.
— Это не каракули, — отозвался Билли. — Это пьеса.
— Вот как? А ну-ка дай сюда, почитаю.
Она выхватила у него из рук блокнот, бросила себе в сумку и продолжила вести урок. На следующий день Моди подошла к мальчику с улыбкой:
— Я прочитала. Это здорово. Не хочешь поставить ее на нашей сцене? И главную роль сыграть?
Для Билли реакция учительницы стала настоящим потрясением. Она была первым человеком, который прочел и оценил его тайный труд.
Торнтон с упоением ушел в постановку — в его пьесе рассказывалось о том, как муж и жена потерялись в лесу. Блуждая по лесу, они не перестают выяснять отношения, вспоминать прошлые обиды, но в итоге все друг другу прощают и находят выход из тупика — в прямом и переносном смысле.
После премьеры все учительницы школы рыдали, учителя-мужчины отчаянно терли носы и откашливались, мальчишки смеялись, девчонкам было все равно, а мисс Тридуэй призналась Билли:
— Я уверена, что в отличие от своих дурней-приятелей ты вырвешься из нашей дыры и станешь именитым артистом и писателем.
Любимая отныне учительница так и не дожила до успеха Торнтона — она скончалась, когда он заканчивал школу, незадолго до выпускного. Он нес ее гроб на похоронах.
После школы Билли пустился во все тяжкие — связался с хиппи, бродягами, стал «улетать», пробуя наркотики, то и дело менял работу. Он не строил никаких планов на будущее, не знал, зачем живет и что будет делать завтра. О тех смутных годах своей юности он практически ничего не помнит, кроме того, что его то и дело рвало и он просыпался каждый раз в неожиданном месте с совершенно незнакомыми людьми. «Я закидывался кислотой, ел грибы, ржал до потери пульса, порой попадая в такой мир, в котором было несколько измерений и очень плохо пахло, — напишет позже Торнтон в своей автобиографии.
— Тело мое тогда круглые сутки было ватное, все предметы вокруг — будто сделаны из резины, а все дружбаны почему-то разом превращались в свиней».
Мотаясь по стране, Торнтон наконец осел в Лос-Анджелесе, где решил преуспеть. Рассылал свои сценарии в продюсерские офисы, но ответа никогда не получал. Как-то решил пойти за компанию с приятелем на занятие в местную школу драматического мастерства. Сел в самый дальний угол, но на него сразу обратил внимание преподаватель Джефф Лестер.
— Эй, там, молодой человек. Вы не скромничайте, давайте сюда. Идите-идите, покажите, чего вы умеете.
— Ничего не умею, и мне незачем никуда выходить. Я могу лишь, если хотите, какую-нибудь байку вам рассказать, которую сам сочинил, — смущаясь, ответил Торнтон. — Я вообще-то тут с другом. Не мое это дело.
— Валяйте, рассказывайте, — не унимался учитель.
И Билли принялся бегло пересказывать сюжет недавно написанного им сценария триллера. И так увлекся, что не заметил, как монолог превратился в моноспектакль. Он менял голоса, изображая разных персонажей, корчил смешные рожи, ныл, свистел, прыгал на месте, вскрикивал и визжал. Да так, что все присутствующие не могли отвести от него глаз, завороженно наблюдая за происходящим.
— Слушайте, молодой человек, — обратился к нему в конце Лестер, — вам надо остаться у меня.
— Не могу, у меня денег на это нет, — ответил Торнтон.
— Так можно быть просто вольнослушателем. Подумайте, ладно?
Получив диплом, Торнтон стал уверенно ходить на кастинги, которые ничем не заканчивались. (Кстати, на прослушивания он надевал пиджак своего друга Тома — был у них один пиджак на двоих, в котором они выдвигались по очереди в приличные места.) Билли Бобу всегда давали понять, что ему с такой специфической внешностью вряд ли что светит на большом экране. Как-то он даже услышал реплику в свой адрес, оброненную агентом: «Там в коридоре ждет последний парень, будем его смотреть? Некрасивый такой, худой. Очень противный».
Не имея успеха на кастингах, Торнтон работал где придется. В продуктовом магазине — в его обязанности входила расклейка ценников на товары. Затем на лесопилке — там он водил грузовик, укладывал асфальт, управлял экскаватором и перевозил тяжелое оборудование.
Еще он подрабатывал плотником и разнорабочим на фабрике сетчатых дверей.
В 1984 году Торнтон чуть не умер от голода. Заработанных денег едва хватало на оплату коммунальных услуг, на еду оставалось всего ничего — он пил кипяток, варил картофельные очистки, забывая вкус самых простых продуктов питания. Однажды ночью его скрутила сильнейшая боль, которая медленно распространилась по всему телу — по рукам, пальцам, лопаткам, позвоночнику, груди, ногам.
Он сумел собраться, заставил себя встать, кое-как натянул одежду и, сев в машину, на ночь глядя отправился в ближайший круглосуточный пункт медицинской помощи.
Медстраховки у него не было, выглядел он как бомж, в приемном отделении поначалу не хотели им заниматься. Но землистый цвет лица, воспаленные глаза, бессвязная речь привлекли к пациенту внимание всех дежуривших в сей поздний час врачей. После проведенного исследования ими был поставлен диагноз «подозрение на вирусный миокардит» — иными словами, воспаление сердечной мышцы вследствие голода. В крови Билли нашли жуткий недостаток калия и электролитов — врачи шумно удивлялись, как в наши сытые времена можно умирать от голода?
Билли до сих пор не знает, как ему относиться к материнскому дару ясновидения, но он никогда не забудет ее пророчества. Она сказала ему как-то: «Популярный киноактер Берт Рейнолдс поможет тебе в жизни».
Десятки лет спустя именно на картину с участием Рейнолдса Торнтона утвердили с ходу. Позвонил агент и спросил: «Можешь через час приехать прямо на съемочную площадку CBS, в Долину Смерти? Тебя взяли на роль цветочника в пилот нового комедийного сериала с Бертом Рейнолдсом». С этого фильма все и началось. Вскоре последовал второй, третий... Билли Боб замелькал на большом экране в разномасштабных ролях. А потом случилось то самое «Отточенное лезвие», «Оскар», Торнтон привлек к себе внимание ведущих продюсеров Голливуда.
Непривлекательная внешность и костлявое тело тем не менее не помешали Билли стать популярным артистом. Картина «Армагеддон», в котором он исполнил небольшую, но яркую роль, стала хитом проката. Как и последующие фильмы — «Поворот», «Бандиты», «Форт Аламо», «Человек, которого не было». Его даже рассматривали на роль Фредди Крюгера в ужастик «Кошмар на улице Вязов». Так уж сложилось, что роли сомнительных личностей стали его визитной карточкой.
У него наконец появились деньги и статус суперзвезды, но внутри Билли не чувствовал изменений:
«Туда, где нахожусь сейчас, я добирался больше половины жизни. И по сей день кажется, что происходит какая-то ошибка и это случайному прохожему так повезло... Вера в себя, которая всегда держала меня на плаву, в основном от невежества. Я приехал в Голливуд голью перекатной — таким и остался. Много лет прожив в Калифорнии, конечно, стал чувствовать себя чуть лучше, плечи слегка расправил, голову приподнял, поборол массу комплексов. При этом меня не покидала светлая уверенность в том, что пусть сегодня плохо, но завтра точно будет лучше. Я так думал с самого раннего детства. Верил, что все наладится. Оптимиста пессимистичнее меня вы нигде больше не встретите! Что касается моего здоровья, хотя я плоховато выгляжу и произвожу впечатление несвежего человека, у меня все хорошо. В шее, в позвоночнике и в коленках небольшой артрит — после некоторых старых спортивных травм и падения с лошади в юности. Ну и камень из почек однажды выводили, больше он туда не вернулся. Остальное в норме. Не знаю вот надолго ли!»
Билли всегда считал себя… «долбаным уродом, Квазимодо или Призраком Оперы», но едва он стал сниматься, замелькал на большом экране, как его сексуальная жизнь забила ключом. На женщин безотказно действовала популярность мужчины, особенно в Голливуде. Не будучи искушенным в вопросе любовных отношений и не имея никакого опыта, Торнтон отвечал взаимностью всем женщинам, которые его осаждали. Причем он искренне вел их под венец, не разбираясь в характерах подруг, не замечая их меркантильности. Вскоре появлялись дети, ну а жены как-то тоже очень быстро бросали Билли. Затем устраивали ему суды, требовали алименты… Период первых голливудских успехов связан у Торнтона с воспоминаниями о непрекращающихся судебных разборках. Самым громким романом своей жизни он, без сомнения, считает брак с Анджелиной Джоли. Журналисты быстро окрестили сладкую парочку «красавица и чудовище». Их повседневность регулярно попадала в прессу: как оказалось, оба чудика любили провокационные игры.
Например, Анджелина частенько устраивала мужу сомнительные розыгрыши. Возвращался Билли Боб вечером после съемок, а входная дверь их дома открыта. На полу прихожей и на кухне — кровь и странные сгустки, похожие на мясной фарш или мозговое вещество. Наконец, в спальне он находил оторванную руку и был уже готов пасть ниц с сердечным приступом, если бы вовремя не подоспевшая жена с улыбкой от уха до уха:
— Круто, да? — в Анджелине с детства жил отчаянный сорванец-мальчишка.
Ей нравились такие игры, а Торнтону они быстро надоели. Так что со временем он предпочитал звонить Джоли перед своим возвращением: «Буду через пятнадцать минут. Если меня встретит рвота пса, купленная по дешевке у соседей, точно говорю — развернусь и пойду спать в отель. Сделай лучше мне ванну и собери поесть: ноги отнимаются, глаза слипаются».
Значительная разница в возрасте, взрывные характеры и постоянные разлуки из-за плотных съемочных графиков сделали свое черное дело. Они решили расстаться. К тому же Анджелина очень просила мужа сделать ей ребенка, а Торнтон отказывался. У него уже росли на стороне четверо отпрысков, на которых уходили все гонорары… Тогда Анджелина усыновила своего первого сына и пообещала, что на этом не остановится.
— Не думай, что мы будем развлекаться в одиночестве, — пригрозила она. — Скоро у нас появятся еще дети! Я на этом не остановлюсь.
Вскоре после расставания с Джоли Торнтон встретил совершенно обычную женщину по имени Конни. Она родила ему дочь Беллу, и он почему-то совсем не протестовал. Конни вела себя в доме почти незаметно, старалась бесшумно вести хозяйство и не попадаться лишний раз на глаза усталому мужу. Каждый вечер она ждала его возвращения после съемок, наливала ванну, растирала какими-то лечебными мазями, затем кормила и укладывала спать. Билли порой казалось, что Конни самовольно избрала его своим личным Королем. Это было очень приятно. Пожалуй, впервые Билли Боб ощутил, что такое тихое домашнее счастье, покой и нежность. Поэтому ему совсем не хотелось выходить из дома и надолго покидать своих девочек.
Главное счастье его жизни теперь сконцентрировалось на младшей дочери. Белла хочет стать энтомологом, или «бабочкологом», как она сама себя называет. Девочка разводит дома бабочек, наблюдает, как они становятся куколками, затем летают по всему двору, а потом возвращаются и выводят потомство. Она просит родителей бесперебойно снабжать ее питомцев молочаем. Белла поддерживает электронную переписку с доктором Скоттом Сампсоном, палеонтологом, куратором Музея естественной истории штата Юта, который делает детскую мультипликационную образовательную программу «Поезд динозавров». По воскресеньям она с удовольствием водит отца в ботанический сад и там читает ему лекции о земноводных. О науке Билли Боб узнал от 9-летней дочери больше, чем за всю свою многолетнюю учебу в средней школе.
Он может часами наблюдать за тем, как малютка Белла возится со своими насекомыми. В эти мгновения Билли Боб думает, что произвел на свет сказочную принцессу, лесную фею. Он и журналистам в этом признается: «Если вы меня спросите, счастливый ли я человек, отвечу: очень. Ведь я отец настоящей лесной феи!»
Он уже давно свыкся с очевидной истиной — в Голливуде он всегда будет играть циничных чуваков с сомнительным прошлым, как бы ни старался засветиться в «интеллектуальных» проектах независимых режиссеров. В Америке к нему запросто может подойти ребенок лет восьми и поздороваться:
— Привет, милый мой Плохой Санта!
И Билли Боб обычно краснеет перед малышней и сразу переводит взгляд на его родителя:
— Боже мой, вы разрешили своему ребенку такое смотреть?
Он много пишет, выступает со своей музыкальной группой и активно снимается: «Сегодня все труднее найти себе хорошую роль, вот и приходится играть во всяком шлаке, изображая какого-то там командира спецназа, например, лишь ради того, чтобы оплатить счета». Невероятный успех сериала «Фарго» вернул Торнтону светлые надежды на «прекрасное завтра» — сегодня ему регулярно звонят серьезные режиссеры и предлагают стоящий драматический материал с «умной говорильней» и без спецэффектов, что его вполне устраивает.
«Стоило дожить до седины, чтобы наконец-то расслабиться, забыть о бытовых проблемах и начать получать регулярный доход. Да и нравится мне, как говорит дочь, быть таким же популярным, как этот долбаный барашек Шон», — сказал актер в интервью тележурналистке Эллен ДеДженерис.
Подпишись на наш канал в Telegram