Каэтана Альба не забывала, что она уникальна, что второй такой женщины не сыскать на планете. Если бы она захотела, то могла бы въехать верхом на лошади в Севильский кафедральный собор — герцогам Альба с давних времен позволена эта редкостная привилегия. Еще будучи девочкой, она с удивлением узнала от отца, что может не преклонять колена перед Его Святейшеством Папой Римским; но, конечно, преклонила: Папа произвел на нее сильное впечатление. Только много позднее пришло осознание, что положение и титулы ее семьи — испанских герцогов Альба — совершенно исключительны в мире европейской аристократии.
Каэтана теперь уже очень редко встречалась со своей подругой детства Лиззи, известной остальному миру под именем английской королевы Елизаветы II, и ее величество всегда секунду мешкала перед дверью, потому что знала, что вообще-то герцогиню Альбу следует пропустить вперед, ибо она высокороднее королевы. Герцогиня в таких случаях обычно подбадривающе кивала и улыбалась подруге детства, любезно уступая ей дорогу. Даже сейчас, в XXI веке, когда молодежь в иных странах не слыхивала слова «герцог» или «герцогиня», в родной Испании сведущие люди знали ее полное имя: Мария дель Росарио Каэтана Палома Альфонса Виктория Эухения Франсиска де Паула Лурдес Антония Хосефа Фауста Рита Кастор Доротея Санта-Эсперанса Фитц-Джеймс Стюарт-и-Сильва. Ей же всегда было больше по душе называться Каэтаной, так же как и ее знаменитой прапрапрабабке — Каэтане Альбе, той самой, которая была музой и любовницей Франсиско Гойи. Художника не смущал ранг возлюбленной — он был не робкого десятка. Тогда не существовало Книги рекордов Гиннесса, это развлечение нового времени; так вот, согласно книге, у нынешней 18-й герцогини Альбы на данный момент больше, чем у кого-либо в мире, знатных титулов: семь герцогских, 22 графских и 19 титулов маркизы. Не так уж удивительно, если учесть, что история дома Альба, который Каэтана теперь возглавляет, насчитывает более пятисот лет. Их род берет свое начало в 1429 году, когда дон Гутьерре де Толедо получил в подарок за верную службу Хуану II Кастильскому феодальное поместье Альба де Тормес. Его племянник, Гарсия де Толедо, и стал первым герцогом Альба. В это же время возникла и кровная связь Альба с королевским домом Испании: дон Гарсия женился на родной тетке Фердинанда II Арагонского. Но не только королевская кровь течет в жилах Каэтаны: она находится в родстве с Христофором Колумбом, Уинстоном Черчиллем и даже с леди Дианой.
— И тем не менее все это не основания, дорогой Альфонсо, продолжать называть меня герцогиней. Разве я давно для вас не просто Каэтана? Иначе буду звать вас дон Карабантес!
Что будешь с ним делать? Заладил свое: «Герцогиня, герцогиня!» Ей хочется быть герцогиней для всех, кроме него. Разве называют так женщину, которой сделали предложение? И которая приняла его, что самое интересное! Да, герцогиня Альба со всеми ее бесчисленными титулами приняла предложение руки и сердца простого служащего департамента социального обеспечения — Альфонсо Диеса Карабантеса, и ей решительно плевать, что по этому поводу думают ее шестеро детей. Хотя, конечно, неприятно вспоминать, как брызгал слюной ее старший сын Карлос, видите ли возмущенный «безнравственным» поведением матери! Он запрещает ей выходить замуж? Неужели? Да кто он такой? Его мнение вкупе с общественным — последнее, что ее интересует. Уже более чем полвека, как Каэтану Альбу окрестили «скандальной герцогиней», и она прекрасно себя при этом чувствует.
— Он охотится за твоими деньгами! Ты что, совершенно слепа?..
— Он любит меня! — упрямо прошипела Каэтана сыну.
Решительно вздернув маленькую головку в облаке легких белых волос, своей пышной невесомостью напоминавших большой одуванчик, Каэтана повторила непререкаемым тоном:
— Повторяю, он любит меня уже 30 лет!
Альфонсо любит ее уже 30 лет. Вот это в самом деле удивительно.
В мае 2008 года, выходя со своей служанкой Линдой из кинотеатра в центре Севильи, 82-летняя Каэтана едва не потеряла сознание от жары, и ее поддержали не руки Линды, а крепкие, мужские.
— Будьте осторожны, дорогая герцогиня, — раздался над ней приятный густой баритон, и, вглядевшись повнимательнее, она узнала своего давнего знакомого — Альфонсо Диеса Карабантеса, он тоже выходил из кино. Высокий моложавый мужчина, с прекрасной фигурой, с открытым загорелым лицом. В ее вкусе.
— Ваш бронзовый лев все еще дожидается вас, — широко улыбнулся Альфонсо. — Вы ведь помните его?
Еще бы не помнить! Такая красивая вещица. Единственное, что приглянулось ей в антикварном магазине, принадлежащем родственникам Карабантеса; когда она забежала туда, именно Альфонсо стоял за прилавком. Ей и в голову не могло прийти, какое сильное впечатление она на него произвела, голова была занята другим. И неудивительно, ведь в том далеком 1978 году Каэтана была почти девочкой, ей исполнилось каких-нибудь 52 года, и она кружила головы мужчинам направо и налево, потому и не обратила особого внимания на Альфонсо. С его слов, он влюбился в нее еще тогда. Каэтана припоминает, что в самом деле он иногда писал ей, даже присылал открытки из своих путешествий, но ей в голову не приходило читать их и всерьез к этому относиться. Вокруг нее с ранней юности, как рой пчел, кружили поклонники, где уж тут заметить простого магазинного клерка. Сейчас иное дело: ей 82 года, и она, хм... зрелая женщина. Не всем мужчинам нравятся дамы столь преклонных лет, хотя герцогиня свято уверена, что возраст не помеха любви. Если ей хочется жить полной жизнью и она чувствует себя молодой, то кто может ей в этом помешать?
Она уверена, что Альфонсо души не чает в ней самой, а не в ее деньгах! Он проводил с ней всю вторую половину дня, и им было хорошо вместе: они гуляли по большому парку ее очаровательного старинного севильского дворца Лас Дуэньяс, болтали, хохотали, играли в игры, читали вслух. У Альфонсо в ее присутствии появлялся живой блеск в глазах, говорящий об искреннем удовольствии от общения с ней: это не так легко подделать. Они просто нашли друг друга. Герцогине нравилось вспоминать и рассказывать, Альфонсо обожал ее слушать.
Оно и понятно — ведь Каэтана была накоротке с самыми известными людьми планеты, а уж носителей голубой крови знала наперечет во всей Европе. Бесчисленное количество раз она гостила и принимала у себя и королеву Елизавету II, и принцессу Маргарет, и принца Эдуарда, Уинстона Черчилля и Жаклин Кеннеди, Грейс Келли и Одри Хепберн, сотни других знаменитостей…
— Грейс Келли, когда сделалась принцессой Монако, потеряла всю свою искренность, начала играть роль, я не любила ее. Зато Джеки Кеннеди я обожала, вот у кого было открытое сердце. Она смотрела мне в рот и поверяла все свои тайны. Я очень не одобряла ее увлечение Онассисом, к тому же я дружила с Марией Каллас, до последнего дня посылала ей подарки ко всем праздникам.
Каэтана признавала, что сама она совершенно очевидным образом родилась под счастливой звездой, в ее натуре было очень много солнца, знойного испанского солнца и страсти: недаром герцогиня нигде не могла и не желала жить, кроме Испании. Здесь и климат, и культура казались ей идеальными.
— Мое самое ужасное воспоминание — это Лондон, бр-р-р, у меня там душа начинала сочиться дождем и туманом. Какие могут быть любовные истории в Лондоне? — искренне недоумевала герцогиня.
Однако в детстве и юности в Лондоне ей жить все-таки пришлось, как и вообще немало лет провести вдали от Испании. На самом деле ее детство едва ли можно назвать счастливым: ей исполнилось всего семь, когда мать Мария дель Росарио Сильва и Туртубай, красавица с лицом Мадонны, умерла от туберкулеза, и ее, единственного ребенка в семье, воспитывал отец. Революция, потом война...
Каэтана отлично помнила полнейший хаос в их мадридском дворце Лирия, десятки упакованных чемоданов и всевозможной поклажи, сбившуюся с ног прислугу, непроницаемое выражение отцовского лица, перепуганную бабушку. Оказывается, в Испании свергли монархию, им вместе с королем Альфонсо XIII, королевой Викторией Эухенией и другими аристократическими семьями следовало уносить ноги из своей страны. Позднее захвативший власть диктатор Франко стал постепенно возвращать аристократию, и герцогу Альбе предложили пост посла в Великобритании. Предварительно посоветовавшись с находившимся в изгнании королем Альфонсом XIII, герцог согласился на новую должность. Вторую мировую войну Каэтана провела с отцом в Лондоне; до сих пор ей иногда снятся ночные бомбардировки, внезапно разрывающие тишину сирены воздушной тревоги, когда приходилось бежать в укрытие. Именно в Лондоне Каэтана подружилась с сестрами Елизаветой и Маргаритой, дочерьми короля Георга VI, она часто подолгу гостила у них, пока отец занимался делами. Впрочем, герцог Альба старался повсюду брать с собой подрастающую дочь — она сопровождала его к политикам, дипломатам, академикам, писателям... Отец никогда не одергивал ее, видно, потому она и выросла такой своенравной. Однажды 14-летняя Каэтана во время завтрака в доме родственника Уинстона Черчилля вмешалась в разговор:
— Вы думали, что Франция устоит против Гитлера, а я знала, что нет!
— Откуда вы знали, мисс Каэтана? — с улыбкой спросил Черчилль, затягиваясь неизменной сигарой.
— Слишком зависимые, — бросила Каэтана, вздернув брови. — Когда я была в Париже, то заметила, что они все время спрашивают совета, у них нет своего мнения.
Кстати, такой же «зависимой» Каэтана с подростковым максимализмом считала всю семью Черчилля; ее неизменно поражало, почему, когда он входит в комнату, они все встают.
Отца Каэтана совершенно замучила требованиями вернуться в Испанию, куда иногда она теперь ездила летом и где ей все было по душе. В конце концов в 1945 году герцог Альба отказался от должности посла, и они вернулись в свой мадридский дворец Лирия. Ему изрядно досталось, пострадали многие оставшиеся там картины великих мастеров, которые Каэтана помнила с раннего детства; она сильно горевала по погибшему любимому пони, когда-то подаренному отцом.
…— Отец, наверное, обожал вас, — заметил однажды Альфонсо, внимательно рассматривая портреты герцога Альбы, висевшие по стенам дворца. — Но я вижу, он был строг: у него это в глазах.
— Как вы проницательны, мой друг, — улыбнулась герцогиня. — Да нет, он вовсе не был строг, у него в глазах скорее печаль, он больше никогда не женился, был одинок… Напротив, отец во всем потакал мне; единственный раз мне не удалось настоять на своем…
…Первую любовь Каэтаны герцог Альба категорически не одобрил, а ее, 16-летнюю увлекающуюся девчонку, охватила страсть к знаменитому тореро Пепе Луису Васкесу. Увлечение корридой проснулось в ней очень рано и сохранилось до сих пор.
Когда герцогиня Альба появляется на Пласа-де-Торос, испанцы встают и приветствуют ее овациями и свистом, будто она сама сейчас выйдет на арену. Более чем за 60 лет она сделалась неотъемлемой частью корриды. А тогда, в ранней юности, Каэтана поначалу собиралась влюбиться в утонченного элегантного тореро Манолете, любимца Испании, но в результате потеряла голову от его соперника Пепе Васкеса, другого великого тореро — самоуверенного высокого красавца, не знавшего страха. Впервые увидев его на севильской арене Маэстранса, юная Каэтана отбила все ладони, восторженно аплодируя своему кумиру.
— Каэтана, уймись, неприлично так проявлять свои чувства! — пыталась урезонить девушку сопровождавшая ее бабушка.
Однако в тот день ветер случайно сорвал шляпу с головы герцогини, и так, «без головы», как выразилась бабушка, Каэтана ворвалась в служебное здание, где после поединка отдыхал Пепе, чтобы лично его поздравить. Ясно, что тореро был чрезвычайно польщен, и тонкая элегантная белокурая красотка со свежими пухлыми губами, какой была тогда Каэтана, очень ему приглянулась. И вспыхнула любовь. В ее случае любовь — это неуправляемый ураган, все сметавший на своем пути. Привитые с младенчества правила хорошего тона не помогали: без спросу, не уведомив близких, Каэтана отправлялась за своим тореро по тем городам, где он выступал: в Севилью, Гранаду, Кордову… Отец герцог, бабушка, тетя Соль — все были в ужасе. Пепе боготворил будущую 18-ю герцогиню Альбу и собирался сделать Каэтане предложение на ее 18-летие, когда по традиции родные устраивали для нее дебютантский бал.
…Герцогиня с гордостью продемонстрировала Альфонсо висящую отдельно в небольшой гостиной памятную фотографию этого бала, состоявшегося 28 апреля 1943 года, и рассказала, что, пока она вертелась перед зеркалом, примеряя очаровательное белое платье с оборками, отец мучился тяжелым выбором: Франко, которого герцог Альба, разумеется, не уважал, предложил ему на балу одновременно с Каэтаной представить свету свою дочь Карменситу. Для дома Альба это стало бы унижением, ведь Франко им не ровня.
С огромным трудом герцог нашел какой-то благовидный предлог, чтобы избежать «почетной» миссии, ведь мстительность Франко была печально известна. Но и Пепе Васкесу герцог в день бала сказал решительное «нет». Никогда его дочь не станет женой тореро!
Отца Каэтана обожала, это был единственный человек на свете, кого она не посмела бы ослушаться. Тем не менее, зная своенравный характер Каэтаны, герцог пошел на крайние меры и сослал дочь в Лондон, подальше от Пепе. Ее сопровождала кузина Сильвия де ла Маса, при отъезде обе выглядели печальными и бледными, обеим до смерти не хотелось покидать друзей, возлюбленных, солнечную Севилью…
В британскую столицу после войны съехались самые знатные аристократы Европы, которых война и революции выкинули из своих стран. Балы, дипломатические ужины, благотворительные вечеринки… Каэтана хохотала громче всех, не слишком стеснялась в выражениях, совершенно не пользовалась косметикой и сама начесывала волосы по тогдашней моде. Ее нельзя было назвать красавицей, но в ней была живинка, изюминка, сводившая мужчин с ума. И еще великолепная фигура — осиная талия, пышная грудь. Племянник Льва Толстого (имя которого она, увы, забыла) хотел всерьез на ней жениться, но оказался не в ее вкусе; итальянский принц Аспрено Колонна вздыхал по ней и ежедневно посылал драгоценности в качестве «пустяковых утренних подарков». Герцогом Бельтраном Альбуркерке Каэтана увлеклась почти всерьез, он сам, великолепный наездник, стал ее учителем верховой езды и научил держаться в седле так, что впоследствии герцогиня выиграла несколько спортивных состязаний.
…— Однако, герцогиня, несмотря на всю вашу независимость, замуж, как я понимаю, вы все-таки вышли по воле отца? — полюбопытствовал Альфонсо, с интересом разглядывая портреты и фотографии красивого молодого человека, стоявшего рядом с сияющей и такой же молодой Каэтаной в свадебном платье. Иногда герцогине думалось, что было бы неплохо, если бы Альфонсо Карабантес никогда не увидел ее портретов в молодости и у него не было бы искушения сравнивать.
Но что поделать, если севильский дворец, впрочем, как и мадридский, был сплошь увешан фотографиями из прошлого? Так полагалось.
— Опять вы называете меня герцогиней! — рассердилась Каэтана. — Да отучитесь вы когда-нибудь от этого или нет?! Мужья звали меня Тана, вы можете придумать что-то пооригинальнее, если постараетесь, — она кокетливо поправила десяток звонких браслетов на руке.
…Тем не менее в первый раз 19-летняя Каэтана действительно вышла замуж если не по воле, то с одобрения отца. Ее муж Луис Мартинес де Ирухо, отпрыск испанских грандов маркизов де Ирухо, был знатен, красив и богат, настоящий кабальеро, и она была счастлива с ним почти 26 лет. Познакомились они, между прочим, тоже на корриде. И выступал в тот день, разумеется, Пепе Васкес, у которого к тому времени уже была другая невеста...
Герцог Альба потратил на свадьбу своей единственной дочери 20 миллионов песет, что для послевоенного времени — а шел 1947 год — было суммой совершенно баснословной (это больше трех с половиной миллионов евро на нынешние деньги). Как она была хороша в тот день в платье от Флоры Вильярреал из белого атласа и брюссельского кружева и в фамильной диадеме из жемчуга и бриллиантов! Устроили прием на две тысячи гостей, представители почти всех королевских домов Европы съехались ради этого события, и севильский кафедральный собор был переполнен. Состоявшееся через месяц венчание Елизаветы Виндзор с Филиппом Маунтбеттеном выглядело скромным и провинциальным в сравнении со свадьбой Каэтаны Альбы.
Первому мужу Каэтана родила шестерых детей, это не шутка. Судьба послала ей пятерых сыновей, а потом, видимо, смилостивилась — последней родилась девочка Эухения.
Сдержанный и в чем-то даже флегматичный Луис поначалу пытался устроить их дом традиционно, но быстро понял, что чинить препятствия супруге — все равно что пытаться запрудой остановить цунами. Детей воспитывали гувернантки, Каэтана прилежно ходила с мужем на балы и приемы, но Луису совершенно не нравилось, к примеру, что она повадилась в мадридские кафе, где исполняли фламенко, и частенько засиживалась там до ночи. Разве приличествовало герцогине Альбе — титул, который она унаследовала после смерти отца в 1953 году, — подобное увлечение? Луис держался мнения, что фламенко — уличный простонародный танец. Да, неотъемлемая часть испанской культуры, но только не для людей их положения. Пустые словеса. Каэтана отчаянно влюбилась во фламенко и сама наняла себе учителя — Антонио Руиса Солера по прозвищу Эль Байларин, выдающегося танцовщика, который согласился с ней заниматься. Четыре часа в день уделять танцам? Луис недоуменно пожимал плечами, но помалкивал. Пресса тоже выражала удивление увлечениями герцогини. Каэтана теперь самозабвенно танцевала в старинном кафe на улице Calle Guna, составляя иногда конкуренцию именитым танцовщицам — ей не раз аплодоровала непревзойденная королева фламенко Лола Флорес, с которой герцогиня в итоге подружилась. Хозяин кафе был в восторге от неожиданно привалившего счастья: по выходным, когда к нему наведывалась Каэтана, в его заведении яблоку негде было упасть.
И сами испанцы, и иностранцы битком набивались в помещение, чтобы собственными глазами увидеть танцующую среди простого народа 18-ю герцогиню Альбу. Та, которая владела 13 дворцами в Мадриде, Севилье и Саламанке, виллами в Мадриде и на Ибице, веселилась тут среди простых смертных. Она ездила на все праздники и фестивали фламенко; при первых звуках гитары у нее воспламенялась кровь, наслаждение от танца было ни с чем не сравнимым удовольствием. Супруг предпочитал на все закрывать глаза — он обожал Каэтану, она же обожала его верность.
Напрасно Альфонсо однажды спросил герцогиню, правдивы ли ходившие по Испании слухи, что ее четвертый сын, Фернандо, — ребенок Антонио? Поморщившись, герцогиня ответила, что это было бы возможно, если бы ее учитель танцев не был гомосексуалистом…
Разумеется, она лукавила, вся Испания знала, что у Антонио Солера было множество романов с женщинами. Но зачем копаться в ее прошлом? В свое время, когда журналисты разозлили ее вопросами, намекавшими на неверность герцогу, она рявкнула: «Жила, живу и буду жить, как мне нравится! Брысь!» Ее потом еще долго называли «герцогиней Брысь».
С ее точки зрения, куда важнее было то, что с мужем ей было хорошо: Луис ей не мешал, смирился с ее свободой, не задавал лишних вопросов, не выяснял отношения и вел себя с тактом истинного аристократа. Единственная в их жизни ссора вышла из-за Пикассо. Герцоги Альба однажды навестили художника в его доме на юге Франции. Увидев живую Каэтану, ярко одетую, кокетливую, бесконечно привлекательную, Пабло загорелся идеей написать два ее портрета — одетой и обнаженной, как когда-то Гойя изобразил ее прапрапрабабку.
— Я согласна! — немедленно загорелась Каэтана, сверкнув глазами от восторга. — Надо только выбрать платье.
Ее супруг замер при этих словах, так и не донеся до рта бокал вина.
— Никогда, — побледнев, отрезал Луис и поднялся с места. Так когда-то ее отец сказал «никогда» любви дочери к тореро Пепе Васкесу.
…— Я всегда была слишком современна, слишком опережала свое время, — повторяла герцогиня Альфонсо, исправно являвшемуся на свидания к Каэтане ежедневно к раннему вечернему чаю, то есть в четыре часа дня. Всматриваясь в крупные красивые черты дона Карабантеса, герцогиня в который раз ловила себя на том, как же сильно он внешне напоминает ей Хесуса: тот же высокий открытый лоб, широко расставленные большие глаза. Если бы она только могла воскресить Хесуса…
Если у нее, считавшей себя истинной католичкой, и были претензии к богу, то разве что эта. С другой стороны, вот вчера она повела Альфонсо в свою знаменитую картинную галерею — здесь, в Севилье, у нее, конечно, не такая гигантская коллекция, как в Мадриде, но тоже кое-что есть: подлинники Гойи, Леонардо, Рафаэля… Закатное солнце красиво освещало статную фигуру Альфонсо в цветном пиджаке, с многозначительным видом разглядывавшего полотна. Не узнал ни одной. Ладно, утешала себя Каэтана, живопись не его стихия… Но память совершенно некстати подсовывала давнее воспоминание: Хесус, восторженно замерший в ее мадридском дворце перед шедеврами Тициана, Рембрандта, Эль Греко, Веласкеса… Ни одну из этих картин он никогда не видел раньше, ибо Каэтана, как и ее предки, не хотела предоставлять их музеям. Какие тонкие и глубокие замечания сделал Хесус по каждому полотну, и вовсе не для того, чтобы потрясти ее своей образованностью.
Хесус Агирре и Ортис де Сарате — второй муж Каэтаны, главный мужчина ее жизни, тот, ради которого она по-настоящему пошла на открытый конфликт с общественным мнением. Когда-то Хесус был священником-иезуитом, но потом оставил сан и увлекся левыми идеями, ввергнув свою паству, обожавшую проповеди Хесуса Агирре, в полнейшее недоумение. К моменту встречи с Каэтаной он служил главой музыкального департамента министерства культуры, занимался политикой. Более харизматичного человека герцогиня не встречала в своей жизни, и после первой встречи с Хесусом у общих знакомых совершенно потеряла голову. Он был красив, обаятелен, образован, остроумен, интеллигентен, хорошо танцевал, знал и чувствовал музыку, говорил на трех иностранных языках… Смешно теперь вспоминать, с каким нетерпеливым подростковым рвением 52-летняя Каэтана собиралась в Толедо на ужин к герцогам Арион в их дворец Мальпика. Ведь был приглашен Хесус, а герцогиня вот уже несколько лет как была свободна, ее муж Луис умер от рака в 1972 году.
Помнится, она металась по гардеробной, раскидывая платья и не зная, на каком наряде остановиться. Вот на этом, вызывающем, с голой спиной. Спина у нее все еще красивая, ему понравится. На ужине было множество гостей, и Каэтана только обменивалась с Хесусом многозначительными взглядами. Зато ночью… Всякий, кто бывал в старинных дворцах, знает, как они устроены: ванные комнаты разбросаны повсюду и могут находиться весьма далеко от гостевых покоев. Ночью герцогине вздумалось выйти в ванную, и по дороге в темном коридоре она наткнулась на Хесуса. Остолбенев от столь неожиданной встречи, они с минуту смотрели друг на друга, и вдруг оба начали... танцевать. Лучшее, незабываемое мгновение в ее жизни! Их танец длился не более трех минут, потом они бросились в объятия друг друга, а еще через минуту, оба сконфуженные, разошлись по своим комнатам. Наутро они возвращались в Мадрид в одной машине, в этой же машине, сжимая руку герцогини, Хесус спросил, не поворачивая к ней головы:
— Вы будете моей женой?
«Да» вырвалось из глубины ее сердца, миновав разум, — это был самый легкий и уверенный ответ, который герцогиня дала за всю свою жизнь.
Сказать, что испанский свет был шокирован решением герцогини Альбы, — ничего не сказать. Ее имя трепали все газеты: «Хесус Агирре — незнатного рода, чрезвычайно сомнительной репутации. Он бывший священник, почти социалист… Как король, как церковь посмотрят на этот скоропалительный брак?»
В аристократической среде такие решения взвешиваются иногда годами, но не принимаются за день! Каэтана вспоминала, как отреагировал король. Ведь тогда, как и сейчас в случае с Альфонсо, ей тоже было необходимо одобрение его величества. Вот только ситуация была совершенно другой. В 1978 году, когда все это происходило, Хуан Карлос всего три года как находился на троне, на который его посадил Франко, желавший реставрировать монархию; после всего, что произошло в стране, король не чувствовал себя уверенно и старался всячески заигрывать с демократами. Когда по сути первая леди Испании, во всяком случае, самая знатная, обратилась к королю с просьбой одобрить ее брак и походатайствовать перед Папой Римским, он не мог не ответить ей согласием. И Каэтана, и Хесус — оба прекрасно это понимали. Другое дело, что, когда они в самом деле поженились осенью 1978 года, истинное отношение света к этому событию тотчас проявилось. Герцогиня живо помнит тот день, когда в голубом зале ее мадридского дворца Лирия столы, накрытые на двести персон, ломились от угощений, слуги суетились, зажигали свечи, наводили последний блеск: должно было состояться официальное представление нового герцога-консорта Альбы испанскому двору, так полагалось. Не пришел ни один человек. Зато наутро ее домогались, кажется, все журналисты мира. Разгневанная герцогиня в весьма нелицеприятных выражениях высказалась по поводу «трусливой, зависимой, вырождающейся» испанской аристократии.
Дети, все как один, были настроенны к ее новому мужу враждебно. Ее любимый младший сын Каэтано, тогда 15 летний подросток, узнав новость, сбежал из дома; Эухения рыдала целыми днями, потому что теперь нельзя было прибегать к мамусе в спальню. Никто не верил в прочность их брака, за него не дали бы и одного дуро, и все они ошиблись. С Хесусом Каэтана испытала то женское счастье, которого у нее никогда не было в браке с Луисом. В какой-то момент герцогине наконец осточертело читать во всех газетах, что Хесус женился на ее деньгах и изменяет ей с молодыми, — он был на 8 лет моложе Каэтаны. Созвав по собственному почину пресс-конференцию, она предупредила:
— Сегодня я собираюсь пользоваться ненормативной лексикой, потому что вы меня достали! Мы с герцогом счастливы, отвяжитесь от нас! Мы занимаемся любовью каждую ночь и с момента встречи ни одной ночи не провели врозь. Мне больше не нужны любовники!
Это была сенсационная речь, надолго запомнившаяся испанцам. Как бы там ни было, но со вторым мужем герцогиня прожила 23 года душа в душу. В Хесусе не было предрассудков Луиса, он оборудовал ей комнату для занятий фламенко, ежедневно в восемь утра приходил туда, чтобы немного потанцевать вместе с женой, поощрял ее начавшееся увлечение живописью; из кабинета, где он работал, по многу раз в день посылал романтические любовные записочки, писал их на салфетках, на использованных счетах — на всем, что попадалось под руку. В конце концов даже дети Каэтаны примирились с отчимом и стали проявлять уважение. Зачем бог отнял у нее Хесуса? В 2001 году он умер от рака горла, и она снова осталась вдовой. Ему было всего 66 лет...
Шок от смерти любимого мужа привел к тому, что у герцогини отнялось несколько пальцев на правой руке и иногда стали отказывать ноги. «Нормальные возрастные болезни», — подбадривали ее окружающие.
И при этих словах лицо Каэтаны Альбы перекашивалось от ярости. Дети подливали масла в огонь, намекая: не пора ли угомониться и в 72 года заняться наконец внуками? Герцогиня, как обычно, поступила своеобразно: едва доковыляв до расхваленного рекламой «волшебного» пластического хирурга, она потребовала немедленно сделать ей подтяжку.
— Я похожа на старую обезьяну, срочно примите меры!
На свою первую пластику Каэтана решилась вскоре после свадьбы с Хесусом, получилось божественно. Однако следующие две операции через несколько лет перетянули ей лицо, превратив глаза в щелочки, так что герцогиня перестала узнавать себя в зеркале. Хесус делал вид, что в восторге. Врал? Ее близкая подруга модельер Вивьен Вествуд, увидев Каэтану, шарахнулась от нее, потом заплакала.
— Зато нет морщин, — бодрилась герцогиня, — видишь, гладкие щеки.
«Волшебный» хирург окончательно превратил ее лицо в безжизненную, довольно уродливую маску, надул ей губы, как у куклы, и эти губы заняли пол-лица. На сей раз Каэтану не узнала даже родная дочь, но герцогиня не доставила никому удовольствия сокрушаться по поводу своей внешности. Ее наряды сделались еще более яркими и экстравагантными, чем обычно, — она одевалась как 20-летняя девушка. Депрессию и одиночество, разъедавшие душу, герцогиня лечила на собственный манер. Возиться с внуками? Увольте. Ей хочется еще немного пожить для себя. И Каэтана отправилась на Ибицу, где толпы собирались поглазеть на 18-ю герцогиню Альбу, в смелом бикини безмятежно растянувшуюся на шезлонге.
Больные ноги и спину Каэтана лечила упорными занятиями фламенко, когда вообще могла встать. Дети продолжали внушать матери, что она посмешище и позор их рода. Чушь! Каэтана знала, что это не так, — испанцы любят ее. В 2006 году мэр Севильи присвоил ей почетный титул «Приемной дочери Андалузии» за вклад в развитие города, искусства, национальной культуры. Собралось несметное количество людей, ей аплодировали.
…И вот в 2008 году нашелся красивый и во всех отношениях приятный молодой мужчина — моложе ее на 24 года, который стал снова повторять ей:
— Герцогиня, вы чудо, вы клад, вы сокровище…
И этот мужчина — ее давний знакомый Альфонсо Карабантес. Да, обычный государственный служащий, не родовитый, не титулованный, зато влюбленный в нее. У него только один недостаток — после трех лет свиданий он по-прежнему называет ее «герцогиня»! Но как ей отблагодарить Альфонсо хотя бы за одно то, что он убедил ее пойти на тяжелейшую операцию спины, видя, как раздражает и унижает ее коляска, в которой она часто вынуждена передвигаться? Врачи давали лишь 10 процентов, что все закончится хорошо, зато Альфонсо прогнозировал 99. В 83 года въехать на территорию клиники на инвалидной коляске, а выйти на своих ногах в нарядных кокетливых туфельках на каблучках — каково это? И сразу попасть в объятия мужчины, который в тебя верил и ждал...
В тот же вечер за интимным ужином при свечах, с ледяным шампанским в изысканном серебряном ведерке со льдом — все, как она любила, Альфонсо и сделал ей предложение.
— Вы мне завидуете, — заявила Каэтана на очередной встрече с детьми, пришедшими в ужас от матримониальных планов матери. — Вы все до одного в разводе, а я жила с мужьями до самой их смерти! Вы меняете партнеров гораздо чаще, чем я!
И тогда, скорее всего по наущению ее старшего сына, Карлоса, на телеканале Antena 3 появилось интервью некоего предпринимателя Хосе Луис Гомеса, якобы бывшего любовника Альфонсо. Тот утверждал, что Альфонсо — гомосексуалист, помешанный на деньгах и в свое время обобравший его до нитки.
— Мне на это плевать, — заявила герцогиня. — У меня самой есть глаза.
В какой-то момент друзья шепнули герцогине, что ее старший сын Карлос тайно готовит бумаги о «психической недееспособности» матери. Вот тогда Каэтана и решила обратиться за помощью к королеве Софии, чтобы добиться разрешения на брак со своим Альфонсо. Даже сейчас, когда особы голубых кровей позволяют себе бог весть что и по всей Европе разрушены добрые устои прежней монархии, главе самого родовитого в Испании дома Альба приходилось испрашивать если не разрешение на брак, то его одобрение у королевской четы: все Альба поступали так испокон века, и герцогиня не собиралась нарушать традиции. Ясно, что у Хуана Карлоса давным-давно нет прежней власти и он практически декоративная фигура в стране, но герцогиня всю жизнь выказывала монархам подобающее почтение, как и все ее предки.
Встреча состоялась в личной гостиной королевы в мадридском дворце. Как знакомо все было здесь Каэтане! Эту сиреневую гостиную она помнила с детства, когда приходила сюда с отцом к королю Альфонсо XIII и королеве Виктории Эухении. Королева София постарела так же, как и сама герцогиня, но выглядела, как всегда, элегантно и улыбалась очень приветливо. Разговор двух родовитых немолодых дам — королева была моложе герцогини на 12 лет — мог бы показаться странным.
— Зачем вам понадобилась еще одна свадьба, дорогая герцогиня? — просто спросила София. — Разве вам недостаточно дружбы с вашим… — она замялась на секунду, — избранником?
— Но я католичка, ваше величество, не забывайте об этом, — воздев палец вверх и гордо выпрямившись, произнесла Каэтана.
— О, конечно, — поспешила согласиться София и тотчас перевела разговор с щекотливой темы.
Их разговор ни к чему не привел; хуже того, герцогине позвонил сам король Хуан Карлос и по-дружески, но весьма определенно заявил, что дом Альба не может «оказаться в руках человека, мягко говоря, не их круга». По давним законам испанской аристократии, если герцогиня выйдет замуж, фамильное состояние перейдет в основном ее мужу, а не старшему сыну. Король снова задал герцогине тот же вопрос:
— А почему бы вам не оставаться просто друзьями с доном Альфонсо Карабантесом?
Каэтану замучили этим вопросом. Почему, почему!
Старушка и ее молодой друг? Это что, статус? Нет, она хочет быть женой, чтобы весь мир знал, что 18-я герцогиня Альба снова законная и счастливая супруга, а не неизвестно кто! Только в этом случае она почувствует, что у нее началась по-настоящему третья молодость. Да, только после звука свадебных колоколов. Считайте это ее причудой. Была и тайная мысль: если она не станет законной супругой, то после ее смерти — когда-нибудь ведь это случится — дети не подпустят Альфонсо к ее смертному одру, а Каэтане хочется, чтобы ее оплакивал любимый муж, это так красиво!
После некоторых размышлений Каэтана вызвала своего адвоката и написала дарственную, разделив все имущество между своими шестерыми детьми — а ее состояние равнялось примерно трем с половиной миллиардам евро. Собственно, то же самое они получили бы после ее смерти, согласно завещанию, герцогиня просто немного опередила события. Известие об отрешении самой знатной аристократки облетело все газеты.
— Свадьба назначена и состоится! — с улыбкой сказала герцогиня старшему сыну, поправляя на шее любимое ожерелье из черного жемчуга. Забросив ногу на ногу, она продемонстрировала сыну свои стройные икры, обтянутые черным шелком. Карлос уже много лет не видел, чтобы его мать носила туфли на таких высоких каблуках.
— У тебя еще есть возражения, мой дорогой?
— Ты не посмеешь нас опозорить!
— Посмею. Взгляни еще на это, — и герцогиня протянула Карлосу какие-то бумаги.
На его лице отразилось недоумение, на ее — торжество. Это был финансовый предбрачный договор, в котором Альфонсо Карабантес отказывался от всяких претензий на наследство герцогини Альбы даже в том случае, если она оставит ему что-то по завещанию.
…Свадьба 85-летней Каэтаны Альбы и 60-летнего Альфонсо Диеса Карабантеса состоялась 5 октября 2011 года в ее любимом севильском дворце Лас Дуэньяс. У входа во дворец собралась тысячная толпа, сотни репортеров, телевизионщики. Каэтана не отпускала руки своего супруга и сияла ослепительной улыбкой. В какой-то момент, заслышав звуки гитары, она сбросила туфли и принялась танцевать фламенко под восторженные овации публики. Альфонсо все время держал руки наготове, чтобы в случае чего поддержать супругу. Кульминацией торжества, когда, кажется, вся Севилья испустила крик восторга, стал момент, когда молодая по традиции бросила в толпу свой свадебный букет.
Каэтана победила и была счастлива. Альфонсо теперь уже законно переселился к ней в севильский дворец, при каждом удобном случае повторяя, что он тоже совершенно счастлив и влюблен. Даже дворцовая прислуга признала, что рядом с Альфонсо хозяйка помолодела лет на 20. В герцогине в самом деле проснулся неугомонный пыл ее юности... Порой Альфонсо хотелось просто полежать на палубе яхты и помечтать, глядя на море, но Каэтана принималась донимать его вопросами: «Ну что теперь будем делать?» Ему часто казалось, что это он старше жены лет на 20. Дети Каэтаны признали, что даже если дону Карабантесу захотелось красивой жизни и он всего лишь разыгрывает любовь к их матери, то делает это очень убедительно.
…В начале ноября 2014 года герцогиню с острой пневмонией госпитализировали. Альфонсо все дни проводил у постели жены, чем окончательно подкупил самого непримиримого сына герцогини Альбы — Карлоса.
— Я хочу прожить с тобой еще 80 лет, — слабым голосом пролепетала Каэтана супругу 20 ноября, и это были ее последние слова...
P. S. Рассказывают, единственное, что забрал вдовец после похорон Каэтаны из севильского дворца, — свадебный подарок эротического журнала Intervie, фотографии герцогини Альбы на пляже в Ибице, где она «еще девочка», ей всего 52 года. И Каэтане наверняка было бы приятно, что Альфонсо хранит эти фото...
Подпишись на наш канал в Telegram